Польские военнопленные в лагерях Центральной России, 1919-1922 годы

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются объект и предмет исследования, хронологические рамки работы. Дается краткая характеристика степени научной разработанности проблемы, на основании которой определяются цели и задачи исследования. Проведен анализ
источниковой базы, охарактеризована методологическая основа, определена научная новизна работы, сформулированы положения, выносимые на защиту. Обоснована теоретическая и практическая значимость результатов диссертационного исследования. Представлены апробация и структура диссертации.
Первая глава «Масштабы плена и его организационное регулирование» состоит из двух параграфов и посвящена вопросам формирования контингента пленных на разных этапах польско-советской войны, создания лагерной сети для военнопленных, формирования нормативно-правовой базы и государственной структуры по делам военнопленных.
В первом параграфе «Создание лагерной сети для польских военнопленных» раскрывается проблема пленных польской армии на начальном этапе войны. В начале 1919 г. численность военнопленных была незначительной, к ноябрю она увеличилась в десять раз, а в конце года приток военнопленных пошел на спад. Всего на Западном фронте за период с февраля по декабрь 1919 г. был пленен 1431 военнослужащий польской армии, по данным И.И. Костюшко – около 1500–2000 человек.
Изначально пленные содержались при армиях. В 1919 г. не было ни соответствующей нормативной базы по военнопленным, ни отработанной системы содержания, ни четких структур, которые бы занимались пленными. В основном после допросов в штабах пленные направлялись в сборные пункты (станции) при штабах дивизии.
В 1920 г. количество пленных существенно возрастает. В период с 1 января до середины октября 1920 г. на Западном фронте было захвачено в плен, по разным сведениям, от немногим более 12 тысяч до почти 20 тысяч польских военнослужащих, войсками Юго-Западного фронта «на польском фронте» – свыше 12 тысяч человек. В связи с большим количеством пленных поляков их содержание при армиях становилось обременительным. Начался процесс переброски в центральные губернии.
Первые партии польских военнопленных сначала, в конце 1919 г., размещались в концентрационных лагерях, которые в целом являлись лагерями так называемого смешанного типа, когда они одновременно были и лагерями для военнопленных, и лагерями принудительных работ, и концентрационными лагерями. В связи с ростом числа польских военнопленных в середине 1920 г. возникла необходимость создания специализированных лагерей, которые бы предназначались только для польских военнопленных. Первоначально (апрель–июль 1920 г.) лагеря военнопленных создавались в большинстве своем как отделения концлагерей, которые довольно быстро становились самостоятельными структурами.
Во втором параграфе «Нормативная база и система управления деятельностью лагерей», кроме анализа нормативной базы и внутренней структуры лагерей, рассматриваются вопросы численности польских военнопленных и их социальный состав.
Нормативная база деятельности лагерей начала формироваться с апреля 1919 г. на основе внутренних документов московских концентрационных лагерей и окончательно сложилась летом 1920 г. К этому времени Главное управление принудительных работ (ГУПР) разработало типовую нормативную базу для концлагерей, которая регулировала разные аспекты их деятельности, включая организацию пребывания в них польских военнопленных. С появлением лагерей только с польскими военнопленными
ГУПР приступило к разработке инструкции по организации внутренней
жизни лагерей военнопленных. Базовый документ был подготовлен к июлю 1920 г.
В целом к лету 1920 г. в губерниях Центральной России была создана значительная сеть лагерей для размещения польских военнопленных, состоящая из почти 30 учреждений. Советской администрации удалось в короткие сроки создать структуру вполне обустроенных лагерей для польских военнопленных, что особенно выделялось на фоне общей инфраструктурной разрухи времен Гражданской войны и интервенции. Ликвидация лагерей военнопленных началась в середине 1921 г. Это было связано с процессом репатриации и изменениями в самой советской пенитенциарной системе. Военнопленных польской армии стали концентрировать в крупных губернских концлагерях, мелкие лагеря закрывались.
Имеющиеся архивные материалы позволяют сформировать достаточно многомерный социальный портрет польских военнослужащих – участников польско-советской войны 1919–1921 гг. Он свидетельствует о том, что в войну было втянуто в первую очередь коренное население Польши, а также население оккупированных Польшей территорий (Белоруссии, Украины), в основном из числа крестьян, далеких от политики. В польскую армию, прежде всего, были мобилизованы молодые мужчины в возрасте от 20 до 30 лет из числа крестьян и мещан, относящие себя к землепашцам, рабочим и ремесленникам, не обремененные семейными заботами, беспартийные, с достаточно высоким уровнем грамотности.
В начальный период польско-советской войны единой управленческой структуры по делам польских военнопленных не было и задачи по ее созданию не ставилось. Координация совместной работы разных структур и выработка общих решений осуществлялись через обсуждение вопросов на межведомственных совещаниях с участием представителей учреждений, занимавшихся польскими военнопленными.
В губерниях ответственность за польских военнопленных также возлагалась на отдельные местные ведомства и учреждения (Губэваки, ГубЧК, Польбюро). Работу отчасти контролировали местные губернские исполнительные комитеты, в их подчинении находились губернские Польбюро и отделы управления, которые ведали подотделами принудительных работ. Они выполняли те же функции, что и центральные ведомства в отношении польских военнопленных, только на уровне губерний. Общий формат совместной работы был тот же – межведомственные совещания.
Вторая глава «Пребывание польских военнопленных в лагерях Центральной России», состоящая из трех параграфов, посвящена рассмотрению условий быта, организации питания и медицинского обслуживания военнопленных в лагерях, их трудовому использованию, агитационно-пропагандистской работе с ними.
В первом параграфе «Условия быта военнопленных, организация питания и медицинского обслуживания» показано, что на фоне общего тяжелого бытового положения пленных красноармейцев в лагерях Польши условия нахождения польских военнопленных в лагерях Центральной России в действительности были намного лучше фактически по всем параметрам, хотя трудностей в деятельности советских лагерей в обстановке общей хозяйственной разрухи эпохи Гражданской войны было немало.
Условия жизни польских военнопленных в лагерях зависели от материальной базы последних. Под лагерную инфраструктуру передавались капитальные строения и помещения монастырей, тюрем, бывших казарм, гражданских учреждений, бараков, зачастую с электрическим освещением, водопроводом, печным отоплением в холодное время года. В целом материальная инфраструктура большей части концлагерей и лагерей военнопленных включала в себя нормальные капитальные строения, в которых размещались пленные поляки. Польские военнопленные получали
ежедневный продовольственный паек по нормам, установленным на местах.
Губернские продовольственные комитеты отвечали за выдачу продуктов для военнопленных. По состоянию на ноябрь 1920 г. из 15 лагерей, по которым были собраны сведения, условия пребывания польских военнопленных оценивались проверочными комиссиями следующим образом: в 47% лагерей помещения были хорошие, 47% лагерных помещений оценивались как удовлетворительные и неудовлетворительные, по 6% помещений у Польского отдела ПУР не было сведений. В середине 1920 г. в большинстве лагерей, за исключением находящихся в Москве, наблюдалась плохая обеспеченность пленных одеждой и обувью. Начиная с конца сентября 1920 г., после активного вмешательства ГУПР и местной администрации лагерей ситуация стала меняться к лучшему.
Медико-санитарное обслуживание польских военнопленных проводилось военно-санитарным ведомством наравне с красноармейцами. Больные пленные лечились в лагерных околодках, госпиталях, больницах. Информацию о заболеваниях польских военнопленных и числе больных содержали доклады политинструкторов из лагерей, а затем эти сведения обобщались в сводках Польского отдела ПУР. На основании вышеуказанных документов был определен перечень «стандартных» болезней по лагерям: воспаление лёгких, тиф (сыпной, возвратный, брюшной), дизентерия, цинга, чесотка, скарлатина. Средний процент умерших польских военнопленных от общей массы содержавшихся в лагерях – 5 %.
Во втором параграфе «Трудовое использование военнопленных» дана характеристика различных практик привлечения польских военнопленных к трудовой деятельности. В целом в условиях явной нехватки рабочих рук труд польских военнопленных был востребован как в столице, так и в регионах. Они привлекались к работе в угольных шахтах, на лесозаготовках древесины для отопления, на торфяных разработках, при строительстве и ремонте железной дороги, погрузке и разгрузке вагонов и судов, в сельском хозяйстве, в учреждениях и на предприятиях. При этом, в отличие от
Польши, труд польских военнопленных оплачивался по местным нормативам
и расценкам, по снабжению работавших поляков приравнивали к красноармейцам.
В третьем параграфе «Агитационно-пропагандистская работа среди польских военнопленных» показано, что эта работа в основном велась по линии Польского бюро ЦК РКП(б) силами политинструкторов. Ожидалось, что политические инструкторы смогут превратить всех польских военнопленных в сторонников советской власти, однако этого не произошло. В то же время сама деятельность политинструкторов в лагерях, безусловно, способствовала приобщению польских военнопленных к коммунистическим идеям, повышению культурного уровня и политического развития. От двух до трех тысяч поляков отказались от репатриации и остались жить в Советской России.
Третья глава «Репатриация военнопленных» состоит из двух параграфов и посвящена вопросам подготовки межгосударственных соглашений и самому механизму репатриации польских военнопленных из Советской России.
В первом параграфе «Нормативная база репатриационных мероприятий» показано, что обсуждение вопросов обмена пленными велось воюющими сторонами уже в конце 1919 г., однако соглашение о репатриации между РСФСР, УССР и Польшей будет подписано только 24 февраля 1921 г. Обмену подлежали военнопленные по принципу «все на всех». Принуждение военнопленных к репатриации не допускалось. В первую очередь должны были быть отправлены больные, инвалиды и содержавшиеся в наихудших условиях. Сам механизм эшелонной отправки польских военнопленных детально прописывался в двух совместных приказах Реввоенсовета республики, Народного комиссариата внутренних дел, Народного комиссариата здравоохранения за No 473-68/589 и No 473- 68/590 по Центроэваку. Первый приказ требовал принять к руководству «Правила о порядке обслуживания при обмене пленными и беженцами с
Польшей». Второй приказ утверждал Правила «О порядке снабжения лиц,
прибывающих из польского плена и пленных поляков и беженцев, следующих в Польшу».
Во втором параграфе «Механизмы и этапы репатриации» речь идет о репатриационных мероприятиях, начавшихся в марте 1921 г. В это время в российских лагерях шла активная подготовительная работа для эшелонной отправки польских военнопленных. В марте 1921 г. эшелоны уже следовали из центральных губерний через Смоленск до Минска, оттуда до станции Негорелое.
Выработанный порядок отправки польских военнопленных предполагал по прибытии эшелонов на станцию Минск тщательный осмотр медперсоналом изоляционно-пропускного пункта каждого эшелона, извлечение больных и подозрительных по заболеванию и направление последних в лечебные заведения или эвакуацию их дежурными санитарными поездами. Для прибывающих военнопленных предполагалось отведение домов-карантинов, направление в баню, где производились бы их стрижка, мытье, выдача чистого белья, дезинфекция и дезинсекция одежды. Далее «вымытые» военнопленные должны были направляться в чистые казармы, где комиссией Центроэвака производились их окончательная регистрация и распределение.
Особое внимание во время репатриации уделялось снабжению. Центральные органы в своих циркулярах предписывали местным органам обеспечить репатриируемых польских военнопленных всем необходимым (в том числе и питанием). В 1921 г. на железнодорожных станциях каждый проезжавший транспорт с пленными снабжался сухими пайками и/или горячей пищей из средств местного губпродкома или губэвака. Пленных поляков, доставляемых из других губерний до Москвы, снабжали сухими пайками (или, как писали в документах, «сухими продуктами»).
3 марта 1921 г. Главное управление приказывало комендантам лагерей
приступить к «сгруппированию» всех военнопленных польской армии в
губернских центрах. Также предписывалось произвести немедленно выплату
заработка всем военнопленным полякам. Перед репатриацией военнопленные подавали заявления в подотделы принудительных работ для выдачи им жалования, заработанных на принудительных работах средств, которые они должны были получить в день отправления на родину.
Реконструировать процесс и механизм репатриации в достаточно полном объеме позволяют архивные материалы смоленских, брянских и орловских лагерей военнопленных, эшелоны для отправки которых формировались по цепочке: Орел – Брянск – Смоленск и далее к польской границе.
Погрузка репатриируемых началась на станции Орел с утра 29 марта 1921 г., завершилась к десяти вечера того же дня, и эшелон был отправлен в брянском направлении около 3 часов ночи 30 марта. Орловскому эшелону присвоили No 5. Он состоял из 18 вагонов-теплушек, в том числе один комендантский и один санитарный. Перед отправкой военнопленным выдали двухдневный паек довольствием в сухом виде из средств второго Орловского концентрационного лагеря по суточной норме. На пункте перед отправкой военнопленные на средства Орловского губэвака получили горячую пищу. В Брянской губернии польских военнопленных концентрировали для репатриации в Бежицком лагере. Эшелон из Орла прибыл на станцию Брянск 30 марта в соответствии с графиком. Здесь к нему присоединили 14 теплушек с 384 «брянскими» поляками (15 офицеров и 369 рядовых). По прибытии орловского эшелона на станцию Брянск «брянским» военнопленным уже была предоставлена горячая пища, они были обеспечены довольствием на период до 2 апреля включительно. Все военнопленные были в обмундировании. Эшелон No 5 отбыл со станции Брянск 30 марта 1921 г. в составе 34 теплушек с 887 военнопленными по направлению к станции Смоленск. Перед отправкой была дана телеграмма в Смоленский губэвак о приготовлении горячей пищи. Эшелон прибыл в Смоленск 31 марта. Здесь он был зарегистрирован у коменданта станции и у дежурного агента губэвака.
В Смоленске эшелон был передан от Рига-Орловской железной дороги в ведение Александровской железной дороги и выбыл в сторону Орши 1 апреля. В Оршу прибыл в тот же день без каких-либо происшествий. Далее следовал по маршруту и 2 апреля прибыл в Минск, откуда сразу был направлен через станцию Койданово к конечному месту назначения – станции Негорелое (железнодорожная станция близ п. Негорелое, Белоруссия), где в период репатриации находился передаточный пункт. В составе эшелона после Минска было уже 897 польских военнопленных солдат и 18 офицеров. На станции Негорелое начальник эшелона сдал его начальнику передаточного пункта в присутствии польских представителей. Военнопленные были посчитаны, начальник эшелона получил соответствующую расписку.
Последние крупные партии польских военнопленных из Москвы и Петрограда были отправлены в сентябре 1921 г. Всего с начала обмена в Польшу было репатриировано 34 839 военнопленных (включая пленных польской армии, содержавшихся на Украине, и пленных 5-й Сибирской дивизии Колчака). В начале осени 1922 г. процесс репатриации был фактически завершен.
В заключении представлены основные выводы работы.
Польско-советская война неизбежно породила проблему военнопленных. Обе стороны вели поиск решения вопросов, связанных с содержанием пленных. В Советской России первые концентрационные лагеря для военнопленных были созданы в 1919 г. в Москве, Петрограде и в ряде губерний Центральной России. Нормативная база для работы концлагерей была окончательно сформирована ко второй половине 1919 г. Первые военнопленные поляки начали поступать в концлагеря в конце 1919 г. В связи с увеличением количества военнопленных польской армии в 1920 г. в губерниях создавались отдельные лагеря военнопленных. Под лагерную инфраструктуру передавались здания гражданских учреждений, бывших
казарм, бараки, помещения монастырей и тюрем.
В целом советской администрации удалось в короткие сроки создать сеть вполне обустроенных лагерей для польских военнопленных, что особенно выделялось на фоне общей инфраструктурной разрухи времен Гражданской войны и интервенции. Польские военнопленные размещались партиями по 200–300 человек по лагерям Центральной России. Это позволяло обеспечивать приемлемые бытовые условия, питание и медицинское обслуживание. «Мобилизацией» военнопленных частично закрывался дефицит рабочей силы в регионах. Пленные в основном использовались на не требующей квалификации работе (железнодорожное строительство и ремонт путей, погрузка и разгрузка товаров, уборка снега и т.п.). Труд польских военнопленных оплачивался по местным профсоюзным расценкам, по снабжению их приравнивали к красноармейцам.
Репатриация польских военнопленных проводилась на основе соответствующего соглашения между РСФСР, УССР и Польшей от 24 февраля 1921 г. Первые эшелоны с польскими военнопленными начали «уходить» в Польшу в марте 1921 г. Массовая репатриация завершилась к лету 1922 г., в дальнейшем она будет иметь персональный характер. Всего в Польшу было отправлено почти 35 тысяч военнопленных, включая пленных Первой мировой войны, а также 5-й польской дивизии армии А.В. Колчака и пленных поляков с других фронтов гражданской войны.