Способы выражения метафор «пространство», «время» и «жизнь» в разноструктурных языках

Во введении обосновываются выбор темы, актуальность и новизна ис-
следования; определяются его предмет, объект, цели и задачи, теоретическая и
практическая значимость; характеризуется методика; излагаются положения,
выносимые на защиту; сообщаются сведения о структуре и апробации работы.
В первой главе – «Теоретическое обоснование исследования метафор
«пространство», «время» и «жизнь» в разноструктурных языках», опреде-
ляется состояние изученности метафорической природы понятий «пространст-
во», «время» и «жизнь» в таджикском, русском и английском языках, необхо-
димость и важность их точного определения, а также выявляются характери-
стики универсальности и специфичности для данных метафор.
В разделе 1.1 – «Понятие «маљоз – метафора – methaphor» в лин-
гвистике», речь идёт о том, что зарубежные учёные и исследователи, учи-
тывая семантические свойства слов, разделили их на метафоры, метаномии,
аллегории и т.д., считая каждый из этих типов полисемии своеобразной ме-
тафорой. Таджикский лингвист А. Муминов в своем книге о метафоре го-
ворится следующее: «Метафора – это распространенная форма языка. В
метафоре два объекта или события, которые в некотором роде похожи, на-
зываются одним и тем же словом» [9, 15]. Что касается многозначности, то
считается, что слово приобретает новое значение, исходя из первоначально-
го. Например, слово «даст – рука» имеет следующие значения: рука челове-
ка (буквально) и его переносные значения – это лёгкая рука – дасти сабук,
ручки дверя – дастаи дар, золотые руки – устои гулдаст, тяжёлая рука –
дастони бехосият и т.д. Новые значения слова рука, имеющие переносный
смысл, аналогичны общему понятию, и так же толкуются и в «Русско-
таджикском словаре» [14, 950].
В современном таджикском языкознании понятию метафоры в своих на-
учных трудах в фрагментарной форме уделяли внимание такие учёные, как Б.
Камолиддинов, Х. Маджидов, А. Муминов, М. Мухаммадиев и другие. Безус-
ловно, предлагаемые ими точки зрения также являются важным шагом в изу-
чении этой проблемы.
Поскольку метафора была однозначно признана феноменом языка, то в
языкознании сложилась единая концепция о выделении ее в две группы с пока-
зом сходств и отличий.
1. Метафора устной речи;
2. Метафора литературно-художественной речи.
При определении отличия между метафорой устной речи и метафорой ли-
тературно-художественной речи можно наблюдать следующее:
а) семантическое различие состоит в том, что образный язык отражает
четкий, видимый знак (рус: кисель – пассивный, нерешительный человек;
тадж: дарёдил – широкое сердце) или выражает подобие характера (рус: осёл –
упрямый человек; тадж: алошақшақа – болтливый человек);
б) в художественной метафоре наблюдается приближение отдельных
признаков, которые придают метафоре символический характер и создают
аномальное впечатление семантики (тупое воображаемое). Их номинативное
отличие заключается в том, что языковая метафора воспроизводима, а худо-
жественная метафора представляет уникальную ситуацию. В свою очередь,
это определяет условие их функционального различия: «языковая метафора
выполняет информационную функцию, а художественная метафора – эстети-
ческую» [9, 58].
После вышеизложенного можно резюмировать: метафора – это понятие
или лингвистическо-семантический инструмент, в котором слова после выра-
жения своего буквального значения проходят определенный процесс на семан-
тическом уровне (например, каким-то образом между словами), восстанавли-
вают лексические и грамматические отношения друг с другом, приобретают
новые нюансы и выражают переносные значения, а в случае разрыва этих от-
ношений возвращаются к исходной форме и выражают значения, которые бы-
ли на первом уровне.
В разделе 1.2 – «Теоретические основы изучения метафоры в лин-
гвистике», содержится описание происхождения метафор в разнострук-
турных языках, а также взглядов учёных в отношении создания метафор в
языке. Метафоры, с одной стороны, являются орудием мышления и позна-
ния, а с другой – основаны на национально-культурном мировидении, от-
ражающем как фундаментальные культурные ценности, так и согласован-
ные с ними в пределах определенной субкультуры индивидуальные систе-
мы ценностей.
Слово метафора на таджикский язык переводится как маљоз и истиора.
Слово истиора происходит от арабского [‫ – ]ستعاره‬метафора, и в словаре тад-
жикского языка интерпретируется в значении «одолжение» чего-то кому-то.
Например: Хоњиши ман њамин аст, ки китобатро ба ман истиора намої – Я
хотел, чтоб ты одолжил мне свою книгу – I wanted you to lend me your book
[18, 304]. В литературоведении метафора считается одним из типов аллегории,
и обозначает использование одного слова вместо другого. В метафоре (истио-
ре) благодаря сходству двух событий некоторые слова обретают сравнительный
смысл. Это означает, что метафора (истиора) очень похожа на аллегорию, точ-
нее, она возникает на основе дальнейшего развития закрытой аллегории. Отли-
чие между метафорой (истиора) и аллегорией состоит в том, что в метафоре то,
что сравнивается, обычно не упоминается.
Например, в предложении «ќомати ёри ман мисли сарв аст – стан
моей любимой, словно кипарис – my beloved shape is like cypress» можно на-
блюдать аллегорию, потому что стан возлюбленной уподобляется дереву, а
конкретно, кипарису. Но если сказать, что «сарви ман омад – пришла моя
кипарис – my cypress came», то в этом предложении «сарв – кипарис –
cypress» является метафорой, поскольку в данном случае это слово исполь-
зовано вместо слова «ёр – возлюбленная – beloved». Если в первом предло-
жении «сарв» считалось аллегорией, то во втором предложении его можно
считать метафорой.
Начало изучения понятия «метафора» связывают с именем Аристотеля:
«Метафора – перенесение слова с изменением значения из рода в вид, из вида в
род, или из вида в вид, или по аналогии». Как утверждает Аристотель, метафора
может, «говоря о действительном, соединять с ней невозможное» [2, 320].
В разделе 1.3 «Способы выражения метафор в языке поэзии» рас-
сматриваются метафорические выражения в таджикской поэзии и их лин-
гвистические особенности. Метафора больше используется в художест-
венной литературе (особенно в лирических жанрах), чем в разговорной
речи. Если использование метафоры в устной речи обусловлено социаль-
ной необходимостью (обозначением различных понятий), то литературно-
художественная метафора основана на эмоциональной (эстетической) не-
обходимости, так как каждый писатель использует слова в разных значе-
ниях, чтобы сделать свою речь яркой и трогательной, и создает образы,
которые быстро доходят до сердца читателя и впечатляют его своей выра-
зительностью, красочностью и неповторимостью, то есть в данном случае
слово, выражающее метафору, приобретает метафорический аспект не
само по себе, а через творческую личность, что можно назвать индивиду-
альным аспектом метафоры.
Метафора в устной речи характеризуется своей простотой, то есть в её ос-
нове лежат схожесть, связь и качественные особенности предмета, смысл кото-
рых слушателю или читателю быстро становится понятен.
В некоторых случаях даже одно слово может иметь несколько переносных
значений. Например, слово саг – собака – dog в таджикском языке означает
следующие переносные понятия:
а) болтливость (саг барин љакидан – лаять как собака, тявкать как собака
– bark like a dog и т.д.);
б) верность (посбони хона – сторожевой пёс – house guard dog;
в) любопытный человек (саги бӯгир – разнюхивать как собака – curious
person).
В литературном языке слово саг может использоваться в значении про-
тивник. Например, в следующих строках Камола Худжанди слово «саг – соба-
ка – dog» встречается в следующих значениях.
а) в прямом значении:
«Њамекардам бар он дар дўш фарёд,
Саге бонге бизад бар ман ки хомўш» [6, 128].
Перевод: Той ночью я кричал у тех дверей,
Собака залаяла на меня, чтобы я умолк.
(подстрочный перевод наш-Ш.С.)
б) в значении «влюблённый»:
«Сар бар дари туам, бинигар, сарбаландиям,
Эй ман саги ту, авф кун, ин худписандиям» [тамже].
Перевод:
Стою у твоей двери, посмотри, как я горд,
О, я твой пёс (влюблённый), прости меня за высокомерность.
(подстрочный перевод наш-Ш.С.)
Следует отметить, что подобные поэтические выражения обладают эмо-
циональным воздействием, поскольку они отражают чувства говорящего. Кро-
ме того, стихотворение является продуктом мышления поэта, который создает-
ся в самый чувствительный момент, в силу чего роль такой творческой лично-
сти как поэт, чрезвычайно велика.
Поэт или писатель не только пересказывает события, он также в достаточ-
ной степени владеет богатством языка (слова, фразы и другие средства языка) и
знает, как его использовать наиболее эффективно для оттачивания своего твор-
чества.
В разделе 1.4 – «Проблема метафоризации в таджикском, русском и
английском языках», освещаются общие проблемы выявления межязыковой
изоморфности и неизоморфности при изучении той или иной единицы стили-
стической категории путем языковой инвентаризации и моделирования, кото-
рые относятся к малоизученной области как лингвистической, так и литерату-
роведческой компаративистики.
Следует отметить, что предмет исследования метафоры не является но-
вым. Изучение метафоры в таджикском языкознании пока еще находится на
начальной стадии. В таджикском языкознании метафора изучается лексиколо-
гией, начиная со второй половины XX-ого века и впервые на нее было обраще-
но внимание Т. Зехни в монографии «Санъати сухан (Искусство речи)». В на-
учных трудах и статьях таджикских учёных, таких как Н. Масуми, А. Муми-
нов, К. Тохиров, М. Мухаммадиев, Х. Маджидов, Б. Камолиддинов, Х. Хусей-
нов, Р. Гаффоров, М. Саломов, М. Мухтори и др. были частично рассмотрены
отдельные аспекты метафоризации.
В английской филологии метафора рассматривается с самых различных
позиций, что нашло теоретическое освещение и детальное описание в соответ-
ствующей литературе. Предмет исследования ограничивается простой речевой
метафорой, выраженной именем существительным, так как здесь наиболее
четко можно проследить номинативный аспект процесса метафоризации.
В метафоризируемом слове, в свою очередь, происходит изменение «сем-
ных наборов» как по количеству, так по и качеству семных элементов. В пер-
вом случае это «индуцирование» окказиональных сем, во-вторых – «приглу-
шение» одних и «выдвижение» других, что ведет к явлению перераспределе-
ния сем.
Рассмотрим все вышесказанное на конкретном примере в сопоставитель-
ном плане.
Њарваќта барин пухтакор (дақиқкор, боинтизом) – Punctual to the minute
as usual – Пунктуален, как обычно.
Шумо хронометри зинда ҳастед, Мартини – Вы живой хронометр, Мар-
тини – You are an animated chronometer, Martini.
В данных примерах метафоризируется существительное «chronometer» в
английском языке и «хронометр» в русском и таджикском языках. Актуализи-
руется общий признак, на основе которого строится метафора – «дақиқкории
мутлаќ – аккуратность, пунктуальность – great exactness». Актуализируемый
признак переносится с узуального денотата «хронометр» на окказиональный
референт «человек» (Мартини), что приводит в обоих языках к сдвигу денота-
тивной соотнесенности и появлению нового референциального смысла чело-
век, придерживающийся точного времени, на что указывает контекстный сиг-
нал «њарваќта барин, одами пухтакор (дақиқкор), як даќиќа њам дер накарда
дар ваќташ омадед».
В разделе 1.5. – «Понятия «пространство», «время» и «жизнь» в язы-
кознании», говорится о том, что эти концепты получили широкое распростра-
нение в лингвистике. Концепт «пространство» в последние годы стал получать
широкое употребление. Например, привычное выражение «в контексте культу-
ры» чаще заменяется «в культурном пространстве», «в пространстве культу-
ры». Сегодня концепт «пространство» употребляется в различных сферах со-
временной жизни человека, можно обнаружить разного рода пространства –
«образовательное», «политическое», «геополитическое», «вузовское», «социо-
культурное», «этнокультурное», «поликультурное», «пространство Пушкина»,
«пространство Брюсова» и другие.
Время имеет матричную основу, обладает потенциалом и определённым
качественным строением, соответствующим конкретному уровню. Физическое
время состоит из трёх фаз: прошлого, настоящего, будущего. Время однородно
по своей структуре. Оно – триедино, являет собой живую, прогрессирующую
структуру и обладает собственной иерархией, в которой порядковое располо-
жение его определяется по величине собственного потенциала. В русско-
таджикском словаре под редакцией М.С. Асимова понятие «время» широко
определено следующим образом: «время – ваќт; время по Гринвичу – ваќт аз
рўи Гринвич; ночное время- ваќти шаб, беваќти; рабочее время-ваќти кор;
свободное время- ваќти холї; солнечное время-ваќти офтобї; по московскому
времени – бо ваќти Маскав; время идёт-ваќт мегузарад, рўз гузашта истода-
аст; время летит-ваќт зуд мегузарад» [1, 128-129].
Понятие «жизнь» наряду с понятиями пространства и времени является
ключевым для данного диссертационного исследования в выражении значения
и служит установлению внутритекстовых семантических связей, организует
читательское восприятие.
Понятие «жизнь» в таджикском языке определяется словами зиндагї,
зист, зиндагонї, њаёт, умр; возникновение жизни на Земле пайдоиши њаёт
дар рўи Замин; 2. зиндагонї, зиндагї, њаёт, умр, љон; жизнь человека – умри
инсон; жизнь растений – њаёти наботот; борьба за жизнь – мубориза барои
њаёт; рисковать жизнью – ҷонро ба хатар мондан; спасти чью-либо жизнь –
ҳаёти касеро наҷот додан; 3. общественная жизнь – ҳаёти ҷамъиятӣ и т.д. [там-
же 258].
Таким образом, можно резюмировать, что теория концептуальной мета-
форы рассматривает соотношения между концептами «пространство», «время»
и «жизнь» и исследует относительно устоявшиеся концептуальные отношения.
Опираясь на когнитивный подход, можно представить функции языка и, есте-
ственно, его связь с окружающим миром, раскрыть некоторые закономерности
его функционирования.
Во второй главе – «Метафорическое освещение понятий «пространст-
во», «время» и «жизнь» в разносистемных языках», рассмотрена сущность
понятий «пространство», «время» и «жизнь» с целью дальнейшего перехода к
анализу природы их метафоризации.
В разделе 2.1 – «Метафоры понятия пространства в исследуемых язы-
ках», описываются метафоры времени и пространства как предмет обсужде-
ния в ряде исследований.
В таджикском языке слово пространство переводится как фазо, љо, ма-
кон, фосила, мобайн, масоњат и т.д., но основными его эквивалентами являют-
ся лексемы фазо и фосила (Например: Барои гирифторони дарди ишќ фазои
хонаву берун якест – Для влюблённых пространство внутри и на улице одина-
ково – For lovers, the space inside and on the street is the same). Слово фазо,
имеющее арабское происхождение – ‫الفضاء‬, на таджикский язык переводится
как холигї – пустота – emptiness. В свою очередь, понятие фазо имеет мета-
форическое определение дунё – мир – world [18, 624]. Это значение можно на-
блюдать в таджикской художественной литературе, преимущественно – поэти-
ческой. Например:
Чи мураккаб дар ин фазо, чи басит,
Њаст хукми фано ба љумла муњит[тамже 842].
Как тяжело и как легко в этом просторном мире,
Есть приговор смерти для всех людей.
(подстрочный перевод наш-Ш.С.)
В приведенном отрывке великий таджикский поэт Джами отмечает, что в
этом бренном мире все смертны, независимо от того, богатым или нищим яв-
ляется человек, кем бы он ни был.
В английском языке также используются метафоры, обозначающие про-
странство: to build castles in the air – дар њаво ќасрњо бунёд кардан – постро-
ить замки на небесах, to have a special place in smb’s heart – дар дили касе љои
махсус доштан – иметь особое место в чьем-либо сердце, to come to the point
of conclusion – ба сари маќсад омадан – прийти к цели, to be caged by depression
– сахт афсурдањол шудан-быть сильно расстроенным, to be on the edge of
death – ќариб мурдан – быть на грани смерти и др. Можно привести примеры
с подобными пространственными метафорами на английском языке, и сравни-
вая их с русским и таджикским языком, сделать вывод, что они имеют те же
значения в сравниваемых языках. Например: at school you do not need to be just
a brave, active and happy person, in order not to build castles in the air, you need to
improve the real life of yourself and your students – «в школе нужно быть просто
смелым, активным и счастливым человеком, для того, чтобы не строить
воздушные замки, а улучшая реальную жизнь себе и ученикам»[7, 150]. – дар
мактаб шумо танњо як шахси ҷасур, фаъол ва хушбахт будан басанда нест,
то ин ки дар ҳаво қасрњо бунёд насозед, зиндагии воқеии худ ва шогирдона-
тонро беҳтар кардан лозим меояд. В данном примере на английском и русском
языках выражение: to build castles in the air – построить замки на небе имеет
одно и то же значение, а на таджикский язык оно переводится не как: сохтани
ќасрњо дар њаво, а орзуњои амалиношудани – не сбывшиеся мечты. Наряду с
этим, пространственная метафора: to have a special place in smb’s heart – дар
дили касе љои махсус доштан – иметь особое место в чьем-либо сердце даёт
одинаковое значение во всех сравниваемых языках. Например: Фарњод
њамеша дар дили Ширин љойи махсусе дорад – Фарход всегда занимает особое
место в сердце Ширин – Farhod will always hold a special place in Shirin’s heart.
В разделе 2.2. – «Метафоризация понятия времени в сравниваемых
языках», рассматривается взаимосвязь понятий времени и пространства как
основных концептов мироокружения человека, его метафорическое воссозда-
ние. Данная взаимосвязь обусловлена философскими, историческими и собст-
венно языковыми причинами, которая наблюдается в таком языковом переходе:
значения языковых форм имеют тенденцию развития в двух направлениях, та-
ких как место и время, время и место. Установленный срок времени определя-
ется расстоянием, а расстояние обусловлено сроком: То дењаи мо ду соат роњ
аст – Наша деревня находится в двух часах езды – Our village is two hours
away.
В современную эпоху управлять временем теперь пытается человек, а не
наоборот. Все эти сложные и многообразные взаимоотношения человека со
временем помогают нам охарактеризовать метафоризацию категории времени.
И такие взаимоотношения со временем характерны не только для русского эт-
носа, но и для рассматриваемой нами таджикской, русской и английской куль-
тур. Ярким примером является название романа В. П. Катаева «Время, впе-
ред!» или стихи таджикского поэта Хабиба Юсуфи:
Ваќти он аст, эй ќалам, буррандатар гарди зи теѓ,
Ваќти он аст, эй сухан, ѓуррандатар гарди зи барќ.
Настало время, мой карандаш, отныне стань острей меча,
Настало время, песнь моя, рази и бей, гремя как гром[19, 16].
It’s time pencil to be sharper than a sword,
It’s time to word to be noisier than lightning.
(подстрочный перевод наш-Ш.С.).
Таким образом, представления современного человека о времени сложны
и многообразны. Время в мировосприятии человека предстаёт в двух образах –
время циклическое как последовательность однотипных событий, так назы-
ваемых жизненных кругов, и время линейное как однонаправленное поступа-
тельное движение. Время в мире понимается как все порождающая и все унич-
тожающая сущность, так как оно является мерой движения и изменения. Ме-
тафоры, которые мы используем каждый день, чтобы выразить свои отноше-
ния со временем, могут казаться вполне безобидными. Тем не менее, это влия-
ет на наше поведение. Метафорическая речь, которую мы используем, является
своего рода фильтром восприятия времени, что, несомненно, отражается на
нашем поведении.
Раздел 2.3. носит название «О соотношении понятий «время» и
«пространство». В данном разделе понятия «время» и «пространство» рас-
сматриваются как историческая данность. Это подтверждается тем, в част-
ности, что многие временные концепты русского языка первоначально яв-
лялись пространственными (тыкать – стык, угол – сутки), что означает по-
ворот во времени, смену одного дня другим и находит свое подтверждение
в значении древнерусского слова сутки – слияние, место, где сходятся гра-
ницы. Приводимое в Толковом словаре живого великого русского языка В.
И. Даля данное определение подтверждает предыдущее высказывание:
время – это «пространство в бытии» [4, 439].
Автор данного диссертационного исследования на материале предложе-
ний из художественной литературы трёх сравниваемых языков в данном разде-
ле охватывает всесторонним анализом слова, стимулирующие лексико-
семантические понятия «пространство» и «время», при необходимости строит
модели их ассоциативных полей, осуществляет выверку данных ассоциатив-
ных полей, описывает их структуру, выявляет ядра, а также ближнюю, даль-
нюю и крайнюю периферии.
В разделе 2.4. – «Метафорические представления слова «жизнь» в
таджикском, русском и английском языках», понятие «жизнь» рассматрива-
ется как одно из ключевых понятий данной диссертации.
Понятие «жизнь» в качестве объекта исследования обусловлено рядом
причин. Понимание жизни, отношение к жизни в любой лингвокультуре – это
ориентир поведения человека, который устанавливает этноспецифические
нормы и стереотипы общения, определяет ментальность носителей языка.
В работе Дж. Лакоффа и М. Джонсона «Метафоры, которыми мы живём»
разработан когнитивный подход к метафоре [5, 256]. В ней также выдвинут те-
зис о том, что метафоры частично структурируют наши обыденные понятия и
что эта структура отражается в языке, понимаемом с буквальной точки зрения.
Для дальнейшего утверждения выдвинутого тезиса в данном труде приводятся
метафоры и наборы обычных выражений, представляющих случаи реализации
этих метафор.
Человеческую жизнь часто называют игрой, потому что каждому человеку
в жизни отведена своя роль. Кроме того, данная метафора жизни основана на
эмпирическом сходстве. Она предполагает то, что поступки в жизни рассмат-
риваются как игра, а возможные последствия поступков воспринимаются как
результат игры: выигрыш или проигрыш.
Рассмотрим следующий пример:
«Мир я сравнил бы с шахматной доской:
То день, то ночь… А пешки? – мы с тобою» [12, 84].
Довольно часто лексема жизнь выступает в роли субъекта воздействия и
субъекта – каузатора. В данной позиции она может диктовать, учить, показы-
вать, воспитывать, привести, наградить, одарить и закружить. А также она
в некоторых случаях способна бросить, отнять, создать, породить, заду-
шить, определять, менять и играть.
«Њарки н-омухт аз гузашти рўзгор,
Низ н-омузад зи хељ омўзгор» [10, 51].
«Тех, кто жизнь прожив, от жизни не научится уму,
Никакой учитель в мире не научит ничему»[тамже].
Those who live life, from life will not learn the mind,
No teacher in the world will teach anything.
(подстрочный перевод наш-Ш.С.)
В этих строках метафорическое значение концепта жизнь выступает в ро-
ли воспитателя.
В разделе 2.5. – «Метафорическая модель «Жизнь равна дороге» в
таджикском, русском и английском языках», описан механизм того, как
в таджикском языке данная метафорическая модель широко используется в
священной книге Коране, художественных произведениях и в различных
дискурсах. В таджикском языке концепт модели жизнь выражается слова-
ми зиндагї, умр, њаёт, а выражением элемента дорога являются лексемы
роњ, саёњат.
В концептуальной метафоре «Жизнь равна дороге» в религиозном контек-
сте Корана содержится ясное, дихотомическое различие между двумя образами
жизни: разумная, целомудренная жизнь, с одной стороны, и плохая, безнравст-
венная жизнь – с другой.
Структура метафоры «Жизнь равна дороге» включает ясный нравст-
венный императив. Этот императив совершенно четко звучит в следующей
суре (стихе):
Ва ин аст роњи рости Ман. Аз он пайрави кунед ва ба роњњои гуногун ма-
равед, ки шуморо аз роҳи Худо пароканда месозад. Инљост он чи Худо шуморо
ба он супориш мекунад, шояд парњезгор шавед! [13, 94-95] – «Таков Мой пря-
мой путь. Следуйте по нему и не следуйте другими путями, поскольку они со-
бьют вас с Его пути. Он заповедал вам это, быть может, вы устраши-
тесь»[11, 1029]. – This is My direct path. Follow it and do not follow other paths, as
they will lead you astray. He commanded you this, perhaps you will be afraid.
Как показывает этот аят, требование (императив) непосредственно исхо-
дит от Бога и состоит в повелении следовать путем Бога точно и без стремле-
ния изменить его.
Подраздел 2.5.1. назван «Метафорическая модель «Жизнь равна доро-
ге» в русском языке». Здесь проводится анализ языкового материала, показы-
вающий, что лексема жизнь широко употребляется в разных субъектных ро-
лях. Весьма часто она используется в качестве субъекта передвижения, потому
что окружающий нас мир и все люди, находятся в непрерывном движении. Со-
ответственно, и жизнь обычно не стоит на месте, она идет, спешит, бежит и
мчится. Иногда жизнь способна лететь настолько быстро, что человек никак не
может за ней успеть, и тогда люди говорят о жизни, что она никого не ждет.
Итак, жизнь становится субъектом-носителем человеческого признака или со-
стояния и данная позиция в основном характерна для слова жизнь.
Представление о жизни как о некоторой дороге основано на сходстве двух
процессов: реального физического перемещения (идти по дороге) и процесса
существования человека (движение во временном пространстве (рост, разви-
тие) идти по жизни) и их контаминации (идти по дороге жизни, выбрать себе
дорогу в жизни).
Метафора «Жизнь равна дороге» в русской языковой культуре является
центральной для многих художественных образов мышления. Но расшифро-
вываются они по-разному, в зависимости от наполнения идеями и настроения-
ми художников слова.
Представляем некоторые примеры из стихотворения М. Лермонтова:
«Иных тревог
Довольно есть
В самозабвенье,
Не лучше кончить жизни путь?
И беспробудным сном заснуть,
С мечтой о близком пробужденье?» [8, 125].
Как следует из приведённого примера, метафора «Жизнь равна дороге» в
русском языке приобретает различные характеристики, и одной из них являет-
ся «завершение жизненного пути мечтой о пробуждении после смерти».
Подраздел 2.5.2. именуется «Метафорическая модель «Жизнь равна
дороге» в английском языке». В нём рассматриваются наиболее распростра-
нённые образные аналогии, которые являются уподоблением жизни и пути.
Можно предположить, что источником возникновения аналогии «Жизнь равна
дороге» является Библия. Чаще всего эта концептуальная метафора в англий-
ском языке выражается при помощи словосочетаний “the way somebody
takes/keeps”, “the way someone has trodden”, а также “the way of life” и “the path
of life”. В сопоставляемых языках элемент «дорога» по аналогии со словом
жизнь выражается синонимично лексеме путешествие. Выражение «Жизнь
равна дороге» в Библии воспринимается особым образом: это способ поведе-
ния человека, который приблизит его к праведности и приведет к вечному бла-
женству в загробном мире:
«But he knoweth the way that I take: when he hath tried me, I shall come
forth as gold. My foot hath held his steps, his way have I kept, and not
declined»[21, 11]. – «Но он знает путь мой; пусть испытает меня, – выйду,
как золото. Нога моя твердо держится стези Его; пути Его я хранил и не
уклонялся»[3, 10-11].
«Get you out of the way, turn aside out of the path, cause the Holy One of Israel
to cease from before us»[21, 11]. – «Сойдите с дороги, уклонитесь от пути;
устраните от глаз наших Святаго Израилева» [3, 30-11].
Метафора «Жизнь равна дороге» встречается также в английском художе-
ственном стиле. Уильям Шекспир в своих произведениях жизненный путь че-
ловека представлял так же, как и в Библии, в виде совокупности поступков. В
монологе Перикла из одноименной пьесы Шекспира «путь жизни», противо-
стоящий «пути смерти», означает совокупность поступков человека, которые
могут повлечь за собой либо сохранение, либо утрату жизни:
«Thus ready for the way of life or death,
I wait the sharpest blow, Antiochus»[22, 1: 87].
Таким образом, готовы к пути жизни или смерти,
Я жду острый удар, Антиох.
В отличие от Библии в пьесах Шекспира отсутствует подтекст праведно-
сти и особого поведения человека, цель которого – переход в новую жизнь, свя-
занную с вечным блаженством.
В разделе 2.6. – «Сравнение метафор пространства, времени и жизни в
таджикском, русском и английском языках», метафоры анализируются как
один из важнейших элементов языковой культуры сравниваемых языков. Соз-
дание метафор – один из главных и неиссякаемых источников развития самого
языка. В данном разделе рассмотрена тесная взаимосвязь понятий «простран-
ство», «время» и «жизнь».
В таджикском языке существует ряд метафор, концептуализирующих
время в образе пространства: «Ваќт ашёи мањдуд аст – Время – локализуемый
предмет – Time – is localizable thing, Ваќт ашёи ченакшаванда аст – Время –
измеряемый предмет – Time – is measurable thing и Ваќт маҳдудкунандаи фазо
аст – Время – (локализующее) пространство – Time – is localizable thing».
Своеобразие пространственной модели времени проявляется в том, что
темпоральная близость отличается от пространственной в трёх отношениях.
Во-первых, темпоральное близко фиксирует лишь расстояние отрезка времени,
приближающегося к объекту (т. е., будущее), но не удаляющегося от него (т. е.,
прошлое) [20, 344].
Примеры метафор пространства, времени и жизни в сопоставляемых язы-
ках:
Таджикский языкРусский языкАнглийский язык
ваќт гавњари ноёбвремя – деньгиtime is money
кашидани рӯзтянутся дниlong are the days
ба роњи ѓайб рафтанидти по проторенномуto keep to the beaten track
пути
сари роњи касеро гириф-стать на чьем-либо пути/to stay in the way
тан/сари роњи касе исто-стать кому-либо поперек
дан/монеа шуданпути
дар роњи њаќ сахт истодан наставить на путь исти-to set / put smb. on the right
ны/ совратить с пути ис-path / track // to lead smb.
тинногоastray
ба роњи хуб/бад рафтанстоять на правильном /to be on the right / wrong
ложном путиtrack
роњи њаётжизненный путьlife’s journey
кашола кардани ваќттянуть времяplay for time
ваќт давокунандаи дардњост время лечитtime cures
ваќт тез мегузарадвремя быстро летитlife moves pretty fast
ваќт намеистадвремя не терпитtime runs out
самт пеш гирифтандержать путьto hitch ones way
Стоит отметить, что метафоры пространства, времени и жизни широко
используются в таджикском языке, в том числе и в таджикской художественной
литературе:
Зи куштї гирифтан сухан буд дўш,
Нагирам фиреби ту, з-ин дар макўш.
На ман кўдакам, гар ту њастї љавон,
Ба куштї камар баста дорам миён[15, 307].
Зачем напрасно время нам тянуть?
Не тщись меня ты лестью обмануть.
Ты молод – зато я седоголовый.
Я опоясался на бой суровый [16, 185].
Why should we waste time in vain?
Do not try to deceive me with flattery.
You are young – but I am gray-headed.
I girded on a fierce battle[тамже].
В приведенном стихотворном отрывке речь идёт о том, что жизнь челове-
ка очень коротка, и он может в любую минуту покинуть этот мир. Метафори-
ческое выражение «бењуда гузаронем ваќт» – «напрасно время нам тянуть» –
«we waste time in vain» употреблен во временном значении – жизнь коротка. В
стихотворении великого Фирдоуси метафора используется для придания об-
разности речи.
Таким образом, на основании приведенных выше примеров из таджикско-
го, русского и английского языков необходимо сделать вывод о большой роли
метафор пространства и времени как в разговорной речи, так и в художествен-
ном слове.
В заключении приведены итоги диссертации и следует отметить, что в
ней резюмированы основная цель и поставленные задачи.
Прежде всего, была определена языковая природа метафоры, то есть ме-
тафора как языковое явление представляет собой основную ментальную кате-
горию, связывающую две понятийные сферы и создающую возможность при-
менять потенции структурирования сферы-источника благодаря новой сферы.
По результатам анализа материала можно сделать вывод, что метафора как
языковое понятие в формировании и эволюции трех элементов языка – смы-
словых слов, фразеологизмов и метафорических выражений занимает общую
позицию в выражении разных концептов. Как видно из исследования первой
главы, метафора более широко используется в языке, чем в ее первоначальном
значении, что и подтверждено в дисертации.
Метафора как понятие играет важную роль в литературоведении и лин-
гвистике в выразительности и эффективности речи писателей.
Мнение известного лексикографа Мухаммада Гиёсуддина, хотя и доста-
точно лингвистически аргументированно, но его заявление о том, что « маҷоз
зидди ҳақиқат аст – метафора противоречит истине», является, на наш взгляд,
спорным.
Поскольку метафора известна как лингвистический термин, отсюда сле-
дует, что она обладает своими собственными способами выражения и характе-
ристики, которые рассматривались во второй части первой главы, а также опи-
саны способы метафорического выражения.
В диссертации выдвинута точка зрения, что метафора – это развитие пра-
вописания слов на лексико-грамматическом уровне. На первый взгляд лексиче-
ская структура метафоры кажется простой, но если ее рассмотреть глубже, то
выявляется, что это весьма сложная категория, в которой прослеживается
взаимосвязь и сходства слов, а иногда их отклонение от первоначального зна-
чения.
Анализ морфологической структуры метафорических выражений показал,
что на этом уровне языка участвуют преимущественно существительных и
прилагательных.
Синтаксическая структура виртуальных выражений предполагает, что на
этом уровне они с двумя элементами языка – творческими выражениями (син-
таксисом) и метафорическими выражениями, позволяют отделить это понятие
от других лингвистических понятий и обсудить его отдельно.
Следует отметить, что с точки зрения синтаксической структуры метафо-
рических выражений исследователи предложили различные термины (метафо-
рические выражения, метафорические связи, художественная фразеология, на-
речия, образные единицы, темпоральное).
Эти понятия корректнее называть метафорическими выражениями. При
анализе синтаксической структуры возникла нормативная проблема, то есть
виртуальные выражения не всегда соответствуют определенным языковым
нормам с точки зрения их структуры и нелогичны с точки зрения своей исход-
ной семантики.
Проведя анализ разнообразных определений метафоры, можно резюмиро-
вать, что значительная часть источников характеризуют данный факт как мен-
тальную аналогию, образованную посредством употребления понятия одного
объекта к другому и подобным образом иллюстрирующую какую-либо значи-
мую черту последнего. С помощью метафоры можно наблюдать некоторое то-
ждество – часто новое и неожиданное – между двумя и более объектами или
явлениями. Метафора не демонстрирует открыто какое-либо конкретное ут-
верждение, она только подразумывает харатерное суждение на предмет, а не о
предмете или какое-либо явлении.
Следовательно, метафорические процессы зачастую двигаются в проти-
воположных направлениях: от человека к природе, от природы к человеку, от
неодушевленного к одушевленному и от живого к неживому. Трансфер катего-
рий предметности к абстрактности наблюдается в единичных случаях.
Согласно полученным результатам, приведенного анализа сравнения кри-
териев, находящихся в оценочной основе метафор таджикского, русского и
английского языков. Можно констатировать совпадения показателей частоты
употребления большинства из них, в значительной мере это относится к мета-
форов, в которых отражена оценка эмоционально-психологических свойств
субъекта.
Заметим, что своеобразие употребления метафор, имеющих характерные
оценочные критерии, имеет зависимость рода факторов, в том числе цель, лич-
ностные качества, намерения общающихся, а также место и время проведения
общения.
Критерии частоты использования понятий большинства тематических
групп, заложенных в основе метафорического переноса, тождествены как в
таджикском, так и в русском и английском языках, но ряде случаев наблюдают-
ся некоторые отличия в численном составе определенных групп. Отмечаются
также тематические группы, существующие в одном и несуществующие в дру-
гом языке.
Относительно тождества внутренней формы и семантики оценочных ме-
тафор таджикского, русского и английского языков, присущих отмеченным на-
ми тематическим группам, то им также свойственны как общие черты, так и
различия. Есть случаи, где присутствует совпадение формы и значения мета-
фор, но наблюдаются и различия, состоящие либо в полном тождестве формы,
но отличающиеся в семантике, либо в родстве значения, но разной внутренней
форме. Некоторое количество метафор, отождествленных с человеком, образу-
ют единицы, неимеющие равнозначного определения в каком-либо анализи-
руемых языков.
Анализ языкового материала показывает, что лексема «жизнь» широко
употребляется в разных субъектных ролях.
Весьма часто она используется в качестве субъекта передвижения, потому
что окружающий нас мир и все люди в том числе находятся в непрерывном
движении.
Соответственно, контекст использования лексемы «жизнь» свидетель-
ствует о широком использовании концептуальной метафоры «Жизнь равна
дороге» для описания более абстрактного (временного) понятия «жизнь»
через более конкретное (пространственное) понятие «дорога». Также в
данной диссертации проведен анализ некоторых примеров наиболее типич-
ного употребления метафор пространства и времени в отдельных языках и
сделан интерпретационный и сравнительный анализ использования эквива-
лентных речевых конструкций в разноструктурных языках. На основе дан-
ного анализа на новом языковом материале подтвержден тезис о том, что
отождествление времени и пространства через метафоризацию приводит к
образованию некоего синкретического единства «пространство – время».
События, которые знаменуют отрезки времени, делают возможным описа-
ние времени пространственными категориями, поскольку более конкретные
события и их очередность во времени делают изначально абстрактную кон-
цепцию времени более конкретной концепцией. Данный синкретизм есте-
ственным образом отражается как динамическое восприятие времени в
языке, где посредством использования определенных лексических единиц
происходит отождествление времени с пространственным движением и из-
менением.
Концепции пространства времени и жизни как окружающая нас действи-
тельность занимают особое внимание в лингвистических исследованиях. Ок-
ружающий мир полон физических тел, взаимодействующих друг с другом во
времени и пространстве, и язык отражает и описывает это языковыми средст-
вами. Пространство и время – это, с одной стороны, универсальные и, с дру-
гой, культурно-специфические понятия. Язык на разных уровнях закрепил в
себе многие важные для самосознания таджикского, русского и английского
народов представления о пространстве и времени.
В рамках данной диссертации рассмотрены концепции пространства,
времени и жизни на лингвистическом уровне путем анализа функционирова-
ния пространственных, временных и жизненных понятий в языке, с точки зре-
ния их самобытности в сопоставляемых языках. Анализ примеров демонстри-
рует, что метафоры пространства, времени и жизни являются основополагаю-
щими в рассмотренных нами языках. Это, прежде всего, связано с тем, что эти
три понятия лежат в основе мироздания.
В нашем диссертационном исследовании отмечается, что метафоры про-
странства времени и жизни недостаточно изучены в лингвистике таджикского
языка, хотя в поэзии и в разговорной речи мы находим массу примеров данных
метафор.
В рамках данной диссертации время, пространство и жизнь рассмат-
риваются на лексическом уровне, на примерах того, как пространствен-
ные, временные и жизненные концепты представлены в языке. Кроме то-
го, на основе анализа примеров делаются выводы относительно культур-
ной самобытности данного фрагмента языковых картин мира: таджик-
ской, русской и английской. Это позволяет составить представление о ка-
ждой языковой пространственно-временной модели и сделать на основе
сравнительного анализа выводы об особенностях мировосприятия тад-
жикского, русского и английского народов, осмысление их роли в разных
языковых культурах.