Топосы культурной памяти: феномен руин (на примере Калининграда)

В исследовании осуществлен анализ и составлена характеристика руин как посредника процессов сохранения и передачи культурной памяти. В ситуации интенсификации современной жизни и размытия идентичности на индивидуальном и коллективном уровнях, все виды посредников культурной памяти, в том числе и пространственно-материальные, к которым относится руина, находятся в ситуации вызова – их эффективность и роль в изменившихся условиях находятся под вопросом. Фокусируясь прежде всего на проблемах пространственно-материальных посредников, исследование подвергает критике устоявшуюся в исследованиях памяти (memory studies) концепцию «мест памяти» П. Нора, не отвечающее в полной мере запросам обеспечения культурной преемственности и приводящее в конечном итоге не к сохранению и передаче культурных смыслов в межпоколенческом диалоге, а к их «архивированию» и оторванности от настоящего времени. В качестве альтернативы выдвигается понятие «культурного ландшафта», находящегося на стыке гуманитарной географии и феноменологии ландшафта, как более плодотворного для работы с процессами культурной памяти за счёт лежащего в его основе понятия топоса / образа. Далее в работе обосновывается возможность рассмотрения руин как особого типа культурного ландшафта, через постановку проблемы о возможности рассмотрения процесса разрушения как основы возникновения культурного ландшафта. Выявляется и анализируется взаимосвязь между кризисом исторического сознания, как значимой проблемой современности, и возрастающей динамикой взаимодействия с феноменом руин. Особое внимание уделено рассмотрению потенциала руин как фактора формирования личностной и поколенческой идентичности, а также возможностей в рамках процессов сохранения и передачи значений культурной памяти и другими возможностям функционирования руин в городском пространстве. Также работа содержит прикладное исследование, нацеленное на проверку теоретических положений на практике, проведенное на основе культурного ландшафта Калининграда, а именно: анализ формирования городской идентичности в срезе нескольких поколений в ситуации возникновения и развития нового «советского», а затем – российского города Калининграда на фундаменте руин немецкого города Кёнигсберга.

ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………………………………………. 3
ГЛАВА I. МЕСТО КАК МЕДИАТОР ПРОЦЕССОВ КУЛЬТУРНОЙ
ПАМЯТИ ……………………………………………………………………………………………….. 12
1.1 КОНЦЕПТ «МЕСТА ПАМЯТИ» В MEMORY STUDIES…………………………………… 12
1.2 КОНЦЕПЦИЯ «КУЛЬТУРНОГО ЛАНДШАФТА» ………………………………………….. 21
1.3 ТОПОС ЛАНДШАФТА …………………………………………………………………………… 30
ГЛАВА II. НЕПРЕРЫВНОСТЬ КУЛЬТУРНОЙ ПАМЯТИ: ТОПОС
РУИН ……………………………………………………………………………………………………… 40
2.1 РУИНЫ КАК ОСОБЫЙ ТИП КУЛЬТУРНОГО ЛАНДШАФТА ……………………………. 40
2.1 ПОТЕНЦИАЛ РУИН В ПРОЦЕССАХ КУЛЬТУРНОЙ ПАМЯТИ …………………………. 49
ГЛАВА III. РУИНЫ КЁНИГСБЕРГА КАК МЕДИАТОР КУЛЬТУРНОЙ
ПАМЯТИ В КАЛИНИНГРАДЕ …………………………………………………………….. 65
3.1 ТОПОС РУИН: ИЗОБРЕТЕНИЕ ПРОШЛОГО ……………………………………………….. 65
3.2 МНОГОВАРИАНТНОСТЬ ВОСПРИЯТИЯ ТОПОСА РУИН ………………………………. 75
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ……………………………………………………………………………………… 90
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ………………………………… 94

В данной выпускной квалификационной работе «Топосы культурной
памяти: феномен руин (на примере Калининграда)», выполненной в рамках
современных культурных исследований и с привлечением походов
междисциплинарных исследований, осуществлена характеристика руин как
отдельного типа культурного ландшафта и выполнен анализ особенностей
руин как медиатора в процессах сохранения и передачи культурной памяти.
В ходе исследования проведён критический обзор значимых работ как
отечественных, так и зарубежных учёных, освещающих соответствующую
тематику, при анализе и формулировании выводов использована
методология феноменологии ландшафта и социологии культурной памяти, а
также гуманитарной географии. В качестве основного метода исследования
выступал культурологический анализ и сравнительно-сопоставительный
метод.
Выпускная квалификационная работа состоит из введения, трёх глав,
заключения и библиографии.
В главе I «Место как медиатор процессов культурной памяти» на
основе подробного критического анализа историографии по данной
проблематике рассмотрены ключевые понятийные единицы исследования,
«место» и «культурный ландшафт», выявлен потенциал и возможные сферы
применения каждого из этих понятий в дальнейших исследованиях. Данный
анализ, соответствующий поставленной задаче прояснения понятийной базы
исследования, осуществлен в рамках актуальной и активно обсуждаемой в
научных и общественных кругах проблемы функционирования в области
исследований культурной памяти понятия «места памяти». Раскрыты такие
недостатки понятия «места памяти», как смысловая размытость и
исключение из концепта «мест памяти» – и, таким образом, из рассмотрения
в рамках исследования культурной памяти в целом – характеристик
реального пространства. В качестве пути решения проблемы обосновывается
возможность использования в качестве альтернативы понятию «мест памяти»
понятия «культурного ландшафта», а также показан тот потенциал, которым
это понятие может обладать в рамках исследований культурной памяти. В
этой связи продемонстрирована роль топоса ландшафта как одного из
значимых носителей культурной памяти и установлена специфика места как
пространственно-материального носителя культурной памяти.
В главе II «Непрерывность культурной памяти: топос руин» выявлена и
сформулирована специфика такого типа культурного ландшафта как руины,
в связи с постановкой проблемы о возможности рассмотрения процесса
разрушения как основы возникновения культурного ландшафта.
Исследованы и определены характеристики и возможности руин в качестве
медиатора в процессах культурной памяти. В этой связи особое внимание
уделено раскрытию потенциала руин как фактора, способствующего
формированию преемственности между поколениями, а также процессам
личностной самоидентификации и самоидентификации поколения. Также
установлена и проанализирована взаимосвязь между кризисом исторического
сознания, как значимой проблемой современности, и возрастающей
динамикой взаимодействия с феноменом руин.
В главе III «Руины Кёнигсберга как медиатор культурной памяти в
Калининграде» концепты и понятия, рассмотренные и обоснованные в
первых двух главах, использованы в рамках прикладного исследования роли,
которую руины исполняют в качестве медиатора культурной памяти в
г. Калининграде. Проанализировано, как в конкретном историческом и
пространственном контексте происходит считывание топоса руин,
раскрывается потенциал его многовариантности и каким образом руины
становятся «точкой сборки» при формировании идентичности. В данном
контексте испытана выработанная в исследовании методология изучения
личностного и поколенческого аспекта самоидентификации. Помимо своего
практического значения, прикладное исследование позволило проверить
потенциал концептов и понятий, выдвинутых в теоретической части, в том
числе верифицировать возможность соотношения понятий места и
культурного ландшафта.
Основные положения данной работы прошли апробацию, послужив
основой для статьи «Эссе: руины повсюду – и нигде» (с. 157-169) в выпуске
№42 (2019) научного журнала Studia Culturae, а также были вынесены в
качестве тезисов доклада «Руины: снести нельзя восстанавливать» на
межвузовской научной конференции «XIII Кагановские чтения.
Коммуникативные стратегии в современной художественной культуре».
Результаты, полученные в ходе проведенного исследования, обладают
значительным теоретическим и практическим потенциалом. В рамках
междисциплинарной области исследования культурной памяти предлагается
альтернатива критикуемому понятию «места памяти» – «культурный
ландшафт», которое позволяет в гораздо большей степени раскрыть
потенциал материально-пространственных носителей культурной памяти.
Концепция культурного ландшафта расширяется за счёт обоснования
возможности рассматривать руины как особый вид такого ландшафта, и в
связи с этим раскрываются новые возможности работы с процессами
разрушения в рамках культурных ландшафтов, что открывает значительное
поле для дальнейших исследований в этом направлении. Важным выводом,
значимым для последующих исследований культурной памяти, является
обоснование потенциала руин как «точки сборки» для индивидуальной и
поколенческой идентичности. В данной работе руины также впервые
представлены как фактор, способствующий формированию преемственности
между поколениями.
Таким образом, раскрыт потенциал руин как возможной «точки
сборки» индивидуальной и коллективной идентичности, что имеет большое
значение в современной ситуации кризиса исторического сознания.
Различные способы функционирования руин в городском пространстве
могут послужить основой для поддержания различных коммеморативных
практик, объединяющих общество в целом и различные поколения между
собой. Раскрытие смыслового потенциала руин способно также сыграть
значительную роль в частотных в современности общественных дискуссиях
относительно судьбы различных руинированых зданий и ландшафтов, и
стать основой для разработки взвешенных, продуманных решений в этой
области, в том числе в рамках государственных градостроительных
концепций.

1. Аванесов С.С. Архитектурная среда и «объективное» восприятие
города (к понятию визуальной автобиографии) // Баландинские чтения.
2019. №1. С. 24-26.
2. Артамошкина Л.Е. Концептуализация биографического текста в
культурно-историческом дискурсе: Автореф. дис. … д. филос. наук.
СПб. 2013. 43 с.
3. АртамошкинаЛ.Е.Топос,ландшафт,биография:концепция
культурной памяти // Вестник КГУ. 2013. №2. С. 174-178.
4. АртамошкинаЛ.Е.Феноменологияландшафта:итальянские
впечатления В. В. Розанова // Studia Culturae. 2012. № 14. С. 179-194.
5. Ассман А. Длинная тень прошлого: Мемориальная культура и
историческая политика / пер. Б. Хлебникова. М.: Новое литературное
обозрение. 2014. 328 с.
6. Ассман Я. Культурная память: Письмо, память о прошлом и
политическая идентичность в высоких культурах древности / пер. с
нем. М.М. Сокольской. М.: Языки славянской культуры. 2004. 368 с.
7. Балаклеец Н.А. Творческий потенциал пространства жизненного мира
как основание социо-гуманитарных наук // Наука в различных
измерениях: сборник научных трудов II Международной теоретико-
практическойконференции,посвященнойпамятидоктора
философских наук, профессора Г. Ф. Миронова, г. Ульяновск, 17-18
мая 2010 г. / ред. Т. Н. Брысина. Ульяновск: УлГТУ, 2010. С. 234-242.
8. Бахтин А.П. Некрасивый Кёнигсберг // Кёнигсберг-Калининград
сегодня: арт-гид / сост. Е. Цветаева. Калининград: Янтарный сказ. 2005.
342 с.
9. Валлерстайн И. Изобретение реальностей времени-пространства: К
пониманию наших исторических систем / пер. Л.П. Евсеевой //
Альманах «Время мира». 2001. № 2. С. 102-116.
10. Васильев А. Memory Studies: единство парадигмы – многообразие
объектов // Новое литературное обозрение. 2012. № 117. С. 461-480.
URL: https://magazines.gorky.media/nlo/2012/5/memory-studies-edinstvo-
paradigmy-mnogoobrazie-obektov.html (дата обращения: 11.05.2020)
11. Веденин Ю.А. Культурный ландшафт как хранитель памяти ойкумены
// Человек: Образ и сущность. Гуманитарные аспекты. 2019. №1 (36).
С. 21-36.
12. Гаврилина Л.М. «Свое» и «чужое» в пространстве калининградской
региональной субкультуры // «Свое» и «чужое» в культуре: Материалы
ХI Международной научной конференции / ред. Н.Г. Урванцев.
Петрозаводск: Петрозаводский государственный университет. 2017.
С. 66-68.
13. Гаврилина Л.М. Эстетическая коммуникация в пространстве культуры
(на примере Калининградской региональной субкультуры) // Вестник
Московского государственного университета культуры и искусств.
2015. № 4 (66) С.105-111.
14. Гавришина О.В. Фотография как руина // Шаги/Steps. 2018. №3-4.
С. 59-67.
15. Дементьев И.О. «Что я могу знать?»: формирование дискурсов о
прошлом Калининградской области в советский период (конец 1940-х –
1980-е годы) // ЛиТ. Исторический альманах. 2014. № 6. С. 175-218.
16. Джадт Т. «Места памяти» Пьера Нора: Чьи места? Чья память? / пер.
М. Лоскутовой // Ab Imperio. 2004. № 1. С. 44-71.
17. Замятин Д.Н. Гуманитарная география: пространство, воображение и
взаимодействие современных гуманитарных наук / Д.Н. Замятин //
Социологическое обозрение. 2010. Т. 9. № 3. С. 26-51.
18. ЗамятинД.Н.Культураипространство:Моделирование
географических образов. М.: Знак. 2006. 488 с.
19. Замятин Д.Н. Пространство руин: (образ наследия в культуре) //
Общественные науки и современность. 2009. № 4. С. 148-159.
20. Замятин Д.Н. Феноменология географических образов // Журнальный
залРусскогоЖурнала:НЛО.2000.№46.
URL: https://magazines.gorky.media/nlo/2000/6/fenomenologiya-
geograficheskih-obrazov.html (дата обращения: 11.05.2020)
21. Зиммель Г. Руина // Зиммель Г. Избранное: в 2 т. Т.2. Созерцание
жизни. М.: Юристъ. 1996. 607 с.
22. Каганский В.Л. Иммануил Кант и культурный ландшафт Восточной
Пруссии// Х Кантовские чтения. Классический разум и вызовы
современной цивилизации: материалы международной конференции: в
2 ч. / ред. В. Н. Брюшинкин. Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта.
2010. Ч. 2. C. 51-59.
23. Калуцков В.Н. Ландшафт в культурной географии. М.: Новый
Хронограф. 2008. 320 с.
24. Кёстер Б. Кёнигсберг. Сегодняшний Калининград. Архитектура
немецкого времени / пер. с нем. А. Шабунин. Хузум. 2000. 256 с.
25. Клемешева М. А., Костяшов Ю. В., А. Н. Попадин и др. Восточная
Пруссияглазамисоветскихпереселенцев:Первыегоды
Калининградской 58 области в воспоминаниях и документах. /
руководитель авторского коллектива Ю. В. Костяшов. СПб.: Изд-во
«Бельведер». 2002. 272 с.
26. Костяшов Ю.В. Кёнигсбергский кафедральный собор и могила
Иммануила Канта в советском Калининграде // Кантовский сборник.
2016. №4. С. 79-102.
27. Лавренова О.А. Семантика культурного ландшафта: Автореф. дис. …
д. филос. наук. 2010. 10 с.
28. ЛавреноваО.А.Стратегии«прочтения»текстакультурного
ландшафта// Эпистемология & философия науки. Т. XXII, № 4, 200.
С. 123-141.
29. Лишаев С.А. Игра руин (материалы к эстетической аналитике руины) //
Mixtura verborum’ 2013: время, история, память: философский
ежегодник. Самара: Самар. гуманит. акад.. 2014. С. 84-100.
30. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия / Пер. с фр. под ред.
И. С. Вдовиной, С. Л. Фокина. СПб: Ювента–Наука, 1999. 605 с.
31. Митин И. Место как палимпсест // 60 параллель. 2008. № 4. С. 20–25.
32. Нора П. Проблематика мест памяти // Франция-память. СПб:
Издательство Санкт-Петербургского университета. 1999. С. 17-50.
33. Нора П. Всемирное торжество памяти // Неприкосновенный запас.
2005. № 2 (40-41). С. 202–208.
34. Оже М. Не-места. Введение в антропологию гипермодерна / пер. с
франц. А.Ю. Коннов. М.: Новое литературное обозрение. 2017. 136 с.
35. Пахолова И.В. Феномен возможного прошлого в пространстве города
// Вестник СамГУ. 2013. №5 (106). С. 21-25.
36. ПоповаО.В. «Праздниквремени»:руиныкакархитектурные
гетеротопии // Актуальные проблемы художественного образования в
условиях реализации ФГОС / Материалы Международной научно-
практической конференции (27 – 29 марта 2019 года, Орёл) // ред. Н.А.
Косенко. Орёл: ОГУ имени И.С. Тургенева. 2019. С. 191-195.
37. Ревзин Г.И. Почему от WTC не осталось руин? // Проект Классика.
2003. №6. С. 46-49.
38. Рикёр П. Память, история, забвение. М.: Издательство гуманитарной
литературы. 2004. 567 с.
39. Серто М. Призраки в городе // Неприкосновенный запас. 2010. № 2.
URL:https://magazines.gorky.media/nz/2010/2/prizraki-v-gorode.html
(дата обращения: 05.05.2020)
40. Томан И.Б. Культ руин. Фрагменты истории // Персональная страница.
URL:http://www.culturalnet.ru/main/getfile/3016(датаобращения:
05.05.2020)
41. Фарыно Е. Куда девалось, чего нет (переделки – обломки – руины) //
Практики и интерпретации: журнал филологических, образовательных
и культурных исследований. 2017. №1. С. 152-193.
42. Фёдоров В.В., Давыдов В.А., Левиков А.В. Архитектурные руины в
современном мире // Архитектура и строительство России. 2013. № 11.
С. 14-21.
43. Франсуа Э. «Места памяти» по-немецки: как писать их историю? // Ab
Imperio. Империя и нация в зеркале исторической памяти: Сб. статей.
М.: Новое издательство. 2011. С. 30-45.
44. Фуко М. Другие пространства // Интеллектуалы и власть: Избранные
политические статьи, выступления и интервью / под ред.В. П.
Большакова. М.: Праксис. 2006. Ч. 3. 320 с.
45. Хлевнюк Д.О. Руина в городе: культурные ценности и опасность их
потерять / XIII Международная научная конференция по проблемам
развития экономики и общества. В 4 кн. Кн. 2. М.: Издательский дом
НИУ ВШЭ. 2012. С. 621-628.
46. Хоппе Б. Борьба против вражеского прошлого: Кёнигсберг /
Калининград как место памяти в послевоенном СССР / пер.
К. Левинсона // Ab Imperio. 2004. №2. С. 237-268.
47. Хоппе Б. «Злой город» или часть собственной истории? Об отношении
к немецкой архитектуре в Калининграде после 1945 г. // Кенигсберг –
Калининград: город, история. Калининград: Издательство РГУ им. И.
Канта. 2005. С. 82-91.
48. Чечот И.Д. Гению места Калининграда и Кёнигсберга // Кёнигсберг-
Калининград сегодня: арт-гид / сост. Е. Цветаева. Калининград:
Янтарный сказ. 2005. 342 с.
49. Шёнле А. Апология руины в философии истории // Новое
литературное обозрение. 2009 №5 (95) С.24-38
50. Шёнле А. Архитектура забвения. Руины и историческое сознание в
России Нового времени. М.: НЛО. 2018. 360 с.
51. Щукин В.Г. Заветное «где». Топофилия и методы её исследования //
Вопросы философии. 2008. № 4. С. 69-90.
52. Brodersen P. Die Stadt im Westen: Wie Königsberg Kaliningrad wurde.
Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 2008. 367 S.
53. Hayden D. The Power of Place: Urban Landscapes as Public History.
Cambridge, Mass.: The MIT Press. 1997. 296 p.
54. Hoppe B. Auf den Trümmern von Königsberg: Kaliningrad 1946-1970.
München: De Gruyter Oldenbourg. 2000. 166 S.
55. Huyssen A. Nostalgia for ruins // Grey Room. 2006. №. 23. pp. 6–21.
56. Podehl M. Architektura Kaliningrada. Wie aus Koenigsberg Kaliningrad
wurde. Marburg: Verlag Herder-Institut. 2012. 420 S.
57.WeichbrodtM.IdentitätundStadtentwicklunginKaliningrad:
raumbezogene Identität, Geschichte und symbolische Architektur in der
aktuellen Stadtentwicklung in Kaliningrad. // Europa Regional. 2009. № 1.
S. 15-24.