Роль Германского флотского союза в формировании общественного мнения Германии (1898-1918 гг.)

История вильгельмовской Германии (1888-1918 гг.) неразрывно связан
с распространением в массовом сознании идей милитаризма и национализма,
что в итоге привело к Первой мировой войне, краху Веймарской республики
и установлению национал-социалистического режима. Однако сама
возможность прихода к власти массового правого движения была следствием
длительной эволюции германских консерваторов. В течение первых
десятилетий XX в. шел переход от отрицания республиканских институтов к
встраиванию в них и использованию в собственных интересах, что означало
переход правых от подданнической политической культуры к активистской
(партиципаторной)1. Одним из важных этапов данного процесса стало
понимание, что народ может быть единственным источником политической
легитимности. Однако эта легитимность воспринималась лишь как
выражение националистической «воли народа».
Вследствие этого большую значимость приобретают исследования
массовых националистических организаций Германии периода Второй
империи – «массовых союзов» или «агитационных союзов», иногда
называемых также «национальными союзами» (Massenverbände /
Agitationsverbände / nationale Verbände)2, что обосновывает актуальность
темы диссертации.
Агитационные союзы – националистически настроенные «группы
давления», лоббистские организации, создававшиеся с целью общественного
воздействия на органы власти, чтобы добиться принятия / непринятия
определенных политических решений. Наиболее крупными и известными
союзами периода правления кайзера Вильгельма II были: Колониальное
Согласно терминологии Г. Алмонда и С. Верба: Almond G.; Verba S. The Civic Culture:
Political Attitudes and Democracy in Five Nations. London, 1989. P. 11-26 (Издание на
русском языке: Алмонд Г.; Верба С. Гражданская культура: политические установки и
демократия в пяти странах. М.: Мысль, 2014).
2
Далее в работе автор предпочла использовать понятия «агитационные союзы» или
«национальные союзы».
общество, Пангерманский союз, Союз Восточной марки (Deutscher
Ostmarkenverein), Германский флотский союз, Оборонный союз (Deutscher
Wehrverein), Имперская лига против социал-демократии (Reichsverband gegen
die Sozialdemokratie); им также сопутствовали менее публичные и более
узконаправленные организации, такие как «Общество зарубежных немцев» и
Младогерманский союз (Jungdeutschland-Bund). Националистические
«группы давления» были навязчивой реальностью германской политики
второй половины XIX – начала XX в. и играли немалую роль в
радикализации правых политических сил. Они критически относились к
парламентаризму и предоставляли политическую платформу многим из тех,
кто испытывал неприязнь к опутанным взаимными обязательствами
политическим партиям. Все они имели схожую организационную структуру,
а именно: представляли собой сеть из небольших отделений (Ortsgruppe,
Kreisverbände, Landesverbände, Provinzialverbände), имели две разновидности
членства – индивидуальное и «корпоративное» (korporative). Под последним
подразумевались члены аффилированных организаций, которые в полном
составе вошли в агитационный союз3.
Среди «национальных союзов» особое место занимал Германский
флотский союз (1898-1934). Первоначально он был создан в качестве
лоббистской организации для продвижения масштабной программы
строительства современного германского флота («план Тирпица»). К 1902 г.
Союз стал крупной политической организацией, а в 1913-1914 гг. его
численность достигала 330 тыс. человек, вместе с членами аффилированных
Eley G. The Wilhelmine Right: How it Changed // Society and Politics in Wilhelmine
Germany. London, New York, 1978. P. 123-124; Grießmer A. Massenverbände und
Massenparteien im Wilhelminischen Reich: zum Wandel der Wahlkultur 1903 – 1912.
Düsseldorf, 2000. S. 12-13; Wehler H.-U. Historische Verbandsforschung: Zur Funktion und
Struktur nationaler Kampf-verbände in Deutschland // Historische Sozialwissenschaft und
Geschichtsschreibung. Studien zu Aufgaben und Traditionen deutscher Geschichtswissenschaft.
Göttingen, 1980. S. 151-160.
организаций4 составляла около 1 млн. человек, что сопоставимо с
крупнейшими политическими партиями данного периода.
У Флотского союза были предшественники (Колониальное общество,
Союз Восточной марки, Пангерманский союз), но именно он стал первой в
полном смысле слова массовой правой организацией. До возникновения в
1917 г. Отечественной партии ни одно из правых объединений не обладало
сопоставимой численностью и, соответственно, пропагандистским охватом.
В своей общественно-политической деятельности эти союзы
ориентировались на все социальные слои, а также делали ставку на новые,
массовые технологии пропаганды. Флотский союз был одним из пионеров в
использовании современных пропагандистских технологий – мутоскопов5,
кинофильмов (с 1901 г.), докладов с применением проектора («Vorträge mit
Lichtbildern»), последних достижений типографской техники при издании
журналов. Значительная доля визуальной пропаганды также являлась одной
из новаций Флотского союза.
Несмотря на это, вопрос о степени влияния Германского флотского
союза на общество по-прежнему является дискуссионным. Во многом
причина кроется в особенностях источниковой базы: полноценная
реконструкция социального состава Союза невозможна, так как
документация центрального бюро не сохранилась. В историографии имеются
различные точки зрения на решение этой проблемы.
Степень изученности темы. Историографический обзор выстроен в
соответствии с проблемно-хронологическим принципом и охватывает труды
отечественных и зарубежных историков.
Отечественна историография
Крупных специальных исследований, непосредственно посвященных
Германскому флотскому союзу, в отечественной историографии не имеется.
Преимущественно локальные ветеранские и студенческие союзы, спортивные общества.
5
Мутоскоп – аппарат для показа черно-белых анимированных изображений и коротких
кинороликов, был распространен на рубеже XIX-XX вв. Представлял собой торговый
автомат для показа движущихся изображений за небольшую плату.
Долгое время существовала только одна статья, непосредственно
посвященная Флотскому союзу6.
Политика Тирпица и военно-морское соперничество накануне Первой
мировой войны изучается группой историков из Тюмени. Основателем
данной научной школы является С.П. Шилов, который обратился к теме
деятельности Информационного бюро Имперского морского ведомства и
распространения в германском обществе идеи сильного флота7. Данная
тематика в дальнейшем развивалась им и его учениками8, которые впервые в
отечественной историографии осветили перипетии конфликта руководства
Германского флотского союза с А. фон Тирпицем. Однако в основном данная
группа авторов концентрировалась на проблемах предвоенной гонки
вооружений и международных отношений. Исследователи основывают свою
интерпретацию деятельности Флотского союза на основании документов из
отечественных архивов и Федерального военного архива г. Фрайбурга, мало
уделяют внимание периоду после 1908 г. и в целом следуют в русле
положений, выдвинутых В. Дайстом и Ф. Бергханом (см. далее).
Балобаев А.И. Образование и начало деятельности Немецкого флотского союза // Из
истории межимпериалистических противоречий и буржуазной дипломатии в 1897-1949 гг.
Томск, 1981. С. 7-12.
7
Шилов С.П. Курс на создание большого военно-морского флота и пропаганда его
строительства в Германии (1898 – 1900 гг.) // Вестник ЛГУ. Сер 2. 1986. Вып. 1. С. 103-
105.
8
См. напр.: Синегубов С.Н. Проблемы демократии в управлении Флотским союзом в
кайзеровской Германии в 1902-1908 гг. // Труды кафедры истории Нового и новейшего
времени. 2014. № 12. С. 88-96; Синегубов С.Н.; Шилов С.П. Германская периодическая
печать о внутриполитическом кризисе во Флотском союзе в начале 1908 г. // Вестник
Тюменского государственного университета. Гуманитарные исследования. Humanitates.
2015. Т. 1. №4. С. 210-217; Они же. «Раздоры в благородном семействе»: к проблеме
организационного единства в германской флотской пропаганде в 1898-1902 гг. //
Современная наука: актуальные проблемы теории и практики. Серия: Гуманитарные
науки. 2015. №11-12. С.36-40; Убилава В.Д. Организация военно-морской пропаганды в
кайзеровской Германии (1893-1908 гг.): дис. … канд. ист. наук. Тюмень, 2010; Убилава
В.Д.; Синегубов С.Н.; Шилов С.П. За кулисами военно-морской пропаганды в
кайзеровской Германии: о перипетиях профлотской информационной политики в 1893-
1908 гг. СПб, 2017; Шилов С.П. Кайзеровский военно-морской флот и Россия: от идеи
германо-русского союза к конфронтации в 1897-1914 гг. Тюмень, 2004; Шилов С.П.;
Синегубов С.Н. Военно-морская идея Германии в пропагандистской литературе конца
XIX – начала XX вв. // Вестник Тюменского государственного университета. 2004. № 1. С.
8-14.
Пропагандистские возможности Флотского союза затрагиваются также
в работе Н.В. Федорова, посвященной распространению и влиянию идей
А.Т. Мэхэна в Германской империи9. Исследователь не концентрировался на
деятельности рассматриваемой организации и не привлекал публицистику
Союза в качестве источников.
Зарубежная историография
Зарубежная историография данной темы более репрезентативна.
Германский флотский союз попадал в поле исследовательского внимания
германских, английских и американских историков в различных ракурсах,
поэтому представляется необходимым представить зарубежную
историографию в виде нескольких блоков.
Первая группа историографии – «Общие работы о политике и обществе
вильгельмовской Германии». В данных работах Германский флотский союз
рассматривается в контексте общегерманских политических процессов. В
них организация впервые привлекает интерес исследователей. Основу
изучения Флотского союза сформировали работы нескольких германских
ученых: Э. Кера, Г. Хальгартена, В. Мариенфельда и Ф. Фишера10. В них
Флотский союз представлен одной из ряда организаций, использованных
Тирпицем или промышленными кругами для продвижения в обществе идеи
создания мощного флота. Исследователи концентрировались на раннем этапе
истории организации (1898-1900 гг.) и переносили представления о данном
периоде на дальнейшую деятельность Флотского союза. В работах Э. Кера и
В. Мариенфельда кратко отмечается, что и в самом германском обществе
существовал запрос на создание подобной организации. Г. Хальгартен в
Федоров Н.В. Теория «морской силы» адмирала А.Т. Мэхэна и ее влияние на военно-
морскую политику великих держав (1890-1914 гг.): дисс… канд. ист. наук. СПб., 2005.
10
Фишер Ф. Рывок к мировому господству. Политика военных целей кайзеровской
Германии в 1914-1918 гг. М., 2017; Хальгартен Г. Империализм до 1914 года.
Социологическое исследование германской внешней политики до Первой мировой войны.
М., 1961; Kehr E. Schlachtflottenbau und Parteipolitik. Berlin, 1930. S. 185-187. URL:
https://daten.digitale-sammlungen.de/~db/0012/bsb00122601/images/index.html (дата
обращения: 02.04.2022); Marienfeld W. Wissenschaft und Schlachtflottenbau in Deutschland
1897-1906. Berlin, Frankfurt a.M., 1957.
своей работе опирался на выводы Э. Кера, однако он также наглядно
продемонстрировал заметную роль, которую играл Флотский союз в
политической жизни Германии, обратившись к обширным материалам
прессы. Другой последователь Кера, Д. Штегманн, рассматривал Германский
флотский союз и другие подобные ему организации как проявление особой
политической стратегии германских элит – т.н. «политики сплочения»
(Sammlungspolitik)11. Штегманн представляет Союз как успешный проект
Тирпица, тесно связанный с другими ферейнами. Исследователь считал, что
он смог к 1911 г. обеспечить консенсус среди буржуазных партий рейхстага
относительно флотской и колониальной политики12. Вместе с тем он
подробно осветил связь Германского флотского союза с другими ферейнами,
прежде всего с Пангерманским союзом и Отечественной партией. В данных
работах обращение к теме Флотского союза носило ограниченный характер,
делопроизводственные материалы Союза при анализе его деятельности
практически не привлекались. Ограниченность источниковой базы привела к
тому, что в работах воспроизводился прежде всего публичный образ
организации.
Работы Х.-У. Велера также трактуют Флотский союз как креатуру
«традиционных элит», с помощью которого они не только хотели
пропагандировать выгодные им идеи, но и отвлечь общество от внутренних
проблем13. Однако Велер обращает внимание на факты взаимодействия
между «агитационными союзами», случаях участия членов в деятельности
нескольких организаций14, а также поднял проблему недостаточного
развития политического представительства в кайзеровской Германии.
Подробнее о «политике сплочения» и дискуссиях историков вокруг нее см. §1 гл. 1.
12
Stegmann D. Die Erben Bismarcks: Parteien und Verbände in der Spätphase des
Wilhelminischen Deutschlands. Sammlungspolitik 1897-1918. Koln: Kiepenheuer & Witsch,
1970. S. 113.
13
Wehler H.-U. Das Deutsche Kaiserreich, 1871-1918. Göttingen, 1973; Wehler H.-U. Deutsche
Gesellschaftsgeschichte. Bd. 3. München, 1995. 1077-1078.
14
Wehler H.-U. Deutsche Gesellschaftsgeschichte… Bd. 3. S. 1074, 1078.
В данный историографический блок также входит ряд классических и
современных работ, посвященных развитию национализма и консерватизма в
Германии15. Идея флота в них рассматривается в ряду национальных
символов кайзеровской Германии и, за исключением П. Валькенхорста, они
не уделяют заметного внимания Флотскому союзу, практически никак не
связывая его деятельность с процессами формирования германской нации.
Вторая группа историографии «Германский флотский союз в контексте
флотской политики вильгельмовской Германии» охватывает работы
историков ФРГ и ГДР, которые рассматривали Союз в качестве актора
флотской политики.
Подробное изучение Флотского союза начинается с работы Ф.
Бергхана «План Тирпица», которая развивает идеи Ф. Фишера16. Автор
доказывает, что с самого начала план задумывался и как инструмент
внутренней политики, поэтому значительная часть исследования посвящена
деятельности Информационного бюро и отношениям Флотского союза с
Тирпицем. Бергхан рассматривает Союз не как орудие Тирпица или
промышленников, но как активного участника общественных дебатов о
дальнейшем развитии флота, который в определенный период времени был
реальной угрозой для принятия флотских новелл 1906 и 1908 гг. и оказывал
непосредственное влияние на политическую ситуацию в империи. Тема
взаимодействия Информационного бюро и Флотского союза нашла
продолжение в работе В. Дайста17. Он подробно проследил взаимоотношения
Гусева М.В. Проблема позитивной национальной интеграции в кайзеровской Германии
в трудах Г. фон Трейчке, Ю. Лангбена и В. Зомбарта. Дисс… канд. ист. наук. М., 2011;
Данн О. Нации и национализм в Германии 1770-1990. СПб., 2003; Breuer S. Ordnungen der
Ungleichheit – die deutsche Rechte im Widerstreit ihrer Ideen, 1871-1945. Darmstadt, 2001;
Meinecke F. Weltbürgertum und Nationalstaat. München, 1915; Retallack J. The German Right,
1860-1920 political limits of the authoritarian imagination. Totonto, 2006; Walkenhorst P.
Nation – Volk – Rasse: radikaler Nationalismus im Deutschen Kaiserreich, 1890-1914.
Göttingen, 2007.
16
Berghahn V.R. Der Tirpitz-Plan. Genesis und Verfall einer innenpolitischen Krisenstrategie
unter Wilhelm II. Düsseldorf, 1971.
17
Deist W. Flottenpolitik und Flottenpropaganda. Das Nachriсhtenbureau des Reichsmarineamts
1897—1914. Stuttgart, 1976.
между руководством Флотского союза и Бюро, отмечая сложность
воздействия на Союз. Флотский союз был представлен как воплощение
навалистического мировоззрения эпохи, в котором сходились различные
идейные течения18. Также Дайст уделил внимание необходимости
сохранения аполитичного образа Союза. Отношения между промышленными
кругами, ведомством Тирпица и Флотским союзом подробно исследованы в
работе М. Эпкенханса19. Исследователи из ГДР Д. Фрике и А. Вульф
обращались к теме противоречий Тирпица и Флотского союза в 1900-1908
гг.20. Д. Фрике дал достаточно подробную и вместе с тем лаконичную
картину взаимоотношений Союза и Тирпица в кризисный период, особо
подчеркнув роль кайзера Вильгельма II в данных отношениях.
В перечисленных исследованиях были подробно изучены
взаимодействие Флотского союза и Имперского морского ведомства,
представления Союза о программе строительства флота, однако внутренняя
жизнь организации не находилась в фокусе исследования, без чего
невозможно было в полной мере объяснить причины его кризиса и
размежевания с А. фон Тирпицем. Тем не менее, германская историография
выработала представление о том, что деятельность Флотского союза
определялась совокупностью различных точек зрения и интересов.
Третья группа историографии – «Англо-американская историография
проблемы „национальных союзов“». Представители данного
историографического направления отталкивалась от проблемы
политического представительства в германской империи и рассматривали
«агитационные союзы» в качестве политической организации сродни
партиям. Именно здесь устойчиво закрепилось разделение организаций на
тех, кто ориентируется в политической деятельности на местную элиту
Ibid. S. 15; S. 157.
19
Epkenhans M. Die wilhelminische Flottenrüstung. 1908-1914. Flottenstreben, industrieller
Fortschritt, soziale Integration. München, 1991.
20
Fricke D. Deutscher Flottenverein und Regierung 1900-1906 // Zeitschrift für
Geschichtswissenschaft. H. 2. 1982. S. 141-157; Wulf A. Deutscher Flottenverein // Die
bürgerlichen Parteien in Deutschland. 1898 -1934. Bd. 1. Leipzig, 1968. S. 432 – 449.
(Honoratiorenpolitik, «политика нотаблей»), и на новые организации
массового типа. Данные организации, по мысли англо-американских
историков, играли бóльшую роль в политике и были более независимы, чем
ранее полагали германские исследователи21. Ученые не концентрировались
на идеологии союзов и ставили под сомнение эффективность их
пропаганды22. Вместо этого они акцентировали внимание на низовой
активности как основе деятельности союза, на зарождении в их недрах
пропаганды, политического языка, возникновении публицистов и политиков
нового типа – т.е. на проявлениях популистского национализма23.
Германский флотский союз подробно рассматривается в диссертации Дж.
Эли24. В данной работе исследователь впервые обратился к внутренней
документации Союза и показал не только деятельность центрального
руководства, но и активность местных отделений и отдельных публицистов,
используя кейс-метод. Однако в данных работах также мало внимания было
уделено деятельности Флотского союза после 1908 г.
Четвертая группа историографии – «Современная германская
историография по проблеме флотской пропаганды» объединяет современную
историографию, сложившуюся по итогам спора историков ФРГ с историками
США и Великобритании относительно концепции «особого пути»25.
Исследователи, относящиеся к данному блоку, изучают Флотский союз в
Блэкборн Д.; Эли Дж. Предисловие к книге «Особенности немецкой истории:
буржуазное общество и политика в Германии XIX века» // «Особый путь»: от идеологии к
методу. М., 2018. С. 319-320; Blackbourn D.; Eley G. Peculiarities of German History.
Bourgeois Society and Politics in Nineteenth-Century Germany. Oxford, New York, 1984.
22
Eley G. The Wilhelmine Right: How it Changed // Society and Politics in Wilhelmine
Germany. London; New York, 1978. S. 123.
23
См. напр.: Blackbourn D. Populists and patricians. London, 1987; Chickering R. Language
and the Social Foundations of Radical Nationalism in the Wilhelmine Era // 1870/71-1989/90:
German Unifications and the Change of Literary Discourse. Berlin; New York: 1993. P. 61-78.
24

Германский флотский союз можно рассматривать как
промонархическую, с определенными оговорками проправительственную,
патриотическую, но вместе с тем и общественную организацию, где большое
значение придавалось низовой инициативе и поддержке руководства снизу.
Союз являлся самостоятельным актором как гражданского общества, так и
политической жизни Германии, особенно начиная с 1900 г., когда он начал
освобождаться от опеки Имперского морского ведомства. Направление
деятельности определялось самим Союзом, в различные периоды этот вектор
мог совпадать с интересами правительства и Имперского морского
ведомства, однако мнение кайзера имело внутри организации гораздо
большее влияние.
Организация не была жестко централизована, что было следствием
большой численности и неоднородности социальной базы. Также Флотский
союз не препятствовал параллельному членству в других организациях. Это
создавало возможности для проявления определенного плюрализма, но в то
же время вело к отсутствию монолитности Союза. Неоднородность и
специфическая связь с властными институтами подчеркивают его отличие от
других общественных организаций.
Германский флотский союз обладал значительным арсеналом
пропагандистских инструментов: петиции, брошюры, листовки, статьи и
реклама в прессе, помпезные праздники и собрания, театрализованные
представления, доклады и кинопоказы и многое другое. Однако реализация
пропагандистских установок на местном уровне, как и выбор методов и форм
пропаганды, во многом оставались в компетенции руководителей местных
отделений и активистов, которые стремились привлечь на свои мероприятия
как можно большее число заинтересованных лиц.
Как общественная организация, Германский флотский союз стремился
поддерживать «надпартийный» и «аполитичный» имидж. Вследствие этого
он избегал открыто называть свои цели политическими и предпочитал
завуалированно именовать их «патриотическим», «национальным» и «общим
делом». В связи с этим политическая пропаганда Союза редко была
конкретной, даже в период радикализации и кампаний за принятие флотских
новелл было лишь несколько четко сформулированных требований.
Пропаганда была направлена на создание положительного образа
флота, на формирование консенсуса относительно абстрактной идеи
строительства сильного боевого флота. Она преимущественно
ориентировалась на немцев, уже состоящих в Союзе, исключение составляли
молодежь и пролетариат (попытки вовлечь в Союз промышленных рабочих
не имели значительного успеха). Поэтому увеличение количества членов
было для Союза важнейшим показателем действенности агитации. Вместе с
тем, за счет большого количества членов и вовлечения их семей в жизнь
организации удалось вовлечь в орбиту деятельности Флотского союза
значительную часть жителей Германии. Это повлияло на формирование в
германском обществе идей маринизма, а флот стал респектабельной темой, к
которой представители местных элит хотели быть причастными. Однако в
отношении «морской моды» проблематично отделить влияние Германского
флотского союза от влияния других акторов: кайзера Вильгельма II,
правительства, Имперского морского ведомства, других «агитационных
союзов», прессы, интеллектуалов («флотских профессоров» и публицистов),
а также промышленников и коммерсантов, прибыль которых была напрямую
связана с популярностью идеи флота.
В период приблизительно с 1905 по 1913 гг. Флотский союз, благодаря
большому количеству членов, как постоянных, так и аффилированных,
провозглашал себя организацией, которая представляет солидарные
интересы значительной части Германии, т.е. выступает от лица немецкого
народа. Таким образом, он создавал образ народного квази-
представительства, уполномоченного самим кайзером. Масштабы
организации, а также личные связи его руководства позволяли ему
претендовать на роль медиума, который доносит до монарха и государства
«волю народа».
Вследствие этого руководство и члены Флотского союза нередко
пребывали в заблуждении, что поддержка идеи строительства военно-
морского флота в обществе и в рейхстаге – исключительно заслуга Союза.
Это способствовало формированию среди членов особого отношения к флоту
– возникает идея «нашего флота», т.е. флота, к которому члены организации
тоже имеют отношение как причастные к его созданию. Ответственность за
судьбу флота вовлекала членов Флотского союза уже в сферу внешней
политики.
Вначале в виде публикаций, докладов и обсуждений, а позднее в виде
конкретных политических требований в недрах Флотского союза постепенно
формировалась «культура безопасности», которая в полной мере найдет
выражение с началом Первой мировой войны в «духе 1914 года».
Германский флотский союз способствовал возникновению данной культуры
в германском обществе, однако это не было результатом его
целенаправленной и систематической пропаганды, а сформировалось под
влиянием как широких пропагандистских возможностей организации, так и
границ этих возможностей.
На основании вышеизложенного следует констатировать, что
Германский флотский союз как элемент гражданского общества
способствовал формированию «культуры безопасности», которой как
правило это общество противостоит. Флотский союз являлся вместе с тем, в
силу его неоднородности, очень специфической частью гражданского
общества. Казус Флотского союза наглядно иллюстрирует возникновение
феномена «культуры безопасности» как результата совокупности нередко
противоречащих друг другу действий, намерений и интересов, направленных
как «сверху» – от государства, так и «снизу» – со стороны общества.