Мотивы мифических памятников в башкирской эпической литературе (древние и средние века)

Во введении обосновывается актуальность темы, формулируются цели и
задачи, определяются методы и научная новизна диссертации, отмечается
теоретическая и практическая значимость исследования.
Перваяглавадиссертацииподназванием «Башкирское
мифопоэтическое творчество древних веков» состоит из трех параграфов и
посвящена изучению мифов и мифических мотивов, исследуются мифические
эпосы «Урал-батыр», «Акбузат» и «Алпамыша», производится анализ мотивов
в архаичных эпосах.
Первый параграф «Понятие о мифе и мифических мотивах» посвящен
народной мифологии и мифическим мотивам. Несмотря на широту
современного использования, понятие «миф» прошло немалые испытания до
того, как начало свободно использоваться исследователями. Это было связано с
тем, что очень немногие относились к мифам с серьезным научным интересом.
По истечении определенного времени, интерес ученых к данному слову
возрастает, толкование термина «миф» обогащается различными значениями:
миф воспринимают как зеркало жизни этноса, как автономную символическую
форму культуры, некоторые утверждают, что миф – не фантастическое
отражение внешнего мира, а проекция ее собственного мира вовне1; ученые
также отмечают, что мифы дают возможность человеку найти смысл жизни и
свое место в мироздании; что они служили отправной точкой не только для
античной литературы, а также для философии и других наук; мифы являются
первой лабораторией человеческого сознания, поэтической образности,
изобразительности2 и т.д.
Мифология имеет огромный поэтический потенциал, без мифов не может
существовать ни один вид искусства. Литература, изобразительное искусство,
наука, философия напрямую связаны с мифическими образами и мотивами.
Древняя мифология никогда не забывалась, снова и снова находила свой
неповторимый блеск и звучание в творчестве сэсэна, поэта, художника или
писателя. Многие творческие люди, вобрав в свои произведения поэтическую
фантазию древности, создавали неповторимые шедевры. Примером тому
служат поэмы Гомера – именно его «Одиссея» и «Илиада» одними из первых
донесли до наших дней удивительные образы и события, изображенные в
мифах.
Мифы и мифические мотивы прослеживаются практически во всех
жанрах литературы и фольклора. К примеру, в сказках, эпосах, легендах,
загадках и пословицах их великое множество. Присутствие мифологического
начала для подобных памятников служит и основой, и жанровой их
особенностью. В эпосах миф выступает в качестве фундаментальной категории,
попутно выполняя и другие важные функции. Какими бы фантастическими не
представлялись события в эпосах, они не могут восприниматься лишь как
нереальный эквивалент реальности, они предстают как уже случившееся на
самом деле действо. Народ наделял батыров недюжинными способностями и
талантами. Например, Урал-батыр поднимает тремя пальцами камень в
семьдесят батманов, выпивает всю воду бездонного озера и иссушает его;
Хаубан устанавливает справедливость и счастье на земле, освобождает всех

1Лифшиц М. А. Мифология древняя и современная. М.: Искусство, 1979. – С. 31.
2 Фрейденберг О. М. Миф и литература древности. М.: Восточная литература, 1998. – С. 53.
рабов; Алпамыша был настолько огромен и силен, что у него в кармане
помещаются землепашцы, а пальцы были размером с дерево. Таким образом,
человеческий ум создавал образ идеального героя, который бы мог стоять на
страже интересов всего народа. Всем эпосам и многим памятникам письменной
литературы присуще опираться на мифические мотивы. Мифы вобрали в себя
самые высокие возможности и достижения человеческого ума. Они, пройдя
испытания временем, являются актуальными и сегодня.
Башкирская мифология также исследуется в работах З. Г. Аминева,
К. Мэргэна, Ф. А. Надршиной, М. М. Сагитова, С. А. Галина, В. Г. Котова,
Р. Ф. Рязяпова и др. Д. Ж. Валеев, А. М. Сулейманов, Р. А. Султангареева в
своих многочисленных трудах исследовали башкирскую мифологию.
Мифологические понятия систематизированы в словаре «Башкирская
мифология: словарь-справочник» (2002) Ф. Г. Хисамитдиновой1.
Во втором параграфе первой главы под названием «Урал-батыр и
мифологические эпосы» речь идет о башкирских мифических эпосах и,
конкретно, об эпосе «Урал-батыр». Мифические эпосы выступают духовной
атмосферой народа, его национальным голосом, они полностью отражают
надежды и чаяния простого народа, его сущность и переживания. Благодаря
эпосам предоставляется возможность представить сложнейший лабиринт
жизни человечества в художественном отношении, поскольку в эпосе можно
четко проследить события прошлых веков и тысячелетий, несмотря на
присутствие в нем фантастического вымысла, мифических образов и
волшебства.
Огромный вклад в изучение башкирских эпосов внесли ученые
З. Г. Аминев, Д. Ж. Валеев, С. А. Галин, Н.Т. Зарипов, М. Х. Идельбаев,
А. Н. Киреев, В. Г. Котов, А. С. Мирбадалева, Ф. А. Надршина, Р. Ф. Ражапов,
М. М. Сагитов, А. М. Сулейманов, А. И. Харисов, Ф.Г.Хисаметдинова,
Г. Б. Хусаинов, Г. В. Юлдыбаева2 и др.

1Аминев З.Г. «Космогонические воззрения древних башкир» (2005); Мэргэн К. «Отражение мифологических
воззрений в башкирском фольклоре» (1968); Надршина Ф.А. «Память народная» (1968); Сагитов М.М.
«Древние башкирские кубаиры» (1987); Галин С.А. «Башкирский мифологический эпос» (1999); Котов В.Г.
«Башкирский эпос «Урал-батыр»» (2006); Ражапов Р.Ф. «Мифологические основы башкирских эпических
памятников» (2006); Хисаметдинова Ф.Г. «Башкирская мифология: словарь-справочник» (2002).
2 Аминев З.Г. Эпос «Урал-батыр» как космогонический миф. – Уфа, 2007; Валеев Д. Ж. Народный
эпос как источник изучения нравственного сознания этноса//Фольклор народов РСФСР. — Уфа,1983. — С. 27­
30; Галин С.А. , С.А. Эпоха и фольклор Текст. / С.А. Галин. Уфа: Башкнигоиздат, 1972. – 112 с.; Зарипов, Н.Т.
Взгляд на эпос башкирского народа Текст. / Н.Т.Зарипов // Башкирское народное творчество: Эпос. Уфа: Китап,
1982. (на башк. яз.); Идельбаев М. X. Тарихи дэYерзэр hэм ауыз-тел эзэбиэте /М. X. Изелбаев. – 0ф е: БДУ, 1999.
– 110 б.; Киреев А.Н. Башкорт халтсыныц эпик тсомарткылары / М.Кирэй. 0ф е: Башкортостан китап нэшриэте,
1961. – 388 бит.; Котов В.Г. Башкирский эпос «Урал-батыр». Историко-мифологические основы. Уфа, 2006;
Мирбадалева, А.С. Башкирский эпос «Урал-батыр» / А.С.Мирбадалева // Башкирский фольклор. Вып. IV. 85
лет записи башкирского народного эпоса «Урал-батыр»: Сб. ст. – Уфа: Гилем, 2000. – С. 25-38.; Ф. А.
Надршина. Духовные сокровища. – Уфа, 1992.; Сулейманов, A. M. Башкирский народный архаический эпос (на
башк. языке) / A. M. Сулейманов, Р. Ф. Ражапов. Уфа, 1999; Харисов, А.И. Башкирская народная поэма в
русском издании 1812 года / А.И.Харисов // Народный эпос «Кузы-Курпес и Маян-хылу». Сб.ст. / Под ред.
А.Н.Киреева и А.И.Харисова. Уфа: Уфимский ИИЯЛ АН СССР, 1964.-С. 8-30; Хисаметдинова Ф. Г. «Эпос
«Урал-батыр» и мифология»; Хусаинов Г. Б. Гуманитарий. Литература. Духовная культура. Фольклор.
Эпосы придают народу авторитет, выступая своеобразной печатью
древности народа. «Беовульф», «Гильгамеш», «Джангар», «Манас»,
«Махабхарата», «Олонхо», «Песнь о Нибелунгах», «Песнь о Роланде», «Слово
о Полку Игореве», «Урал-батыр», «Энеида» и др. – жемчужины мировой
эпической сокровищницы.
Репертуар эпических сказаний башкирского народа очень богат и
разнообразен. В нем можно выделить эпосы, сюжеты и образы которых
характерны только для башкирского народного творчества: «Урал-батыр»,
«Акбузат», «Заятуляк и Хыухылу», «Кусяк-бий» и др.; и эпосы, сюжеты и
образы которых являются общими для устно-поэтического творчества других
тюркоязычных народов: «Алпамыша», «Бузъегет», «Кузыйкурпес и Маянхылу»
и др. Такие эпические сказания, как «Юсуф и Зулейха», «Тахир и Зухра» и
другие появились у башкир под влиянием восточной литературы. Эпосы
«Урал-батыр», «Акбузат» и «Алпамыша» являются наиболее яркими
монументальными памятниками и выступают уникальными источниками по
изучению мифологии и эпики. Эти памятники открывают завесу над древней
историей башкирского народа, а также мировой культуры в целом.
Мифический эпос возник в объятьях синкретизма. Он состоит из
эпических систем: модель триединства мира, мифологическая разновидность
времени и пространства, свои архетипы, демонологический пантеон,
мифические персонажи, контраст положительного и отрицательного.
Мифические мотивы нашли широкое распространение в названных
башкирских эпосах.
«Урал-батыр» – ценнейший источник башкирской мифологии. Корни его
мотивов восходят к архаическим слоям религиозно-мифологического сознания.
Он возник из переплетения реальности и мифологии, содержит в себе древние
пласты исторического прошлого и является кладезью знаний о наших предках.
Сюжет его достаточно сложен и многопланов. В нем описывается борьба
народного батыра за счастье людей с угнетателями, драконами и змеями.
Персонажи сказания – богатыри, простые жители земли, небесные божества,
злые силы природы, мифические существа. Связь эпоса с мифологией была
неминуема в период зарождения художественного творчества. «Урал-батыр»
дает богатый материал в плане изучения древнейших мифов о мироздании,
первых людях, возникновении звезд, сотворении уральских гор, рек и озер, о
всепоглощающем потопе. В нем в поисках живой воды люди оказываются во
всех мирах – верхнем (небесном), среднем (земном) и нижнем (подземелье,
либо подводное царство). Наши прародители Янбирде и Янбика, могучий
гигант Урал-батыр, живая вода, чудесный конь Акбузат, алмазный меч,
благородный царь птиц Самрау, его прекрасные жены Кояш (Солнце) и Ай
(Луна), дочери-богини Хумай и Айхылыу, ужасный царь дэвов Азрака, гадкий
и хитрый Заркум, противный и жестокий царь Катил, грозный Кахкаха,

История. Археография. Уфа: Гилем, 2008. – 636 с.; Юлдыбаева, Г.В. Сюжет и стиль эпоса «Урал-батыр»:
Автореф. дис. канд. филол. наук/Г.В.Юлдыбаева. Казань, 2006.-21 с.
вечноживущий старик, созвездие Етеган (Медведица), добрые богатыри Идель,
Яик, Нугуш, Сакмар – все это показывает, насколько наши предки обладали
богатой фантазией, сильным воображением и умом.
Таким образом, древнейшие мифические эпосы и «Урал-батыр»
сосредоточили в себе философию, историю, мудрость, отношение к
мирозданию башкирского народа. В них показана борьба народа за высокие
идеалы гуманизма и справедливости. Опираясь на изученный материал и
анализируя мифические тексты, мы можем утверждать, что они являются
духовной основой башкирского народа, бесценными монументальными и
мифическими памятниками народного творчества.
В третьем параграфе («Мотивы в башкирских мифологических
эпосах («Урал-батыр», «Акбузат», «Алпамыша») исследуются мотивы
архаичных эпосов башкир. Если взглянуть на эпосы Урал-батыр», «Акбузат» и
«Алпамыша» сквозь призму мифов, то в отраженных в них мифических
мотивах предстает символическое олицетворение духовного переживания
архаичного человека.
Мотив всемирного потопа. Почти во всех культурах мира существуют
похожие друг на друга легенды о Вселенском потопе. В эпосе «Урал-батыр»
повествуется о том времени, когда всю землю затопило водой – в памятнике
подразумевается, что новая человеческая цивилизация берет начало после
всемирного потопа именно на земле Уральской. Образным языком эпос
повествует о возникновении Уральских гор из морской пучины – науке давно
известно, что они являются древнейшими горами в евразийском пространстве.
Мотив путешествия в поиске смерти, мотив попытки уничтожить,
перехитрить смерть является одной из самых значимых проблем в литературе и
фольклоре множества народов и повсеместно распространенным мотивом. В
мифологическом сознании Смерть чаще считается антропоморфной личностью.
На нее существуют несколько взглядов: это один из видов зла, это чистильщик
земли от старого и ненужного, также как просто смерть, т.е. естественный
физиологический процесс. Древние тюрки верили, что когда человек умирает,
он просто переходит из одного состояния в другое, из микрокосмоса – в
макрокосмос. Урал-батыр приходит к мнению, что личное бессмертие не столь
важно. Настоящее бессмертие – светлая память о тебе, твои деяния,
совершенные во благо человечеству, вечность и торжество добра, творимого
твоей рукой и совестью, польза, которую ты принес людям.
Мотив поиска живой воды можно также встретить в фольклоре
множества народов. Например, Гильгамеш (герой из одноименного эпоса
шумеро-аккадов), как и Урал-батыр, ищет бессмертие. Их цели отличаются:
если Гильгамеш старается найти бессмертие конкретно для себя, то поиски
Урал-батыра связаны с желанием спасти природу и все человечество. Коркут-
ата из «Китаби деде Коркут» также не может смириться со скоротечностью
человеческой жизни, мечтает о вечной жизни, хочет перехитрить и побороть
смерть.
Страх перед смертью и желание обрести вечную жизнь всегда
привлекали и будут привлекать внимание людей. Герои эпосов «Манас»,
«Урал-батыр», «Гильгамеш», Коркут-ата, Ахиллес, разные алхимики и др. – все
они задумывались о смерти и жизни, искали живую воду или цветок, дарующий
вечную жизнь, молодильное яблоко, пытались создать камень бессмертия.
Мотив борьбы братъев-антиподов раскрывается в образах Урала и
Шульгана. Урал и Шульган – это, по сути, два единства противоположностей.
Согласно преданиям, отражение разногласий антиподов начинается с детей
первого человека на земле – Адама. Позже эти разногласия находят свои
воплощения между отношениями Прометея и Эпиметея, Ахуры-Мазды и
Ангра-Майню (Ахриман) и т.д. Эти противостояния восходят к извечной
вселенской борьбе добра и зла, света и тьмы, прекрасного и ужасного.
Мотив волшебного коня, его поиска, чудесное нахождение, дружба с
конем занимают значительное место в мировой литературе. Белый конь –
атрибут божественных сил, которые борются со Злом на земле. Башкирские
легенды гласят, что кони являются защитниками людей от всего дурного; пот,
пена, волосы и шкура имеют целебные свойства. В эпической литературе и
фольклоре образы коня и батыра неразрывно связаны между собой, они
составляют единое целое.
Возникновение людей, народов – мировой мифический мотив. Творцами
мира и всего живого на земле могут выступать боги, животные и даже
растения. Хаос превращается в Космос. В эпосе говорится, что башкирский
народ берет начало от сыновей Урала.
Мотив прорубания алмазным мечом русла рек, мотив мудреца-старца,
открывающего тайну, мотив волшебной палочки, мотивы, связанные с
запретами на охоте, мотивы о небесных светилах, о происхождении суши,
возникновении календаря, различных сезонов, мотив жертвоприношения
Тенгри, тройного разделения модели мира по вертикали, мотив мира живых и
мертвых, мотив судьбоносного перекрестка двух дорог, мотив чудесного
рождения батыра, неуязвимости героя, мотивы выбора невесты из другого
мира, подвигов жениха и др. также являются одним из самых
распространенных в мировой словесности.
Таким образом, башкирские мифические памятники богаты мифическими
мотивами и образами. В них предстает символическое олицетворение
духовного переживания архаичного человека. Эти мотивы мы находим в
башкирских мифических эпосах и памятниках общетюркского литературного
наследия. Гуманистическое начало мифических эпосов, их поэтика бессмертны,
традиции до сих пор продолжаются в художественной литературе.
Вторая глава «Мифические памятники башкир и письменная тюрко­
башкирская литература древности и раннего средневековья» состоит из
трех параграфов и посвящена изучению мифических эпосов башкир и
памятников общетюркской литературы.
Первый параграф «Башкирские архаические эпосы и тюркские
рунические памятники» исследует истоки башкирских литературных
традиций и других схожих и созвучных явлений в общетюркской литературе.
Истоки башкирской литературы, ее корни берут начало с древнейших
времен. Чтобы установить связь между древнейшим пластом литературы с ее
современным состоянием, необходимо обратиться к общим литературным
памятникам, таким как Орхоно-Енисейская каменная письменность, «Ырк-
битиг», «Дивану-лугат ат-тюрк» М. Кашгари, «Кутадгу билиг» Й. Баласагунлы,
«Книга Коркут-ата» огузов, «Кисса-и Юсуф» Кул-Г али и т.д. Все они по праву
считаются общим литературным достоянием тюркских народов. Сквозь призму
изучения связи башкирской литературы с памятниками древнетюркской
письменной литературы возникает возможность детально исследовать
поэтические традиции, генетические и типологические сходства и др.
Общеизвестно, что культура орхоно-енисейских тюрков представляла
собой глубинные истоки культуры древнебашкирского этноса, а более
отдаленные истоки культуры башкир могут быть обнаружены из других
компонентов, участвовавших в этногенезе башкир. В кладезе духовного
богатства башкирского народа из общетюркского наследия хранится большое
количество различных сюжетов и мотивов, творческих форм, поэтических
методов, различных жанровых традиций и т.д. – все это вошло в башкирское
словесное искусство и нашло свое достойное применение. В свою очередь,
башкирское духовное наследие внесло свой существенный вклад и оказало
влияние на общетюркскую литературу, участвуя в формировании
древнетюркской среды и ее развитии.
В архаических эпосах «Урал-батыр», «Акбузат», «Алпамыша» можно
найти мотивы, повествующие о происхождении Вселенной и ее устройстве,
космической катастрофе, божестве Тенгри и высших силах, культурных героях,
происхождении народов, пантеоне и социуме и т.д. Такие же мотивы мы
наблюдаем в общетюркском наследии. Информация о происхождении
Вселенной и ее устройстве в Орхоно-Енисейском тексте дается в самом начале
Большой надписи о Куль-тегине. Там говорится, что после космической
катастрофы на земле устанавливаются справедливость и порядок, были созданы
земля и вода, вселенная1. Здесь человечество фигурирует как космогоническая
категория, выступает как ровесница Неба и Земли, а каганы являются
мироустроителями во главе человечества.
Информация о четырех сторонах Вселенной в тюркских письменных
памятниках встречается довольно часто. В Орхоно-Енисейском памятнике
земля представлялась плоским пространством, ограниченным с четырех сторон
и имеющим четыре угла. В эпосах «Урал-батыр» и «Акбузат» также четко
обозначаются четыре стороны света.

1Малов С. Е. Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии. М.; Л., 1959. – 36с.
Мифические мотивы о происхождении мира и Вселенной, о космической
катастрофе присущи и другим тюркским памятникам рунического письма.
Особое внимание заслуживает древнетюркский памятник письменности IX в.
«Ырк-битиг». Здесь мятежи на земле приравнены к космической катастрофе.
Также подчеркивается, что смещение равенства во Вселенной приводит к
бесчинствам и бедам в мире, изменения во Вселенной плохо влияют на
устройство государства, искажая гармонию в мироустройстве.
Созвучность башкирских архаичных эпосов с Орхоно-Енисейской
письменностью также заключается в том, что эпические памятники отразили в
себе основные особенности и черты мифологической системы тюрков. В них
речь идет о трех божествах: главный бог неба Верховный Тенгри, богиня
Хумай и Тенгри Земли и Воды (Тенгри Ер-Суб). Если во время бед тюркам на
помощь приходил Тенгри, которому поклонялись их прадеды, то в эпосе
«Урал-батыр» главный герой Урал уподобляется самому Тенгри, становясь
выше всех божеств. Судя по содержанию Орхоно-Енисейских текстов, религия
древних тюрков состояла из трех пластов: тенгрианства, тотемизма и
шаманизма. Все эти три пласта мы обнаруживаем и в архаичных эпосах.
В рунических памятниках нет прямого упоминания о концепции мира, но
трихотомическое подразделение мира на три части у тюркских народов было
издревле. В «Ырк-битиг» упомянуты «три бытия», что соответствует верхнему
среднему и нижнему мирам в мифологии тюркоязычных народов. В самом
высшем пласте мира, по эпосу «Урал-батыр», проживали Тенгри и другие
божества, там же обитали Солнце, Луна, Айхылу, Самрау, Акбузат, Харысай.
Они относятся к высшему пантеону.
Башкирская словесность и орхоно-енисейские памятники имеют тесную
взаимосвязь и взаимовлияние. Это выражается, в первую очередь, в образной
системе, сюжете, идее-тематике, мотивах, содержании памятников. Культура
орхоно-енисейских тюрков представляла собой глубинные истоки бытия
древнебашкирского этноса. В свою очередь, и башкирское духовное наследие,
прежде всего, такие мифические памятники как «Урал-батыр», «Акбузат» и
«Алпамыша», на протяжении веков вносили свой существенный вклад в
общетюркскую литературу и оказали значительное влияние на авторов
памятников.
Во втором параграфе второй главы «Отражение мифических образов и
мотивов в средневековых тюрко-башкирских письменных памятниках»
исследованы мифические традиции и образы в образцах тюрко-башкирских
памятников.
Многие памятники тюркской поэзии, которые были созданы в средние
века, такие как «Хосров и Ширин» Кутуба, «Жумжума-султан» Х. Катиба,
«Гулистан бит-тюрки» С. Сараи и др., имели широкое распространение у
тюркских народов. Авторы данных памятников оказали существенное влияние
на развитие башкирской литературы.
«Гулистан бит-тюрки» (XIV в.) С. Сараи – выдающийся памятник
средневековой словесности. В поэме развивается мотив благополучия
общества, взаимоотношения правителя и народа. С. Сараи также не обошел
стороной образы верховного божества Тенгри, мифической птицы Хумай и
Аждахи. В поэме Хумай обозначается как птица счастья, а не богиня1; Тенгри
чаще выступает в значении «Аллах», поскольку в то время тюрки исповедовали
ислам, тенгрианство уживалось с новой религией и термин сохранился в
народной речи.
Еще одним из широко распространенных дастанов Урала и Поволжья
является «Жумжума-султан» (XIV в.) («Череп-султан», «Царь-череп») Хусема
Катиба. В нем рассказывается о судьбе Жумжума-султана, который через
различные испытания обрел веру и покой. Автор своим дастаном хочет донести
до читателя, что если ты пришел в этот мир, поспеши творить добро, пока не
умер; все люди на земле, будь то великий правитель или простой человек, все
обречены на смерть. Именно таким размышлениям о жизни и смерти
предавались вечноживущий старик и Урал-батыр из башкирского эпоса.
Х. Катиб отмечает, что важно оставить после себя доброе имя и добрые дела на
земле. Строки из «Джумжума-султан» «что посеешь – то и пожнешь (<Лэр кем ирсэ нэ иксэ - ургай аны») напоминают мотивы мифических эпосов, где за добро герою возвращается добро, а за злодеяния получают наказание, и таким образом в мире устанавливаются гармония и порядок. Сюжеты о путешествии в иной мир известны в литературе с древнейших времен. Такого рода странствования берут начало из эпических памятников. Урал путешествует в страну Катила - в страну мертвых («Урал-батыр»), Хаубан («Акбузат») и Заятуляк («Заятуляк и Хыухылу») попадают в подводный мир (подводный мир, подземелье - олицетворение потустороннего мира в мифологии и литературе), Алпамыша проводит годы в подземелье, оно также символизирует потусторонний мертвый мир («Алпамыша»), Гильгамеш («Гильгамеш») спускается преисподнюю, Геракл («Двенадцатый подвиг Геракла») попадает в царство Аида, Эней («Энеида») - в подземный мир, Одиссей («XI песня Одиссея») путешествует в Аид и т.д. Мифические традиции в средневековой поэзии идут из самой древности, из глубинных пластов эпических памятников «Урал-батыр» и «Акбузат». «Книга о Кисекбаше» - памятник тюркской литературы, где описывается фантастические приключения Г али-батыра. Как в мифических эпосах, в дастане «Кисекбаш» воспеваются деяния отважных батыров - борцов за свободу. Гали- батыр напоминает нам Урал-батыра: они оба совершают подвиги, их помощниками являются конь и меч, их тулпары умеют летать, Урал и Гали воюют с драконами, устанавливают справедливость на земле, побеждают зло. «Последний из Сартаева рода» - эпический памятник башкирской письменной литературы, относится к концу XIV - нач. XV вв. Почитание 1 Сараи С. Гулистан. Лирика. Дастан. - Казань: Книжное издательство Татарстана, 1999. - С.51 памяти батыров издревле считалось священным, из него вытекал культ прадедов. Когда сыновья Ялык-бия погибают на поле сражения, он хоронит их и говорит следующие слова: «Знайте: я оставил людям о вас хорошую память. Там, за Ак-су, текут две реки. Я дал им ваши имена, я похоронил вас там!». В эпосе «Урал-батыр», когда главный герой погибает во имя благополучия всей земли, народ и вместе с ним птица-Хумай провожают батыра в последний путь, дают его имя горам и таким образом увековечивают память об Урал-батыре. В памятнике башкирской словесности «Последний из Сартаева рода» нашли отражение мотивы, образы, традиции мифических эпосов, героическая поэтика, которые переплелись с индивидуальным творчеством автора. Автор памятника и главный герой Ялык-бей вобрал в себя все основные качества эпического батыра и предводителя рода, его сыновья Сармасан и Кармасан также выступают как батыры из героического эпоса, которые пожертвовали собой ради благополучия народа. Также образ Большой Медведицы (Етеган), небесной красавицы, которая затмевала своей красотой даже летнюю луну, размышления главного героя о бренности мира, о жизни и смерти («Смерть есть чаша, из которой все живущее вынуждено пить!») указывают на влияние мифических эпосов на данный памятник. Созвучность таких средневековых тюрко-башкирских памятников как «Гулистан бит-тюрки», «Джумжума-султан», «Последний из Сартаева рода» и др. с башкирским мифическим наследием проявляется, прежде всего, в отражении мотивов и образов в них: образ коня, лебедя, змеи, волшебной птицы, пантеон божеств, четыре стороны света, мотив космической катастрофы и установление на земле гармонии, вечная борьба добра и зла, космоса и хаоса, жертвоприношение Тенгри, путешествие в мир мертвых, три пласта света и т.д. Это в очередной раз показывает влияние башкирских мифических эпосов на литературу древних и средних веков. В третьем параграфе под названием «Мотивы эпоса «Алпамыша» и «Книга моего деда Коркута» («Китаби деде Коркут»)» исследуются башкирские и огузские письменные памятники, которые отражают взаимосвязь башкир с тюркскими племенами и общетюркским наследием. «Алпамыша» - яркий образец мирового героического эпоса. Легенды об огромных пехлеванах распространялись очень давно. В путевых записках Ахмета ибн-Фадлана (X в.) 1 и Аль-Гарнати (XII в.) имеются отрывки легенд об алпах. Созвучность «Книги Коркута-ата» с башкирскими мифическими эпосами явно прослеживается в сюжетах и мотивах, в образной системе, идее и проблематике памятников. Согласно шежере башкирского рода киргиз, Коркут- ата выступает родоначальником башкир, а как гласит легенда «Происхождение башкир», Коркут привел башкирские племена со стороны Алтая и указал им 1 Ахмед ибн-Фадлан. «Записки» о путешествии на Волгу. С.74-76. 2 Большаков О. Г. Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в Восточную и Центральную Европу (1131— 1153 гг.) /О. Г. Большаков, А.Л.Монгайт. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1971.— С.75, 132, 140. место современного обитания. В «Книгу Коркут-ата» вошли несколько частей сюжета эпоса «Алпамыша». Сюжет о мифическом Депегез распространен во всей мировой литературе. Тот же образ встречается в «Одиссее» Гомера: там описывается одноглазый циклоп Полифем. «Отец истории» Геродот (V в. до н. э.) об этом сюжете пишет, что он возник у восточных племен исседонов (племя в степях Южной Сибири и Урала), затем рапространился у скифов, через них перекинулся в Грецию1. В начале XIX в. немецкий ученый Генрих Фридрих фон Диц опубликовал сказание о Тепегёзе на немецком языке. Сравнив Тепегёза и Полифема, он пришёл к выводу, что тюркское сказание о циклопе является оригиналом мифа, а историю о Полифеме Гомер, возможно, заимствовал у какого-нибудь протоогузского племени2. Из этого следует, что сюжет об одноглазом циклопе в «Алпамыше» и «Книге Коркут-ата» является первичным по отношению к «Одиссее» Гомера. Образ Бамси-Бейрек и Бану- сэсэк прямо указывают на образы Алпамыши и Барсынхылу. Мифические мотивы и образы эпосов «Урал-батыр» и «Алпамыша» нашли широкое распространение в памятнике «Китаби деде-Коркут»: мотив происхождения народностей, мотив поклонения и жертвоприношения Тенгри, чудесное зачатие и чудесное рождение героя, добывания коня, мотив крепкого сна батыра, его неуязвимости, испытания перед свадьбой и др.; мифические образы циклопа, культурного героя, быка, коня, мудреца-старца, который обладает тайными знаниями и т. д. Эпос «Алпамыша» отражает тесную взаимосвязь башкир с тюркскими племенами и общетюркским наследием. Сравнение башкирского эпоса «Алпамыша» с гомеровским эпосом «Одиссея» и с «Бамси-Бейрек» из «Книги Коркут-Ата» дает возможность определить величие и древность башкирского памятника и его влияние на общетюркскую литературу. Третья глава «Мифические мотивы и образы в башкирской литературе XVT-XVTTT веков» состоит из трех параграфов, которые посвящены изучению мифических составляющих башкирской изустной авторской поэзии и письменной литературы XVI-XVIII веков. В первом параграфе «Культ Тенгри и образ Хумай в тюрко­ башкирскойэпическойлитературе»рассматриваетсяверование тюркоязычных народов «тенгрианство» и образ богини Хумай в эпической литературе. Термин «Тенгри» относился к древнему мифологическому фонду тюркских народов. Тенгрианство было распространено на огромных территориях от Тибета до Византии. В мифическом эпосе «Урал-батыр» есть подробная информация о религии тенгрианства. В государстве Катила открыто описывается ритуал жертвоприношения божествам: «Девушки смерть находят на дне озера, /А егеты - в огне./ В честь Тенгри раз в году/ В жертву людей 1Дитмар А.Б. От Скифии до Элефантины. Жизнь и путешествия Геродота. М.: Географгиз, 1961, с.53. 2 Асадов З. Диалог цивилизаций: Тепегез и Полифем - миф или реальность? Полемика, №3 (51), 2011. приносит Катил»1. В древности башкиры, как и остальные тюрки, выходили на святую гору, совершали обряд жертвоприношения Тенгри, хозяевам воды и земли, проводили различные ритуалы и обряды. Принося подношения божеству, взывали о помощи, просили добра и милосердия. Информацию о поклонении предков башкир небесному Тенгри оставил Ибн-Фадлан (X в.). В башкирских эпосах Тенгри упоминается многократно. О том, что Тенгри является высшей силой в пантеоне божеств, писал М. Кашгари в своем труде «Дивану лугат ат-тюрк», другие авторы средних веков также оставили информацию о том, что культ тенгрианства был весьма почитаем у тюрков. О божестве Тэнгри также есть упоминания в «Дефтер-и Чингизнаме», в творчестве поэтов-суфиев и других источниках XVI - XVIII вв. Тенгри выступал как создатель всего сущего и был тесно связан с такими понятиями, как мужское начало, судьба народа, государство. Он воспринимался людьми как божество космического масштаба. Второе место в пантеоне божеств занимала Умай-Хумай, она олицетворяла все женское начало. Хумай - девушка-лебедь, прародитель башкир, благодаря ей лебеди с тех древних времен начинают почитаться башкирами как священные птицы. Лебединая дева у древних тюрков выступает как праматерь рода. Это объясняется культом Умай и тотемистическими взглядами народа. В башкирской эпической литературе Хумай имеет в основном птичий облик. Т. Ялсыгулов (XVIII в.) приводит отрывок, где подробно описывает внешность птицы «^м ай-тош »2. Возлюбленная Урала Хумай и богиня тюрков Умай - одно и то же божество, но отличающееся некоторыми функциями. Они обе являются посредниками между верховным божеством Неба и миром людей, животных. Главным отличием «башкирской» Хумай от тюркской является то, что она не имеет явных функций покровительства деторождения и детей, также не имеет связи с шаманизмом и обрядностью. В башкирской эпической литературе Хумай имеет в основном птичий облик. Образ Хумай оказал определенное влияние на формирование женского образа в духовной культуре и художественной литературе башкир. Итак, поклонение наших предков Тенгри нашли отражение в памятниках литературы вплоть до XVIII в. Богиня Хумай стояла наравне с Тенгри, являясь объектом для поклонения. Во втором параграфе рассматриваются мифические мотивы и образы в башкирской авторской изустной поэзии XVT-XVTTT вв. Мифические традиции архаичных эпосов находят новое звучание в новой исторической эпохе. Для литературы российского периода присущи мифические традиции эпоса «Урал-батыр», мифические мотивы поиска смысла 1 Урал-батыр / пер. Г. Г. Шафикова // Башкирское народное творчество. Т.1. Эпос. / сост. тома М. М. Сагитов, А. И. Хакимов. Уфа, 1987. 544 с. 2 Инан Абдулкадир. Шаманизм в истории и сегодня (Шаманизм тарихта Иэм беген) (на башк.яз.) / А. Инан. - Уфа: Книга, 1998. - 53 с.. жизни, бессмертия природы и человека, борьбы против врага, злых сил и притеснителей; мифические образы аждаха и змей, волшебного коня и меча; в импровизациях также упоминается всемирный потоп, освещается культ предков и т.д. Авторы размышляют о смерти и приходят к выводу, что только добродетель и доброе имя человека вечны на земле. Меч в башкирской литературе позднего средневековья - это символ народной силы и мощи, неотъемлемый атрибут батыров. В кубаирах йырау и сэсэнов XVI - XVIII вв. меч передается аксакалом рода юноше-воину или торжественно вручается матерью сыну перед боем или походом. Существовал обычай давать имена мечам: у короля Артура - меч Эскалибур, у Зигфрида - меч Грам, у Роланда - меч Дюрандаль, у Гали-батыра - меч Зульфакар и т.д. Алмазный или булатный меч выступал как основной атрибут борьбы за свободу, и начало такой традиции было положено в мифических эпосах «Урал- батыр» и «Акбузат». Творчество мастеров авторской изустной поэзии Хабрау, Кубагуш, Карас, Ерэнсэ пронизаны мифическими традициями и образами, они смогли умело использовать их в своих импровизациях. Связь творчества сэсэнов с мифическими традициями происходит через архетипические и символические категории, посредством обращения к известным им мифическим образам, сюжетам или мотивам. Исторические события, происходящие в народной судьбе того времени, не могли не отразиться в творчестве йырау и сэсэнов. Мифические мотивы, претерпев некоторые изменения в их сочинениях, сохранили свою неповторимую смысловую сущность. Образы Урал-батыра, Сура-батыра, Хаубана, Иделя, Яика, как опора и щит в борьбе с притеснителями, прославлялись в импровизациях йырау и сэсэнов. Например, Хабрау-йырау говорит: «Акбуз толпарын менеп,/ Дицгез йереп, яу асып,/ Данлы Урал батырзыц/ Буйлап килгэн Иукмагы - / Беззец данлы Уралтау!» («Оседлав тулпара Акбузата,/ Посетив моря, бой открыв,/ Славного Урал- батыра тропа - это наш славный Уралтау!»)1; или «Бетэ Уралды коткарган/ Сура батыр улындай/ Бер етем ир юкмы ни?» («Нет ли сиротинушки-мужика,/ Л Как сын Суры-батыра,/ Спасшего весь Урал?») . Благодаря йырау и сэсэнам народ жил в эпической среде, слушал импровизации мастеров слова, усваивал содержание их поэтических состязаний (айтыш), кубаиров и песен, проникался их духом. Третий параграф под названием «Мифические мотивы и образы в башкирской письменной литературе XVT-XVTTT вв.» посвящен обзору мифических традиций в памятниках башкирской письменной литературы российского периода (XVI-XVIII вв.). В XVI-XVIII вв. появляются такие памятники, как «Дефтер-и Чингизнаме», «Тарихнаме-и булгар» Т. Ялсыгула, хикаяты, саяхатнаме, поэзия 1 Слушай ты меня, народ... Импровизации йырау и сэсэнов XIV - XX вв.: хрестоматия на башк.яз. / сост. М.Х.Идельбаев. - Уфа: РИЦ БашГУ, 2013. - С. 34. 2 Там же. С. 36. М. Кулуя, У. Имяни, Салавата Юлаева и др.; в них воспеваются башкирские батыры, восхваляются Уральские горы, которые знаменуют собой собирательные образы народа, родины. Авторы в своем творчестве использовали мифические мотивы, сюжеты, образы, чем повышали идейно - художественный, эстетический уровень памятников. Поэзия Салавата Юлаева по своему звучанию и идейной тематике близка к героическим эпосам («Битва», «Было время, время храбрых», «Присоединяясь к Пугачеву...» и др.). Гиперболическое описание силы и героизма богатырей, сражений, присутствие в стихотворениях элементов фантастики придают им мифическое звучание. Видимо, Салават Юлаев был знаком с такими мифическими эпосами, как «Урал-батыр» и «Акбузат», о чем свидетельствуют содержание, форма, образная система его героических стихов. В стихотворении «Битва» о «смелых сынах» он пишет: «Нечистых демонов колдовство,/ Из пасти льющих змеиный яд,/ Драконов черных, их волшебство/ Они мечом грозили стократ». Воодушевившись их подвигами, Салават также седлает коня и мчится в священный бой: «Три сотни вышли вдруг на меня, - / И многие растоптаны в прах». Образ Урала в творчестве Салавата Юлаева и других сэсэнов принимает значение Родины, родной земли, природы. Такие традиционные мифические образы из эпосов, как меч, тулпар, драконы (аждаhа), змеи, мифические мотивы вечной борьбы добра и зла, бессмертия природы и человека, культа прадедов и др. - все они нашли достойное звучание в поэзии Салавата Юлаева. В историко-литературных памятниках - в шежере не встречается набор мифических божеств и культурных героев-демиургов, но отсутствие их заменяетсямногочисленнымисверхъестественнымиимифическими элементами, которые сопровождают героев шежере. В них проникали образы и сюжеты эпосов, мифические мотивы, литературные фрагменты, фольклорные элементы, легенды и предания народа. В начальной части некоторых шежере документальность переплетается с вымыслом. Например, в основу одного из шежере рода Карагай-Кыпсак заложен основной мотив и сюжет эпоса «Кусяк- бий»; одна из версий шежере рода Усерган полностью сочинена в форме кубаира, где упоминаются Урал, Яик, Сакмар, образ коня; а в шежере рода Юрматы фигурирует мифический образ аждахи1. В «Тарихнаме-и Булгар» Т. Ялсыгула присутствуют древние мифы, легенды и предания. В памятнике говорится о первых людях на земле - об Адаме и Еве, о пророках. Автор пишет о мироздании, упоминает о всемирном потопе, об «источнике жизни» и о «стране мрака. В памятнике говорится также о дэвах (дейеY) и аждаха: «Потомок Нуха Тахмурат прожил 400 лет, подчинил себе дэвов», «Кинан, сблизившись с джиннами и дэвами, завладел Китаем», «Спустя три года, во времена Субай-хана в устье Зая появился дракон 1 Антология башкирской литературы. Том I. XIII-XVnI вв. (на баш. яз.). Уфа: Книга, 1999. - С. 234. (аждаhа)»1. Первичный образ аждахи берет свое начало из мифических памятников. Мифические первопредки народа в данном памятнике проживают по 1000, 800, 700, 520 лет. Они являются представителями мифической эпохи - это эпоха первопредметов и перводействий: первый огонь, первое орудие труда, первый вид культуры. Время создания первопредками или культурными героями нынешнего состояние мира в «Тарихнаме-и Булгар» олицетворяет появление Космоса во Вселенной. Из этих перечисленных мифических событий строится мифическая модель мира. В таварих есть удивительный рассказ о чудесном исцелении дочери Айдар-хана, где имеют место мифические традиции народа и особая магия; также есть информация о мифическом мировоззрении и веровании народа, о календарных мифах, а образы джиннов и драконов прямо указывают на мифические традиции в «Тарихнаме» Т. Ялсыгулова. В историко-литературном сочинении «Дефтер-и Чингизнаме» (XVII в.) приводится мифический мотив о чудесном зачатии и чудесном рождении героя, о всемирном потопе, о космогонических и календарных мифах народа, также несколько раз упоминается божество Тенгри и определенные ритуалы для его умилостивания. Саяхатнаме (путевые заметки) выступают как самостоятельный жанр художественной литературы. К данному жанру относятся письмо о поездке в хаджМуртазыГалиКутлугуш(1698), «ПутешествиеИсмагила Бикмухамметова в Индию» («Исмэгил ага сэйэхэте») (1751) и «Книга о путешествии Мухаммад-Амина» («Мехэммэт-Эмин сэйэхэтнамэhе») (1783). Нужно отметить, что эти памятники мало изучены. В «Книге о путешествии Мухаммад-Амина» повествуется о том, что автор проходит много земель, посещает много городов по пути в Мекку. Данное саяхатнаме характеризуется эпической широтой слагаемых событий, интересными сюжетами, наличием множества элементов фантастики; автор в своей работе использовал мифические традиции и образы в художественных целях, его путевые записи - не просто хроники, а литературный художественный текст, отвечающий эстетическим требованиям читателя. Еще один яркий и ценный образец саяхатнаме в истории литературы башкир и татар - «Исмэгил ага сэйэхэте» («Путешествие Исмагила Бикмухамметова в Индию»). Оно охватывает по времени тридцать и более лет. Автор рассказывает о приключениях во время своей поездки, о новых землях и народах, обычаях и традициях. В нем также приводятся религиозно­ фантастические легенды и мифы, различная информация о пророках, описываются могилы святых и религиозные ритуалы паломников, рассказывается об источнике, который меняет свое направление - рано утром течет вверх, после обеда - вниз в сторону моря. Здесь приводится легенда, 1 Галяутдинов И. Г. «Тарих нама-и Булгар» Таджетдина Ялсыгулова. 2-е переработанное и дополненное издание. - Уфа: Китап, 1998.- С. 158, 160, 161. согласно которой на месте, где источник впадает в море, одна девушка нашла перстень пророка Сулеймана. В памятнике присутствуют традиционные мифические мотивы и образы, элементы приключенческих романов, которые переплетаются с религиозными мотивами, свойственными восточной литературе. Таким образом, в письменной литературе XVI-XVIII вв. традиционные мифические образы, как булатный меч, лук, крылатый тулпар, змеи, драконы (аждаhа), мифические мотивы вечной борьбы добра и зла, бессмертия природы и человека, культа прадедов и др. - нашли достойное звучание в поэзии Салавата Юлаева, шежере, «Дефтер-и Чингизнаме», «Тарихнаме-и булгар» Т. Ялсыгула, саяхатнаме. Авторы, используя в своем творчестве мифические мотивы,сюжеты,образы эпических текстов,повышалиидейно­ художественный, эстетический уровень памятников. Они прямо или косвенно были знакомы с мифическими эпосами «Урал-батыр», «Акбузат» и «Алпамыша», о чем свидетельствуют содержание, форма, образная система образцов литературы своей эпохи. В заключении подведены итоги проведенного исследования и намечены перспективы дальнейших изысканий темы.