Образ России в Японии, Китае и Юго-Восточной Азии

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка
источников и литературы.
Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, обо-
значена степень разработанности, определяются объект, предмет, цели и
задачи исследования, дается характеристика ее научной новизны, опреде-
ляются хронологические рамки, описывается источниковая база, формули-
руются положения, выносимые на защиту, показаны теоретическая и прак-
тическая значимость исследования.
В первой главе образ России рассматривается в определенной вре-
менной перспективе и в рамках сравнительного подхода относительно его
исторической интерпретации как на Западе, так и на Востоке. Автор стре-
мился рассмотреть основные факторы, которые влияли на его формирова-
ние, а самое существенное – как интерпретация образа России в странах
Запада отличалась от интерпретации этого образа в странах Востока.
Когда мы оцениваем историческую эволюцию образа России в стра-
нах Западной Европы, то можно сказать, что изначально с выходом Рос-
сийского государства даже не на авансцену, а на периферию европейской
политики, он сразу же получил крайне негативную коннотацию. Достаточ-
но посмотреть воспоминания о России эпохи Ивана Грозного от Генриха
Штадена67, Джилса Флетчера68, Джерома Горсея69 из хроник Ливонской
войны. Во всех этих работах абсолютно четко прослеживаются тенденции
смешения правды и вымысла, но главная их мысль – об отсталом, агрес-
сивном и жестоком государстве, где народ живет в абсолютно рабском со-
стоянии.
При всей своей надуманности и очевидных исторических изъянах,
определенное отношение к России, как к варварскому и не западному по
своей природе государству, все эти труды заложили. Позже к ним стали
активно обращаться, когда западной элите потребовались новые аргумен-
ты против России, когда уже сформировавшиеся в XIX веке либеральные
европейские круги искали себе главного международного врага и нашли
его в образе агрессивной и реакционной России.
В связи с этим можно сказать, что негативный в целом образ России
на Западе, с которым мы вынуждены сталкиваться и сегодня, стал особен-
но активно формироваться как некое устойчивое и самоподдерживающее-
ся представление, главным образом, в середине XIX века, когда противо-
действие русского царизма поднимавшемуся западному либерализму до-
стигло своего пика. Образ России в Европе формировался тогда как образ
агрессивной и отсталой страны, которая как будто «нависает» над демо-
кратической Европой, стремясь доминировать на Европейском континенте.
Россия – жандарм Европы, а ее лидер – царь – душитель свободы, так вос-
принимался и мультиплицировался образ России в разного рода либераль-
ных кругах в странах Европы.
При этом нельзя не отметить тот факт, что у части европейской по-
литической элиты существовало и куда более адекватное представление о
См.: Генрих Штаден. Записки о Московии. Том 1. Публикации. — М.: Древлехрани-
лище, 2008. — 584 с.
См.: Флетчер Дж. О государстве Русском, или образ правления Русского Царя (обык-
новенно называемого Царем Московским): С описанием нравов и обычаев жителей
этой страны / Пер. М. А. Оболенского. — М: Издат. группа URSS, Изд-во «Ленанд»,
2014. — С. 168. — (Академия фундаментальных исследований: История).
См.: Джером Горсей. Записки о России. XVI – начало XVII в. / Под ред. В.Л. Янина;
Пер. и сост. А.А. Севастьяновой. — М.: Издательство Московского государственного
университета, 1990. — 288 с.
России. Оно сильно не афишировалось, но принималось во внимание в ре-
альной политике, и во многом было противоположно тому, что говорилось
о России в политико-интеллектуальных кругах, а также распространялось
в западной печати. Например, премьер-министр Уинстон Черчилль отно-
сительно России и ее граждан указывал, что «русские могут казаться неда-
лекими, нахальными или даже глупыми людьми, но остается только мо-
литься тем, кто встанет у них на пути»70.
При этом необходимо особо подчеркнуть, что линия «реализма» в
отношении образа России в Европе имела крайне ограниченное обще-
ственное внимание, она циркулировала в основном в отдельных сегментах
правящей элиты, ответственных за реальную политику. Актуальный образ
России получался таким образом будто бы раздвоенным: для массового
потребления – набор традиционных штампов и клише, а для принятия ре-
шений – тщательный анализ интересов России и ее возможностей.
Если в странах Запада образ России в силу разных причин довольно
быстро приобрел черты крайне негативные, которые, как мы видим,
вполне устойчиво сохраняются вплоть до наших дней, то его историческая
эволюция на Востоке складывалось по-иному.
Первоначальный образ русских в Китае сочетал в себе несколько
разнонаправленных элементов, имевших как позитивный, так и негатив-
ный характер. Как отмечал И.М. Попов: «при первых контактах с ними
(русскими – А.Т.) они показались китайцам странными, их европеоидные
черты лица казались уродливыми… По своему характеру они чрезвычайно
свирепы и их трудно подчинить”»71. В Китае в начале контактов с Россией
были абсолютно уверены в своих неоспоримых преимуществах и в куль-
туре, и в экономике, и в образе жизни по сравнению с подданными мос-
ковского царя и, соответственно, были твердо убеждены, что империя Цин
находится на неизмеримо более высоком уровне, чем царство московского
правителя.
По мере расширения взаимных связей, и особенно после боев в рай-
оне Албазина, первоначальный образ русских в Китае стал сочетать в себе
несколько разнонаправленных элементов, имевших как позитивный, так и
негативный характер. Ведь эти военные столкновения имели не только от-
рицательную сторону, но и свой положительный момент. Смысл его за-
ключался в том, что боевые действия, переговоры, посольства привели к
тому, что отношения между Россией и Китаем существенно активизирова-
лись и дальше два государства, признавая взаимные интересы, вполне
успешно строили отношения друг с другом. Лишь с середины XIX века
политика Российской империи в Китае стала все больше напоминать за-
Черчилль и Рузвельт о России и русских, URL: https://moiarussia.ru/cherchill-i-ruzvelt-
o-rossii-i-russkih/.
Попов, И. М. Россия и Китай: 300 лет на грани войны / И. М. Попов. М. : Астрель:
АСТ: Ермак, 2004. С. 38.
падные образцы, и историческое отличие образа России от объединенного
образа стран Запада имело тенденцию к угасанию. Многослойность образа
основанного на противопоставлении дикости и мужества, трудолюбия и
лености, силы и бессилия стала исчезать, заменяясь представлением об
очередном алчном европейском государстве. Так, например, в глазах вос-
ставших в 1899 г. ихэтуаней «русские практически никак не выделялись
против западных варваров».
Историческая эволюция образа России в Японии напоминает собой
«американские горки», когда образ России с течением времени и по мере
нарастания взаимных связей, и событий в отношениях двух стран, менялся
кардинально. Дело в том, что японское восприятие России оказалось чрез-
вычайно гибким, прямо зависящим от характера дипломатических отно-
шений с Россией. Когда они находились на пике позитивного восприятия –
Россия выступала как государство с позитивным образом, когда же скаты-
вались к войне, то наоборот – к самым негативным.
В отличие от Китая, образ России в Японии не был таким сложным и
многослойным. Особенность японской культуры, конкретность, иерархич-
ность и сиюминутность приводили к тому, что этот образ существовал как
некая данность. Особенностью японского восприятия России стало то, что
стереотип – то есть устоявшееся отношение к происходящим событиям,
действиям, поступкам – практически не возникал, а если появлялся, то
быстро исчезал, заменяясь новым образом. В этом видится существенное
отличие от стран Запада, где стереотип восприятия образа России и его ос-
новных элементов как сформировался, так никогда серьезно не менялся по
сути, всякий раз, когда это было необходимо – выходил на поверхность.
После русско-японской войны интерпретация образа России в Япо-
нии сильно изменилась, Россия в глазах японцев стала выглядеть как стра-
на, признавшая их победу, как более слабая, чем это представлялось ранее.
Образ России как сильного противника, способного угрожать безопасно-
сти Японии, существенно потускнел.
Во второй главе рассматривается эволюция образа России в Японии
Китае и странах ЮВА уже после событий Октябрьской революции и до
распада СССР. Можно сказать, что пропаганда большевиков, провозгла-
сивших путь построения принципиально нового, более справедливого,
коммунистического общества, не могла не оказать самого существенного
влияния на образ России в странах Востока. Причём этот образ с самого
начала революционных процессов воспринимался в странах Востока не-
сколько иначе, чем на Западе, где, как мы уже отмечали, был лишь сравни-
тельно короткий период увлечения русской революцией и связанных с ней
перемен. Очень быстро восхищение революционной политикой и идеоло-
гией сошло на нет, и образованный в декабре 1922 г. Советский Союз в
восприятии европейской интеллектуальной и политической элиты во мно-
гом вновь стал выступать в традиционном облике исторической России.
Только теперь традиционная русская агрессивность и стремление к экс-
пансии стали выражаться в общем контексте коммунистической доктрины,
в пропаганде коммунизма в создании в большинстве европейских стран
коммунистических партий, которые рассматривались как центры для рас-
ширения влияния СССР.
На Востоке явление коммунизма и образ СССР выглядел несколько
иначе. Там коммунистическая доктрина выступала не только с позиций ра-
венства и справедливости для всех, но главное – с идеей национального
освобождения. Для стран Востока именно этот элемент в коммунистиче-
ской доктрине был наиболее востребован, и, более того, объединял нацио-
нальную элиту и большинство населения.
Именно этим можно объяснить жесткую реакцию колониальных
властей, особенно в странах Юго-Восточной Азии, на появление там ком-
партий, нежелание легализовать их и превратить в часть политической си-
стемы. Практически везде в странах Востока, за исключением Китая, ком-
партии были объявлены главными политическими врагами и действовали в
глубоком подполье. Да и в Китае после разрыва Гоминьдана с КПК в 1927
году, коммунисты были объявлены вне закона и вынуждены были перейти
к партизанской войне. Образ Советского Союза при этом приобрел совер-
шенно новые черты: и колониальными властями, и правящими элитами
Японии и Китая он воспринимался как центр подрывных действий, а Ко-
минтерн, действовавший из Москвы, – как непосредственная угроза поли-
тической стабильности и безопасности.
В кругах национальной интеллигенции особенно в Китае, СССР,
наоборот, стал очень популярен и рассматривался как центр будущей ми-
ровой революции, как сила, которая готова бескорыстно помочь построить
независимое государство на принципах справедливости и равенства.
Все эти качества образа СССР для Востока ярче и четче всего можно
было видеть на примере Китая, где на протяжении многих лет СССР вы-
ступал и как союзник правившего в Китае Гоминьдана в его антияпонской
войне, и как главная сила, поддерживавшая китайских коммунистов.
После победы КПК и провозглашения КНР в 1949 г. образ Советско-
го Союза подвергся коренной реконструкции. Новый образ братской и
очень успешной страны создавался в КНР с помощью всесторонней круп-
номасштабной пропаганды, однако в дальнейшем такая откровенная про-
паганда успехов СССР стала играть против себя. Хотя конечно нельзя от-
рицать и факта массированной пропаганды советских достижений как
крайне позитивного для формирования нового облика СССР. Нет сомне-
ний, что государственно спонсируемая просоветская пропаганда, стала
важным каналом для распространения политических установок и являлась
даже существенным элементом внутренней политики.
После охлаждения взаимных отношений и начала длительного со-
ветско-китайского конфликта в 60-80-е годы кампания пропаганды дости-
жений СССР развернулась на 180 градусов. Теперь положительно отзы-
ваться о Советском Союзе в буквальном смысле стало опасно для жизни.
Китайские историки в 1970-80-х годах для того, чтобы сформировать из
СССР образ чуть ли не исторического врага в КНР, стали публиковать
книги об агрессии царской России в Китае.
После смерти Мао Цзэдуна в 1976 г. и прихода к власти Дэн Сяопина
в декабре 1978 г., отношения с СССР стали постепенно меняться в лучшую
сторону и кульминацией этого процесса стал официальный визит Гене-
рального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева в Пекин накануне событий
на площади Тяньаньмэнь. Примирение СССР с Китаем в 1989 г. произо-
шло, но дальше пути двух стран разошлись – жестоко подавив выступле-
ния студентов и всей оппозиции, сохранив политическую систему, Дэн
Сяопин своими реформами придал Китаю сильнейший импульс к разви-
тию. Горбачев своими импульсивными и непродуманными реформами,
шаг за шагом подрывая основы политической системы и основы власти
КПСС, в конечном итоге привел страну к гибели и распаду.
Таким образом, можно сказать, что в течение шестидесяти лет образ
СССР/России в КНР изменялся, что было обусловлено изменениями отно-
шений между двумя странами. Начиная с 1989 г. в КНР формируется более
объективный образ нашей страны, который был во многом перечеркнут
исчезновением СССР с карты мира.
Революционные события в России в 1917 г. и последовавшая Граж-
данская война в Японии воспринимали как подтверждение их представле-
ний о России как о слабой, рыхлой державе, которая может стать объектом
японской экспансии. Причем, в отличие от стран Запада, где слабость Рос-
сии компенсировалась симпатией значительной части политической и осо-
бенно интеллектуальной элиты к ее революционной парадигме развития,
которая вызывала восторг в просоциалистических европейских политиче-
ских кругах, в Японии ничего подобного и близко не было. Правящие кру-
ги этой страны смотрели на происходившие события в стране исключи-
тельно с точки зрения возможности японского вмешательства и использо-
вания ситуации в России для укрепления позиций Японии в Азии и в мире.
В Токио явно недооценили универсальное значение революции в
России как угрозу внутренней стабильности и устойчивости и самой Япо-
нии, не хотели признавать, что Москва превратилась в политический центр
нового видения будущего мира.
Создание Коминтерна и коммунистических партий по всему миру,
которые теснейшим образом были связаны с Москвой, воспринимались в
японской элите как события, далекие от японских реалий, которые никогда
не затронут собственно японцев, столь преданных императору. Поэтому
вместо образа России/СССР как центра мировой революции, как серьезно-
го идеологического и политического противника в будущем, в Японии
сформировалась лежавшая на поверхности точка зрения, что Россия нахо-
дится в процессе хаоса и распада, что это слабая страна, пораженная внут-
ренними конфликтами.
В Токио и после нормализации отношений с СССР в 1925 г. продол-
жали строить новые планы захватов и присоединения земель, входивших в
его состав. Уверенность в своем превосходстве над СССР улетучилась в
Токио очень быстро – в 1939 г. после разгрома японских войск на Халхин-
Голе. Победа советских войск оказалась решающим фактором для пере-
оценки в Японии образа Советского Союза. В Токио осознали, что СССР
сумел создать мощную и технически современную армию и способен не
только оборонять свои границы, но и наступать. Важным свидетельством
того, что образ Советского Союза коренным образом изменился, стало
подписание СССР и Японией накануне германского вторжения в апреле
1941 г. пакта о нейтралитете.
Образ сильной страны, казалось бы закрепившийся в Японии по ито-
гам Второй мировой войны и разгрома Квантунской армии, оказался поко-
леблен, когда японцам передали известные предложения Н.С. Хрущева,
который предлагал передачу части Курильских островов в обмен на вывод
американских войск из Японии, мирный договор и нейтральный статус
страны. Японцы от этих предложений отказались, и все контакты, перего-
воры и предложения сторон не привели ни к какому ощутимому результа-
ту. Обозначилась новая веха в эволюции образа СССР в Японии. Опять
возникло ощущение слабости и неуверенности, готовности к неоправдан-
ным уступкам. Именно после этих событий в Японии сформировалось
мощное движение за возвращение островов. На протяжении 70–80-х годов
ХХ века именно эта проблема стала серьезнейшим препятствием на пути
развития японо-советского сотрудничества, постепенно стала определять
атмосферу отношений с СССР.
По мере того, как в период правления М.С. Горбачева СССР вступил
в глубокий внутренний кризис, и слабость СССР стало явной, японские
требования относительно безоговорочной передачи островов становились
все более настойчивыми. Советское руководство, которое в это время сда-
вало все и уступало своим противникам по всем направлениям, под та-
ким666 давлением сделало крайне опрометчивый шаг – 9 апреля 1991 г. по
итогам визита президента СССР Михаила Горбачева в Японию было под-
писано совместное заявление, в котором впервые советская сторона при-
знала факт существования территориальной проблемы в двусторонних от-
ношениях. Вообще деятельность Горбачева, его неоправданные уступки
создали у японцев представление о новой слабости России и ее неспособ-
ности не только удержать острова, но и сохранить себя как единое великое
государство. Японцы стали изображать СССР даже как карикатурную
державу. У части японской элиты вновь появился соблазн начать новую
кампанию давления на СССР и его лидера с целью инициировать процесс
возвращения островов. Только распад СССР вынудил их обращаться с
этим уже не к советскому, а к российскому руководству во главе с Б.Н.
Ельциным.
В отличие от Японии и Китая первоначальный образ России в стра-
нах Юго-Восточной Азии просматривается с большим трудом. Дело в том,
что в эпоху до Первой мировой войны в странах ЮВА о России знали
чрезвычайно мало. Интересов Российской империи в этом регионе практи-
чески не существовало, как и какого-либо влияния Санкт-Петербурга на
ход политических событий. В связи с этим к России не было особого инте-
реса у местных политических и интеллектуальных элит. Единственным ис-
ключением можно считать Таиланд (Сиам), дипломатические отношения с
которым были установлены еще в конце XIX века, в 1897 г. – намного
раньше, чем с другими странами этого региона. Тайская элита рассматри-
вала Россию как европейскую державу, мало отличая ее от других евро-
пейских государств.
После Октябрьской революции и образования СССР ситуация кар-
динально поменялась. Советский Союз воспринимался как системный вы-
зов существовавшему колониальному миру. В его образе в ЮВА было
очень мало от традиционной России, он сразу воспринимался в местных
элитах и в народе как «ледокол революции», как сила, опираясь на кото-
рую, можно было добиться изгнания колонизаторов, и построить новое
справедливое общество. В годы Второй мировой войны этот образ получил
реальное подтверждение, и именно во время и после войны тысячи людей
в странах ЮВА стали участвовать в освободительном движении, вступали
в руководившие им коммунистические партии. Позже образ СССР приоб-
рел характер мощного и глобального государства, которые противостоит
США на мировой арене. СССР в странах ЮВА несколько даже демонизи-
ровался, так как считалась, что советская политика поддержки местных
коммунистов грозит свержением правивших антикоммунистических ре-
жимов. Поэтому в одних странах СССР боялись и не доверяли особенно в
правящем классе как, например, в Таиланде или Малайзии и, конечно в
Индонезии после неудачного переворота 1965 г. В других же странах, где
коммунисты победили и пришли к власти, СССР выступал как опора как
символ будущей безопасности и процветания. Во Вьетнаме СССР превра-
тился в ближайшего союзника и друга в условиях отражения американской
агрессии. Также как и в Китае начала 50-х, многие из советских успехов
сильно преувеличивались, партийно-государственная пропаганда превра-
щала образ СССР в картину будущего вьетнамского процветания. Особен-
ностью было то, что в странах ЮВА в образе СССР преобладали полити-
ко-идеологические интерпретации, а собственно исторические, географи-
ческие и социокультурные аспекты выражены были очень слабо.
В эпоху правления М.С. Горбачева образ СССР как сильного госу-
дарства заметно потускнел, но мало кто верил, что такая сильная страна
исчезнет. Разочарование в странах ЮВА в связи с распадом советского
государства было огромным. «Наблюдать за тем, как огромная, контроли-
руемая империя стала неуправляемой, а затем разрушилась, было устра-
шающим зрелищем», отмечал Ли Куан Ю, но в то же время он не раз по-
вторял, что «в отличие от коммунистической системы, русские – не те лю-
ди, которых можно выбросить на свалку истории»72. Все это подтверди-
лось, но в первые годы после распада СССР казалось, что Россия уже ни-
когда не вернется в ЮВА и так останется в памяти местных народов как
исчезнувшая Атлантида.
В третьей главе рассматривается ныне существующий образ России
распространенный в Китае, Японии и в ключевых странах Юго-Восточной
Азии.
Образ современной России в Китае как был, так и остался сложным
по своей структуре – в нем довольно причудливо сочетаются как хорошо
известные стереотипы, которые идут еще от эпохи Российской империи и
СССР, так и некоторые новые интерпретации, которые стали важной ча-
стью образа России в Китае уже в период собственно сегодняшней россий-
ской истории. Можно сказать, что образ современной России в Китае мно-
голик, когда позитивные моменты сочетаются с негативными, а также со-
циально дискретен, так как в представлениях правящих кругов партийной
и интеллектуальной элиты он формулируется подчас существенно иначе,
чем в широких слоях китайского населения (что, собственно, характерно
для всех стран и народов).
Если посмотреть на динамику эволюции образа новой России в Ки-
тае, то наибольшие изменения происходили с ним именно в правящей ки-
тайской элите. В самом начале 90-х китайское руководство и партийная
интеллигенция, как, впрочем, и вся партийная бюрократия не столько ин-
тересовалось образом России, сколько задавалась вопросом о том, как и
почему произошла катастрофа с Советским Союзом, как получилось, что
это могучее государство во главе с многочисленной и сильной Компартией
в один момент превратилась в конгломерат независимых государств, де-
монстрировавших полный разрыв с советским прошлым.
Для Китая важным представлялось установить отношения с новой
российской властью, которая в глазах китайцев быстро меняла свой образ
– из команды антикоммунистов и захватчиков имущества Компартии – в
команду, заинтересованную в сближении России с КНР и готовую обсуж-
дать и решать самые сложные вопросы взаимных отношений.
Еще более важным для формирования в китайских верхах нового по-
зитивного образа России стали визиты В.В. Путина в Пекин, особенно вто-
рой, состоявшийся в 2001 г. В ходе этого визита был подписан историче-
ский документ: Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве меж-
ду Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой, охваты-
Ли Куан Ю, Сингапурская история: из «третьего мира – в первый»… С. 423.
вавший все стороны взаимного сотрудничества, в том числе решение во-
проса по прохождению линии границы.
Таким образом, после прихода к власти президента Путина и развяз-
ки наиболее сложных проблем в двухсторонних отношениях, открылись
совершенно новые возможности для развития отношений с Китаем, что
позволяло России отказаться от следования в русле односторонней проза-
падной политики. Также можно сказать, что по мере поворота Москвы на
Восток, по мере того как выяснилось, что и у России, и у Китая существу-
ют схожие позиции по многим международным вопросам и они готовы
совместно защищать свои позиции, произошло очевидное сближение ки-
тайского и российского руководства, выросло доверие между странами.
Все это не могло не повлиять на образ России в Китае. По мере сближения
Россия вновь перешла в разряд сильных и дружественных Китаю стран.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что в современном Китае об-
раз нашей страны сегодня переживает очередное изменение, и идет оно
явно в позитивную сторону.
Распад Советского Союза и погружение России в политический и
экономический хаос вызвало в Японии, как мы уже отмечали, вполне
определенные эмоции и настроения. Образ сильного и агрессивного соседа
на севере почти полностью исчез, и руководство, и интеллектуальная, и
политические элиты страны поверили в реальность другого образа России
– слабой и плохо управляемой страны, идеологически разоруженной,
находящейся в упадке. В определенной степени это был правильный на тот
момент образ.
Но японцы долго не могли смириться с тем, что эпоха критически
невыгодных России компромиссов закончилась. С трудом, но реальность
заставила их осознать, что СССР и Россия – это различные геополитиче-
ские сущности и что ставить равенство между советской и российской
правящей элитой неправильно, что следует искать иные варианты форми-
рования политики Японии в отношении России.
Однако все попытки сближения буквально уперлись в территориаль-
ную проблему и фактору американского присутствия в Японии. Всякие ис-
торические обиды также играют свою роль. В связи с этим современный
образ России носит явно негативный характер. По словам известного по-
литолога С. Чугрова, в основе российско-японских отношений – «взаимное
недоверие, унаследованное от предыдущих поколений». Сегодня боль-
шинство японцев твердо верят в миролюбие и чистоту помыслов своего
государства и в агрессивность другого. В то же время в Японии, в отличие
от стран Запада, Россия не рассматривается как технологически отсталая
страна. Признается, что во многих секторах современных технологий и, в
частности, в ядерной сфере Москва находится на самых передовых рубе-
жах.
В отношении стран Юго-Восточной Азии следует признать, что об-
раз России как был, так и остается во многом разный, когда в разных стра-
нах он наполняется разной интерпретацией. Но при этом нельзя не при-
знать, что в образе России во всех странах региона куда больше позитив-
ных коннотаций чем негативных.
Наименьшую популярность России можно увидеть у филиппинцев, а
наибольшую у вьетнамцев. Все это объясняется историей, так как в фор-
мировании образа России на Филиппинах огромную роль сыграло то, что в
течение долгого времени ближайшим их союзником являлись США. По-
этому, несмотря на существенное улучшение отношений, среди филип-
пинцев Россия все еще не так популярна, как, например, США, Япония,
или Канада, Но как свидетельствуют опросы, филиппинцы более благо-
склонно относятся к России, чем, скажем, к таким странам, как Китай, Ин-
дия или к большинству африканских или ближневосточных стран.
На формирование позитивного образа России во Вьетнаме влияет
множество факторов, среди которых не только «сформировавшиеся в про-
шлом дружеские отношения», но и сложившиеся стереотипы восприятия
как друга и союзника в широких общественных слоях, что сохраняет и
поддерживает позитивные коннотации в информации о России.
Основную роль в представлениях вьетнамцев о России играет образ
российской власти, олицетворением которой являются политические лиде-
ры СССР/России. В настоящее время это, безусловно, фигура президента
Российской Федерации – В.В. Путина. «В целом через призму вьетнамских
СМИ президент Путин есть “воплощение” России; с их точки зрения, яко-
бы, существуют две России: “до” и “после” Путина»73.
В то же время под влиянием многочисленных американских НКО и
вьетнамских эмигрантов вьет-киеу, сегодня многие из молодых вьетнамцев
«воспринимают Россию как чуждую страну», предпочитают изучать ан-
глийский вместо русского. На примере Вьетнама видно насколько важны
межгосударственные позитивные контакты. Как только они ослабевают, а
это мы можем наблюдать сегодня с Вьетнамом, то позитивные коннотации
образа страны начинают тускнеть и отрицательные коннотации – «не
очень надежный друг», «не готов поддерживать там-то и там-то» начинают
довольно быстро распространяться.
В Индонезии образ России выступает как более сбалансированный.
Большинство индонезийцев до сих пор довольно смутно представляют се-
бе Россию. Часто в ответах на вопрос какой они видят Россию и ее симво-
лы, упоминается высокотехнологичное вооружение. Не обходится и без
общепринятых клише – “русские пьют водку”. По мнению индонезийцев, у
Нгуен Тхи Зиу. К вопросу формирования образа России в сетевых СМИ Вьетнама//
Филологические науки. вопросы теории и практики № 11-3 (65), 2016. С. 47.
России большая военная мощь, и некоторые из них считают, что Россия
сильнее Индонезии.
В политическом плане большинство индонезийцев явно положи-
тельно относятся к России, главным образом потому, что Россия является
единственной страной, которая может соперничать с военной мощью
США. Поскольку многие воспринимают США как угрозу глобальной без-
опасности и как вероятного противника Индонезии, то Россия, которая в
50-е-60-е годы столько сделала для поддержки Индонезии, рассматривает-
ся как “герой”. Самые популярные русские люди, среди индонезийцев это,
конечно Владимир Путин и В.И. Ленин. Многие из индонезийцев считают,
что Россия – друг Индонезии, поскольку в настоящее время отношения
между нашими странами вновь стали налаживаться и Индонезия начинает
активно закупать российское вооружение.
В целом в странах ЮВА твердо полагают, что Россия стремится к
миру, она не агрессивна, она дружественное государство, с которым бы
они хотели развивать отношения. Это крайне позитивная интерпретация
образа Росси и ее политики.
В Заключении автор, в соответствии с поставленной целью и зада-
чами, делает ряд собственных выводов относительно проблем и вопросов,
рассмотренных в настоящем диссертационном исследовании:
В результате проведенного исследования автор пришла к следующим ос-
новным выводам:
1. Образ России в странах Востока носит сложный и комплексный харак-
тер. В его интерпретации там можно выделить устойчивые и долго-
срочные стереотипы, и изменчивые и краткосрочные элементы, связан-
ные с рациональным подходом. Очевидно, что Запад в своем дискурсе о
России, создавая образ нашей страны, в наибольшей степени сфокуси-
рован на деспотическом характере власти, бесправии основной массы
людей, на тяжелом климате и существенном отличии российского куль-
турного дискурса от западного социокультурного ядра. В то же время
на Востоке, за определенными исключениями, дискурс о России высту-
пает намного в более позитивном аспекте, как деятельная, энергичная,
агрессивная сила, которая при всех отличиях и в военной организации,
и в социокультурном плане от западных образцов, может быть интерес-
на и полезна странам Востока. Причем, если сравнивать образ России,
который доминирует в странах Западной Европы, с тем, что существует
сегодня на Востоке, то можно сделать вывод о том, что в странах Запада
явно доминируют устойчивые и долгосрочные стереотипы, закреплен-
ные на бессознательном уровне, а в странах Востока большую роль иг-
рают изменчивые и краткосрочные факторы, тесно связанные с проис-
ходящими в каждый данный момент событиями и их трактовкой в рам-
ках восточных социумов. Из рассмотренных выше стран только приме-
нительно к Японии можно говорить (и то, исключительно в последнее
время) о существенной роли и определенном «укоренении» долгосроч-
ных стереотипов и негативных коннотаций.
2.Образ России в странах Востока по-своему уникален, так как не только
существенно отличается от восприятия России в странах Запада, но и
значимо различается от страны к стране. В Японии воспринимают Рос-
сию совершенно иначе, чем в Китае и в странах Юго-Восточной Азии.
Соответственно в странах ЮВА Россию воспринимают иначе, чем в
Японии и Китае. Можно сказать, что некоего обобщенного образа Рос-
сии на Востоке нет, этот образ везде разный и по-своему уникальный.
3.Преобладающее влияние на формирование образа России в странах Во-
стока оказывает история внешней политики и международных отноше-
ний России с этими странами и современное состояние взаимных свя-
зей. Именно от первых контактов и переговоров начинается формиро-
вание устойчивых представлений о России и ее гражданах. При этом и
опыт Японии и Китая и стран ЮВА показывает, что в процессе внеш-
неполитического общения и расширения контактов первоначальный
образ может самым серьезным способом меняться. Но в любом случае,
первое впечатление и первый образ страны остаются важным элемен-
том ее восприятия и чаще всего закрепляются на бессознательном
уровне у большинства членов национального социума.
4.Проведенный анализ показывает, что образ России на Востоке намного
более изменчив, чем на Западе. Если там бессознательное восприятие во
многом доминирует в этом образе и всякий раз возрождается вне зави-
симости от характера власти и политики российского государства, то на
Востоке образ России на несколько порядков более изменчив и больше
зависит от текущих внешнеполитических событий в отношениях двух
стран, чем от бессознательных стереотипов. Можно даже сказать, что
он иногда, как например в Китае 50-60-х годов, выступает как фактор
внутренней политики и очень восприимчив к культурно-
пропагандистским кампаниям, что говорит о том, что общества в стра-
нах Востока активно реагируют на меняющуюся ситуацию и способны
существенным образом под ее влиянием менять установившиеся сте-
реотипы.
5.Образ России в Японии больше всего напоминает западноевропейские
образцы, где бессознательное недоверие к России играет ключевую
роль. Такое положение можно объяснить тем, что из-за длительных
конфликтов и массы нерешенных вопросов и взаимных претензий, оче-
видным недоверием правящих кругов друг другу, отрицательная конно-
тация, связанная с бессознательным уровнем восприятия России, играет
более значительную роль. Япония, пожалуй, единственная страна на
Востоке, где отрицательное отношение и негативная коннотация каса-
тельно образа России устойчивы, как мы выяснили, и преобладают над
позитивным восприятием.
6. В Китае образ России существенно иной, чем в Японии. Причины здесь
очевидны – совершенно иная, чем с Токио, историческая ретроспектива,
когда обе страны не раз демонстрировали способность и желание найти
взаимные компромиссы. В отношениях Китая и России эпохи недове-
рия и противостояния сменялись эпохами существенного сближения и
дружбы. В Китае, как можно видеть, даже на бессознательном уровне
восприятия России есть масса позитивных коннотаций, а в связи с со-
временными тесными и дружескими многообразными связями, решени-
ем многих застарелых проблем в двусторонних отношениях и прежде
всего территориальных, позитивные коннотации в образе России явно
преобладают.
7. В странах Юго-Восточной Азии образ России находится фактически в
стадии формирования. Это касается как бессознательных элементов, так
и рациональных факторов. В этой связи последние тридцать лет, когда
шаг за шагом развивалось сотрудничество и взаимные контакты, ока-
завшие крайне позитивное влияние на его формирование, во многом
изменив восприятие страны даже на бессознательном уровне, укрепив в
целом симпатии и позитивное отношение к нашей стране как со сторо-
ны общества, так и правящих государственных структур.
8. Проведенный в работе анализ образа России на Востоке показывает
значительную зависимость его восприятия от текущих отношений
Москвы с этими странами, от осведомленности их граждан относитель-
но ситуации внутри России, и о российской внешней политике. Можно
даже сказать, что для рассмотренных нами стран Востока характерно –
какие отношения с Россией, таков и ее образ. Это совершенно иной
подход, чем на Западе, где явно существует предубеждение на бессо-
знательном уровне против России, причем оно существует вне зависи-
мости от характера отношений.
9. Особо следует выделить очевидный феномен российского политическо-
го лидера и его мировой харизмы. И в Японии, и в Китае, и в странах
ЮВА образ лидера, в нашем случае – президента России В.В. Путина,
во многом вбирает в себя ключевые элементы национального образа,
как бы его персонифицирует. Соответственно, симпатии и антипатии к
нашей стране концентрируются на оценке действий национального ли-
дера.
10. Из всего вышесказанного можно сделать еще один важный вывод о
том, что России следует активно влиять на переменную составляющую
своего образа на Востоке. В использовании российской «мягкой силы»
для достижения этого есть большой смысл, так как, во-первых, Россия,
ее культура, ее обычаи и традиции действительно интересны образо-
ванной и влиятельной части правящей элиты и обществам Востока.
Кроме того, ставка на евразийский проект как ключевой путь в интегра-
цию на пространствах Восточной Азии имеет под собой не только эко-
номико-политический, но и гуманитарный смысл. Цель сделать так,
чтобы Россия из малознакомой и непредсказуемой страны Севера пре-
вратилась бы в страну, с позитивным стереотипом восприятия, не как
культурно чуждого для стран Востока, а как члена этого сообщества.
11. В этой связи необходимо тщательно выстраивать российскую инфор-
мационную составляющую, направленную на Восток, с учетом интере-
сов и стереотипов политической элиты и социумов стран Востока. Та-
ким путем, когда с учетом реально существующего образа будут пред-
приниматься целенаправленные усилия по его улучшению, появится
возможность еще больше повернуть местные общества в пользу России
и на всех уровнях закрепить позитивные коннотации в образе нашей
страны.
12. Проведенное исследование показывает, что наиболее эффективным пу-
тем формирования позитивного образа страны в современную эпоху яв-
ляются не только информационные кампании, но и формирование пози-
тивного облика страны в социальных сетях и, конечно, внешняя поли-
тика – с очевидностью показывающая стремление правящих кругов
России к справедливости и в международной политике, и в междуна-
родной экономике, их способность защищать национальные интересы и
противостоять ведущейся против России информационной войне. Кро-
ме того, важно сохранять и укреплять представление о России как о со-
временной высокотехнологичной державе. Сотрудничество в ядерной
энергетике, в освоении космоса, в оборонных технологиях (особенно с
Китаем и странами ЮВА), будет только укреплять образ России как са-
мостоятельной и сильной державы, равноправного партнера и соседа по
региону.
13. Очевидно, что Россия сегодня сталкивается с явным намерением своих
противников в мире закрепить в массовом сознании наших соседей и
партнеров на Востоке и Западе негативные стереотипы и образы врага,
бытование которых на протяжении XIX–XX веков поддерживалось по-
средством художественной и учебной литературы, системой школьного
и высшего образования, средствами массовой пропаганды, заявлениями
и действиями враждебных России политиков. Мы и сегодня видим чет-
ко прослеживаемые действия, направленные на закрепление негативной
коннотации относительно России и ее политики.
14. В ответ на эти действия Россия должна не только использовать рацио-
нально выстроенную систему образов, не только проводить соответ-
ствующую внешнюю политику, но и создавать, и внедрять новые обра-
зы и символы, как элементы российской «мягкой силы» на Востоке. Так
делают все наши противники. Здесь можно привести справедливое суж-
дение такого выдающегося ученого, как К.Е. Боулдинг, указывавшего,
что «мы действуем соответственно тому, как мир представляется нам, а
не обязательно в соответствии с тем, каков он на самом деле»74. Более
того, современные представления об образе подталкивают нас к актив-
ным и решительным действиям в этом направлении. Ведь для знака (в
данном случае – образ страны) ключевым партнером является его ин-
терпретация (интерпретанта, словами Ч. Пирса). Парадоксально, но се-
годня можно видеть, что интерпретанта более значима, чем сам знак.
Знак может носить намного больше сущностей, чем это показывает ин-
терптетанта, то есть Россия и ее образ намного богаче и сложней, чем
любая его интерпретация на Западе. В этой связи для закрепления ново-
го позитивного образа и российскому руководству, и интеллектуальной
элите следует сформулировать так называемую «российскую мечту», то
есть образ России в светлом будущем, к которому мы стремимся и во-
круг которого мы сможем объединить наших друзей и партнеров и на
Востоке и даже на Западе.