Глобальный культурный кризис и его проявления в культурфилософской и творческой рефлексии конца Нового – Новейшего времени

Во введении обосновывается актуальность темы, определяется
степень её научной разработанности, определяются объект и предмет
изучения, указываются цель, задачи и методологические основы
исследования, уточняется круг источников, отмечается новизна работы, её
теоретическая и практическая значимость, формулируются ключевые
положения, выносимые на защиту.
Первая глава «Империализм и глобализация как проявления
глобального культурного кризиса в восприятии творческой личности
конца Нового – Новейшего времени» состоит из 3 параграфов и решает
задачу выявления в научной и художественной мысли конца XIX–XX
столетий и теоретической фиксации ключевых признаков распада
христианско-европейской цивилизационной матрицы, обусловивших
формирование новых имперских проектов, выступающих в качестве
модераторов и проводников кризисогенных идей и практики глобализации.
В первом параграфе «Приметы кризиса христианско-европейской
цивилизационной модели как основания нового империализма и
глобализации: взгляд мыслителей XX – начала XXI веков»
анализируютсяразныевзглядыпредставителейрелигиознойи
нерелигиозной научной и художественной мысли, публицистов на
происходящиепроцессыдехристианизацииидегуманизации,
формирования глобального общества, на возможные модели будущего
мироустройства.
Проблемы изменения парадигмы восприятия места человека в мире
нашли яркое воплощение в творчестве целого ряда представителей
интеллектуальнойкультуры.Трансформациягуманистических
представлений опиралась на идеи Зигмунда Фрейда, Фридриха Ницше,
Чарльза Дарвина, Фридриха Ратцеля и в различных ракурсах нашла
отражение в творчестве писателей Айн Рэнд («Источник»), К. С. Льюиса
(«Космическая трилогия», «У нас нет права на счастье»), Г. Уэлса («Игрок в
крокет», «Машина времени», «Война миров»), С. Моэма («Подводя итоги»),
Кена Кизи («Пролетая над гнездом кукушки»), Д. Сэлинджера («Над
пропастью во ржи»), Г. К. Честертона («Ортодоксия», «Вечный человек»).
Примечательно, что, будучи проводниками идей трансформации
гуманистических идей, названные писатели зачастую отмечали
губительность этого процесса. Идеи вырождения человека, его
катастрофического уничтожения, морального оскудения, иллюзорности
новых человеческих ценностей, тотального несчастья перед новой
реальностью, гибельного влияния желаний и стремления к удовольствиям, –
все эти приметы дегуманизации находят отражение в произведениях
перечисленных авторов. Однако кроме фиксации примет «расчеловечивания
человека», некоторые писатели стремятся ответить на вопрос о причинах и
возможных путях преодоления кризисной ситуации. Г. К. Честертон,
например, впрямую апеллирует к Христу, видя в нём истинный источник
жизни. Однако даже в этом вопросе писатель говорит о необходимости для
современного человека «соединить уют и чудо».
Таким образом подчёркивается одно из ключевых свойств нового
«глобального мира» – это мир постхристианской цивилизации, потому что
только в его рамках реализовывались попытки создания глобального
всемирного государства (или всемирного надгосударственного образования).
В связи с этим, не связанный исторически и культурно с
христианством Китай, как новый глобальный проект,несмотря на его
возрастающее экономическое и политическое значение, на данном этапе
истории не может рассматриваться в качестве альтернативы современному
глобализму; его история в ХХ веке наглядно показывает зависимость Китая
от международной политики глобальной постхристианской цивилизации; и
в настоящее время Китай входит в ряд международных организаций,
основанных представителями постхристианской цивилизации.
Во втором параграфе «Культурно-цивилизационные сходства и
различия новых имперских проектов ХХ – начала ХХI века» на основе
научных, литературных, публицистических произведений анализируются
культурное сходство и различие основных четырех имперских проектов –
как они задумывались и как они реализовались: 1)Британская империя,
2)попытки строительства государства всемирной диктатуры пролетариата и
реальный СССР и3)создания нацистской Германией всемирного
государства господства арийской расы, 4)глобальный геополитический
проект США.
Динамика современного глобального культурного кризиса связывается
с переходом от так называемого проекта Большого Модерна, основанного на
базовых христианских ценностях, к новой культурно-цивилизационной
модели, призванной окончательно секуляризировать-дехристианизировать-
дегуманизировать социальную ткань общества и полностью перекодировать
культурные коды.
Отмечается, что изменение смыслов слов в ХХ столетии и начале
третьего тысячелетия имеет глубокую культурную ретроспективу. Если
гитлеровский нацизм практически не скрывал своих оккультных оснований,
а идея мирового коммунистического государства вытекала из атеистического
мировоззрения, то британский и американский империализм апеллировали к
христианству, оправдывая через него многие из своих действий
дегуманистического характера. Подобные примеры мы можем видеть и в
истории Средневековой Европы (достаточно упомянуть то, что происходило
во время крестовых походов, деятельность инквизиции и процессы над
ведьмами), и в распространении империалистических претензий
европейских монархий в Новое время на разных континентах. Изменение
смыслов слов для достижения политических и экономических целей имеет
очень большую историю, моделируя сознание масс так, как это
представляется желательным тем, кто считает себя творцами истории;
мыслители ХХ столетия, как имеющие христианские убеждения, так и
придерживающиеся иных взглядов, обращали на это внимание своих
читателей, пытаясь разбудить их разум для самостоятельной оценки тех
культурно-исторических процессов, внутри которых они находились.
Обращается внимание на то, что в начале третьего тысячелетия
значительная часть англосаксонской элиты уже не считает необходимым
скрывать свою антихристианскую сущность, что выражается как в разных
формах создания нехристианской «светской» религиозности (здесь можно
отметить, что и позитивизм у своих истоков был связан с религиозными
ритуалами); и в разрушении институтов семьи и брака, гендерных ролей, и
в равнодушии к современным гонениям на христиан в Азии и в Африке, и в
разного рода ограничениях на проявления христианской религиозности.
Таким образом в проектах новых глобальных империй обнаруживается
катастрофический процесс коррозии и мутации базовых начал христианско-
европейской цивилизации.
В то же время внутри этих элит существуют и другие взгляды;
показательно здесь принципиально иное, по крайней мере на уровне
официально озвученной позиции, отношение к этим проблемам сорок
пятого Президента США Дональда Трампа.
В третьем параграфе «Экзистенциальное одиночество человека в
глобальном мире: творческая личность ХХ – начала ХХI века в
поисках самоидентификации» на основе методологии, предложенной в
трудах Р. Гвардини, М. Шеллера, А. Швейцера, В.П. и Ж.Л. Океанских,
показывается, что в глобальном мире начала третьего тысячелетия остро
стоит проблема самоидентификации личности, осознания своего «я».
Человек в глобальном мире становится все более одинок. Одиночество это
проистекает из антихристианского характера глобальности этого мира, в
котором перестает быть святым и ценным то, что свято и ценно для
человека, имеющего основу своей жизни в традиционных ценностях; в силу
этого постхристианский мир – место, в котором нет счастья в том виде, в
каком это понималось в традиционном обществе.Но это не отменяет
свободы выбора и возможности обретения твердых нравственных ценностей
для каждого; при этом внешне это может никак не повлиять на общую
ситуацию.
Данная проблематика находит отражение и в художественном
творчестве различных авторов: проблема отрицания веры, выродившейся в
европейской культуре в ритуально-обрядовую схему присуща творчеству С.
Моэма («Бремя страстей человеческих», «Подводя итоги», «Острие
бритвы»); инфантилизм самоуверенного отрицания Непостижимого был
глубоко осмыслен и воплощён в творчестве Ж.П. Сартра («Слова»,
«Тошнота»);огубительнойролимифологизированногои
популяризированного дарвинизма пишет К. С. Льюис («Похороны Великого
Мифа», «Серебряное кресло»), подчёркивая, что именно на этой
идеологической платформе формируется современная ему политика;
фиксация внутренней беззащитности и беспомощности внешне успешных
людей перед миром, их щемящее одиночество, которое они прячут под
маской уверенности – ключевой пафос книги Я.Л. Вишневского и М.
Домогалик «188 дней и ночей».
Аналитический обзор перечисленных произведений позволяет сделать
вывод, что потенциальная возможность реализации личностью ее желания
самоидентифицироваться в глобальном мире обнаруживает теснейшую
взаимосвязь с тем, имеет ли она подлинную, а не выдуманную
сформулированную ценностную систему. Имеет ли эта личность готовность,
если возникнет такая экзистенциальная необходимость, «плыть против
течения». Только найдя себя самого, человек способен преодолеть трагизм
одиночества, связанный с непониманием собственного внутреннего мира.
Вторая глава «Инструменты моделирования нового глобального
сознания и проблема утраты способности к рефлексии» состоит из 3
параграфов и посвящена исследованию механизмов внедрения
идеологической основы новой культурно-цивилизационной матрицы в
сознание человека посредством кинематографа, телевидения и интернета, а
также аналитическому осмыслению последствий и перспектив такого
манипулирования.
В первом параграфе «Личность и глобализация: некоторые
варианты трактовки проблемы в кинематографе» отмечается, что
особенность культуры современного мира – ее связанность со скоротечными
визуальными эффектами, которые оказывают сильное психологическое
воздействие на человека в первый момент, но вскоре вытесняются новыми
картинками, вызывающими новые эмоции. Так называемое «клиповое
сознание» обуславливает то, что все больше людей становятся неспособны к
глубокой внутренней жизни; их бытие определяется не онтологически
заданной личностной парадигмой, а внешними условиями, противиться
которым большинство даже и не пытается, объявляя всякое сопротивление
«невозможным». Художественный кинематограф – один из наиболее
мощных инструментов современной культуры, оказывающих влияние на
формирование стереотипов человека.
В связи с этим представляется интересным на нескольких примерах
рассмотреть некоторые варианты трактовки места личности в мире в
условиях глобализации, которые предлагает современный кинематограф.
Среди культурных проектов, раскрывающих данную тему, можно назвать
трилогию о Матрице, снятую братьями Вачовски: «Матрица»(1999),
«Матрица: перезагрузка» (2003) и «Матрица: революция»(2003). Один из
выводов, который можно сделать после просмотра данных фильмов –
глобальный мир потребления иллюзорен, людям только кажется, что они
пользуются всеми благами, на деле же – их используют как средство силы, о
которых они и не подозревают – эта мысль не так уж и фантастично
выглядит. Другой важный момент – создатели фильма заявляют о том, что в
мире электронного рабства остается место для выбора личностью
жизненного пути, являющегося фундаментальным проявлением свободы
воли человека; выбора, пусть и сопряженного с большими внешними
потерями, но изменяющего не только того, кто его сделал, но и весь мир
вокруг. И вот эта исключительно важная позиция присуща многим
значимым произведениям современного кинематографа. Но присуща им и
идея о том, что человечество, в поиске удобств все более функций
передоверяющее машинам, в итоге вынуждено воевать с ними или
сопротивляться им. Здесь можно назвать целый цикл фильмов о
терминаторе: «Терминатор» (1984; режиссер Джеймс Кэмерон),
«Терминатор 2: судный день» (1991; режиссер Джеймс Кэмерон),
«Терминатор 3: восстание машин» (2003; режиссер Джонатан Мостоу),
«Терминатор 4: да придет спаситель» (2009; режиссер МакДжи). Можно
выделить еще фильм «Сеть» (1995; режиссер Ирвин Уинклер, в главной
роли Сандра Баллок), в котором показано обезличивание человека в
глобальном мире.
Эти фильмы отражают подспудное опасениеих авторов,что
человек из субъекта исторического процесса превращается в его объект,
игрушку инфернальных сил. Некоторые говорят об искусственном
интеллекте, который будет губитьчеловечество,наделяя этот
воображаемый искусственный интеллект теми свойствами, которыми
религиозное сознание наделяло демонов. И в то же время кинематограф
рубежа ХХ – начала ХХI века, на примере лучших художественных фильмов
говорит о том, что от конкретного человека и его выбора зависит очень
многое.
Во втором параграфе «Телевидение как инструмент влияния на
жизнь и психологию нового человека» аналитически осмысляется роль
телевидения как важнейшего канала трансляции базовых ценностей новой
глобальной культуры, способствующих формированию общественного
мнения, массового поведения, стереотипов, вкусов, моды и настроений в
обществе.
Проблема влияния телевидения на жизнь и психологию человека
требует осмысления в контексте его места в общей структуре
информационногопространстваиноситярковыраженный
культурологический характер, связанный с самоидентификацией личности в
глобальном мире, в котором превалируют уже совсем не традиционные
ценности.
Сразу же после своего появления телевидение стремительно захватило
весь мир, превратив основные мировые культуры в «телекультуры».
Современные СМИ ежедневно предлагают зрителям тысячи поведенческих
моделей и объектов для подражания, чье позитивное или негативное
поведение копируется в обществе. Причем каждый зритель или читатель
идентифицирует себя с похожими на него персонажами: ребенок копирует
поведение маленьких телегероев, взрослый – взрослых, входящих в его
собственную возрастную категорию. Именно герой-сверстник становится
моделью поведенческого подражания.
В данном ресурсе также обнаруживаются тенденции, способствующие
укреплению идей дегуманизации и расчеловечивания человека, поскольку
наибольшего эффекта на зрителя достигают телевизионные фильмы,
программы и шоу, транслирующие поведенческие негативы, идущие вразрез
с гуманностью в глубоком христианском понимании. Такого рода контент
свойствен телевизионным проектам государств всего мира: России, США,
Голландии и др.
Воздействие визуальных медиаканалов на формирование современной
культуры связано с созданием в рамках повседневного быта постоянно, а
подчас весьма агрессивно, воздействующей на сознание и подсознание
информационно-эстетическойсреды,формирующейнравственные
ориентиры и жизненные ценности в самых разных областях человеческой
жизни.
Одной из важных особенностей влияния телевидения на процессы
дегуманизации общества является и сама форма передачи информации.
Визуализированные штампы, готовые картинки, стереотипные модели
поведения, транслируемые через этот канал, отменяют необходимость
саморазвития, что приводит к формированию нового антропологического
типа, отличающегося снижением уровня грамотности, задержками в
развитии речи,снижениивозможностей образного мышления,
ограничениями фантазии,снижением возможностей анализа и решения
сложных задач, затормаживанием общего развития ребенка. То есть такого
типа, который оказывается принципиально неспособным противостоять
вызовам глобального культурного кризиса.
В третьем параграфе «Последствия и перспективы развёртывания
глобального культурного кризиса в антропологическом измерении:
симптомы и варианты развития» отмечается, что кинематограф и
телевидение сумели смешать в сознании очень многих людей грани между
призрачным и реальным, формируют в сознании людей многие негативные
установки. Но особое значение стирание граней между вымыслом и
реальностью, провоцируемое этими инструментами моделирования
сознания, приобрело в вопросе утраты человеком способности к рефлексии.
Эта проблема находит свое отражение во множестве художественных и
фундаментальных научных произведений, начиная с конца XIX века по
сегодняшний день.
Утрата способности к рефлексии, как симптом нового глобального
мироустройства, в разных аспектах рассматривалась в культурфилософских
трудах Р. Гвардини, В. С. Соловьёва, Н. Я. Данилевского, К. Ясперса, С. Н.
Булгакова, В. И. Ленина, Э.А. Ораб-Оглы, В. П. и Ж. Л Океанских, а также
получила развитие в художественных произведениях Л. Мэмфорда, К. С.
Льюиса, А. А. Федотова и трудах богословского направления – кардинала
Анджело Баньяско, иеромонаха Михаила (Чепеля). В той или иной степени
все авторы диагностируют, что современный мир превращается в некое
единое пространство, опутанное глобальными информационными,
экономическими, политическими сетями, ведущим к утрате личностных
смыслов через создание смыслов глобальных, объединяющих человечество в
том, что христианские мыслители характеризовали как антицерковь.
Формируется новая мифология Запада, в которой реальность отрицается,
истинное назначение человека как творца и носителя духовных ценностей
культуры подвергается сомнению, а его способность осознавать себя в
качестве субъекта культурной реальности утрачивается, вытесняемая
готовыми штампами, которые транслируются посредством информационных
технологий. Знание в глобальном мире утрачивает непосредственную связь с
пониманием, что ведет к тотальной утрате подлинных смыслов бытия.
Рассмотренные процессы являются ключевыми симптомами
современного культурного кризиса и имеют несколько вариантов
развёртывания. В рамках проанализированных в диссертационном
исследовании концепций можно говорить о двух основных вариантах
развития глобализации и о том, каким будет связанное с данным развитием
место личности в новой культурной реальности. Первый вариант связан с
развитием социотехнической сферы и упадком личностного начала. В его
рамках уменьшение количества людей, способных аналитически мыслить,
делать самостоятельные независимые выводы, принимать серьезные
решения и быть готовыми нести за них ответственность, может привести к
тому, что большинство населения просто не будет понимать, что
представляет собой та реальность, внутри которой они находятся. Этот
вариант, связанный с развитием не сопровождающегося пониманием знания,
пересмотром понимания того, что такое брак, отношения родителей и детей,
бездумным потреблением одних в ущерб другим, неконтролируемым
развитием глобальной информационной системы, может привести к гибели
человечества.
Второй вариант заключается в том, чтобы сделать «шаг назад» – к
традиции. Естественно, в современных условиях, человечество уже не
сможет по доброй воле отказаться от тех удобств, которые дают развитие
транспорта, системы коммуникаций и социальной сферы. Однако и в рамках
данного культурно-цивилизационного поля на сегодняшний день возможны
кардинально разные подходы по ключевым позициям, определяющим
важнейшие онтологические и экзистенциальные основания человеческого
существования. Среди них – отношение к браку, к семье, любви и верности,
к связи поколений, к религии.
В заключении делаются следующие научно-исследовательские
выводы:
1. Происходивший в ХIХ веке быстрый рост научно-технического
прогресса сопровождался процессами дехристианизации и дегуманизации,
отказом от традиции; это обусловило культурный кризис ХХ века, который
онтологически и экзистенциально связан с изменением самого взгляда на
сущность и природу человека, на его роль в мире, на смысл человеческой
жизни, на свободу, любовь, творчество.
2. Основным культурным сходством крупнейших имперских проектов
ХХ – начала ХХI века была дегуманизация. Каждый из четырех основных
проектов – Британская империя, попытки строительства государства
всемирной диктатуры пролетариата и реальный СССР исоздания
нацистской Германией всемирного государства господства арийской расы,
глобальный геополитический проект США – имел свои особенности, но для
всех характерной чертой были установки, унифицировавшие человека и
личность, сводящие его роль к некой функции, даже при внешнем
декларировании обратного.
3. В научной и публицистической мысли, художественном творчестве
России, Англии, Германии и США через личностное восприятие
происходящих в мире событий формулировался ответ на вызовы
глобального культурного кризиса ХХ – начала ХХI века, давалась оценка
происходящимпроцессамдегуманизации,предсказывались
катастрофическиепоследствияихразвитияиодновременно
предполагалось, что выход из этого кризиса возможен только на основе
свободного выбора конкретной человеческой личности.
4. Подавление самосознания и самоидентификации современного
человека глобальными информационными технологиями, в том числе
художественным кино и телевидением, интернет-технологиями направлено
на манипулированиесознанием человека глобального мира;
индивидуальное сознание рассматривается как деталь всечеловеческого
механизма, выполняющая свою узко профессиональную функцию.
(Характерно, что и демократический институт выборов все более
воспринимается в массовом сознании как профанация, где все заранее
известно, где все определяют финансовые и иные ресурсы).
5. Возможные пути развития глобального культурного кризиса могут
привестиксамымкатастрофическимпоследствиям.Проекты
дегуманизации представляют опасность для человечества вне зависимости
от того реализуются они тоталитарными или либеральными режимами. А
потенциальные возможностипреодоления кризиса заключаются в
возвращении к традиционному взгляду на брак и семью, в
самоидентификации личности, понимающей свободу как ответственность,
осознающей свое значение как выходящее за рамки потребления, на основе
собственного выбора принимающейактивное участие в развитии
исторического процесса.