Командиры полков «Иноземного строя» в России во второй половине XVII в.

Актуальность. Вооруженные силы всегда являлись важнейшим
институтом любого общества. Особо высокую роль армия традиционно
играла в истории России – особенно в XV-XVII в., когда от успешного
военного строительства зависело само существование государства. И в
настоящий момент, несмотря на все гуманистические устремления, армия
продолжает оставаться неотъемлемой государственной структурой.
Постоянная необходимость совершенствования вооруженных сил требует и
всестороннего изучения исторического опыта модернизации армии.
XVI-XVII века стали временем революционных изменений в
европейском военном деле. На смену средневековым рыцарским и городским
ополчениям пришла профессиональная армия. Многие принципы и традиции
вооруженных сил, существующие по сей день, были заложены именно в то
время, отсюда объяснимо и внимание историков к этому периоду.
В этом отношении военная история России в XVII в. долгое время
оставалась Terra Incognita. Развитие вооруженных сил, не менее значимое,
нежели происходившее в начале XVIII в., воспринималось скорее как
предисловие к бурным петровским преобразованием, чем как явление,
имеющее самостоятельное значение. В последнее время эта тенденция
изменилась, к военной, и не только военной истории допетровской Руси
проявляется устойчивый интерес. Появление множества новых
исследований, основанных на широком круге архивных источников, ставит
вопрос о пересмотре «петровской легенды». Однако общественное сознание,
учебники истории и даже научные работы, не касающиеся впрямую истории
XVII в., в массе своей остаются в русле старых представлений.
Одной из важнейших частей вооруженных сил является их офицерский
корпус. Офицеры являются стержнем и душой армии, носителям воинских
традиций и передового военного опыта. Фактически офицеры – это лицо
армии.
Офицерство как военное и социальное явление начинает
формироваться в западной Европе с XVI в.. Согласно популярной в
западноевропейской историографии концепции военной или пороховой
революции, изменения в военном деле XVI-XVII в. повлекли и изменения в
социальной сфере, ярким примером чему является появление офицерства –
новой для традиционного общества социальной страты.
В России же, двинувшейся по пути перенятия западноевропейского
военного искусства, офицерство появляется со второй трети-середины XVII
в. Новая социальная страта Русского государства характеризуется рядом
уникальных черт, обусловленных особенностями положения и развития
России.
Среди офицерского корпуса допетровской России более всего
выделялись полковники полков «иноземного строя». Их статус был довольно
уникальным. С одной стороны, положение командиров полков было
достаточно высоким и заметно отличалось даже от своих заместителей – они
возглавляли самые крупные тактические соединения, существовавшие в
русской армии1, подчинялись непосредственно воеводам, фигурировали в
документах как непосредственные представители оных и даже жалованье
получали непосредственно в приказах. Они, в особенности иноземцы, во
многом являлись проводниками передового военного искусства.
Материальное положение полковников также довольно значительно
выделялось среди офицерства. С другой – полковникам редко приходилось
действовать самостоятельно, независимо от воевод, а полковничий чин для
большинства из них становился венцом карьеры – в особенности для
иноземцев.
В русской армии в. п. XVII в. полковники являлись одними из младших
представителей старшего командного звена. Изучение этой части
Ещё более крупными соединениями являлись генеральские полки, возглавляемые
генералами, но в них сводилось меньшинство существовавших полков «нового строя».
офицерского корпуса позволит внести новое знание в историю как
вооруженных сил, так и социальных процессов Русского государства XVII в.
Изучение военной истории XVII в. также позволит уточнить роль и
значение Петра I в развитии России. Новое знание о предшествующих его
реформам преобразованиях позволит внести новые черты в его образ и
характеристику. Вообще, вопрос о роли петровских реформ, их
«эволюционности» или «революционности», является одним из ключевых и
актуальных не только для русской истории, но и философии и публицистики,
начиная с дискуссий слафянофилов и западников. С этой точки зрения
исследование актуально и для современной общественной мысли.
Просопографический анализ биографий полковников также может
представлять интерес для генеалогических и биографических исследований.
Степень разработанности темы. Как уже отмечалось, изучение
военной истории допетровской России долгое время оставалось
ограниченным. Отечественная военная историография XIX в., создававшаяся
в первую очередь как средство воспитания высшего офицерства, долгое
время развивалась в фарватере историографии общей, не привнося новых
сведений в собственно историческую науку.
Первые работы, затрагивавшие русскую военную историю XVII в.,
носили достаточно общий характер, на них сильно влиял «петровский миф»,
их источниковая база, как правило, не основывалась на русских документах
XVII в.. Приводимые сведения о численности русских войск были иногда
откровенно фантастичны. Значительную роль в оценке допетровской армии
сыграли нарративные источники иностранного происхождения,
воспринимавшиеся историками недостаточно критично2. Серьёзного
внимания командному составу полков «иноземного строя» в этих работах не
уделялось. Так можно охарактеризовать появившиеся в конце XVIII – п. п.
Об особенностях исторических источников войн XVI-XVII вв. см.: Курбатов О.А.
Русско-шведская война 1656-1658: проблема критики военно-исторических источников //
Курбатов О.А. Военные реформы в России второй половины XVII в. Конница. М., 2017.
С. 201-219.
XIX в. работы Н.Г. Устрялова, И.Д. Беляева и Р.М. Зотова, а также ряд
«записок» неизвестных авторов3. Несмотря на то, что ещё Пётр I отмечал, что
«отец наш в 1647 году начал регулярное войско употреблять. И таково
войско в таком добром порядке учреждено было, что дела в Польше
показаны»4, в историографии, как общей, так и специализированной, надолго
возобладало мнение, совпадавшее со словами публициста И. Посошкова:
«Иной дворянин и пищали зарядить не умеет»5.
С развитием архивного дела и активной публикацией многочисленных
сборников источников XVII в. историография вышла на новый уровень. В
1880-х в научном сообществе развернулась дискуссия между
«академической» и «русской» школами военного искусства, обсуждавшими
степень влияния западноевропейского военного дела на отечественное6.
«Русская школа» утверждала, что «ещё до Петра I вооруженные силы России
начали изменяться»7. Дискуссия способствовала повышению интереса к
русской истории XVII в., был подвергнут критике и «тезис Посошкова»8.
Первой и единственной дореволюционной работой, посвященной
офицерству XVII в., стал очерк А.З. Мышлаевского «Офицерский вопрос в
XVII веке»9, где автором были впервые приведены сведения об офицерском
корпусе, такие, как источники происхождения, численный состав, жалованье,
условия службы и иные. Критикуя идеализацию Петра I, Мышлаевский
Записки, собранные по повелению императора Павла I о начале регулярных войск, о
ново и славяносербских поселениях, о полках гусарских и пандурских, и о военных
школах // Сборник военно-исторических материалов Т. 16, СПб, 1904; Зотов Р.М. Военная
история Российского государства. Ч. I. СПб., 1839; Беляев И.Д. О русском войске в
царствование Михаила Федоровича и после его, до преобразований, сделанных Петром
Великим. М., 1846; Устрялов Н.Г. Русское войско до Петра Великого. СПб., 1856.
4
Полное собрание законов Российской Империи. Собрание Первое. 1649-1825 гг. В 50 т. –
СПб, 1830. Т. 5, с. 203-204.
5
Посошков И.Т. О ратном поведении // Посошков И.Т. Книга о скудости и богатстве. М.,
1911. С.126
6
См.: Бескровный Л.Г. Очерки военной историографии России. М., 1962. С. 217-218, 270-
271.
7
Масловский Д.Ф. Записки по истории военного искусства в России: Выпуск II. СПб,
1891. С. 57.
8
Масловский Д.Ф. Ук. соч. С. 24-25.
9
Мышлаевский А.З. Офицерский вопрос в XVII веке. СПб., 1899.
первым в отечественной историографии сделал вывод о принципиально
новом характере командного состава полков «иноземного строя». При этом в
«Офицерском вопросе…» прослеживаются те же черты, что и в более ранних
работах – чрезмерное доверие к источникам западноевропейского
происхождения и невысокая оценка качества служилых иноземцев (что
частично объясняется очерковым характером работы). Несмотря на это,
работа Мышлаевского вывела изучение «офицерского вопроса» на
качественно новый уровень. Автор подчеркивал необходимость дальнейшего
изучения русских документов.
Ещё одной значительной работой стал труд Е.Д. Сташевского,
посвященный подготовке к Смоленской войне10. Это исследование стало
первым, в котором на широком применении архивных материалов, в том
числе дел о выезде иноземцев в Россию, были подробно проанализированы
процессы формирования полков и назначение их командного состава,
структура полков, биографии ряда офицеров и механизмы их
чинопроизводства. Рамки исследования ограничены Смоленской войной, тем
не менее, для настоящего исследования работа ценна возможностью
проследить изменения в условиях службы и правовом положении офицерства
на протяжении XVII в. Дальнейшей деятельности Сташевского помешали
революционные события.
Помимо описанных исследований, посвященных общей истории
вооруженных сил, в этот период появился ряд работ, изучавших биографию и
деятельность отдельных полковников и генералов – П. Гордона, Ф. Лефорта,
Н. Баумана и ряда иных11. Несмотря на ряд присущих этим трудам
недостатков (к примеру, использование А. Брикнером перевода дневника
Сташевский Е.Д. Смоленская война. Организация и состояние Московской армии. Киев,
1919.
11
Брикнер А.Г. Патрик Гордон и его дневник. СПб., 1878; Мышлаевский А.З. Выезд в
Россию Франца Лефорта. (Современная переписка) // Русская старина, № 3. 1898. С. 640-
645; Чарыков Н.В. Посольство в Рим и служба в Москве Павла Менезия (1637-1694),
СПб., 1906; Цветаев Д.В. Генерал Николай Бауман и его дело: Из жизни Моск. Ново-
инозем. слободы в 17 в. М., 1884.
П. Гордона, содержавшего множество ошибок12), они дают возможность
проследить процесс их службы и взаимоотношения друг с другом и с
русскими властями.
Кроме того, следует отметить крупное исследование Д.В. Цветаева
«Протестантство и протестанты в России до эпохи преобразований»13. Не
являясь специализированным исследованием по военному делу, эта работа
раскрывает некоторые аспекты правового положения полковников-
иноземцев в России, их внутренние конфликты и особенности
мировоззрения. Этого же вопроса касается другая работа того же автора,
затрагивавшая группу офицеров-католиков14.
Можно констатировать, что дореволюционная историография,
преодолев традиционные стереотипы о допетровской армии, начала
полноценные исследования русского военного дела XVII в. на основе массы
архивных документов и вплотную подошла к постановке вопроса о
командирах полков «иноземного строя».
В советский период изучение военной истории XVII в. не получило
достаточного развития. Под влиянием идеологических установок основное
внимание историографии уделялось социальным и экономическим факторам,
тогда как военное дело как таковое значительное время оставалось на втором
плане. Несмотря на наличие ряда крупных работ, посвященных русской
военной истории XVII в., оная в значительной степени оставалась
малоизученной. Практически отсутствовали также глубокие исследования
боевых действий и боеспособности русской армии того периода.
Характерной чертой советского периода при этом стала оценка
русского военного дела как превосходящего западноевропейское (что,
видимо, являлось следствием не только идеологических установок, но и
Федосов Д.Г. Клинок, перо и «бунташное время» // Гордон П. Дневник 1659-1667. /
Пер. с англ., статья и прим. Д.Г. Федосова. М.: Наука, 2003. С. 262
13
Цветаев Д.В. Протестантство и протестанты в России до эпохи преобразований. М.,
1890
14
Цветаев Д.В. Из истории иностранных исповеданий в России в XVI и XVII веках. М.,
1886
оторванности советских исследователей от западноевропейской
историографии). Офицеры-иноземцы же практически всегда
характеризовались как некомпетентные и склонные к измене – как и в
дореволюционной историографии, но из иных причин. На отсутствии
полноценных трудов, посвященных командному составу полков «иноземного
строя», вероятно, сказалось и то обстоятельство, что офицерство в СССР
считалось «классово чуждым» слоем.
Крупнейшей работой советского периода, затрагивающей русское
военное дело XVII в., стала монография А.В. Чернова «Вооруженные силы
Русского Государства в XV-XVII вв.»15, основанная на защищенной ранее
диссертации. В этой работе Чернов, основываясь на массе материалов
Разрядного приказа, подробно описал новые войска, их вооружение и
особенности службы и впервые предложил периодизацию реформ. Чернов
отметил ряд положительных тенденций в военном строительстве XVII в. В
частности, был отмечен рост удельной численности полков «иноземного
строя» и их роли в вооруженных конфликтах. Отдельная глава была
посвящена обучению войск. Также Черновым была выдвинута концепция
военно-окружной реформы.
Согласно выводам Чернова, вероятно, находившимся в русле
послевоенных идеологических тенденций, в XVII в. в России была создана
регулярная армия, «гораздо раньше, чем в государствах Западной Европы,
где такая армия известна с конца XVIII в. (?! – В. К.)»16. Несмотря на явно
преувеличенные оценки и ряд допущенных ошибок, таких, как восприятие
гусар как лёгкую конницу17, монография Чернова в значительной степени
остаётся актуальным трудом.
Командному составу полков «иноземного строя» в исследовании
Чернова посвящена небольшая глава, в которой автор приводит сведения о
поступлении на службу, о численности офицерского корпуса в некоторые
15
Чернов А.В. Вооруженные силы Русского Государства в XV-XVII вв. М., 1954.
16
Чернов А.В. Ук. соч. С. 155.
17
Там же. С. 148-149.
моменты и о жаловании офицеров. Также впервые поименно названы первые
русские генералы, получившие чины в 1670 гг.. Во многом эта глава
повторяет данные и выводы А. Мышлаевского. Офицеров-иноземцев Чернов
в том же русле характеризует исключительно отрицательно: «Большинство
иноземцев оказалось невежественными в военное деле»18. При этом Чернов
отметил рост численности русской части офицерства.
Общие выводы Чернова оказались слишком смелыми для современной
ему исторической науки. В результате монография не была оценена по
достоинству и не оказала должное влияние на историографию. Дальнейшие
военно-исторические труды, в особенности не посвященные
непосредственно военной истории XVII в., в массе своей продолжали
отстаивать тезис о невысокой боеспособности допетровской армии.
Ещё одной крупной работой того же времени стала монография Ф.И.
Калинычева «Правовые вопросы военной организации русского государства
второй половины XVII века»19. Калинычев также считал русское военное
дело превосходившим западноевропейское. Он оказался, пожалуй, первым
исследователем, предложившим рассматривать русские вооруженные силы
XVII в. в контексте стоявших перед ними задач, отказавшись от сравнения их
с петровской армией.
Относительно офицерского корпуса автор сделал вывод о появлении
«некоторых» принципов производства в чины, также привёл новые сведения
о военном обучении ратников. Иноземные офицеры же традиционно
удостоились невысокой оценки20.
При этом работа не лишена недостатков. Не приводя каких-либо
данных, подтверждающих этот тезис, автор заявил, что офицерский корпус
полков «иноземного строя» состоял из «господствующего класса дворян и
Там же. С. 149.
19
Калинычев Ф.И. Правовые вопросы военной организации русского государства второй
половины XVII века. М., 1954.
20
Калинычев Ф.И. Ук. соч. С. 116.
помещиков»21, хотя насыщенность его иноземцами (которые, разумеется,
«господствующим классом» быть никак не могли) давно оставалась
историографическим стереотипом.
Как видно, по ряду вопросов Калинычев в общем оказался солидарен с
мнением Чернова. Следует также отметить, что влияние идеологических
установок в этой работе заметно более, чем в трудах Чернова и
нижеописанного Епифанова. Несмотря на недостатки, монография имеет
определенную ценность для изучения правовых отношений допетровской
Руси. Однако в области изучения офицерского корпуса «Правовые
вопросы…» привнесли мало нового.
Оппонентом взглядов Чернова стал П.П. Епифанов. В своей работе
«Войско»22 он также отметил «важные структурные изменения»,
произошедшие в русском войске во второй половине XVII в., но тем не
менее, отказывал полкам «иноземного строя» в регулярстве23, характеризуя
их как ещё менее боеспособные, чем стрелецкие приказы. Отличительной
чертой труда Епифанова стало постоянное сравнение вооруженных сил XVII
в. с позднепетровской армией, с принятием за «эталон» последней. Подобное
сравнение позволяло сделать вывод о подготовительном, переходном
характере преобразований XVII в.
В своем труде Епифанов попытался оценить качество исполнения
офицерским корпусом своих обязанностей по обучению солдат. Согласно его
выводам, регулярное обучение «ратному строю» было налажено лишь в
Москве, в других же городах оно оставалось недостаточным. Некоторые
аргументы в пользу этого тезиса выглядят странно – так, приказы
обустраивать укрепленные лагеря во время походов трактуются Епифановым
Там же. С. 84.
22
Епифанов П.П. Войско // Очерки русской культуры XVII века. Ч. I / Отв. ред. А.М.
Сахаров. М., 1979.
23
Там же. С. 247.
как свидетельство недостаточной обученности ратников24, хотя укрепленные
лагеря возводили все развитые армии мира со времён римских легионов.
Подводя итоги, можно констатировать, что, несмотря на появление
нескольких крупных работ, посвященных военной истории XVII в., за
советский период изучение офицерского корпуса полков «иноземного строя»
недалеко ушло от «Офицерского вопроса…» Мышлаевского.
Для современной историографии характерен заметный рост интереса к
военной истории XVII в. За последние десятилетия было издано множество
крупных работ, посвященных полкам «иноземного строя», в том числе и их
командному составу. Накопленный за советское время опыт архивной
работы вкупе с отсутствием идеологического контроля и доступностью
западной историографии позволили опровергнуть некоторые стереотипы с
научных позиций, осветить многие неизученные вопросы и выдвинуть ряд
интересных концепций.
Среди новейших исследований, затрагивающих командный состав
полков «иноземного строя», можно выделить следующие направления:
общие исследования офицерства; исследования жизни и деятельности
отдельных лиц или групп лиц; исследования, посвященные иноземцам как
слою в русском обществе.
Первым крупным постсоветским исследованием, касающимся вопроса
офицерства полков «иноземного строя», стала опубликованная в 1993 г.
монография С.В. Волкова «Русский офицерский корпус»25. Это было первое
комплексное исследование дореволюционного офицерства, его
происхождения, подготовки, социального статуса, условий службы и т.д..
Командирам полков «иноземного строя» в этой работе посвящена глава
«Офицеры в России до создания регулярной армии». Поскольку офицерство
XVII в. не являлось предметом исследования С.В. Волкова и задачи изучения
его даже и не ставилось, эта глава изложена кратко и фактически
Епифанов П.П. Ук соч. С. 249.
25
Волков С.В. Русский офицерский корпус. — М.: Центрполиграф, 2003.
основывается не на архивных источниках, а на сочинении А. Мейерберга и
«Офицерском вопросе» Мышлаевского. Как и последний, С.В. Волков также
невысоко оценил систему чинопроизводства, а также знания и лояльность
иноземных офицеров, но отметил, что «постепенное введение новой, чисто
военной иерархии чинов и отмена местничества совершили тот переворот в
российском обществе, без которого было бы немыслимым существование
офицерства как костяка регулярной армии»26.
Одним из крупнейших современных исследований русского военного
дела XVII в. стала монография А.В. Малова, посвященная двум московским
выборным полкам солдатского строя27 – старейшим полкам русской армии,
просуществовавшим до 1917 г. В работе на привлечении широкой массы
архивных документов были исследованы формирование, организация,
состав, боевые действия, содержание и обмундирование этих полков.
Интерес вызывают также рассуждения автора о понятии «регулярства»
применительно к XVII в.28. По оценке О.А. Курбатова, Малов впервые в
историографии реформ XVII в. сосредоточился на сугубо военно-
исторических вопросах29
Командирам выборных полков посвящена отдельная глава. Малов
выяснил персональный состав командиров этих полков, выявил сведения об
их предшествующей деятельности, время их службы и боевые отличия, а
также опроверг ряд устоявшихся с XIX в. заблуждений, таких, как время
формирования полков, «датское» происхождение М. Кровкова и присутствие
среди командиров Первого выборного полка генерала Т. Далейля.
Там же. С. 35.
27
Малов А.В. Московские выборные полки солдатского строя в начальный период своей
истории. 1656-1671 гг. М., 2006.
28
Малов А.В. Ук. соч. С. 11.
29
Курбатов О.А. Из истории военных реформ в России во 2-й половине XVII века.
Реорганизация конницы на материалах Новгородского разряда 1650-х – 1660-х гг. Дис. …
кан. ист. наук. М., 2002. С. 27.
Следует также отметить монографию С.Т. Минакова о первом русском
генерале30. Будучи посвященным в основном незаурядной личности В.
Змеева, исследование также содержит интересные сведения о рейтарском
полке И. Фанбуковена. Минаков приводит частичный персональный состав
этого полка, что позволяет проследить историю карьеры ряда русских
полковников, начинавших службу рядовыми рейтарами в этом полку. В
дальнейшем изучение полка Фанбуковена было развито А.А. Рогожиным31.
Работа Минакова также интересна с точки зрения взаимоотношения
иноземных и русских офицеров (на примере Ф. Лефорта). Из недостатков
работы следует отметить постулирование некоторых устаревших и
опровергнутых тезисов (как, например, тезис о снятии осады Риги в 1656
вследствие удачной вылазки шведов 2 октября32) и недостаточное
применение архивных источников.
Ряд исследований офицерства полков «иноземного строя» принадлежит
Н.Н. Петрухинцеву33. В одном из них исследуется персональный состав
командиров полков на 1663 г. и их денежный «корм», а также общий вопрос
финансирования новой армии. В другом Петрухинцев проанализировал
личный состав офицеров, сделав вывод о появлении в России офицерских
династий из постепенно обрусевавших иноземцев и их значительном
влиянии в военной среде, что показывает возрастающее желание выходцев из
западной Европы связать судьбу с Россией.
Минаков С.Т. Первый русский генерал Венедикт Змеёв. Начало российской регулярной
армии. М., 2017.
31
Рогожин А.А. Рейтары полка И. Фанбуковена. Создание в середине XVII века русских
воинских формирований и подготовка для них командирских кадров // Военно-
исторический журнал. 2012. № 9. С. 21-25.
32
Минаков С.Т. Первый русский генерал…, С. 42-44.
33
Петрухинцев Н.Н. “Финансы войны” и офицерский корпус полков “нового строя” в
военной реформе Алексея Михайловича (1663) // Quaestio Rossica. 2014. № 2. С. 263-292;
Он же. Некоторые тенденции в развитии иноземного офицерского корпуса России в конце
XVII – начале XVIII века // Война и оружие: Новые исследования и материалы. Вторая
международная научно-практическая конференция 18-20 мая 2011 года. СПб., 2011. Ч. II.
С. 219-240
Следует также отметить исследование О.А. Курбатова «Полки
драгунского и солдатского строя, существовавшие к началу русско-польской
войны 1654-1667 гг.»34. В статье собраны сведения о солдатских и
драгунских полках русской армии, времени их формирования и о некоторых
из командиров. Вкупе с другой работой автора, посвященной коннице
«иноземного строя»35, эта статья показывает состав формирований
«иноземного строя» и его офицерского корпуса в 1654 г.
Наконец, одной из важнейших работ недавнего времени стала
диссертация уже упомянутого А.А. Рогожина, посвященная русскому
генералитету полков «иноземного строя» в. п. XVII в.36. В данном
исследовании генералитет был впервые исследован как целостная структура.
Был установлен персональный список генералитета, происхождение и
особенности службы генералов, их участие в боевых действиях и иные
«службы», имущественное и социальное положение, взаимоотношения с
властью и сослуживцами, особенности культуры и идеологии. Автор
справедливо отмечает, что генералитет «не только деятельно способствовал
реформированию русских вооруженных сил, но и оказывал заметное влияние
на государственно-политические институты»37. Многие выводы, касающиеся
генералитета, являются актуальными и для полковников как
предшествующей им ступени карьерной лестницы.
Среди исследований, посвященных иноземцам как слою, следует
отметить в первую очередь монографию С.П. Орленко38, в которой
Курбатов О.А. Полки драгунского и солдатского строя, существовавшие к началу
русско-польской войны 1654-67 гг. // Единорогъ: Материалы по военной истории
Восточной Европы эпохи средних веков и Раннего Нового времени. Вып. 2 — Москва:
Квадрига, 2011. С. 502-510.
35
Курбатов О.А. Очерк истории конных полков «нового строя» русской армии от начала
их существования до окончания русско-шведской войны 1656 – 1658 гг. // Единорогъ:
Материалы по военной истории Восточной Европы эпохи Средних веков и Раннего
Нового времени. М., 2014. Вып. 3. С. 90-136.
36
Рогожин А.А. Генералитет полков «Нового строя» в россии второй половины XVII века.
Дисс. … канд. ист. наук. Орел, 2014.
37
Рогожин А.А. Генералитет…, С. 190.
38
Орленко С.П. Выходцы из Западной Европы в России XVII века (правовой статус и
реальное положение). М., 2004
иноземным служилым людям посвящена отдельная глава. В работе
проанализированы особенности взаимоотношения западноевропейских
служилых людей с правительством, друг с другом и с населением, их права,
привилегии и обязанности в сравнении как с русскими, так и с выходцами из
иных стран.
Монография Т.А. Опариной, также посвященная иноземцам в России39,
исследует взаимоотношения иноземцев и русской власти, в основном в
религиозной сфере. Форма подачи материала довольно необычна – каждая
глава представляет собой биографию иноземца (или целого семейства),
перешедшего в православие. Для настоящего исследования работа Опариной
представляет ценность как источник сведений о религиозной политике
Русского государства по отношению к иноземцам.
Следует также упомянуть отдельную статью Опариной «Полковник
Александр Лесли и православие»40, где исследовательница проанализировала
«дело Лесли» и пришла к выводу, что оно послужило поводом для заметного
ограничения иноземцев в правах – владения поместьями, ношения русской
одежды, выселения в Немецкую слободу и т.д. Следствием этого стало
увеличение числа «новокрещенов», желавших сохранить положение.
Роль иноземного офицерства в реформировании русской конницы
описывал О.А. Курбатов41. Он обратил внимание на рейтарский полк И.
Фанбуковена, охарактеризовав его как первую в России офицерскую
школу42, в которой начинали службу многие русские дворяне,
дослужившиеся до высоких чинов. Однако начиная с 1660 гг., в руководстве
рейтарскими полками русские потеснили иноземцев. При этом последние
Опарина Т.А. Иноземцы в России в XVI-XVII вв. Очерки исторической биографии и
генеалогии. М., 2007.
40
Опарина Т.А. Полковник Александр Лесли и православие // Иноземцы в России в
XV-XVII веках. Сборник материалов конференций 2002-2004 гг. / Под общей ред. А.К.
Левыкина. М., 2006. С. 141-166.
41
Курбатов О.А. Роль служилых «немцев» в реорганизации русской конницы в середине
XVII в. // Курбатов О. А. Военные реформы в России второй половины XVII в. Конница.
М., 2017. С. 274-288.
42
Там же. С. 282-283.
сохранили доминирование в солдатских и драгунских полках, а также в
частях из казаков, даточных и т.д.
Следует также отметить ряд исследований, посвященных «солдатскому
строю» в Заонежье и его командному составу. Прежде всего это работа А.С.
Рыжкова «Офицер-иноземец: проблема адаптации в местном крестьянском
сообществе»43. В ней автор проанализировал национальный состав и
особенности взаимоотношения «заонежского» офицерства с населением и
местной властью, ограничившись, однако, периодом 1649-51 гг.
Значительное число работ о заонежских полках было написано Д.В.
Брусницыной. В основном они затрагивают службы и социальное положение
пашенных солдат, но среди них имеется статья о «начальных людях»
олонецких полков44. Исследование рассматривает офицерский быт,
конфликты с подчиненными и населением, переход иноземцев в православие
и появление русских офицеров.
Непосредственно офицерам посвящены также две работы М.Е.
Проскуряковой. В первой из них45 автор выявляет биографии иноземцев,
оставшихся в России после Смоленской войны и в 1649 назначенных
офицерами в полки А. Гамолтона и М. Кормихеля. Изучение «заонежского»
офицерского корпуса получило развитие в крупном просопографическом
исследовании «служб» офицеров полка А. Гамолтона46. Автор на основании
широкого массива архивных источников исследовала биографии и карьеры
55 офицеров, назначенных в 1649 г. в полк А. Гамолтона. При всех
Рыжков А.С. Офицер-иноземец: проблемы адаптации в местном крестьянском
сообществе [Электронный ресурс] // Журнал отчетов и публикаций ИЛЛМИК. (ISSN
1819-9399). 2006. № 1—2. Электрон, ст. URL: http://illmik/petrsu/ru/2006news3/
Ryzhkov2.html. Дата обращения: 05.11.2014
44
Брусницына Д.В. «Начальные люди» Олонецких полков пашенных солдат (1649—1666)
// CARELiCA [Научный электронный журнал] — 2013, — № 1(10). — С. 170-185.
45
Проскурякова М.Е. Избранные для службы в Олонецком уезде: Иноземцы в полках
пашенных солдат в 1640-е — 1650-е гг.. // Петербургский исторический журнал. СПб,
2018. № 4. С. 7-25.
46
Проскурякова М. Е. «…На твоей государеве службе на Олонце … для ратного
салдатцкого строю»: Биографии иноземцев полка Александра Гамильтона // CARELiCA.
2020. № 1(23). С. 62–91.
достоинствах работы следует, однако, отметить, что вне внимания
Проскуряковой остались дальнейшие детали биографий некоторых
офицеров, впоследствии занявших весьма высокие чины. Среди таковых
можно выделить Я. Билса, И. Кемена, М. Лицкина, А. Форота, впоследствии
произведенных в полковники (а Я. Билс дослужился и до генеральского
чина).
Взаимоотношения заонежских солдат с офицерством также
исследованы в работе А.С. Бочкарёва, посвященной бунту в полку Я.
Трейдена в 1662 г.47.
Значительное число современных исследований посвящено жизни и
службе конкретных офицеров – В. Змеева48, Г. Косагова49, П. Гордона50, Н.
Баумана51, А. Грановского52, Ф. Лефорта53, И. фон Друшке54, Т. Далейля55, А.
Кроуфорда56 и представителей клана Драммондов57. Эти работы раскрывают
Бочкарев А.С. Конфликты олонецких солдат с воинским командованием: мятеж 1662
года. // Учёные записки Петрозаводского государственного университета. Т. 42. № 8.
Петрозаводск. 2020. C. 93-101.
48
Минаков С.Т. Первый русский генерал…
49
Алексеев В.П. Брянские люди XVII века. Брянск, 2001; Рогожин А.А. Думный дворянин
генерал-поручик Г.И. Косагов // Вопросы истории. 2011. № 9. С. 132-141.
50
Федосов Д.Г. Клинок, перо и «бунташное время» // Гордон П. Дневник 1659-1667 /
Пер. с англ., статья и прим. Д.Г. Федосова. М.: Наука, 2003; Он же. Полковник и
инженер против блистательной порты // Гордон П. Дневник 1677-1678. / Пер. с англ.,
статья и прим. Д.Г. Федосова. М.: Наука, 2005; Он же. От Киева до Преображенского //
Гордон П. Дневник 1684-1689. / Пер. с англ., статья и прим. Д.Г. Федосова. М.: Наука,
2009.
51
Бабулин И.Б. Генерал Бауман и его деятельность в русской армии XVII века. // Рейтар.
2005. №7(19). С. 57-88; Лобин А.Н. “Против недругов стоял и бился мужественно…”.
Датский офицер на службе у русского царя // Родина. 2006. № 11. С. 90-93.
52
Курбатов О.А. Полк Антония Грановского в походе 1654 г.: о положении
иностранных специалистов инженерного и артиллерийского дела в русском войске //
Иноземцы в России в XV-XVII веках. Сборник материалов конференций 2002-2004 гг. /
Под общей ред. А.К. Левыкина. М., 2006
53
Павленко Н.И. Лефорт. М.: Молодая гвардия, 2009. С. 316-335.
54
Бабулин И.Б. От Лондона до Смоленска. Боевой путь генерал-майора фон Друшке
[Электронный ресурс] // История военного дела: исследования и источники. 2012. Т.
IV. С. 1-38. (14.05.2015)
55
Бабулин И.Б. Генерал из Шотландии // Армии и битвы. 2004. № 3. С. 46-48.
56
Ноздрин О.Я. Воин, инженер, предприниматель. Дела и служба Александра Крофорда в
Московском государстве // Война и оружие: Новые исследования и материалы. Труды
Третьей международной научно-практической конференции 16-18 мая 2012 г. СПб., 2012.
Ч. II. C. 434-440
механизмы службы и чинопроизводства в полках «иноземного строя» на
конкретных примерах.
Помимо отмеченных исследований, общие вопросы войн и военного
строительства России в XVII в. были раскрыты в работах О.А. Курбатова58,
И.Б. Бабулина59, В.В. Пенского60, А.Н. Лобина61, В.С. Великанова62, А.В.
Дмитриева63, О.В. Скобелкина64 и в ряде иных. Следует отметить, что работы
Ноздрин О.Я. «Против недругов стоял и бился мужественно…» Клан Драммондов на
службе царю и отечеству // Война и оружие: Новые исследования и материалы.
Международная научно-практическая конференция 12-14 мая 2010 года. СПб., 2010. Ч. II.
С. 154-163.
58
См.: Курбатов О.А. Генезис «генеральских полков» русской армии в 1654-1665 гг.
Ссора воеводы кн. Юрия Никитича Барятинского и генерал-поручика Вилима Дромонта в
контексте одной из реформ русской армии второй половины XVII века // История
военного дела: исследования и источники. — 2017. — Специальный выпуск IV.
Смоленские войны XV-XVII вв. — Ч. II. — C. 304-327; Он же. Организация и боевые
качества русской пехоты «нового строя» накануне и в ходе русско-шведской войны 1656 –
1658 годов // Архив русской истории: Сборник Российского государственного архива
древних актов. М., 2007. Вып. 8. С. 157-197; Он же. Западноевропейские военно-
теоретические модели XVII в. и их место в реформировании русской армии // Феномен
реформ на западе и востоке Европы в начале Нового времени (XVI–XVIII вв.): сборник
статей. СПб., 2013. С. 231-249; Он же. Военные реформы в России второй половины XVII
в. Конница. М., 2017, и др.
59
См.: Бабулин И.Б. Гусарские полки в русской армии XVII века // Рейтар. 2004. №
9(12). С. 27-44. Он же. Состав русской армии в Чудновском походе 1660 г. // Рейтар.
2006. № 4(28) С. 22-41. Он же. Борьба за Украину и битва под Конотопом (1658–1659 гг.).
М., 2015; Он же. Смоленский поход и битва при Шепелевичах. М: Русские витязи, 2018;
Он же. Война за возвращение Украины 1668-1669. М.: Русские витязи, 2021.
60
См.: Пенской В.В. Военная революция в Европе XV-XVII веков и ее последствия //
Новая и новейшая история. 2005. № 2. С. 194-206. Он же. От лука к мушкету:
Вооружённые силы Российского государства во 2-й половине XV-XVII вв.: проблемы
развития. Белгород, 2008. Он же. Великая огнестрельная революция. М., 2010.
61
См.: Лобин А.Н. Подготовка похода на Азов: малоизвестный эпизод русско-турецкой
войны 1672-1681 годов // Война и оружие: Новые исследования и материалы. Научно-
практическая конференция 12-14 мая 2010 г. СПб., 2010. Ч. II. С. 29-42; Он же. «Большой
голландский наряд» во второй половине XVII века: опыт организации артиллерии по
иностранному образцу // Военное прошлое государства Российского: утраченное и
сохраненное. Материалы Всероссийской научно-практической конференции,
посвященной 250-летию Достопамятного зала, 13-17 сентября 2006 года. СПб., 2006. Ч. 3.
С. 10-14.
62
См.: Великанов В.С. К вопросу об офицерском корпусе русской армии накануне и на
начальном этапе Великой Северной войны. // Война и оружие: Новые исследования и
материалы. Труды Пятой Международной научно-практической конференции, 14-16 мая
2014 года. СПб.: ВИМАИВиВС, 2014. С. 338-354; Он же. Российский гарнизон в Гадяче
1664-1668 гг. (эпизод становления российского военно-административного присутствия
на Украине). // Славяноведение. № 4. 2018 г. С. 40-48.
63
См.: Дмитриев А.В. Войска “нового строя” в Сибири во второй половине XVII века
Новосибирск, 2008.
О.В. Скобелкина, хотя и ограничены периодом 1500-1620 гг., содержат
ценные сведения о персональном составе служилых иноземцев, что
позволяет выявить происхождение значительного числа полковников более
позднего времени.
Что касается зарубежной историографии, то она обращается к военной
истории России, рассматривая её в контексте общеевропейских процессов, но
обычно она использует российскую историографию (зачастую устаревшую)
или массивы опубликованных источников и в целом, несмотря на ряд
интересных наблюдений65, в области исследования офицерского корпуса
полков «иноземного строя» привносит мало нового, зачастую ограничиваясь
констатированием помощи иноземных офицеров в формировании таковых 66.
Так, Б. Дэвис указывает численность офицерского корпуса полков
«иноземного строя», ссылаясь на «Войско» П. Епифанова67, причём на
данные ошибочные. Впрочем, там же автор замечает стремление
правительства насытить полки офицерами для более качественного
управления и обучения солдат – что весьма интересно, особенно в свете
финансовых проблем Русского царства.
Феномен шотландского наемничества XVI-XVII вв. давно стал
объектом интереса английской и шотландской историографии. Ярким
примером тому является коллективная монография «The Scottish soldier
abroad, 1247-1967»68, в которой две главы посвящены шотландцам в России.
В основном, однако, монография мало касается периода 1645-1689 гг.,
См.: Скобелкин О.В. Нижегородские «немцы» в конце 20-х гг. XVII в. // Вестник
Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Нижний Новгород, 2011. № 4-1. С.
212-216; Он же. Западноевропейцы на русской военной службе в XVI – 20-х гг. XVII в.
Дис. … док. ист. наук. Воронеж, 2015
65
См., напр., Dunning C. Were Muscovy and Castile the first fiscal-military states? // Quaestio
Rossica. 2014. № 1. С. 191-197.
66
См., напр.: Agoston G. Military Transformation in the Ottoman Empire and Russia, 1500-
1800 // Kritika: Explorations in Russia and Eurasian History. 2011. Vol. 12. № 2. P. 283-284,
300-301.
67
Davies B. Warfare, State and Society on the Black Sea Steppe, 1500-1700 Lnd & NY, 2007.
P. 135.
68
Simpson Grant G. (ed.). The Scottish soldier abroad, 1247-1967. Edinburgh & Maryland,
USA, 1992.
ограничиваясь краткой биографией полковника Вилима Брюса и его
сыновей. При этом приводятся ошибочные сведения о присвоении В. Брюсу
чина генерал-майора в 1676 г.69, что противоречит русским источникам – в
1677 г. В. Брюс оставался полковником70.
Среди иностранных исследований следует выделить англоязычную
электронную базу данных The Scotland, Scandinavia and Northern European
Biographical Database (SSNE)71, основанную University of St. Andrew, в
которой собраны сведения о выходцах из Англии и Шотландии, служивших в
том числе в России. База ценна тем, что позволяет проследить службы
офицеров до приезда в Россию. В целом, впрочем подробности службы этих
людей в России, как правило, остаются малоизученными, что несколько
снижает их ценность для настоящего исследования.
Можно констатировать, что современная историография совершила
прорыв в изучении отечественного военного дела XVII в., вместе с тем
многие вопросы остаются недостаточно изученными, что подтверждает
актуальность настоящего исследования.
Объектом настоящего исследования являются командиры полков
«иноземного строя». Выражения «полки «иноземного» или «нового» строя»
являются историографическими терминами, не характерными для XVII в. В
изучаемый период эти части не имели обобщающего названия, фигурируя в
документах как «полк рейтарского (солдатского, драгунского, копейного,
гусарского) строя».
Командиры полков в массе своей носили чин полковника. Начиная с
середины XVII в., некоторые полки возглавлялись генералами. Известны
также случаи, когда полки возглавляли более младшие офицеры
(подполковники, майоры), но они не являются характерными, и эти
Simpson, Grant G. (ed). The Scottish soldier abroad…, P. 56.
70
Российский государственный архив древних актов (далее – РГАДА). Ф. 210. Оп. 6. Д.
85. Л. 127 об.
71
The Scotland, Scandinavia and Northern European Biographical Database (SSNE):
[Электронный ресурс]. URL: https://www.st-andrews.ac.uk/history/ssne/. Дата обращения:
12.08.2020.
командиры не учтены как «полноценные», хотя их изучение имеет
определенную ценность. Допетровскому же генералитету посвящено
подробное и актуальное исследование А. А. Рогожина72.
Предметом исследования является личный состав полковников
«иноземного строя», их деятельность на русской службе и социокультурный
облик. Хронологические рамки исследования ограничены 1645-1689 гг..
Нижняя временная граница обусловлена восшествием на престол царя
Алексея Михайловича и последовавшей вскоре активизацией военных
реформ. Верхняя временная граница обусловлена приходом к власти Петра I,
что оказало значительное влияние на состав офицерского корпуса и его
положение в России.
Территориальные рамки исследования охватывают территорию,
входившую в состав Русского государства во второй половине XVII в.,
присоединенные и подконтрольные ему территории.
Целью настоящей работы является изучение состава командиров
полков «иноземного строя», его роли и места в Русском государстве и
социального и культурного положения. Для выполнения этой цели были
поставлены следующие задачи:
 Выявление персонального состава полковников «иноземного
строя», их службы и продвижения в чинах;
 Анализ происхождения и сроков службы полковников;
 Изучение процессов их служебной деятельности – поступления
на службу, выполняемых задач как в полках, так и вне полков «иноземного
строя».
 Выявление положения полковников в русской служилой
иерархии и отношения к ним государства, высшей знати и сослуживцев;
 Изучение особенностей мировоззрения и нравов полковников.
Рогожин А.А. Генералитет полков «Нового строя» в россии второй половины XVII века.
Дисс. … канд. ист. наук. Орел, 2014.
Имена полковников достаточно часто встречаются в русских
документах – не только в полковых росписях и «книгах раздач жалованья»,
но и при упоминании полков в отписках воевод, росписях «посольских
стоек» и различных сметах вооруженных сил, поэтому сведений о них
сохранилось относительно много, даже несмотря на утрату большей части
материалов Иноземского приказа, в котором ведались полки «иноземного
строя». Исторические источники, на которых основывается настоящее
исследование, можно разделить на три группы.
Первой такой группой являются законодательные акты Русского
государства. Они позволяют выявить правовое поле, в котором существовало
иноземное офицерство – порядок найма, требования к службе, условия
выдачи «корма» и выплат, а также место полковников в служилой иерархии.
Массивы законодательных актов были опубликованы в XIX в.73.
Среди законодательных актов особую важность имеет «Соборное
деяние» об отмене местничества74, не только значительно меняющее русское
общество, но и позволяющее делать выводы о расстановке политических сил
в русском государстве и как следствие – о роли полковников «иноземного
строя».
Также следует выделить «Учение и хитрость ратного строения
пехотных людей»75 – перевод известного учебника И.Я. фон Вальгаузена.
Хотя фактически неизвестно о его широком применении, он позволяет, по
крайней мере, соотнести западноевропейскую теорию и русскую практику.
Второй и наиболее обширной группой источников являются
делопроизводственные материалы Русского государства. В неё входят
царские грамоты, полковые росписи, акты о выдаче жалованья, дела о
Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной
коллегии иностранных дел (далее – СГГД). – в 5 томах. М., 1813-1826; Полное собрание
законов Российской Империи. Собрание Первое. 1649-1825 гг. (далее – ПСЗРИ). – в 50
томах. М., 1830.
74
СГГД. Т. IV. М., 1828. № 130. С. 396-410.
75
Учение и хитрость ратного строения пехотных людей. СПб., 1904
выездах иноземцев в Россию, боярские книги и списки, донесения воевод и
ряд других документов, как хранящихся в архивах, так и опубликованных.
Для настоящей работы были задействованы материалы Российского
государственного архива древних актов (РГАДА), хранящиеся в фондах №
150 (Дела о выездах иностранцев в Россию), № 210 (Разрядный приказ), №
233 (Печатный приказ).
В фонде Разрядного приказа были задействованы в первую очередь
книги раздачи жалованья и полковые смотренные списки, наиболее важные
для формирования списка полковников и их жалования и служебных карьер.
Среди материалов было обнаружено несколько офицерских патентов,
дающих информацию о службе иноземцев за границей. Помимо этого,
важное значение для настоящей работы имеют челобитные офицеров о
повышении в чине, назначении жалования, различных вопросах полкового
управления, и связанные с ними выписки.
В указанном фонде также были исследованы боярские книги,
содержащие информацию о службе, придворных чинах, поместном и
денежном окладе русских полковников. Боярские книги дают возможность
проследить карьеры некоторых русских полковников после службы в полках
«иноземного строя».
В фонде Печатного приказа содержатся многочисленные сведения о
назначении офицеров на посты и производстве в чины. В фонде № 150
содержатся сведения о въезде и выезде иноземцев в Россию, их «расспросные
речи», а также об отпуске их за рубеж, что позволяет уточнить время начала
и конца их службы, опыт службы за рубежом и чин, с которого они начинали
службу. Также некоторые дела содержат сведения о принятии иноземцами
православия и о поручениях, исполняемых ими в других странах.
Значительная часть материалов Разрядного приказа была
опубликована в XIX в. как в крупных, но довольно слабо
систематизированных сборниках, таких, как «Акты Московского
государства», «Акты исторические…», «Дополнения к актам историческим»,
«Русская историческая библиотека»76, так и по отдельности. Множество
примечательных документов публикуется и в настоящее время.
Особенный интерес представляют «сметы воинских сил» 1661-1663 гг.,
«Роспись перечневая» 1681 г. и роспись полков, участвовавших в Крымском
походе 1689 г.77, позволяющие представить численность русской армии и
поименный состав командиров полков «иноземного строя» на конкретный
момент, а также, в первом случае, денежное жалованье офицеров.
Ещё одним важным источником стали послужные списки некоторых
офицеров, опубликованные в конце XVIII в.78. Целостные аутентичные
биографии полковников XVII в. достаточно редки, сведения о большинстве
из них требовали восстановления по разрозненным документам. Указанные
же послужные списки характеризуют время службы полковников,
производство в чинах и участие в боевых действиях.
Важное значение имеют также т.н. «Дворцовые разряды»79. Они
позволяют как определить назначения и службы полковников в конкретный
момент, так и путём анализа дворцовых церемоний уточнить их место в
76
Акты Московского государства, изданные Императорской Академией наук (далее –
АМГ). В 3 т. / Под ред. Н.А. Попова. СПб.: Тип-ия Императорской Академии Наук,
1890-1901; Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссией
(далее – АИ). В 5 т. СПб., 1841-1842; Дополнения к актам историческим, собранные и
изданные археографической комиссией (далее – ДАИ). В 12 т. СПб., 1846-1872; Русская
историческая библиотека, издаваемая Археографической комиссией (далее – РИБ). В 39 т.
СПб., 1872-1927; Дворцовые разряды, по Высочайшему повелению изданные II-м
отделением собственной Его Императорского величества канцелярии (далее – Дворцовые
разряды). В 5 томах. СПб., 1850-1855.
77
См.: Веселовский С.Б. Сметы военных сил Московского государства 1661-1663 //
Чтения в Обществе истории и древностей российских. М., 1911. Кн. 3. С. 4-53; Роспись
перечневая ратным людем, которые во 189-м году росписаны в полки по розрядам //
Иванов П. Описание Государственного Разрядного архива, с присовокуплением