Институциональные факторы повышения эффективности деятельности компании в неоиндустриальной экономике. (глава 1. п.1.3.)

План

Введение, Глава 1, п.1.1.

Глава 1, п.1.2.

1.3. Неоиндустриальные модели и стратегии развития экономики

К новым индустриальным странам (НИС) относят ряд стран Азии и Америки, что характеризуются высокими темпами экономического роста. НИС выделились из стран, которые развиваются, в 60-х годах ХХв. В формировании НИС можно выделить 4 этапа. На первом четыре страны Юго-восточной Азии (Гонконг, Сингапур, Тайвань, Южная Корея) и три страны Латинской Америки (Аргентина, Бразилия, Мексика) достаточно быстро достигли больших социально-экономических сдвигов и практически уравнялись с государствами, которые имели стабильно высокие темпы экономического роста. На втором этапе к этим странам добавились еще Малайзия, Таиланд и Индия. На третьем этапе в группу НИС начали включать Кипр, Тунис, Турцию и Индонезию, на четвертом – Филиппины и Китай. Появились целые регионы, которые можно объявить индустриальными, стабильно растущими.

Критерии, за которыми те или другие государства относят к НИС (за методикой ООН):

размер валового внутреннего продукта на душу населения;
среднегодовые темпы его прироста;
удельный вес отделочной промышленности в ВВП (она должна быть большей 20%);
объем экспорта промышленных изделий и их часть в общем вывозе;
объем прямых инвестиций за рубежом.
Привлекают внимание и такие характеристики новых индустриальных стран, как высокие темпы роста, динамические макроэкономические и внутриотраслевые структурные сдвиги, рост профессионального уровня рабочей силы, интенсивное участие в международном разделении труда, широкое использование иностранного капитала.

Неоиндустриальные страны (НИС) – развивающиеся страны, активно включившиеся в мировую экономическую трансформацию благодаря высоким темпам экономического роста и индустриализации, осуществлению коренных структурных сдвигов и прорывов на мировые рынки. НИС характеризуют две отличительные черты: во-первых, относительно высокий уровень валового внутреннего продукта (ВВП) на душу населения по сравнению с другими в развивающимися странами, и, во-вторых, в основном промышленная, а не сырьевая структура экспорта. Ускоренная модернизация НИС стала возможной в результате органического соединения современных форм организации хозяйства с социальными институтами этих стран, основанными на национальных традициях и оказавшимися восприимчивыми к общемировым тенденциям социально-экономического прогресса.

В рамках неоиндустриального подхода вопросы распределения общественного труда и рабочей силы решаются не так, как угодно отдельному частному капиталу, а так, как того требуют интересы общества и государства. Опять же, согласно классическому постулату богатство современного общества прямо пропорционально массе трудовой занятости и производительности труда. Оба эти фактора будут не только учитываться в неоиндустриальном обществе, но станут целевой функцией его развития. Естественно, ни о каком росте безработицы не может идти речи – это противоречит объективному закону неоиндустриального прогресса. Напротив, в сфере организации производства, планирования, управления, НИР и НИОКР у нас, повторяю, занято несопоставимо меньше людей, чем в передовых индустриальных странах.

В XXI веке мир разделился на так называемые неоиндустриальные страны, к которым мы можем отнести всего 12 государств, и на все остальные. К ним принадлежат: США, Великобритания, Канада и Австралия, Германия, Австрия, Франция и Швейцария и т.д. 12 стран в своем развитии прошли стадию государственно – корпоративного капитализма и приступили к строительству госкапитализма.

Так, мировой политический и экономический лидер – США – ставит перед собой задачу обеспечить американское первенство области передового производства (advanced manufacturing). При этом специально подчеркивалось, что США “… нуждаются в рабочей силе, которая включает не только ученых и инженеров с учеными степенями, но также инженеров в заводских цехах, которые в состоянии наблюдать и совершенствовать сложные производственные процессы, а также рабочих, которые умеют использовать современные инструменты и машины на фабриках “[1].

ЕС, является вторым по влиянию в мире центром, пытается переломить негативные тенденции уменьшения роли промышленности в странах-членах и обеспечить до 2020 рост ее доли с нынешних 16% ВВП до 20%[2]. Это должно стать результатом восстановления уровня инвестиций (валовых накоплений и вложений в оборудование), расширение торговли товарами на внутреннем рынке ЕС (для достижения уровня 25% ВВП в 2020) и значительного роста объемов экспорта продукции малых и средних предприятий в третьи страны.

На экономическом форуме в Давосе (январь 2014) британский Премьер-министр Д. Кэмерон, отметил целесообразность возврата (re-shoring) пред-приятий и рабочих мест с Востока на Запад, которое уже планируют ряд основанных в США промышленных компаний и выразил надежду на то, что для Британии “… существует шанс стать решорною нацией (” Re-Shore Nation “)”, в том числе благодаря мерам по улучшению общей бизнес-среды и обеспечения доступа к надежным и дешевых источникам энергии[3].

Но мировое экономическое развитие входит в стадию неравномерности. Китай, Индия, страны Юго-Восточной Азии и Латинской Америки в последние два десятилетия демонстрируют более высокие темпы экономического роста. Своевременно используя ключевые факторы научно-технического прогресса в рамках собственных программ модернизации каждая из этих стран или же региональных групп из стадии догоняющей модернизации ускоренно сближаются и притязают в ближайшие годы по суммарному валовому показателю превзойти страны развитого мира.

К числу НИС принято относить ряд стран восточно-азиатского региона, среди которых различают две группы стран: первого эшелона (северо-восточная азиатская модель) и второго эшелона (южно-восточная азиатская модель). НИС первого эшелона – это четверка «драконов»: Ю. Корея, Тайвань, Сингапур, Гонконг. Для этой группы стран характерен быстрый переход от политики импортозамещения к поэтапной реструктуризации экспорта.

Государственная поддержка оказывалась в первую очередь тем отраслям, которые изданном этапе являлись наиболее эффективными, с точки зрения технологического и управленческого потенциала. Промышленная политика заключалась в создании сменяющих друг друга поколений все более технологичных отраслей и захвате новых ниш на мировых ринках.

Во многом сходные процессы индустриальной трансформации, хотя и со значительным отставанием во времени, происходили и во второй группе стран: Малайзии, Таиланде, Индонезии. В отличие от северо-восточной группы НИС в юго-восточной части азиатского региона проводилась более либеральная политика, в которой акцент делался не столько на систему мер прямого государственного регулирования экономики, сколько на методы макроэкономического регулирования, финансовую и кредитно-денежную политику, либерализацию торговли и прямые иностранные инвестиции.

Так, ускоренное инновационное развитие национальной индустрии является приоритетной задачей экономической политики нынешней “мировой фабрики” – Китая[4]. В КНР, в частности, принят план “Made in China 2025”, предназначенный трансформировать перерабатывающую промышленность страны с использованием инновационных технологий и со временем (до 2049) превратить ее в ведущую производственную мощность в мире. 10 ключевых секторов развития избраны новые информационные технологии, цифровые средства управления и робототехники, авиационно-космическая техника, морское инженерное оборудование и высоко-технологические корабли, железнодорожное оборудование, энергосберегающие и новые средства транспортировки энергии, энергетическое оборудование, новые материалы, медицина и медицинские приборы, а также техника для сельского хозяйства.

В Индии, которая является второй по численности населения страной мира, после нескольких лет определенного спада, также начался период роста обрабатывающей промышленности (manufacturing). В 2014-2015 гг. Его наибольшие темпы продемонстрировали производство черных металлов (+ 13%) и электротехнического оборудования (+ 21%), при среднем показателе за этот период + 3%[5]. Однако набранных темпов пока недостаточно, ведь согласно программе “Make-In-India”, основанный на “Национальной промышленной политике 2012” (“National Manufacturing Policy of 2012”), в 2022 обрабатывающая промышленность должна достичь амбициозной цели в 25 % ВВП[6].

В РФ, за годы либеральных рыночных реформ потеряла значительную часть промышленного потенциала (без вывода его за пределы), поставлена задача восстановления индустрии на территории своей страны – реиндустриализации – на новом технико-технологическом уровне и проведение активной промышленной политики с целью остановки развала интеллектуальных отраслей промышленности и сохранения научного и производственного потенциала[7]. В 2016 российским предприятиям, реализующим программы импортозамещения, предусмотрено выделить в виде государственной поддержки не менее 73 млрд. руб.

Следует иметь в виду, что в рамках каждой экономической системы существуют свои национальные модели организации экономики. С точки зрения достигнутых высоких результатов развития особый интерес для изучения представляют американская, японская, немецкая и шведская национальные модели экономики.

1. Американская модель. Она построена на системе всемерного поощрения предпринимательской активности, обогащением наиболее активной части населения. При низкой доле государственной собственности используются разнообразные формы государственного вмешательства в экономику (контрактная система, формы участия гос-ва в предпринимательстве). Главное – создать условия для развития частного сектора при достижении личного успеха. Больший, чем в странах Западной Европы разрыв между бедностью и богатством. Задача социального равенства вообще не ставится. Для удовлетворения общественных потребностей и реализации социальных программ через госбюджет перераспределяется до 40 % ВНП.

2. Немецкая модель (Франция, Германия, Италия, Испания, Португалия) – характерно сохранение госсектором прочных позиций в экономическом потенциале страны, а также высокой доли ВНП, перераспределяемой через бюджет 30-40 %), рекомендательное стратегическое планирование.

3. Шведская модель. Социализация распределения – т.е. перераспределение через госбюджет от 60 до 70% ВНП. Особая развитость всеобщей системы социальной защищенности граждан, наименьшая острота проблем безработицы и бедности, меньшая дифференциация доходов. Высокие социальные расходы государства позволяют обеспечивать подавляющей части населения действенные гарантии социального страхования, доступность различных видов медицинского обслуживания и образования. Отрицательная сторона – подрыв экономических стимулов к труду.

4. Японская модель. Системный характер государственного вмешательства на всех экономических уровнях, долговременная стратегия экономической политики. Принцип коллективизма (человек-частица коллектива – не существует вне его – кружки качества). Из истории: в 50-6—е гг. 20 века Япония насытила свой внутренний рынок товарами и услугами и была на краю кризиса перепроизводства, как в США в 30-е гг. Выход из положения был найден с помощью командных методов работы – придумали новые дополнительные свойства к известным товарам (авторучка-фонарик, свисток; сотовый телефон – не только для связи…) и тем самым привлекли внимание и повысили спрос на внутреннем рынке, а затем в 70-е гг. завоевали и внешний (анекдот – попуас-бананы с пальмы в рот сами сыпятся, зачем что-то еще делать). Деперсонификация крупной собственности (В Японии трудно выделить индивидуальных обладателей больших пакетов акций). Для 90 % всего населения ведущим источником доходов является зарплата, а доходы от собственности не играют большой роли в формировании бюджета страны. Наибольшее по сравнению с развитыми странами отставание темпов роста уровня жизни населения (рост ЗП) от уровня производительности труда. За счет этого достигается снижение издержек производства и резкое повышение конкурентоспособности продукции на мировом рынке.

5. Неоиндустриальные страны Юго-Восточной Азии (Южная Корея, Малайзия, Китай). Тесная интеграция государственных и частных начал в научно-технической, инвестиционной и внешнеторговой сферах. Плановое управление на макроуровне и рыночное – на микроуровне. Общественная форма собственности на важнейшие стратегические средства производства.

6. Китайская модель. Госсобственность на стратегически важные средства производства. Стратегическое планирование на макроуровне и рыночное регулирование на микроуровне.

Сегодня Китай представляет собой крупное, наиболее самостоятельное в политическом отношении государство с беспрецедентно быстро растущей экономикой и ярко выраженной этнокультурной идентичностью. Все это позволяет считать его цивилизационным полюсом силы в структуре многопо­лярного мира. Кроме того, он является безусловным региональным лидером в Юго-Восточной Азии, обладающим высоким потенциалом культурного влияния за счет сохранения и широкого распространения конфуцианских ценностей в регионе, наличия устойчивых цивилизационных алгоритмов, которые четко артикулируются в китайских национальных проектах.

Как отмечает английский экономист П. Капота, «…Лишь с достижением доминирующим технологическим укладом пределов роста и показателем прибыльности составляющих его производств начинается массовое перераспределение в технологические цепочки нового технологического уклада. Применительно к нему выделяются: быстрое снижение стоимости и повышение качества производства; быстрое улучшение характеристик многих технологических процессов; установление социальной и политической преемственности новой технологической системы; установления соответствия экономического окружения свойствам новой технологической системы»[8].

Основными внутренними факторами, которые повлекли экономический рост так называемых НИС, является:

1. Относительная политическая стабильность и лояльные к развитым капиталистическим странам политические режимы. Руководство стран было готово осуществлять политические и экономические реформы, направленные в интересах капиталистических стран, в частности полное гарантирование безопасности их инвестиций, дистанционирования от социалистической теории и практики, поддержки действий развитых стран в международных организациях. Страны, которые развиваются, нормировали свои правовые акты таким образом, что они позволяли ТНК из США, Японии и их союзников практически беспрепятственно использовать дешевую рабочую силу, дешевое сырье и достаточно вместительные внутренние рынки и так же беспрепятственно экспортировать выработанную продукцию.

2. Производительная с точки зрения достижения конечного результата экономическая стратегия, которая состояла из нескольких этапов. На первом этапе страны постепенно замещали отечественной продукцией импорт аналогичных изделий из-за границы и тем самым экономили валютные средства и в то же время насыщали внутренний рынок основными потребительскими товарами. На втором этапе создавался экспортный потенциал и наращивалась мощность базовых отраслей экономики. При этом НИС Юго-восточной Азии создавали предприятия из выпуска преимущественно трудоемкой продукции массового потребления, в то время как латиноамериканские отдавали преимущество развитию высокотехнологических капиталоемких отраслей, таких, как отделочная и добывающая промышленность. Третий этап внедрения экономической стратегии характеризуется созданием собственной научно-исследовательской базы и развитием наукоемких отраслей, включением страны в процесс экспорта капитала. Причем большую часть капиталов восточноазиатские страны пытаются инвестировать в отделочную промышленность и сферу услуг стран Северной Америки и Западной Европы, стремясь таким образом получить доступ к новейшим технологиям.

3. Развитие производительных сил, то есть средств производства и человека как главной производительной силы общества. НИС Юго-восточной Азии сделали огромные капиталовложения в обновление средств производства в традиционных отраслях экономики и создали новые, раньше отсутствующие производства на базе новейшей техники и технологии. Причем инвестиции в физический капитал они осуществляли за счет высокой нормы внутренних сбережений, которая составляла свыше 30% валового внутреннего продукта. В то же время НИС Юго-западной Азии инвестировали средства в начальное и среднее образование, развитие научно-технического потенциала и переподготовку кадров, потому местная рабочая сила оказывалась готовой к высокоэффективной работе со сложной наукоемкой техникой.

4. В экономике оптимально объединились рыночный механизм и государственная регуляция. Хотя экономическая роль государства в каждой из НИС разная, в целом она была достаточна для того, чтобы дополнить рыночные механизмы там, где они объективно несостоятельные были обеспечить высокие темпы экономического развития. Именно благодаря государственной регуляции внешне экономических отношений Гонконг, Тайвань, Южная Корея, Сингапур в течение длительного времени имели позитивное сальдо платежных балансов. Правительства азиатских стран контролировали мероприятия по поддержанию макроэкономической стабильности, избегая высокой инфляции и безработицы. В Южной Корее все ведущие отрасли материального производства имеют ярко выраженный экспортно ориентированный характер. Доходы от внешней торговли составляют основную часть бюджетных поступлений.

5. Эффективная, противоположная традиционной, политика доходов. Правительства Южной Кореи, Сингапура, Гонконга и Тайваня проигнорировали традиционные западные теории, согласно которым неравенство в доходах вроде бы нужно для стимулирования экономического роста, поскольку богатые склонны к сбережению в большей мере, чем бедные. Чем больше богатых, утверждают традиционные теории, тем более сбережение и тем большие возможности для инвестиций в экономическое развитие. Восточноазиатские страны пошли путем обеспечения более справедливого распределения, преодоления неравенства в доходах, что усилило мотивацию непосредственных производителей – главной производительной силы общества.

Следовательно, появление НИС обусловила не сама по себе экономическая система капитализма, а ее оптимальное приспособление к современным глобальным процессам. Это приспособление происходит по линии производительных сил, производственных отношений и хозяйственного механизма. Причем оно происходит в значительной степени путем использования способов, методов, принципов социализма.

Итак, реиндустриализация и решоринг – это ведущие направления неоиндустриализации национальных хозяйств и мировой экономики в целом на основе новейших техники и технологий, при которой (в отличие от индустриализации в XIX-ХХ вв.) цепи поставок и создания стоимости обычно выходят за государственные границы и расположены глобально, в соответствии с динамично изменяющимся конкурентных преимуществ отдельных регионов мира, стран и предприятий.

Особое значение, которое теперь снова предоставляется промышленной политике в движущемся мире и размещению производственных мощностей в рамках национальных юрисдикций, обусловлено сильным положительным влиянием современной промышленности на экономические процессы.

Во-первых, современная промышленность является генератором научно-технического прогресса и инноваций в экономике. Так, в ЕС на долю промышленности, производится – 15% ВВП приходится 65% расходов на НИОКР и почти 50% расходов на инновации. Инновационная активность крупных промышленных предприятий примерно вдвое больше активность крупных предприятий в других секторах экономики. Поэтому теперь термин “промышленность” “… больше не является синонимом для дымящих труб, а, наоборот, он все чаще ассоциируется с наукоемкой деятельностью и передовым экологически чистым производством»[9].

Во-вторых, она выступает как драйвер экономического роста. Бизнес услуги и другие непромышленные сферы деятельности сильно выигрывают от спроса со стороны промышленности. Например, в ЕС каждое € 1 промышленного выпуска содержит 34 цента происхождением из других (непромышленных) секторов[10]. При этом индустрия формирует спрос на высококвалифицированную рабочую силу и поддерживает рынки труда в других секторах национальной экономики.

В-третьих, промышленность является важным фактором глобальной конкурентоспособности национальных экономик. В ЕС она обеспечивает более 2/3 экспорта товаров и почти 60% общих объемов экспорта (включая экспорт услуг)[11].

Эти заключения, с одной стороны, являются универсальными в связи особенностями современного периода мирового социально-экономического развития, характеризуются “длинными” тенденциями к унификации, прослеживаются практически во всех сферах общественных отношений и свидетельствуют о дальнейшем развертывании и углубления процессов глобализации. В индустриальном контексте актуальным, прежде всего является их технологически инновационный аспект, выражающийся в формировании определенной транснациональной научно-технической и инновационной культуры, основные принципы которой раскрывают многочисленные исследования по соответствующим проблемам. В результате современные промышленные системы стран мира в определенной степени лишаются исторической и географической специфики и постепенно ассимилируются глобальной культурой. Но, с другой стороны, все эти процессы вызывают также обратную реакцию, связанную с ростом значимости для выживания и воспроизведения экономическими субъектами оснований социокультурной самобытности и аутентичности, которые формируют их специфические матрицы подходов, обусловленных path dependence и применяемых при решении тех или иных проблем развития. Таким образом, современная социокультурная ситуация характеризуется диалектическим взаимодействием действием двух противоположных тенденций – с одной стороны, к унификации пространственных промышленных систем, с другой стороны, к национально и регионально обусловленной диверсификации.

Указанный аспект исследования проблем промышленного развития выходит за рамки традиционной неоклассической парадигмы и уже признается специалистами с промышленной политики, которые предлагают различные ее рецепты для различных по степени развития стран[12][13][14]. Как отмечено в уже упомянутой Лимской декларации ЮНИДО: “Мы признаем существование различных путей достижения цели устойчивого развития и в связи с этим напоминаем о том, что каждая страна несет главную ответственность за собственное развитие и имеет право на определение своих собственных путей развития и соответствующих стратегий “[15]. Целесообразно только добавить, что отдельные подходы нужны также для тех групп стран, отличающихся не только по уровню развития, но и за социокультурными факторами. Например, широко известные промышленные успехи современных так называемых “проактивных государств-развития” во многом обусловлены присущими им конфуцианским традициям[16], так что производимые ими алгоритмы достижения этих успехов не могут быть легко перенесены на грунт государств с другой социокультурной наследием.

Россия должна активно использовать вышеуказанные преимущества современной промышленности с учетом фактора техно-национализма, исходя из анализа современных ограничений, вызовов и тенденций национального, регионального (европейского) и мирового развития, теперь формируются как в государстве, так и за ее пределами.

При этом важно учитывать, что индустриализация, которую в 30-е гг. ХХ в. было осуществлено в СССР, означала переход от аграрного к индустриальному обществу, при котором цепи поставок и создания стоимости закрыты преимущественно внутри страны.

Неоиндустриализация в современном мире – это приоритетное развитие промышлености на основе передового производства, при котором цепочки поставок и создания стоимости, как правило, выходят за государственные границы и размещены глобально, согласно конкурентных преимуществ отдельных регионов мира, стран и предприятий.

Так что для успеха политики неоиндустриализации нужно принимать во внимание особенности формирования и функционирования новейших цепочек поставок и создания стоимости – от доступа к сырью и энергии до послепродажного обслуживания современных промышленных товаров и их утилизации – с учетом того, что отдельные звенья глобальных цепочек формирования стоимости (global value chains – GVCs) расположены в разных странах мира в соответствии с их конкурентными преимуществами.

Выводы по 1 главе.

1. Неоиндустриализация является общемировым трендом в посткризисный (мировой кризис 2007-2009 гг.) период. Основной отличительной чертой неоиндустриального развития является то, что большая часть ВНП формируется за счет производства, основанных на технологических и институциональных инновациях и встроенных в глобальные цепочки создания стоимости (Global Value Chains, GVCs).

Наличие инноваций позволяет хозяйствующим субъектам участвовать в международном разделении труда, занимать свои ниши в GVCs и успешно конкурировать на международных рынках товаров, услуг, капитала (в том числе, интеллектуальной собственности), рабочей силы. За счет этого хозяйствующие субъекты, зарегистрированные в стране, и страна в целом, могут получать более высокие доходы и обеспечивать рост благосостояния общества.

2. Под “неоиндустриальной экономикой” понимают экономику, в которой преимущественно используются “высокие” промышленные технологии, независимо от того, основываются они на заимствованных или на генерируемых в стране инновациях. Но, если инновации в основном не будут производиться в самой стране, ее экономика не будет конкурентоспособной, а уровень благосостояния граждан не приблизиться к лучшим мировым стандартам.

3. В современном мире новая волна индустриализации является локомотивом глобального развития. В Лимской декларации ЮНИДО (2013) отмечено, что благодаря промышленности увеличивается производительность, создаются новые рабочие места и возрастает получение доходов, что в свою очередь способствует преодолению бедности и достижении других целей в области развития, а также созданию условий для решения многих социальных проблем, включая обеспечение гендерного равенства и создание достойной занятости для молодежи.

Все это обусловлено тем, что, во-первых, современная промышленность является генератором научно-технического прогресса и инноваций в экономике. В ЕС, например, инновационная активность крупных промышленных предприятий примерно вдвое больше за активность крупных предприятий в других секторах экономики. Поэтому теперь термин “промышленность” больше не является синонимом дымных труб, а все чаще ассоциируется с наукоемкой деятельностью и передовым экологически чистым производством.

Во-вторых, она выступает драйвером экономического роста. Бизнес услуги и другие непромышленные сферы деятельности сильно выигрывают от спроса со стороны промышленности. Именно индустрия формирует спрос на высококвалифицированную рабочую силу и поддерживает рынки труда в других секторах национальной экономики.

В-третьих, промышленность является важным фактором глобальной конкурентоспособности национальных экономик. Так в ЕС она обеспечивает более 2/3 экспорта товаров и почти 60% общих объемов экспорта (включая экспорт услуг).

4. Приведенные аргументы, с одной стороны, являются универсальными в связи с особенностями современного периода мирового социально-экономического развития, характеризующегося “длинными” тенденциями к унификации, прослеживаются практически во всех сферах общественных отношений и свидетельствуют о дальнейшем развертывании и углубление процессов глобализации. В индустриальном контексте, прежде всего, является актуальным их технологически – инновационный аспект, выражающийся в формировании определенной транснациональной научно-технической и инновационной культуры. В результате современные промышленные системы стран мира в определенной степени лишаются исторической и географической специфики и постепенно ассимилируются глобальной культурой.

Но, с другой стороны, все эти процессы вызывают также обратную реакцию, связанную с ростом значимости для выживания и воспроизводства экономических субъектов оснований социокультурной самобытности и подлинности, которые формируют их специфические матрицы подходов, обусловленных path dependence и применяемых при решении тех или других проблем развития. Таким образом, современная социокультурная ситуация характеризуется диалектическим взаимодействием двух противоположных тенденций – с одной стороны, к унификации пространственных промышленных систем, а, с другой стороны, к национально и регионально обусловленной диверсификации.