Глитч-арт как феномен современной художественной культуры

Во введении диссертации «Глитч-арт как феномен со временной
художественной культуры» обоснована актуальность темы и новизна, обозначена
степеньнаучнойразработанностипроблемы,сформулированыцельизадачи
исследования, охарактеризована теоретическая и практическая значимость проведенного
исследования.
Первая глава диссертации «Исторические предпосылки возникновения глитч-
арта» состоит из двух параграфов. В данной главе анализируется историческое развитие
культурной рецепции ошибки в искусстве и на основе этого реконструируются
предпосылки возникновения глитч-арта как ресурса культурных трансформаций.
В первом параграфе «Генезис глитч-арта: от цифровой к постцифровой
культуре» прослеживается трансформация коммуникативных механизмов культуры от
цифровых к постцифровым, где особое значение приобретают скрытые технические
структуры и параметры машинных систем, которые переосмысляются в глитч-арте через
художественную и социокультурную призму, что позволяет наделить антропологическим
измерениемтехническоесобытие,превративтехническийглитч-феноменв
конструктивный для культуры художественный глитч-артефакт.
Вданномпараграфеглитч-артрассматриваетсяключевойспособ
проблематизациицифровойкультуры,производящийсистематическуюкритику
идеальных культурных и технических моделей коммуникации и репрезентации с целью
более глубокого понимания и изучения производительных функций аппаратного и
программного обеспечения, парадигмальных для культуры, включая новые возможности
фигуры пользователя-автора и шире актора культуры.
В контексте глитч-арта культурный актор заявляет о себе как интерпретаторе,
размывающем представления о норме, стандарте и идеале, сложившиеся в рамках
дихотомической парадигмы «высокое – низкое» и других устойчивых парадигм
культурногопроизводства.Притакойпроблематизациикультурногоактора
дифференцируются разные формы и виды существования глитча в культуре, а также
выявляются концептуальные, социальные, этические, критические, технологические,
политические, эстетические и художественные принципы глитч-арта со своим набором
средств художественной выразительности и режимами культурного семиозиса.
Особое внимание уделено способности осуществлять перевод коммуникативного
сбоя из неэстетического в эстетический феномен, что меняет саму позицию пользователя
как актора культуры, трансформируя его или ее идентичность. Дополнительные функции
взаимодействия в системе «человек-машина» качественно меняют идентичность любого
культурного актора, благодаря переходу в метапозицию по отношению к сложившимся
нормам коммуникативного действия.
Это позволяет сделать вывод, что глитч-арт формирует новую культурную
оптику, благодаря переходу участника современных культурных процессов на позицию
рефлектирующегопроизводителя,скоторойвозможнорассматриватьисконно
технический материал, как аппаратный или программный сбой в системе, ошибку — как
новое средство взлома (деконструкции или пересборки) старых культурных моделей
взаимодействия ради креативной культурной коммуникации, отвечающей современным
требованиям развития.
Второй параграф «Глитч-арт в контексте истории искусства» посвящен анализу
модернистскихипостмодернистскиехудожественныхконцептов,нарушающих
автоматические режимы репрезентации, восприятия и коммуникации. Эти концепты
обоснованы в рамках в глитч-теории как прото-глитч и как стратегии художественной
культуры, подготовившие основание для становления глитч-арта. В работе уточняются
как основания, так и параметры и перспективы такого обоснования.
Как направление визуального искусства глитч-арт является продолжением
авангардно-модернистскими практик по сознательному взаимодействию с чистыми
формами медиума, устанавливавших как новые художественно-эстетические границы
культурного восприятия, так и особенности формальной иконографии как набора
продуктивных культурных символов.
Связь глитч-арта как культурного феномена с историей искусства ХХ века,
отмеченнаярядомисследователей,понимаетсяуглубленноблагодарявпервые
предпринятому сравнительно-типологическому анализу культурных процессов в данной
области. Глитч-феномен рассматривается как художественный приём по аналогии с
такимихудожественныминаправлениякакнеоимпрессионизм,кубофутуризм,
абстракционизм, неопластицизм, лучизм, орфизм, супрематизм, футуризм, дадаизм,
неодадаизм,оп-арт,новыйреализм,кинетизм,киноавангард,минимализм,
концептуализм, ранний видео-арт и структурное кино.
Доказывается, что превращение глитч-феномена в глитч-артефакт обязано
специфике канонизации его формально-стилистических признаков. Формирование нового
типа визуальности связывается при этом с выработкой новых типов художественного
поведения, нового художественного языка и художественных решений, основанных на
понятийной дихотомии ошибки и нормы, где понятие ошибочностиявляется
необходимым условием обоснования семиотического и парадигмального ресуров в глитч-
арте. Критерием художественного действия в данной культурной парадигме становится
деформация и диффузия общепринятых визуальных форм, разработанных и устоявшихся
авангардных антиэстетических, эпатирующих, шокирующих устоявшиеся вкусы публики
экспериментов. Но при этом они уже относятся не только к плану культурной прагматики,
как в старом авангарде, но и к плану нормализации семантических процессов культуры.
Вторая глава диссертации «От этимологии к типологии глитч-феномена»
состоит из трех параграфов и рассматривает сущность понятия глитч и глитч-арт,
обосновывая новаторские подходы к типологизации глитч-феноменов.
В первом параграфе данной главы «Проблемное поле этимологии понятия
глитч» дается анализ понятия «глитч» с помощью уточнения его семантики посредством
терминологическогопредставленияглитч-феноменачерезкатегориюошибкии
различных его синонимов. При реконструкции семантики термина прослеживается
генезис употребления исходного термина глитч: от утилитарного до культурного. Тогда
уточняется художественная концепция глитча-как-ошибки (glitch-as-error) в рамках
культурного производства. Впервые в работе обосновывается, что отношение ошибки и
глитча – это отношения причины и следствия, где ошибка – причина, а глитч – следствие,
или же формы (глитч) и материала (ошибка). Иначе говоря, ошибка как явление техники и
технологии приводит в современной культуре к появлению непредсказуемых ситуаций в
общей работе техники и технологии относительно ее стандартного функционирования, к
аппаратному, программному сбою, специфицирующему формальные и семантические
признаки глитча. Но тут же глитч-феномен оказывается ссылкой, указанием на ошибку, то
есть индексом, а не ошибкой как таковой: происходит вторичная семиотизация внутри
современной культуры. В рамках художественной культуры такая нестандартная
визуальность воспринимается как ключевой момент выразительности при усложнении
семантического производства в современных культурных процессах.
Особоевниманиеуделяетсякоммуникативнымаспектамвзаимодействия
субъекта с глитч-феноменом в процессе интерпретации, поскольку создание конструкта
ошибки субъектом всегда предполагает соотнесение полученного результата с некой
прежде принятой нормой как частью принятого функционала. Так, понятие ошибки при
работе с технологиями скорее исследует не материальность технологии, а коммуникацию
человека с самой технологией. Поэтому, когда мы говорим об ошибке в технологической
системе, мы, чаще всего, говорим о стандартном человеческом восприятии нестандартной
информации, так как технологии безразлично, имеет информация репрезентативную,
человеко-читаемую визуальную форму или нет. Тем самым, в современной культуре
усиливается критическая составляющая, не сводимая к формам репрезентации критики.
Таким образом, уточнение семантики слова глитч не является принципиальным,
но феномен ошибочности требует новой корректной интерпретации даже при самом
общем рассмотрении глитча как явления цифровой и технической культуры. Точный и
релевантный перевод на русский язык английского термина glitch затруднен из-за
ограниченности словаря, где простой перевод нуждается в комментирующих уточнениях.
Но в работе обосновано, что в новых рамках, которые и предложены в работе, глитч
поддается полноценному культурологическому анализу через категорию ошибки и,
производное от нее понятие ошибочности. Ведь оба понятия обладают наиболее широким
значением, способным покрывать весь круг исследуемых явлений, приобретая при этом
статус уже не термина, а категории современной культуры как испытавшей неотменимое
влияние техно-культуры.
Во втором параграфе «Специфика культурного дискурса вокруг понятий
глитч и глитч-арт» выявлены концептуальные различия понятий глитч и глитч-арт. Так,
глитч в глитч-арте, с одной стороны, объясняется как культурная норма–
художественный прием, философский и эстетический концепты. Но, одновременно с
этим, глитч-арт заявляет о себе как о критической практике, которая несет важнейшую
функцию метакритики современной медиакультуры, показывая ограничения и недостатки
таких ее явлений, как цифровой капитализм, информационное общество, информационное
поведение, технологический перфекционизм и количественное приращения возможностей
техники (рост скорости и пропускной способности каналов и т.д.). Поэтому мы исследуем,
как институционализация глитч-арта способна усилить его позитивную культурную
функцию. В качестве примеров такой концептуализации и институализации рассмотрен
«Музей Глитч-Эстетики» («The Museum of Glitch Aesthetics») – кураторский проект Марка
Америки (Mark Amerika), Марго Киттлера (Margot Kittler).
Порезультатамисследованияуточняетсяпониманиеглитч-артакак
художественной стратегии, устанавливающей новые эстетические, концептуальные,
философские, социальные, этические рамки, сложившиеся в процессе культурно
нормирования имманентных природе технологии ошибок, деформаций, искажений и
шумовдляпродуктивногоразвитиямедиакультуры.Глитч-арттогда–это
самостоятельная концепция, сформировавшаяся на дихотомии нормы и ошибки в
культуре, где глитч – это ошибка, интерпретируемая как разрыв, нарушающий норму
процессуальности системы, причем он и оказывается регулярным событием технических
и технологических систем, что позволяет обосновать его и как новую продуктивную
культурную норму. Глитч в глитч-арте позиционируется как феномен, открывающий для
пользователя скрытые принципы и структурные особенности функционирования
технологии, визуализируя ее материальность. Глитч, понятый в глитч-арте как новейшее
обоснование социокультурного функционирования искусства, преодолевает инерцию
старых норм и выводит в ситуацию продуктивного умножения культурного производства.
В третьем параграфе «Основные принципы классификаций глитч-феноменов
в глитч-арте» предлагается и обосновывается развернутая классификация глитчей,
основанная на технологических особенностях кодирования и декодирования информации,
что позволяет применять основные принципы поведения аппаратного и программного
обеспечения для нестандартного манипулирования с данными в культурном творчестве
глитч-арта. Фиксируя внимание на предпочтительном использовании форматов файлов с
потерями в процессе культурной коммуникации, и закономерном количественном росте
глитч-визуальности, стало возможно непротиворечиво вскрыть возникновение новых
глитчей в современной культуре. Анализ спонтанных и искусственных глитчей
показывает важность дальнейшего культурно-семиотического анализа: если в аналоговом
медиуме индексом является реальный физический след, то в цифровом – сам глитч,
выявляющий природы отдельного медиума. Культурологически обоснованы имеющиеся
оппозиции: Чистый Глитч (Pure Glitch) и Глитч-Подобие (Glitch-alike) у Аймана Моради,
холодного и горячего гличтей (cool glitch – hot glitch) Розы Менкман, дикого и
одомашненого глитчей (wild glitch – domesticated glitche) Курта Клонингера, спонтанного
глитча и поп глитча (spontaneous glitch – pop glitch) Ребекки Джексон, пред-глитча и пост-
глитча (pre-glitch – glitch – post glitch) Джона Кейтса, и адаптированы к анализу
современной культуры на основании понятия об автореферентности глитча. Также в
данном параграфе даны формальные визуальные характеристики глитчей, свойственных
спонтанным, чистым глитчам: фрагментация, повторяемость, линейность, запутанность
(complex). Знание основных визуальных характеристик требуется для создаваемых глитч-
алгоритмов и появлению такого понятия как аlgo-glitch (алгоритмический глитч) Д.
Темкина. По мнению Темкина практики глитч-арта – это деятельность по пересозданию
и репродуцированию формальных признаков чистых глитчей или созданию алгоритмов и
эффектов, способных создавать глитч-визуальность.При этом культурологическая
адаптация этого понятия позволяет избежать той мифологизации глитча-как-ошибки,
которая встречается у отдельных художников.

В заключении обоснована дифференциация глитч-феноменов как необходимая
часть культурологического знания:
1. реди-мейд глитч – найденный, дикий, чистый, спонтанный глитч – где
критическая составляющая проявлена самим фактом появления глитча в технологической
среде;
2. алго-глитч – сконструированный, искусственно-созданный глитч, намеренное
внедрение в структуры файлов, протоколов, механизмов различных носителей и машин –
где ценностным смыслом наделяется сам факт восстания против жесткости, строгости,
нормативности структур реальности.
Третья глава «Техническое и философское понимание глитч-арта» состоит из
четырех параграфов, где на основе анализа существующих подходов в критике
обосновывается комплексный культурологический подход, учитывающий современное
состояние дисциплины и ее синтетические возможности.
В первом параграфе «Культурологический смысл «шума»: обоснование
глитча в системе культуры» рассматривает коммуникационную модель Шеннона как
необходимую модель в процессе интерпретации глитч-феномена в современной культуре.
Новацией модели Шеннона стало понятие «шума», которое в обязательном порядке
соотносится с понятием «сигнала» и представлением о необходимости кодирования и
декодирования любого сообщения в акте коммуникации. Культурологическая адаптация
идей Шеннона позволяет, сохранив линейный характер коммуникации, раскрыть в ней
механизмы культурного, а не только строго информационного восприятия данных,
соотнеся культурное производство с новым пониманием нормы и ошибки, обоснованным
во второй главе. Шеннон наделяет шум ценностным значением, актуализирующийся в
глитч-феномене.
Во втором параграфе «Коммуникативный аспект программного обеспечения
как основной ресурс в глитч-арте» проанализирован принцип коммуникативного
взаимодействия с программным обеспечением при создании глитч-произведений, когда
нестандартное использование технического кода делается художественным актом,
подрывающим пользовательские установки механизмов культурной коммуникации с
системой. Данное рассмотрение опирается на переосмысление и расширение модели
Шеннона Львом Мановичем, с необходимым корректированием отношения между
артефактом и культурным фактом. При этом раскрывается сама природа работы и
структуры цифровых технологий, поскольку глитч это феномен оказывается результатом
ошибки в протоколе и провоцирует глитч на уровне человекочитаемой формы –
интерфейсе. Так, именно процесс декодирования полученной информации пользователем
позволяет определить глитч как ошибку на основании установленной нормы и отклонения
от нее. Тем самым, делается новый вывод, что критический уровень глитч-произведения —
не в самом факте произошедшего глитч-события, а в процедурном моделирующем
осуществлении интерпретации такого события аудиторией. Следовательно, глитч-событие
– это зазор между ожидаемым и получаемым, продуктивный для интерпретативно
значимых культурных новаций.

В третьем параграфе «Глитч как высказывание: коммуникативный аспект
медиакультуры» глитч-феномен рассматривается через призму понятие «высказывания»
М.М. Бахтина, с учетом культурологического смысла идей этого философа, где
концептуальность глитч-феномена формируется на стыке семиотического содержания и
аффективного события на примере статей К. Клонингера. Дефиниция «высказывания» у
Бахтина является ключевым понятием его философии диалогизма, обосновывающей
диалогический принцип взаимодействии «я» и «другого» посредством «речевого акта».
Такому речевому акту Клонингер уподобляет компьютерный код, который сравнивает с
человеческим языком. Он утверждает, что подлинным «событием бытия» (выражение
Бахтина)впроцессефункционированиятехнологииявляетсяглитч-событие,
проблематизирующеетрансцендентностьидеальногосигнала.Визуальныйглитч
разрушает привычные структуры восприятия ради коммуникативного события как
первичного по отношению к смыслопорождению. Аффектом в глитч-арте Клонингер
называет не только повышенное воздействие образов на зрителя, но выбор в процессе
интерпретации возникшей неожиданной образности. Клонингер обращает внимание, что
«дикие» глитчи никогда не являются самоинтерпретацией машины, но всегда влияют на
пользователя или зрителя, вызывая повышенное внимание, доходящее до шока.
Культурологическая интерпретация идей Клонингера позволяет отойти от прагматической
интерпретации диалогизма, но показать ее аффективное содержание: глитч не
абстрагирует машинное производство, а наоборот, аффицирует коммуникативный
механизм человека и машины.
В четвертом параграфе «Глитч как возможность: значение понятия Virtual»
глитч-событие рассматривается в рамках категорий виртуальность и событие внутри
философских концепций времени как различия Ж. Делёза и А.Н. Уайтхеда, путем
культурологической критики разработок Тимоти Скотт Баркера. Глитч в системе
актуализирует потенциальную «ошибку» внутри потока данных как непредвиденный
потенциал виртуального. Когда мы говорим о выходе системы из строя, мы понимаем это
посредством понятия «события», которое означает не любое происшествие, а источник
качественных перемен в системе. Ведь глитч подразумевает изменение порядка в системе,
конструируякачественноновуюструктуруданных.Именнопотому,что
процессуальность воспроизведения не может быть воспринята пользователем как
наглядная реальность, пользователь видит только симптомы и результаты, термин
«виртуальное» оправдан при изучении глитч-феномена, поскольку процессуальность
самого технологического процесса может быть отождествлена с виртуальностью. Но
виртуальность, как показывается в дальнейшем анализе, это не только выход за рамки
физического. Виртуальность — это возможное событие, которое может возникнуть при
определенных условиях. Так, глитч может не состояться, но он всегда виртуален,
свойственсистеме.Поэтомуглитч-артоказываютсянетолькоследствием
непреднамеренных взаимодействий, но и своеобразной практикой, определяющей
границы коммуникативного взаимодействия с технологией в культуре.
Четвертая глава «Глитч-арт: от манифеста к художественному приему»
состоит из трех параграфов, в которых глитч-арт анализируется на примере глитч-
манифестов и глитч-практик, которые стали вариантом художественного приема в
повседневных и массовых практиках культуры.
Впервомпараграфе«Глитч-манифестыкакспособанализа
коммуникативного ресурса искусства в культуре» рассматривается роль глитч-
манифестов, где важным аспектом понимания глитч-арта оказывается хактивизм, который
становится вариантом культурной практики повседневности, когда пользователи и
художники, сопротивляясь навязанным правилам поведения, используют глитч-феномен
либо как эстетический феномен, либо как часть цифровой политики. Глитч-арт исходит из
того, что коммуникативный сбой может произойти даже в тех каналах, которые до этого
казались безупречными. Поэтому кроме практических кибернетических решений в
областиметакоммуникации, глитч-арттребуеттеоретических решений, в виде
критической теории и манифестов, которые и позволяют описать роль непредсказуемых
информационных событий в развитии культуры.
Глитч выводит на уровень доступной человеческому восприятию репрезентации
скрытое от пользователя высказывание медиа, тем самым продолжая авангардно-
модернистскуютрадициюзаинтересованноговзаимодействияхудожникас
материальностью технических медиа. В свою очередь, эстетизация дисфункциональных,
сломанных, руинированных технических систем характерна для произведений глитч-арта,
что вполне отвечает гройсовскому определению арт-активизма в применении к
функционированию вещей в искусстве. К манифестам глитч-арта относятся манифест Дж.
Кейтса «Грязные Новые медиа (DNM), манифест Р. Менкман, манифест К. Клонингера и
Н. Бриза. Сравнительное исследование на основании критической теории культуры
позволяет установить, что все манифесты сочетают в себе активистский и хакерский
подходы, формируя концептуальную составляющую культурного проектирования вокруг
неподчиненияаппаратномуипрограммномуобеспечению.Глитч-манифесты
оказываются формой арт-активизма, артикулирующей этическую и социальную позицию
глитч-арта.
Во втором параграфе «Принципы классификации современных глитч-
практик»рассмотреныосновныехудожественныепрактики«Сircuitbending»,
«Databending», «Datamosing» и 3D-glitch для создания глитч-произведений, построенные
на несоответствие инструктивных требований и правил взаимодействия с технологиями.
Этимещеразподтверждаетсярасхождениеглитч-теориииглитч-практики,
недостаточность имеющейся критики и необходимость культурологической критики.
Ведьлежащиевосновепроизведенийглитч-артапринципыэстетической
выразительности и формально-стилистические характеристики формируют не только
социально-политические, критические и этические границы, но и формальные приёмы,
которые принимаются в данной визуальной культуре как специфицирующие ее эстетику.
Такимобразом,художественныеглитч-практикиоснованынахудожественной
концепции, художественном приёме – глитч-как-ошибка (glitch-as-error), где ошибке и
сбою в прямом смысле этого слова нет места. Глитч оказывается не непредсказуемым
импульсом, а определенной культурной парадигмой, которая позволяет художникам
создаватьизощренные,сложные,многосоставные,многоуровневыеабстрактные,
сюрреалистические, концептуальные цифровые «полотна», которые были бы невозможны
без вмешательства человека в технологию, и которые позволяют прослеживать процессы
многослойной семиотизации в культуре.

В третьем параграфе «Глитч как актуальный художественный приём
современной культуры пост-интернета» рассматривается использование глитча как
художественного приема в живописи, скульптуре, дизайне, рекламе, кино и видеоклипах.
Глитч-феномен в наши дни стал массовым стилевым и жанровым явлением в эпоху пост-
интернета.Пост-интернет,какипост-глитчоказываютсяновымпринципом
взаимодействия с технологиями в культурном производстве, прежде всего, в массовой
культуре. В рамках пост-глитча больше невозможно говорить о феномене хакерства,
взлома, или даже выхода за рамки стандартного функционирования технологических
систем в процессе глитч-практик, поскольку в пост-глитче для создания глитч-
произведения используются различные готовые глитч-приложения и глитч-эффекты.
Пост-глитч — это не создание глитч-алгоритма, а использование готового эффекта. И
еслив пост-глитче актуализируется своеобразныймиф о норме, то перенос
специфических технических и технологических аспектов из сетевого пространство в
материальнуюформувпост-интернетеусиливаетинтенциональноесодержание
искусства, возвращая в него человеческое измерение, когда материальность человеческого
приравнивается к материальности цифровых медиа. Это открывает возможности для
новой концептуализации значительно усложнившихся в эпоху новых медиа культурных
процессов.
ВЗаключениидиссертацииподводятсяитогипроделаннойработы,
формулируются основные результаты исследования. Современное развитие научного
знания о глитч-арте обладает огромным познавательным потенциалом, характеризуя
изменчивую и непредсказуемую современность как пример формального поиска или
совокупность художественных приемов, основанных на использовании новых технологий.
Если глитч создает художественную форму, то глитч-арт создает собственный
художественный язык, в основе которого лежит акт преобразования ошибки в
информационном канале связи в эстетический факт. Этот язык позволяет увидеть многие
конструкциисовременноготехнологическогоискусстваизнутриивскрыть
закономерность развития культуры в эпоху пост-медиа и информационного производства.
Тем самым, осмысление и анализ глитч-арта как художественной практики, основанной
насвойственномдлятехнологиинепредсказуемомсбоесигналавсистеме,
демонстрирует, что глитч предстает как часть цифровой политики современности, а
глитч-арт оказывается значимым направлением искусства новых медиа и обладает
большим интерпретационным потенциалом в отношении множественности культурных
процессов в современном мире.