Социальное самоопределение молодежи в современном российском обществе
ВВЕДЕНИЕ ………………………………………………………………………………………………………. 3
ГЛАВА 1. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО
ИЗУЧЕНИЯ СОЦИАЛЬНОГО САМООПРЕДЕЛЕНИЯ МОЛОДЕЖИ …………….. 20
1.1. Понятие «социальное самоопределение» и теоретико-
методологические подходы к его интерпретации ……………………………………… 20
1.2. Динамика, функциональная структура, виды и факторы социального
самоопределения молодежи ……………………………………………………………………… 38
1.3. Исторические тенденции и актуальный социокультурный контекст как
факторы социального самоопределения российской молодежи…………………. 56
ГЛАВА 2. СОЦИОЛОГИЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ И ХАРАКТЕРИСТИКИ
СОЦИАЛЬНОГО САМООПРЕДЕЛЕНИЯ СОВРЕМЕННОЙ
РОССИЙСКОЙ МОЛОДЕЖИ …………………………………………………………………………. 80
2.1. Профессиональное и семейное самоопределение современной
российской молодежи ………………………………………………………………………………. 80
2.2. Гражданское самоопределение современной российской молодежи ……….. 104
2.3. Интегральные стратегии социального самоопределения современной
российской молодежи …………………………………………………………………………….. 125
ЗАКЛЮЧЕНИЕ …………………………………………………………………………………………….. 150
Список литературы ……………………………………………………………………………………….. 156
Список публикаций соискателя по теме диссертации …………………………………….. 185
Приложение А. Инструментарий опроса ………………………………………………………… 191
Приложение Б. Табулированный отчет ………………………………………………………….. 203
Приложение В. Путеводитель интервью ………………………………………………………… 231
Приложение Г. Пример транскрипта интервью ………………………………………………. 232
Во Введении обосновывается актуальность исследования социального самоопределения молодежи; описывается степень научной разработанности проблемы; определяются объект, предмет, цель и задачи данной работы, формулируется основная гипотеза; обозначается теоретико-методологическая основа работы и ее эмпирическая база; излагаются научная новизна и выносимые на защиту положения; обосновываются теоретическая и
практическая значимость результатов исследования; предоставляется
информация об апробации результатов исследования и структуре диссертации. Первая глава «Методологические основы социологического изучения социального самоопределения молодежи» состоит из трех параграфов и посвящена всестороннему теоретическому анализу основных понятий диссертации: «молодежь» как объект эмпирического анализа; «социальное самоопределение» как процесс выбора; «социокультурный контекст» как
основной фактор социального самоопределения молодежи.
В параграфе 1.1. «Понятие “социальное самоопределение” и
теоретико-методологические подходы к его интерпретации» в зависимости от степени детерминации выбора описываются четыре теоретико- методологических подхода к сущности социального самоопределения: 1) структурно-позитивистский (самоопределение как процесс усвоения социальных ролей; Т. Парсонс); 2) культурно-феноменологический (самоопределение как процесс индивидуального конструирования жизни в пространстве внешней неопределенности; П. Бергер и Т. Лукман); 3) социально-психологический (самоопределение как процесс удовлетворения потребностей и реализации целевых установок; Э.Л. Деси и Р.М. Райан); 4) системно-диалектический (самоопределение как индивидуальное разрешение социокультурных противоречий; Ю. Хабермас, З. Бауман). Обосновываются познавательные возможности системно-диалектического подхода, учитывающего взаимозависимость индивида и общества, противоречивый характер социальных трансформаций как значимый контекст и фактор самоопределения, системный характер выбора. В результате социальное самоопределение молодежи определяется как системный процесс принятия решений (выбора) относительно различных аспектов жизни и направлений самореализации, обеспечивающий формирование идентичности.
В параграфе 1.2. «Динамика, функциональная структура, виды и факторы социального самоопределения молодежи» проводится соотношение понятий «социализация», «идентификация» и «самоопределение». Если
социализация обеспечивает стартовые условия, а идентификация заключается в осознанной принадлежности к определенным социальным группам, то самоопределение – это избирательный процесс, обусловленный социализацией и направленный на стабилизацию избранной идентичности (жизненного выбора). Динамика социального самоопределения, следовательно, раскрывается через три стадии: 1) интернализация социокультурного контекста; 2) интеллектуальная рефлексия и совершение жизненного выбора; 3)
согласование выбора, его стабилизация и саморегуляция жизни.
В зависимости от основных сфер жизнедеятельности молодого человека и свойства транзитивности молодежи обозначаются три социально значимых вида социального самоопределения: профессиональное, семейное и гражданское. Отдельно выделяется ценностное самоопределение как сквозное для обозначенных видов и имманентно-присущее социальному самоопределению вообще. В качестве интегральных компонентов вводятся: 1) индивидуальная аксиологическая модель разрешения контекстуальных противоречий (субъективная иерархия ценностей, определяющая направленность, в которой молодой человек разрешает возникающие жизненные конфликты между требованиями социальной среды и значимыми аспектами собственной идентичности); 2) система жизненных выборов в различных сферах жизнедеятельности; 3) стратегия самоопределения (свойства и способы практической реализацией жизненного выбора в соответствии со значимыми принципами аксиологической модели). На основе принципа социокультурных противоречий обобщаются существующие классификации аксиологических моделей самоопределения (по критериям свобода ↔ зависимость и индивидуализм ↔ коллективизм) и стратегий самоопределения
(по критериям активность ↔ пассивность, включенность ↔ обособленность). Операционализируются две группы факторов социального самоопределения: 1) внешние по отношению к самоопределяющемуся субъекту (контекстуальные и предписанные в соответствии с социально- демографическими характеристиками) и 2) внутренние (рефлексивные по
отношению к контексту самоопределения и личностно обусловленные ранее сделанными жизненными выборами). Отдельно выделяется фактор
осознанности, обусловливающий самоопределение как компетенцию личности. В параграфе 1.3. «Исторические тенденции и актуальный социокультурный контекст как факторы социального самоопределения российской молодежи» обосновывается обусловленность самоопределения контекстуальными условиями существования субъектов самоопределения и социокультурными тенденциями: 1) ослабление внешней детерминации выбора; 2) переход от традиционных ценностей к современным; 3) плюрализация образцов идентификации; 4) активное манипулирование выбором; 5) усиление потребности в стабильности, уверенности и поддержке выбора. Утверждается, что в условиях усиливающейся неопределенности социальное самоопределение приобретает характер необходимого выбора. На основе материалов всероссийских исследований демонстрируется, что обозначенные тенденции актуальны для российского общества. Сделан вывод о том, что, с одной стороны, характеристики социального самоопределения российской молодежи должны быть объективно обусловлены массовым запросом россиян на стабилизацию и уверенность в будущем (49% считают, что страна нуждается в стабильности, 54% − сторонники коллективизма, 63% надеются на обеспечение порядка «твердой рукой», 71% выступают за усиление роли государства); с другой стороны, учитывать глобальные тенденции в сторону открытости, фрагментации, детрадиционализации, виртуализации и индивидуализации (56% надеются на собственные силы, 60% связывают успех с деньгами, 70% ежедневно пользуются интернетом, 75% верят в полезность жизненного планирования, 91% выступают за гендерное
равноправие в семье).
Вторая глава «Социологическое измерение и характеристики
социального самоопределения современной российской молодежи» состоит из трех параграфов, в которых на основе материалов авторских исследований производится апробация предложенной концептуализации социального
самоопределения, с привлечением материалов интервью описывается
содержание стратегий самоопределения, их факторная обусловленность.
В параграфе 2.1. «Профессиональное и семейное самоопределение современной российской молодежи» посредством кластерного анализа выделяются четыре индивидуальные аксиологические модели профессионального самоопределения: 1) модель профессиональной социальной ответственности (32%); 2) гедонистическая модель (24%); 3) модель отчуждения (11%); 4) индивидуалистская модель (33%). Выявлено, что профессиональный выбор большинства молодых россиян связан с фрилансом (29%), IT-сферой (22%), торговлей и продажами (20%). Значимыми детерминантами профессионального выбора выступают гарантия занятости и заработной платы (44%), соответствие профессии полученной специальности (38%), перспективы карьерного роста (31%). В результате факторного анализа выявлены четыре группы мотивов профессионального выбора: 1) стабильность занятости и заработной платы; 2) соответствие работы интересам и возможности самореализации; 2) возможности достижения определенного статуса; 4) субъективно воспринимаемая несложность труда (работа не требует особых знаний, умений, навыков, обучения новому, ответственности и принятия решений). Описываются четыре стратегии профессионального самоопределения: 1) стратегия стабилизации (характерна для молодых людей старше 25 лет); 2) креативная стратегия (характерна для молодых людей 20-24 года); 3) стратегия достижения (является наиболее распространенной в среде молодежи вообще, прежде всего, в группе 16-19 лет); 4) инфантильная
стратегия (получает распространение у молодых людей в возрасте 30-35 лет). Аналогично посредством кластерного анализа выделяются четыре индивидуальные аксиологические модели семейного самоопределения: 1) модель повышения значимости семьи в ее традиционном смысле (17%); 2) модель повышения значимости семьи при трансформации ее внутреннего содержания в сторону гендерного равноправия (44%); 3) модель утраты значимости семьи при трансформации ее внутреннего содержания в сторону
предпочтительного равноправия (31%); 4) модель утраты значимости семьи при сохранении ее предпочтительного традиционного содержания (8%). Выявлено, что семейный выбор современной молодежи в отношении форм организации брачных отношений сохраняет традиционную преемственность: 57% предпочитают официально зарегистрированный брак, свободные внебрачные отношения предпочтительны лишь для 7%; в отношении репродуктивных установок 53% ориентированы на рождение детей; лишь 11% заявляют о нежелании иметь детей. Описываются четыре стратегии семейного самоопределения: 1) традиционная многодетная брачная стратегия (41%); 2) однодетная брачная стратегия (12%); 3) брачно-ориентированная стратегия с
откладыванием деторождения (40%); 4) бездетная свободная стратегия (7%). Делается вывод о том, что профессиональное и семейное самоопределение современной российской молодежи характеризуется активной дифференциацией стратегий и экспериментированием. Последнее особенно наблюдается в группе молодых людей от 16 до 24 лет, больше мотивированных на интерес и самореализацию, тогда как молодые люди старше 25 лет больше мотивированы на стабилизацию своего положения. В нормативном выборе прослеживается следование привычному и понятному по принципу «так было всегда» и «все так делают». Отклоняющиеся выборы связаны с большей
самостоятельностью и потребностью в рационализации отклоняющего выбора. В параграфе 2.2. «Гражданское самоопределение современной российской молодежи» посредством кластерного анализа выделяются четыре индивидуальные аксиологические модели гражданского самоопределения: 1) либеральная модель (44%); 2) правовая модель с сохранением традиционных основ общественного устройства (21%); 3) авторитарная модель (18%); 4) либеральная модель с ограничениями (17%). Патриотизм (61% опрошенных) как ресурс для нормативного гражданского самоопределения играет значимую роль по отношению к внешнему миру, но оказывает слабое влияние на формы консолидации внутри страны Основу гражданского выбора большинства современной молодежи задает критика сложившегося порядка ввиду правовых
ограничений и социально-экономических противоречий внутри страны. В качестве наиболее популярной идеи для консолидации 35% рассматривают идеалы индивидуальной свободы, приоритета интересов личности над интересами государства. Подтверждается виртуализация политической активности молодых россиян: 64% публично выражают свое мнение и вступают в дискуссии на политические темы в интернете, 55% подписывали петиции. Описываются четыре стратегии гражданского самоопределения: 1) аполитичное безразличие (10%); 2) нормативная безучастность (48%); 3)
сопереживание протестующим (22%); 4) протестная активность (20%).
В параграфе 2.3. «Интегральные стратегии социального самоопределения современной российской молодежи» анализируются ценностные основания социального самоопределения, проводится соотношение профессиональных, семейных и гражданских установок, на основе чего описываются интегральные стратегии социального самоопределения,
объединяющие выявленные характеристики частных видов самоопределения. Обнаруживается, что 60% молодых людей воспринимают современность как «эпоху неопределенности». В результате анализа ценностей на основе семи волн Европейского социального исследования выделяется четыре интегральные аксиологические модели социального самоопределения: 1) модель самоутверждения; 2) модель самоотречения; 3) модель жизнетворчества; 4) модель конформизма. Коммуникативный потенциал межпоколенного взаимодействия рассматривается как фактор самоопределения молодежи. Показано, что ценностная дихотомия свобода – зависимость описывает конфликт по линии молодежь – взрослые, что обусловливает эффекты социального давления. Двойная контингенция межпоколенной коммуникации основана на равной значимости ценностей самоотречения. Обнаружено, что факты социального давления со стороны внешних субъектов обусловливает
тенденцию к самоопределению за пределами нормативности.
Критериями типологизации интегральных стратегий социального
самоопределения выступают противоречивые установки между стремлением
следовать за большинством и готовностью к риску оказаться в меньшинстве, а также между приспособлением к реальности и активной борьбой за свои интересы. Описываются четыре группы молодежи, различающихся по интегральным стратегиям социального самоопределения: 1) активный конформизм (23%); 2) активный нонконформизм (43%); 3) пассивный конформизм (18%); 4) пассивный нонконформизм (16%). Закономерно обнаруживается, что возраст выступает значимым фактором стратегии самоопределения: по мере взросления наблюдается переход от активного нонконформизма к активному конформизму. Стратегия активного конформизма сопряжена с нормативностью жизненных выборов, обусловлена высокой степенью удовлетворенности (Гамма = 0,500 при p≤0,05) и ощущением поддержки (Гамма = 0,304 при p≤0,05). Специфика стратегии пассивного конформизма задается высокой значимостью материального благополучия (Гамма = 0,371 при p≤0,05) и основной направленностью социального самоопределения на жизнеобеспечение и стабилизацию статуса (Гамма = 0,444 при p≤0,05). Переход к стратегии пассивного нонконформизма сопровождается большей ориентацией на собственные интересы (Гамма = 0,258 при p≤0,05) и связан с ощущением давления, особенно в вопросах мировоззрения (Гамма = 0,312 при p≤0,05). Аксиологическая направленность стратегии активного нонконформизма задается моделями жизнетворчества и самоутверждения. Такие молодые люди чаще ощущают неудовлетворенность (Гамма = 0,474 при p≤0,05), недостаток свободы (Гамма = 0,392 при p≤0,05), отсутствие возможностей для самореализации (Гамма = 0,238 при p≤0,05) и социальную несправедливость (Гамма = 0,249 при p≤0,05). Значимыми факторами выступают отсутствие поддержки (Гамма = 0,305 при p≤0,05),
ощущение давления и опыт дискриминации (Гамма = 0,310 при p≤0,05).
В Заключении сформулированы основные выводы и предложены рекомендации по корректировке молодежной политики, организации работы с молодежью и развитию осознанного социального самоопределения как
компетенции личности. Во-первых, речь идет о необходимости расширения сферы индивидуальной свободы выбора и развития возможностей для самореализации. Во-вторых, сформирована потребность на социальную поддержку и понимание разнообразных жизненных выборов. В-третьих, осознанность самоопределения связана с развитием рефлексивных способностей молодых людей, навыков жизненного планирования и активностью по реализации жизненного выбора. В подтверждение основной гипотезы продемонстрирована плюрализация жизненных выборов, противоречивость аксиологических моделей и стратегий социального самоопределения в направлениях активной индивидуализации и
конформизации внутривозрастных групп современной российской молодежи. Перспективными и актуальными в плане дальнейших исследований представляются следующие направления: детализация жизненного выбора молодежи в рамках выделенных моделей и стратегий социального самоопределения; изучение локальных условий и факторов, обусловливающих выбор конкретных стратегий социального самоопределения; исследование практик социального исключения резко отклоняющихся стратегий; а также
факторов и последствий осознанного самоопределения.
Актуальность темы исследования в широком контексте обусловлена
процессами глобализации и, как результат, наблюдаемыми социокультурными
трансформациями локальных национальных систем, обостряющих противоречия
между традиционными и современными представлениями относительно
содержания и обусловленности индивидуального выбора.
В современном мире свобода самовыражения и самореализации стала
рассматриваться в качестве одного из основных показателей и условий
социального прогресса, а развитые общества активно стимулируют и используют
инновационный потенциал граждан. Президент РФ В.В. Путин в своем послании
к Федеральному Собранию еще несколько лет назад отмечал: «Главное сейчас –
дать гражданам возможность раскрыть себя. Свобода для развития в экономике,
социальной сфере, в гражданских инициативах – это лучший ответ как на
внешние ограничения, так и на наши внутренние проблемы»1. Создание
«возможностей для самореализации и развития талантов» включено в перечень
национальных целей развития РФ на период до 2030 г.2 Стратегическим
приоритетом государственной молодежной политики 3 является создание условий
для формирования личности, способной адаптироваться к меняющимся условиям.
Вместе с тем, жизнедеятельность современного молодого поколения
разворачивается в сложных условиях. Неопределенность и эскалация риска,
связанные с аморфностью, текучестью и изменчивостью социальной реальности
(З. Бауман 4), плюрализм и диффузия социальных пространств и идентичностей
(М.К. Горшков5), развитие «центробежных тенденций» во всех сферах общества
Послание Президента Федеральному Собранию, 4.12.2014 [Электронный ресурс]. – 2014. − Режим доступа:
http://www.kremlin.ru/events/president/news/ 47173. – Дата обращения: 13.10.2015.
2
Указ о национальных целях развития России до 2030 года, 21 июля 2021 года [Электронный ресурс]. – Режим
доступа: http://www.kremlin.ru/events/president/news/63728. – Дата обращения: 25.08.2021.
3
Распоряжение от 29 ноября 2014 года N 2403-р «Об утверждении Основ государственной молодежной
политики Российской Федерации на период до 2025 года» [Электронный ресурс]. – Режим доступа:
https://docs.cntd.ru/document/420237592. – Дата обращения: 19.09.2019.
4
Бауман, З. Индивидуализированное общество [Текст] / пер. с англ. Под. ред. В.Л. Иноземцева. – М.: Логос,
2005. – 390 с. ISBN 5-98704-075-2.
5
Двадцать пять лет социальных трансформаций в оценках и суждениях россиян: опыт социологического анализа
/ [М.К. Горшков и др.]; отв. ред. М.К. Горшков, В.В. Петухов. – М.: Весь Мир, 2018. – 384 с. SBN 978-5-7777-
0722-2.
«высвобождают молодых людей из контекста традиционных социальных связей»
(С.А. Кравченко1). Как следствие, страх «не реализовать себя в жизни», согласно
данным опроса Государственного университета управления (2017), свойственен
49% молодых людей от 16 до 24 лет. Опрос ФОМ (2020) показал, что 40%
молодых людей от 18 до 30 лет чувствуют себя неуверенно, когда думают о своем
будущем. О наличии хронического стресса в их жизни заявляют 29% россиян 18-
24 лет (ВЦИОМ, 2019).
Молодежь представляет собой социальную группу, находящуюся в
активной фазе самоопределения. В современном российском обществе это
означает необходимость согласования изменяющихся требований внешней среды,
деформируемых пандемией и экономическим кризисом, и собственных
представлений, амбиций и целей. И если раньше молодежному самоопределению
активно способствовал устоявшийся функциональный социальный порядок, то
сегодня достижение индивидуальной устойчивости и успеха во многом связано со
способностью к осознанному самоопределению.
Таким образом, трансформационные процессы российского общества,
усиливающиеся разнообразные противоречия социокультурной, социально-
политической и социально-экономической динамики актуализируют проблему
социального самоопределения современной российской молодежи.
Степень научной разработанности проблемы. Данная тематика входит в
сферу внимания социологии, психологии и философии. Социологический подход
к самоопределению лежит на стыке изучения социологии молодежи, социологии
личности и социологии жизненного пути.
Методологическим подходам к изучению молодежи посвящены работы
зарубежных (например, Т. Парсонс; К. Манхейм; Ш. Эйзенштадт) 2 и
Кравченко, С.А. Цифровые риски, метаморфозы и центробежные тенденции в молодежной среде [Текст] //
Социологические исследования. – 2019. – № 8. – С. 48-57.
2
Parsons, T. Age and sex in the social structure of the United States [Возраст и пол в социальной структуре
Соединенных Штатов] [Text]. American Sociological Review. 1942. Vol. 7. № 5. pp. 604-616; Манхейм, К.
Избранное: Диагноз нашего времени [Текст] / Карл Манхейм; пер. с нем. и англ. − М.: Изд-во «РАО Говорящая
книга», 2010. − 744 с. ISBN 978-5-88415-991-4; Eisenstadt, S.N. From Generation to Generation: Age Groups and
Social Structure [От поколения к поколению. Возрастные группы и социальная структура] [Text]. N.Y. The Free
Press; London: Collier − Macmillan Ltd. 1956. pp. 269-324.
отечественных авторов (например, М.К. Горшков и Ф.Э. Шереги; В.А. Луков;
В.И. Чупров и Ю.А. Зубок) 1. Интерпретация молодежи в качестве активного
субъекта социальных изменений обнаруживается в работах Е.В. Волковой; Н.А.
Ивановой; Е.О. Перекрест; А.А. Шабуновой 2. Наоборот, молодежь как объект
воздействий и защиты рассматривают В.П. Берестов; О.А. Коряковцева и О.А.
Климова; Е.Н. Малик 3. Ряд работ посвящены значимым в контексте темы
характеристикам молодежи: субъектность (В.В. Алиев, С.В. Явон)4;
инновационность (В.А. Луков, С.В. Луков и Э.К. Погорский; В.З. Шурбе)5; поиск
«инаковости» (Е. Ярская-Смирнова)6, атомизация (В.П. Бабинцев и Е.В. Реутов) 7.
Категория «социального самоопределения», несмотря на растущий к ней
интерес, характеризуется недостаточной разработанностью. В рамках
становления личности оно рассматривается в качестве промежуточного между
социализацией и идентификацией процесса. Рассуждения П. Бергера и Т.
1
Горшков, М.К., Шереги, Ф.Э. Молодежь в зеркале социологии: к итогам многолетних исследований:
[монография] / М. К. Горшков, Ф. Э. Шереги. – М.: ФНИСЦ РАН, 2020. – 688 с. ISBN 978-5-89697-325-6;
Горшков, М.К., Шереги, Ф. Э. Российская молодежь в контексте социологического анализа (Russian youth
within the context of sociological analysis): [монография] / М.К. Горшков, Ф.Э. Шереги; ФНИСЦ РАН. – М.:
ФНИСЦ РАН, 2019. – 263 с. ISBN 978-5-89697-317-1; Чупров, В.И. Методология целостного подхода в
социологии молодежи [Текст] / В.И. Чупров, Ю.А Зубок // Россия: новые цели и приоритеты / под ред. Г.В.
Осипова, В.Н. Кузнецова, В.В. Локосова. − 2006. − С. 84-107; Луков, В.А. Теории молодежи: апология их
неисчерпаемости [Текст] // Знание. Понимание. Умение. − 2009. − № 2. – С. 58-65..
2
Волкова, Е.В. Молодежь в системе социально-политических отношений: научно-теоретические аспект [Текст] //
Булгаковские чтения: сборник научных статей по материалам VIII Всероссийской научной конференции с
международным участием / Под общ. ред. Л.И. Пахарь. – 2015. – С. 159-168; Иванова, Н.А. Социологический
анализ восприятия студенческой молодежью современной России [Текст] // Государственное управление.
Электронный вестник. – 2016. − № 59. – С. 303-317; Перекрест, Е.О. Особенности и проблемы молодежи как
социальной группы [Текст] // Российская наука и образование сегодня: проблемы и перспективы. – 2015. − № 4
(7). – С. 63-67; Шабунова, А.А. О социальной активности и ценностях молодежи // Проблемы развития
территории. – 2013. – № 2 (64). – С. 7-11.
3
Берестов, В.П. Правовая культура российской молодежи: методологические подходы [Текст] // Вестник Южно-
российского государственного технического университета. Серия: социально-экономические науки. − 2016. −
№ 2. – С. 124-130; Коряковцева, О.А. Государственная молодежная политика в современной России: развитие
гражданской активности молодежи [Текст] / О.А. Коряковцева, О.А. Климов // Вестник КГУ им. Н.А.
Некрасова. – 2013. − № 2. – С. 170-173; Малик, Е.Н. Интеграция российской молодежи в политический процесс:
поиск условий и факторов эффективности [Текст] // Среднерусский вестник общественных наук. – 2015. − Т.
10, № 5. – С. 100-104.
4
Алиев, В.В. Основы исследования социальной субъектности молодежи [Текст] // Знание. Понимание. Умение. –
2015. − № 1. – С. 152-161; Явон, С.В. Динамика жизненного самоопределения российской молодежи [Текст] //
Новое слово в науке и практике: гипотезы и апробация результатов исследований. − 2013. − № 3. − С. 129-136.
5
Луков, В.А. Инновационный потенциал новых поколений и молодежная политика на современном этапе
развития общества [Текст] / В.А. Луков, С.В. Луков, Э.К. Погорский // Politbook. – 2014. − № 2. – С. 6-18;
Шурбе, В.З. Инновационный и проектный потенциал молодежи [Текст] // Социальная политика и социология. −
2008. − № 1. – С. 86-96.
6
Ярская-Смирнова, Е. Социокультурный анализ нетипичности [Текст]. − Саратов: Саратовский государственный
технический университет, 1997. − 272 с. ISBN 5-7433-0323-1 : Б. ц.
7
Бабинцев, В.П. Самоорганизация и «атомизация» молодежи как актуальные формы социокультурной
рефлексии [Текст] / В.П. Бабинцев, Е.В. Реутов // Социологические исследования. – 2010. − №1. – С. 109-115.
Лукмана; Ю. Хабермаса; Р.Ф. Баумейстера и М. Муравена; Н.В. Антоновой и
В.В. Белоусовой; В.П. Букина; В.Ф. Левичевой; Н.Л. Поляковой позволяют
провести разграничение между этими смежными категориями1. Зачастую
игнорируется аспект факторной обусловленности самоопределения. В зарубежной
социальной психологии (Е.Л. Деси и Р.М. Райан) 2 самоопределение
рассматривается как самодетерминация поведения. Перспективной
представляется проблематизация выбора в условиях неопределенности (А.Л.
Журавлев и А.Б. Купрейченко; Т.И. Морозова)3.
Чаще всего изучение самоопределения ограничивается концентрацией на
его частных видах. Наиболее разработано профессиональное самоопределение
(М.А. Головчин; Я.В. Дидковская; Н.П. Иванова; А.В. Меренков, Ю.В. Мокерова
и О.Г. Смирнова; А.А. Русанова; Е.Н. Шарова и Т.В. Мулина) 4. Ряд авторов
обращаются к аксиологическим аспектам самоопределения (С.И. Ануфриев, Т.А.
Костюкова и О.С. Михайлова; Е.В. Кривцова; О.В. Третьякова и А.А. Попкова;
1
Бергер, П., Лукман, Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания [Текст]. − М.:
«Медиум», 1995. − 323 с. ISBN 5-85691-036-2; Хабермас, Ю. Понятие индивидуальности [Текст] // Вопросы
философии. – 1989. − № 2. − С. 35-41; Baumeister, R.F., Muraven, M. Identity as adaptation to social, cultural, and
historical context [Идентичность как адаптация к социальному, культурному и историческому контексту]
[Text]. Journal of Adolescence. USA. 1996. No. 19. pp. 405-416; Антонова, Н.В. Самоопределение как механизм
развития идентичности / Н.В. Антонова, В.В. Белоусова [Текст] // Педагогика и психология образования. −
2011. − № 2. – С. 79-92; Букин, В.П. Самоидентификация провинциальной молодежи в контексте социально-
статусной принадлежности [Текст] // Социологические исследования. – 2010. − № 3. – С. 93-100; Левичева, В.Ф.
Социальное самоопределение молодежи [Текст] // Знание. Понимание. Умение. − 2012. − № 2. – С. 322-324.
2
Deci, E.L., Ryan, RM. Motivation, Personality, and Development Within Embedded Social Contexts: An Overview of
Self-Determination Theory [Мотивация, личность и развитие в рамках встроенных социальных контекстов:
Обзор теории самоопределения] [Text]. The Oxford Handbook of Human Motivation. 2012. pp. 85-107; Deci, E.L.,
Ryan, RM. Self-Determination Theory [Теория самоопределения] [Text]. International Encyclopedia of the Social &
Behavioral Sciences. 2nd edition. 2015. Vol. 21. pp. 486-491. http://dx.doi.org/10.1016/B978-0-08-097086-8.26036-4.
3
Журавлев, А.Л. Психологическое и социально-психологическое пространство личности: теоретические
основания исследования [Текст] / А.Л. Журавлев, А.Б. Купрейченко // Знание. Понимание. Умение. − 2012. − №
2. – С. 10-18; Морозова, Т.И. Самоорганизация молодежи как форма социокультурной рефлексии
(региональный аспект) [Текст] // Научные ведомости. − 2008. − № 8 (48). – С. 190-196.
4
Головчин, М.А. Возможности развития социально-профессиональных ориентаций молодежи (на примере г.
Вологды) // Проблемы развития территории. – 2010. – № 6 (52). – С. 87-93; Дидковская, Я.В. Профессиональное
самоопределение студенчества Свердловской области: теоретические подходы, проблемы, динамика // Вестник
Сургутского государственного педагогического университета. – 2017. – № 5 (50). – С. 210-217; Иванова, Н.П.
Профессиональное самоопределение личности как социальный феномен [Текст] // Человек. Культура.
Образование. − 2014. − № 3 (13). – С. 146-155; Меренков, А.В. Профессиональное самоопределение
выпускников школ в современных условиях [Текст] / А.В. Меренков, Ю.В. Мокерова, О.Г. Смирнова //
Известия Уральского федерального университета. Серия 3: Общественные науки. − 2015. − Т. 140, № 2. − С.
107-117; Русанова, А.А. Профессиональное самоопределение в структуре социального самоопределения
студенческой молодежи (социологический анализ) [Текст] // Вестник Адыгейского государственного
университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология,
культурология. − 2011. − № 4. − С. 163-172; Шарова, Е.Н. Профессиональное самоопределение молодежи в
условиях социокультурной трансформации российского общества (региональный аспект) [Текст] / Е.Н.
Шарова, Т.В. Мулина // Журнал социологии и социальной антропологии. − 2010. − Т. 8, № 1. − С. 50-68.
В.В. Пашкевич)1. Особенности семейного самоопределения стали предметом
внимания М.А. Беляевой; М.А. Бутаевой; О.Н. Калачиковой; Т.Г. Поспеловой 2.
На самоопределение в социально-политической сфере обращают внимание Ю.В.
Березутский и Н.С. Щепочкин; Я.В. Дидковская и Д.В. Трынов; А.Л. Елисеев,
Е.Н. Малик и А.В. Мельников; Л.Ф. Шаламова3. Единичные работы посвящены
темпоральному (Ю.И. Дерябин и В.А. Дерябина), экономическому (А.А.
Акбарова) и религиозному (Е.В. Реутов) самоопределению4. Ощущается
недостаток попыток интеграции и разработки обобщенной концепции
самоопределения.
А.А. Акбарова; Л.И. Белых; А.Л. Журавлев и А.Б. Купрейченко
разрабатывают функциональную структуру самоопределения5. Интересна
позиция Р.В. Рывкиной о ценностях как критерии социальной стратификации и
1
Ануфриев, С.И. Информационное общество: проблема мировоззренческого самоопределения молодежи [Текст]
/ С.И. Ануфриев, Т.А. Костюкова, О.С. Михайлова // Информация и образование: границы коммуникаций. −
2010. − № 2 (10). − С. 27-30; Кривцова, Е.В. Взаимосвязь толерантности личности с ценностным
самоопределением [Текст] // Вестник Кемеровского государственного университета. − 2010. − № 3 (43). − С.
173-177; Третьякова, О.В. Молодежь в современном обществе: система ценностей / О.В. Третьякова, А.А.
Попкова // Вестник Сургутского государственного педагогического университета. 2020. № 2 (65). С. 112-116;
Пашкевич, В.В. Нравственное самоопределение студенческой молодежи: представления, стратегии, ориентации
[Текст] // Известия ВГПУ. Педагогические науки. − 2014. − №2 (263). − С. 64-68.
2
Беляева, М.А. Репродуктивное самоопределение молодежи в стареющем обществе: ценностно-
культурологический аспект [Текст] // Педагогическое образование в России. − 2011. − № 1. − С. 108-111;
Бутаева, М.А. Гендерный аспект самоопределения молодежи [Текст] // Вестник института ИАЭ. − 2010. − №2. −
С. 121-125; Калачикова, О.Н. Семья и брак в представлениях молодежи // Современная семья: изменяющиеся
смыслы и практики. Сборник научных трудов. – КУРСК, 2019. – С. 21-27; Поспелова, Т.Г. Тенденции развития
гендерной и семейной культуры [Текст] // Труды Санкт-Петербургского государственного института культуры.
− 2015. − № 206. – С. 143-154.
3
Березутский, Ю.В. Гражданская позиция молодежи региона: опыт социологического анализа. [Текст] / Ю.В.
Березутский, Н. С. Щепочкин // Власть и управление на востоке России. − 2011. − № 1. – С. 151-15; Дидковская,
Я.В. Политически активная молодежь: стратегии политического участия в контексте образа социального
будущего / Я.В. Дидковская, Д.В. Трынов // Logos et Praxis. – 2019. – Т. 18. – № 3. – С. 88-101; Елисеев, А.Л.
Специфика социально-политического самоопределения современной российской молодежи [Текст] / А.Л.
Елисеев, Е.Н. Малик, А.В. Мельников // Социология и жизнь. − 2015. − № 3. – С. 83-93. DOI:
10.17805/zpu.2015.3.7; Шаламова, Л.Ф. Гражданское самоопределение студенческой молодежи как фактор
развития деятельности студенческого самоуправления // Электронный журнал «Вестник МГОУ» /
www.evestnik-mgou.ru. – 2014.
4
Дерябин, Ю.И. Темпоральное самоопределение личности в контексте социологии жизни [Текст] / Ю.И.
Дерябин, В.А. Дерябина // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. – 2011. − № 10. – С. 255-
258; Акбарова, А.А. Оценка денег и экономического статуса как фактор экономического самоопределения
современной молодежи [Текст] // Психология в экономике и управлении. − 2014. − № 1. – С. 45-49; Реутов, Е.В.
Специфика религиозного самоопределения молодежи (региональный аспект) // Социология религии в обществе
позднего модерна. – 2020. – Т. 9. – С. 92-98.
5
Акбарова, А.А. Социальная активность как элемент социального самоопределения молодежи [Текст] //
Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия. Акмеология образования. Психология развития. –
2015. − Т. 4, вып. 1 (13). – С. 41-45; Белых, Л.И. К вопросу о структуре нравственного самоопределения
молодежи [Текст] // Вестник КрасГАУ. − 2013. − № 1. – С. 187-190; Журавлев, А.Л. Самоопределение личности
и группы в изменяющихся экономических условиях [Текст] / А.Л. Журавлев, А.Б. Купрейченко // Вестник
Российского университета дружбы народов. Серия: психология и педагогика. – 2006. − № 6. − С. 6-19.
Л.Н. Захаровой о ценностях как проводнике социокультурной трансформации 1.
Многие авторы уделяют внимание стратегиям самоопределения (например, Т.В.
Гаврилюк и В.В. Гаврилюк, В.Е. Купченко; Ю.С. Леонов; Т.Н. Мартынова; М.О.
Мдивани и П.Б. Кодесс; Р.М. Ольховский; Т.Е. Резник) 2.
Основная масса работ представляет собой рассуждения о проблематизации
самоопределения современной молодежи в условиях сдвига идентификаций (И.С.
Алаторцева; Д.В. Карабаш; О.Б. Сладкова; В.А. Ядов) 3. Особый интерес
представляют проблемы межпоколенного взаимодействия (Н.Б. Горбачева; Н.В.
Курилович и А.Ю. Курин) и направленности «властной риторики» (И. Ясавеев)
как факторы самоопределения современной молодежи 4.
Накопленный опыт требует социологического обобщения для целостной
концептуализации категории «социальное самоопределение молодежи» в
условиях современного российского общества, эмпирической фиксации
особенностей функционирования, индивидуального моделирования и реализации
1
Рывкина, Р.В. Формирование новых экономических классов в России [Текст] // Социологический журнал. –
1994. − № 4. – С. 36-47; Захарова, Л.Н. Приоритеты культуры [Текст] // Успехи современной науки и
образования. – 2017. – Т. 6, № 4. – С. 89-91.
2
Гаврилюк, Т.В. Жизненный путь и жизненные стратегии молодежи нового рабочего класса / Т.В. Гаврилюк,
В.В. Гаврилюк // Известия высших учебных заведений. Социология. Экономика. Политика. – 2021. – № 1. – С.
29-45; Купченко, В. Е. Типологии жизненных стратегий [Текст] // Актуальные проблемы современной
психологии: сб. научных трудов. – 2002. − Вып. 1. – С. 28-34; Леонов, Ю.С. Жизненные стратегии молодых
людей: массовые стереотипы и потребности их коррекции [Текст] // Молодежная политика: зарубежный и
отечественный опыт: аналит. вестн. Совета Федерации ФС РФ. – 2007. – № 16 (304). – С. 31-43; Мартынова,
Т.Н. Стратегии жизненного самоопределения студенческой молодежи в период профессиональной подготовки
в вузе [Текст] // Вестник КемГУ. – 2013. – № 4 (56). Т. 1. – С. 57-62; Мдивани, М. О. Методика исследования
жизненных стратегий личности [Текст] / М. О. Мдивани, П. Б. Кодесс // Вопросы психологии. – 2006. − № 4. –
С. 146-150; Ольховский, Р.М. Типологические особенности жизненных стратегий российской молодежи [Текст]
// Теория и практика общественного развития. Социологические науки. – 2014. − № 21. – С. 53-57; Резник Т. Е.
Стратегии жизни молодежи в обществе риска: проблемы социальной безопасности // Ломоносовские чтения в
2004 году. Россия и социальные изменения в современном мире: сб. научных докладов: в 2 т. [Электронный
ресурс]. – Т. 2. – М., 2004. – Режим доступа: http://refdb.ru/look/2354286.html. – Дата обращения: 08.02.2016.
3
Алаторцева, И.С. Формирование социокультурной идентичности российской молодежи [Текст] // Социальная
педагогика в России. Научно-методический журнал. − 2013. − № 2. − С. 21-28; Карабаш, Д.В. Молодежь в
современном российском социуме: проблемы деструктивного поведения [Текст] // Вестник Адыгейского
государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция,
политология, культурология. – 2011. − № 1. – С. 78-83; Сладкова, О.Б. Самоидентификация россиян в условиях
информационного общества // Культура: теория и практика. Электронный научный журнал [Электронный
ресурс]. – 2014. − № 1. – Режим доступа: http://theoryofculture.ru/issues/2014_01/509/. – Дата обращения:
19.12.2017; Ядов, В.А. Социальная идентификация в кризисном обществе [Текст] // Социологический журнал.
– 1994. − № 1. – С. 35-52.
4
Горбачева, Н.Б. Современные концепции молодежи в изучении межпоколенной коммуникации [Текст] //
Азимут научных исследований: педагогика и психология. – 2015. − № 2 (11). – С. 29-31; Курилович, Н.В.
Коммуникативный потенциал межпоколенческого взаимодействия [Текст] / Н.В. Курилович, А.Ю. Курин //
Вестник Тамбовского университета. Серия: гуманитарные науки. – 2015. − Т. 20, № 12 (152). – С. 86-91;
Ясавеев, И. Лейтмотивы властной риторики в отношении российской молодежи [Текст] // Russian sociological
review. – 2016. − Vol 15, № 3. – С. 49-67.
этого процесса в различных сферах жизнедеятельности с применением
социологических и общенаучных методов.
Объект исследования − самоопределение как социальный процесс.
Предмет исследования − характеристики социального самоопределения
молодежи в современном российском обществе.
Цель исследования − выявить и описать характеристики социального
самоопределения молодежи в современном российском обществе.
Цель конкретизируется в ряде теоретических и практических задач:
1. систематизировать теоретико-методологические подходы к
интерпретации категории «самоопределение», уточнить дефиницию
«социальное самоопределение» применительно к молодежи;
2. концептуализировать самоопределение молодежи как социальный
процесс – раскрыть его динамику и структуру, виды и факторы;
3. показать роль социокультурного контекста в детерминации социального
самоопределения современной российской молодежи;
4. выявить характерные черты профессионального и семейного
самоопределения современной российской молодежи;
5. выявить характерные черты гражданского самоопределения
современной российской молодежи;
6. разработать типологию интегральных стратегий социального
самоопределения современной российской молодежи.
Основная гипотеза исследования. В современных условиях роста
социокультурного разнообразия альтернатив индивидуального выбора и
возможностей для самореализации при сохранении традиционной закрытости
российского общества социальное самоопределение российской молодежи
характеризуется активной дифференциацией возможностей и направлений
жизненного выбора, экспериментированием и нелинейностью траекторий.
Теоретико-методологической основой исследования выступают:
− представления К. Манхейма о молодежи как проводнике социальных
изменений в обществе;
− теория самодетерминации Э.Л. Деси и Р.М. Райана, в которой
проводится различение поддерживающих и контролирующих
социальных контекстов как факторов самоопределения;
− концепция индивидуализированного общества З. Баумана, в которой
самоопределение рассматривается как потребность в условиях
современной «институционализации неуверенности»;
− концепция множественных современностей Ш. Эйзенштадта 1, согласно
которой модернизация актуализирует три дихотомии жизненного
выбора: свобода против авторитарности, стабильность против перемен,
рациональность против традиционных ценностей;
− социокультурный подход (П. Сорокин, Н.И. Лапин)2, учитывающий
рассогласованность институциональных и личностных изменений.
Обозначенные идеи позволили выработать авторскую позицию
исследования социального самоопределения современной российской молодежи
по принципу социокультурных противоречий.
Эмпирическую базу диссертации составляют результаты авторских
социологических исследований, проводимых с период с 2016 по 2021 гг.:
1. Онлайн-анкетирование3 молодых людей от 16 до 35 лет «Ценности,
профессиональные, семейные и гражданские установки современной
российской молодежи» (2021 г., n = 984, стихийная выборка на основе
самоотбора с контролем квотных признаков по полу и возрасту). Анкета
размещалась в сети Интернет на сервисе Google Формы. Приглашения к
участию рассылались посредством контекстной рекламы в сети
Интернет и через виртуальные социальные сети. Ошибка выборки на
уровне 3,12. Распределения по половозрастным группам соответствуют
1
Eisenstadt, S.N. Modernization: Protest and Change [Модернизация: Протест и перемены] [Text]. N.Y., 1966. pp.
131-132.
2
Сорокин, П.А. Социальная и культурная динамика / Пер. с англ., вступ. ст. и коммент. В.В. Сапова. – М.:
Академический проект, 2020. – 988 с. ISBN 978-5-8291-2459-5; Лапин, Н.И. Смена парадигм системного
мышления и антропно-деятельностное понимание неравновесных социокультурных систем [Текст] //
Философский журнал. – 2014. − № 1. – С. 93-106.
3
Выбор онлайн-опроса обусловлен: 1) возможностью охватить российскую молодежь в целом; 2) фактом
абсолютного уровня проникновения Интернета в молодежной среде; 3) фактом высокого уровня отказов от
участия в опросах в их традиционной форме; 4) ситуацией, связанной с COVID-19.
генеральной совокупности. Территориальная представленность молодых
россиян в выборке: 28% − жители Центрального федерального округа;
22% − Северо-Западного; 19% − Приволжского; 10% − Южного; 9% −
Уральского; 6% − Сибирского; 4% − Дальневосточного; 2% − Северо-
Кавказского. В выборке представлены основные группы по месту
жительства, занятости, образованию и материальному положению.
2. Серия полуструктурированных интервью «Представления молодежи о
направлениях и возможностях самореализации в современном
российском обществе» (2021 г., n = 24, целенаправленный отбор,
критериальная выборка). К участию в интервью приглашались
респонденты, заполнившие анкеты, изъявившие желание участвовать в
интервью и оставившие контактную информацию для связи.
3. Формализованный опрос молодых людей от 16 до 30 лет в г. Перми
«Социальные позиции пермской молодежи» (2017 г., n = 600, квотная
выборка по полу, возрасту, занятости);
4. Раздаточное анкетирование студентов Чусовского индустриального
техникума «Гражданские установки и миграционные настроения
молодежи малого города» (2016 г., n = 181, стихийная выборка на основе
доступности групп учащихся со сплошным опросом в них).
Вторичный анализ баз данных социологических исследований:
1. Европейское социальное исследование 1: материалы 7 волн 2006-2018 гг.
с участием России (в 2018 г. выборка в РФ составила 2416 чел. в
возрасте 15+; группа 15-35 лет – 35%).
2. Мировое исследование ценностей 2, в котором Россия принимает участие
с 1990 г. (в 7-й волне выборка в РФ составила 1810 чел. в возрасте 18+;
группа 18-35 лет – 35%).
The European Social Survey [Европейское социальное исследование] [Электронный ресурс]. – Режим доступа:
http://www.europeansocialsurvey.org. − дата обращения 3.08.2021.
2
The World Values Survey [Мировое исследование ценностей] [Электронный ресурс]. – Режим доступа:
https://www.worldvaluessurvey.org/wvs.jsp. − Дата обращения: 21.02.2021.
Анализ количественных данных проводился с использованием
специального программного обеспечения из серии SPSS Statistics посредством
частотных распределений, мер центральной тенденции, анализа корреляций с
помощью различных коэффициентов, кластерного и факторного анализа.
Дополнительную доказательную базу формулируемых положений
составили: Единый архив экономических и социологических данных 1; открытые
базы данных Российского мониторинга экономического положения и здоровья
населения НИУ ВШЭ 2; доступные материалы центров социологических
исследований ВЦИОМ 3, ФОМ 4 и Левада-Центра 5.
Научная новизна диссертационного исследования:
1. Систематизированы теоретико-методологические подходы к
интерпретации категории «самоопределение», дано определение
понятию «социальное самоопределение молодежи».
2. Самоопределение молодежи концептуализировано как социальный
процесс: обозначена его динамика, описаны структурные элементы,
обоснованы виды, предложена расширенная классификация факторов.
3. Показано, что противоречивость социокультурного контекста
самоопределения российской молодежи определяет его
поливариантность, нелинейность и неустойчивость, а также
актуализирует запрос на стабилизацию и социальную справедливость.
4. Выявлены и описаны характерные черты профессионального и
семейного самоопределения современной российской молодежи (в
частности, дифференциация стратегий и экспериментирование).
Тематические исследования ЕАЭСД [Электронный ресурс]. – Режим доступа:
http://sophist.hse.ru/db/oprosy.shtml?ts=3. − Дата обращения: 15.08.2021.
2
Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ [Электронный ресурс]. –
Режим доступа: https://www.hse.ru/rlms/spss. − Дата обращения 7.02.2021.
3
База социологических данных ВЦИОМ [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://bd.wciom.ru/. − Дата
обращения 7.09.2021.
4
Инфографика ФОМ [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://fom.ru/tag/Infografika. − Дата обращения
12.08.2021.
5
Ежегодный сборник «Общественное мнение» [Электронный ресурс]. – Режим доступа:
https://www.levada.ru/sbornik-obshhestvennoe-mnenie/. – Дата обращения 19.08.2021.
5. Выявлены и описаны характерные черты гражданского самоопределения
российской молодежи (в частности, значимость индивидуальной
свободы и виртуализация политической активности).
6. Обоснованы четыре интегральные стратегии социального
самоопределения российской молодежи («активные конформисты»,
«активные нонконформисты», «пассивные конформисты», «пассивные
нонконформисты»).
Положения, выносимые на защиту:
1. Многообразие интерпретаций категории «самоопределение»
укладывается в четыре теоретико-методологических подхода:
структурно-позитивистский (Т. Парсонс, Ш. Эйзенштадт, В.Ф.
Левичева), культурно-феноменологический (А. Щюц, П. Бергер, Т.
Лукман), социально-психологический (Э.Л. Деси, Р.М. Райан, А.Л.
Журавлев, А.Б. Купрейченко), системно-диалектический (К. Манхейм,
Ю. Хабермас, З. Бауман). Интеграция подходов позволяет дать
авторскую интерпретацию «социального самоопределения молодежи»
как пролонгированного процесса интернализации социокультурного
опыта общества, согласования индивидуальных потребностей и целей с
существующими в обществе ценностями, нормами и образцами,
социальными и ресурсными возможностями их реализации, а также
формирования относительно устойчивой и внутренне согласованной
системы жизненных выборов.
2. Динамика социального самоопределения представлена диалектической
последовательностью трех стадий: 1) интернализация образцов
социокультурного контекста; 2) интеллектуальная рефлексия
наблюдаемых противоречий и совершение выбора; 3) апробация и
согласование выбора. Структурные элементы социального
самоопределения включают: 1) аксиологические основы
(индивидуализированная иерархия ценностей как результат ценностного
самоопределения); 2) систему жизненных выборов в различных сферах
жизнедеятельности, соответствующих частным видам социального
самоопределения (профессиональное, семейное, гражданское); 3)
стратегию самоопределения. Факторы социального самоопределения
разделяются на 1) внешние (контекстуальные и предписанные в
соответствии с социально-демографическими характеристиками) и 2)
внутренние (рефлексивные по отношению к внешнему контексту и
связанные с ранее сделанными выборами).
3. Противоречивость социокультурного контекста социального
самоопределения российской молодежи, выражающаяся в сочетании
традиционного и современного, коллективного и индивидуального,
обусловливает его поливариантность, нелинейность и неустойчивость.
Показано, что 60% молодых людей воспринимают современное
российское общество как «эпоху неопределенности». Каждому второму
молодому человеку трудно решить, каким образцам следовать. С одной
стороны, в этих условиях обнаруживается массовый запрос на
стабилизацию (актуально для 73% молодежи) и обеспечение социальной
справедливости (отмечают более 70%). С другой стороны,
возрастающие потребности в самореализации и усиление интернального
локуса контроля сопровождаются ощущением ограниченной свободы
выбора. Большинство молодых людей не удовлетворены (индекс = (–
)0,16) предоставляемыми возможностями для самореализации.
4. Характерной чертой профессионального и семейного самоопределения
современной российской молодежи выступает активное
распространение индивидуализированных практик самореализации. В
частности, профессиональное самоопределение сопровождается
распространением установок на фриланс, гибкие формы организации
труда и творческие сферы занятости. Семейное самоопределение
сопровождается распространением установок на свободные отношения
и антидетный репродуктивный сценарий. Такая система жизненных
выборов более характерна для мужчин и молодежи 16-19 лет.
Традиционные образцы и установки сохраняют значимость в группе
молодежи 25-35 лет и более характерны для женщин (в частности,
установки на стабильность и социальную полезность труда; ориентация
на брак и рождение детей). В нормативном выборе прослеживается
ориентация на обретение стабильности и следование привычному (более
характерно для группы 25 лет и старше). Отклоняющийся выбор связан
с большей самостоятельностью и потребностью в его рационализации
(более характерно для группы младше 25 лет). Экспериментирование
рассматривается как неопределенность выбора и проявляется в
установке «пробовать разное» (молодые люди до 25 лет) и ощущении
ситуативности совершаемого выбора (молодые люди старше 25 лет).
5. Характерной чертой гражданского самоопределения выступает
локализация гражданского выбора большинства молодых людей в
пространстве неудовлетворенности (индекс = (–)0,34), обусловливающей
усиление потребности в социальных изменениях, в т.ч. через
протестную активность (более характерно для материально
обеспеченных молодых людей 16–19 лет и 30–35 лет). Значимым
фактором солидаризации современной молодежи выступает идея
укрепления индивидуальных прав и свобод (более характерно для
молодежи 16–24 года). В контексте политики запретов наблюдается
распространение опасений рассуждать о политике и виртуализация
гражданской активности молодых россиян (64% предпочитают
публично выражать свое мнение в интернете).
6. Интегральные стратегии социального самоопределения российской
молодежи разделяются на конформистские («активные конформисты»
(23% молодежи) и «пассивные конформисты» (18%)), сопряженные с
повышенной степенью удовлетворенности и уверенности в будущем; и
нонконформистские («пассивные нонкоформисты» (16%) и «активные
нонконформисты» (43%)), сопряженные с неудовлетворенностью и
неуверенностью в будущем. По мере взросления наблюдается переход
от активного нонконформизма к активному конформизму.
Нонконформистская направленность обусловлена ощущением
социального давления (Гамма = 0,310 при p≤0,05) и отсутствием
поддержки (Гамма = 0,305 при p≤0,05), тогда как конформистская
направленность – внешней детерминацией (Гамма = 0,399 при p≤0,05) и
ощущением поддержки (Гамма = 0,304 при p≤0,05).
Теоретическая значимость работы. Предложенная концептуализация
социального самоопределения представляет попытку обобщения и интеграции
различных подходов к исследованию многообразных видов самоопределения.
Динамика и функциональная структура социального самоопределения, ее
операционализация и апробация на эмпирическом уровне развивают методологию
изучения в рамках социологии жизненного пути. Интерпретацию и
операционализацию социального самоопределения молодежи можно
использовать для разработки и проведения эмпирических социологических
исследований процессов самоопределения других социально-демографических
групп, а также смежных с самоопределением процессов. Обоснование связи
между традиционной социологией молодежи, трансформациюнными процессами
и политикой – пространство, где оспариваются нормативные представления о
значении самоопределения личности. Сделанные выводы представляют материал
для построения гипотез и дальнейшего изучения самоопределения и смежных
процессов в условиях социальных изменений.
Практическая значимость исследования. Полученные эмпирические
результаты, сделанные выводы и предложенные рекомендации могут быть
использованы, учтены и внедрены в разработку государственной молодежной
политики, практик организации работы с молодежью, а также полезны молодым
людям для развития компетенции осознанного самоопределения. Материалы
диссертации уместно использовать в преподавании «Социологии», «Социологии
молодежи», «Социологии личности», «Социология девиантного поведения»,
«Социологии духовной жизни».
Соответствие диссертации Паспорту научной специальности ВАК.
Диссертационное исследование соответствует специальности ВАК 22.00.04 –
Социальная структура, социальные институты и процессы. Раскрываются
следующие области исследований: 11) Социальная динамика и адаптация
отдельных групп и слоев в трансформирующемся обществе; 30) Возрастные
когорты в системе социально-структурных отношений. Молодежь на рынке
труда, перспективы трудоустройства. Региональные особенности.
Достоверность результатов исследования обеспечивается за счет
изучения и обобщения накопленного теоретического и практического опыта
исследования основных понятий диссертации («социокультурный контекст»,
«молодежь», «социальное самоопределение», «жизненный выбор», «стратегия
самоопределения»); использования релевантных методов эмпирического
социологического исследования в рамках количественной и качественной
традиции в соответствии с требованиями, предъявляемыми к разработке
инструментария, конструированию выборок и способам анализа данных; опоры
на данные масштабных социологических исследований (ESS, WVS, исследования
ФОМ, ВЦИОМ, Левада-Центра); обоснованностью выводов, их
непротиворечивостью по отношению к результатам предыдущих исследований.
Апробация работы. Материалы исследования докладывались на 32
научных мероприятиях в период с 2015 по 2021 год: 1) II, III, IV, VI, VII, VIII
Всероссийские научно-практические конференции «Актуальные проблемы
развития человеческого потенциала в современном обществе» (Пермь, 2015, 2016,
2017, 2019, 2020, 2021 годы); 2) XIX и XX Международные научно-практические
конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Человек в мире. Мир в
человеке: актуальные проблемы философии, социологии, политологии и
психологии» (Пермь, 2016 и 2017 годи); 3) XIV и XV Международные научные
конференции студентов и аспирантов «Социология в (пост)современности»
(Украина, Харьков, 2016 и 2017 годы); 4) Международная молодежная научно-
исследовательская конференция «Инновационный потенциал молодежи:
глобализация, политика, интеграция» (Екатеринбург, 2016 год); 5) IV
Международная научно-практическая конференция «Дети и молодежь − будущее
России» (Вологда, 2016 год); 6) Международная научно-практическая интернет-
конференция «Социокультурные грани модернизации. Нетипичность и
стигматизация в современном мире» (Пермь, 2016 год); 7) XI Международная
научно-практическая конференция «Актуальные проблемы гуманитарных и
социально-экономических наук» (Вольск, 2017 год); 8) VII Международная
социологическая Грушинская конференция «Навстречу будущему.
Прогнозирование в социологических исследованиях» (Москва, 2017 год); 9) II, III,
IV, V Ежегодные научно-практические интернет-конференции «Глобальные
вызовы и региональное развитие в зеркале социологических измерений»
(Вологда, 2017, 2018, 2019, 2020 годы) 1; 10) VIII и Х Всероссийские научно-
практические конференции молодых ученых «Молодежь в меняющемся мире:
векторы развития в глобальной современности» (Екатеринбург, 2017 и 2019
годы); 11) XXIII Научно-практическая конференция студентов, аспирантов и
молодых ученых «Дни науки – 2017» (Макеевка, 2017 год); 12) Всероссийский
научный форум «Трансформация человеческого потенциала в контексте
столетия» (Нижний Новгород, 2017 год); 13) Международная научная
конференция «Совершенствование системы подготовки кадров в высшем учебном
заведении: проблемы и перспективы развития» (Беларусь, Гродно, 2017 год); 14)
Научная конференция IX Ковалевские чтения «Глобальные социальные
трансформации XX – начала XXI вв. (к 100-летию Русской революции)» (Санкт-
Петербург, 2017 год); 15) Международная конференция студентов, аспирантов и
молодых ученых «Ломоносов» (Москва, 2016 и 2017 годы; в т.ч. в г. Севастополе,
2017 год); 16) Международная научно-практическая конференция «Спектр
социального 2017» (2017 год); 17) XXI Международная конференция памяти Л.Н.
Когана «Культура, личность, общество в современных условиях: методология,
опыт эмпирического исследования» (Екатеринбург, 2018 год); 18) I
Международная научно-практическая конференция «Развитие интеллектуально-
творческого потенциала молодежи: из прошлого – в современность» (Донецк,
1
Доклады отмечены дипломами I-ой степени в 2018 и 2019 годах, дипломом II-ой степени в 2020 году.
2018 год); 19) Международная научно-практическая конференция «Социальные
процессы современной России» (г. Нижний Новгород, 2020 год).
Основные положения диссертации отражены в 34 публикациях (общий
объем – 12,9 пл.), 4 (3,59 п.л.) из которых опубликованы в журналах,
рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ.
Наработки данного диссертационного исследования нашли отражение (на
основании акта) в вузовских курсах «Социология», «Социология: анализ
современного общества», «Социология девиантного поведения».
Структура и объем работы. Работа состоит из введения, двух глав (по 3
параграфа в каждой), заключения, списка литературы и приложения. Общий
объем диссертации составляет 237 страниц. Текст работы сопровождается
авторскими таблицами (16 шт.) и рисунками (6 шт.). Список литературы включает
267 источников. В приложении представлены инструментарий исследований
2021г., табулированный отчет и пример транскрипта интервью.
Читать «Социальное самоопределение молодежи в современном российском обществе»
Публикации автора в научных журналах
Помогаем с подготовкой сопроводительных документов
Хочешь уникальную работу?
Больше 3 000 экспертов уже готовы начать работу над твоим проектом!
5 (145 отзывов)
4.8 (373 отзыва)
4.5 (80 отзывов)
5 (188 отзывов)
4.7 (46 отзывов)
5 (8 отзывов)
4.2 (13 отзывов)
5 (1241 отзыв)
4.9 (20 отзывов)
