«Модальность и способы ее выражения в языках различного строя»

Во введении диссертации обосновывается актуальность проводимого ис­ следования; формулируются его цель и задачи; определяется объект и предмет диссертации; обосновывается выбор практического материала и методов ис­ следования; раскрывается научная новизна, теоретическая и практическая цен­ ность работы; формулируются положения, выносимые на защиту; приводятся сведения об апробации диссертационного исследования.
Глава I «Теоретические основы исследования модальности в лин­ гвистической науке» посвящена определению содержания понятия модаль­ ности в лингвистической науке. Освещаются основные подходы в определении категории модальности: узкий и широкий, излагаются взгляды таджикских и русских ученых на категорию модальности, приводится позиция автора рабо­ ты, который в своем понимании модальности солидарен с учеными, рассмат­ ривающими данную категорию на основе функционального подхода к анализу языковых фактов.
В разделе 1.1. «Развитие конструкций с модальными глаголами в германских языках» рассматриваются вопросы, связанные с перестройкой системы наклонений, германских языков, где изучается процесс развития клас­ са модальных глаголов, частичной десемантизации и развития их структурных функций.
Отмечено, что типологические особенности отдельных языков заключа­ лись, во-первых, в неодинаковой интенсивности обоих процессов, причем ме­ жду интенсивностью того и другого процесса наблюдается прямо пропорцио­ нальная зависимость. Во-вторых, не совладают структурные функции модаль­ ных глаголов. Участие модальных глаголов в большинстве языков в образова­ нии кондиционалиса не могло не повлиять на возможность их использования в функции выражения внутренней модальности; например, в современном анг­ лийском языке употребление модальных глаголов «shall и will» в качестве мо­ дальных сильно ограничено по сравнению с немецкими sollen и wollen, что связано с их использованием в качестве вспомогательных глаголов при образо­ вании футурума и кондиционалиса. Параллелизм двух указанных процессов свидетельствует прежде всего о тесном взаимодействии грамматики (в данном случае морфологии) и лексики. Как в той, так и в другой области протекает процесс развития от более низкой к более высокой степени абстракции.
Особое положение занимают конструкции с модальньми глаголами, вы­ ражающие косвенное побуждение (в~3 л. ед. или мн-ч-) или же приглашение к совместному действию (в 1 л. мн; ч.), так как соответствующие формы импера­ тива отсутствуют во всех древних западногерманских и скандинавских языках. В данном случае конструкции «модельный глагол + инфинитив» соотносимы с соответствующими формами оптатива ли индикатива, пополнившими впо­ следствии парадигму императива.
Конструкции с глаголом долженствования в 3 л. ед. и мн. ч. встречаются во всех языках. Пример: «He had to go to see his mother» – «Он должен по­
ехать увидет маму»; др . – шв. «konungars radh skal man tiya». «Нужно провозгласить решение короля…»; др.- исл. «Vin sinom scal madr vinr vera» – «Другу следует платить дружбой».
Параллельное употребление 3 л. оптатива и конструкции со «sculan и magan» наблюдается, например, в др.-анг.: «tan» – «Тот, кто убьёт своего отца или свою мать, должен поплатился смертью» и «Se mon se be his jewealdes monnan ofslea, swalte se deabe «- «Человек, который убьёт человека своей властью, должен умереть» (из законов) – «meaj jehyre se be wylle». Также продолжаеюся конкуренция модальных глаголов долженствования (на­ пример, англ. shall и must). Ср.: «Thou shalt not stir onefoot to seek a foe» и «You must contrary me! marry, tis time”. Далее, модальный глагол долженство­ вания shall постепенно вытесняется глаголом must. Если первый из них в большинстве языков вошел в аналитическую форму будущего и кондициона­ лиса, то второй закрепился как средство выражения побуждения. Однако в большинстве языков конкуренция shall и must продолжается. Так, в современ­ ном английском «shall + инфинитив» занимает первое место среди эквивален­ тов императива. Однако исторически его продуктивность снижается за счет употребления «must».
Пример: «You must take her back to thepalace” (В. Shaw); «You must read the thing, I couldn’tput it down» (J. Galsworthy).
B языках, где формальная маркированность императива сохранилась, кон­ струкции с модальными глаголами вытесняют полностью (в условиях трех­ членной оппозиции индикатив/иppеалисIимпеpатив) или частично (в условиях четырехчленной оппозиции индикатив I ирреалис I субъюнктив I императив) формы императива, восходящие к оптативу (I и З л.). Так, в современных дат­ ском, шведском, норвежском и нидерландском языках парадигма императива включает лишь формы 2л. ед. и мн. ч., либо единую форму для 2 л. обоих чи­ сел. Глагол «хотеть» почти во всех германских языках выступает главным об­ разом подчеркнуто вежливых формах обращения. Ср. нем. «Wollen Sie, das Ge­ dicht aufsagen!» (Th. Mann); англ. «Will you open the door, please» (B. Shaw), шв. «Prinsessa. vill ni nu gifta er med mig?» («Franska sagor»^ частичной де- семантизации глагола «хотеть» свидетельствует отсутствие прямого ответа собеседника о желании I нежелании совершить действие. Ср.англ. «Do you want to sell me the books? – No I don’t”.
Конструкции с модальными глаголами служат средством передачи чужой речи, за достоверность которой автор не ручается. Подобные конструкции встречались еще до образования субъюнктива, к примеру: др.-англ. «same men saedon,ßaethe sceolde beon gefangen» – «Некоторые говорили, что его взяли в плен» – «Бааъзехо мегуфтанд, ки гуё уро ба асири гирифта бошанд». Дан­ ные конструкции отличались от форм оптатива субъюнктива тем, что выража­ ли большую степень сомнения. История подобных конструкций была неиден­ тичная в разных языках и зависела прежде всего от других структурных функ­ ций данных модальных глаголов. Так, в английском, где сочетания «shall и

will» с инфинитивом развиваются в аналитическое будущее время, сочетания «should и would» с инфинитивом — в кондиционалис, функция передачи кос­ венности высказывания переходит к другим лексическим средствам. В ряде языков происходит замена одного модального глагола другим.
При передаче косвенной речи без оттенка сомнения во всех языках, где нет субъюнктива употребляется индикатив или ирреалис. Сочетания же с мо­ дальными глаголами, обнаруживающие некоторую степень грамматикализа­ ции, не могут рассматриваться как формы наклонения, а представляют собой устойчивые словосочетания с грамматической направленностью. Таким обра­ зом, конструкции с модальными глаголами, соответствующие императиву, оп­ тативу, субъюнктиву, не обнаруживают той степени морфологизации, которая позволила бы считать их аналитическими формами. Поэтому наряду с тенден­ цией к совпадению форм оптатива субъюнктива) и императива с индикативом, во всех языках существует также тенденция к переходу функций этих форм к конструкциям с модальными глаголами, обнаруживающим некоторую степень морфологизации.
Взаимосвязь модальных глаголов с наклонениями является неоднородной. В своем значении модальные глаголы обладают некой схожестью к императиву, оптативу, субъюнктиву, нежели в сравнении с ирреалисом. Несмотря на более обильную действенность в сотрудничестве с ирреалисом, это происходит в итоге того, что развитие происходит быстрее. Несомненно, две эти категории – наклонение и модальные глаголы взаимодействуют между собой, сохраняя свою специфику – степень абстракции модальных понятий, проявляющаяся в разных видах.
Для четкой иллюстрации внешней и внутренней модальности имеет опре­ деленную специфику в случае, если наблюдается сочетание с категорией на­ клонения. В виде примера рассмотрим английский и немецкий языки, где про­ ясняется внутренняя модальность глагольными средствами; внешняя модаль­ ность вследствие наличия наклонений, кондиционалис, восходящий к конст­ рукции с модальным глаголом долженствования. Что касается немецкого язы­ ка, то изображение внешней модальности наблюдается только посредством на­ клонений, стоящие в любой форме; местами пропадая, имеет реальный вид и сочетается с глаголами внутренняя модальность.
В разделе 1.2. «Исследования категории модальности в таджикском, русском и английском языках» изучены категории модальности в таджик­ ском и русском языках.
Вопросы модальности и средств её выражения является сложной катего­ рией с точки зрения её языковой реализации, круга входящих в неё значений и характера взаимовлияния с другими языковыми категориями.Это можно, на­ пример, наблюдать в процессе использования модальных глаголов (например, в русском: «может, должен», в таджикском – «тавонистан, донистан). Име­ ются различия от применения других модальных слов (например, в русском языке: «кажется, пожалуй»; в таджикском – «бахаёлам, мумкин»).

В данном разделе диссертантом проанализированы существующие кон­ цепции модальности, обобщены представленные в русистике и в таджикском языкознании точки зрения учёных на данную категорию, определен её семан­ тический диапазон, сопоставлены средства выражения модальности (персуа- зивности) в таджикском и русском языках. При описании категории модально­ сти автор диссертации исходит из понимания модальности как фукционально- семантической категории, выражающей отношение содержания высказывания к действительности с точки зрения говорящего – объективная модальность со значением реальности и ирреальности; отношение говорящего к содержанию высказывания – субъективная модальность.
Здесь же высказано мнение о том, что функция категории модальности со­ стоит в том, что даёт определённую характеристику высказыванию (речи). А выражается эта функция посредством семантики лексических и грамматиче­ ских средств. Так, метод функционально-семантического подхода состоит в особом интересе к смысловой стороне языковых явлений, идёт поиск связи между смыслом и формой, причём функциональная грамматика берёт смысло­ вой элемент в качестве основного.
В.В. Виноградов в своей работе «О категории модальности и модаль­ ных словах в русском языке» классифицировал средства выражения мо­ дальности и наметил их функциональную иерархии, включив данную кате­ горию включает в сферу синтаксиса, где она устанавливает позицию гово­ рящего по отношению к действительности. В.В. Виноградов использует как синонимы термины «модальные значения», «модальные оттенки», «экс­ прессивно-модальные оттенки», к которым причисляет «всё то, что связано с отношением говорящего к действительности», к примеру, значение жела­ ния, намерения, стремления произвести или производить какое-нибудь дей­ ствие, изъявление воли к осуществлению какого-нибудь действия, просьба, повеление, приказание, эмоциональное отношение, эмоциональная харак­ теристика, морально-этическая оценка, эмоционально-волевая квалифика­ ция действия;, значения ирреальности (гипотетичности), значения уступки, допущения, обобщения, заключения, количественная и качественная оценка отдельных мыслей из состава сообщения.
При определении данной категории следует, в первую очередь, анализиро­ вать значение лексем и способы их функционирования в языке. Далее – оце­ ночное отношение реального объекта действительности и субъективного спо­ соба его выражения. Например,
Говорящий может зафиксировать любой реально существующий факт:
«- Сегодня утро очень холодное» – «Имруз хаво хеле хунук аст To day is cold».
« – Надвигаются чёрные тучи. – Абрхои сиёх осмонро пахш карда ис- madarnd.Black clouds are covering the sky».
в выражении также может быть обнаружена яркая экспрессия:

«- Не люблю такую погоду!» – «Ин хел хаворо дуст намедорам!» -« I don’t lik ssach kind o f weather»; «- Опять пойдёт дождь» – « Боз борон мебо-
рад!Again it rains!».
Высказывании, построенные из аналогичных языковых единиц, могут содержаться другие эмоции:
«- Какжаль,чтосегодняутрохолодное»//«-Афсус,киимрузхавоху- нук аст”//It ispity that the weather is cold”.
В таджикском языкознании вопросам специфики функционирования язы­ ковой модальности. её внутреннего членения и соотношения с другими катего­ риями были посвящены труды ученых-лингвистов Б. Ниёзмухамадова, Н. Маъсуми, Ш. Рустамова, М.Н. Касымовой, М. Исматулоевой, Ф. Зикриёева, B.C. Расторгуевой, А.З. Розенфельда, М. Ибрагимовой, А. Халилова и многих др. Анализируя модальность в таджикском языке на основании фактического материала, значение и способы их выражения как синтаксической категории, выражающей отношение высказывания к действительности, с точки зрения го­ ворящего, можно присоединиться к широко распространенному мнению о вы­ делении трех аспектов модальности в речи которые заключаются в следующем:
– объективная модальность, выражающая отношение высказывания к действительности в плане реальности. Эти значения обычно выража­ ются формами предложения;
– субъективная модальность, выражающая отношение говорящего к действительности, истинности сообщения. Этот способ выражается в основном лексико- грамматическими средствами или содержится в структуре предложения имплицитно;
– вторичная модальность, которая выражает связь между субъектом и предикатом в ее отношении к действительности. Эти значения выра­ жаются, как правило, лексическим значением слов различных частей речи в составе сказуемого и главного члена предложения.
Как в русском, так и в таджикском языкознании представляется несо­ мненным наличие следующих взаимодействующих способов выражения мо­ дальности: морфологические, синтаксические — порядок слов и модальные значения, обнаруживаемые в разных типах структуры предложения, лексиче­ ские, просодические.
Говоря о грамматической природе модальных слов, A.M. Бордович отме­ чает два основных пути формирования модальных слов:
1. Из сказуемого главного предложения в составе сложноподчинённого в результате утраты данным сказуемым предикативной функции.
2. Из наречий-обстоятельств в результате утраты обстоятельственной функции.
Первый путь образования модальных слов – это качественное преобразо­ вание структуры отдельных сложноподчинённых предложений в простые. На­ пример, в разных по структуре предложениях: «Возможно, что мещане об

этом и не забывают» и «Возможно, мещане об этом и не забывают». Вто­ рой путь возникновения модальных слов связан с утратой наречиями обстоя­ тельственнойфункции:«Этоуженаверное- деревня»//«Этоуже,наверное, деревня» // «This can probably be a village”. В первом предложении «наверное» – наречие; во втором – модальное слово, выражающее предположение с оттен­ ком вероятности.
Модальные слова в современном таджикском языке рассматриваются как особая лексико-грамматическая категория с присущими ей морфологическими, синтаксическими, семантическими и стилистическими признаками, возникно­ вение и развитие которых связано с утратой основного первоначального кон­ кретного лексического значения и приобретением ими с течением времени разнообразных смысловых модальных оттенков. В русском языкознании ис­ следование опирается на классификацию В.В. Виноградова:
– Отглагольные: кажется, значит, видишь ли и т.д.
– Наречные: решительно, бесспорно, конечно и т.д.
– Отыменные: правда, словом, в частности и т.д.
В таджикском языкознании происхождение модальных слов исследо­ вал Ш. Рустамов. В работе «Классификация частей речи и место имени существительного в их системе» Ш. Рустамов исследует происхождение (соотносимость) модальных слов и делит их на следующие группы: от имени существительного (илохи, эхтимол, рости, афсус, афташ, хуло- са, халос, хайф, дарег, хайрият); от прилагательного (хайр, хуб, хуш, бешубха, бегумон, табии, дуруст, рост); от глагола (бошад, шояд, бигу- зор, биё, мон, раваду, рафту, хезаду); от наречия (вокеан, зохиран, тах- минан, хацикатан, одатан, шахсан, хусусан, махсусан, аслан, зотан, тацрибан, табиатан, инсофан, хаётан, расман, нисбатан, зимнан, ратман и др.).2 [с. 73-86].
Пример: «Афсус (it is a pity) ки, ман паррандагон барин парвоз карда на- метавонам» – «Жаль, я не умею летать как птицы. Аз афти кор, (may be) мо имруз хам ба сахро рафта наметавонем» – «Очевидно, мы и сегодня не сможем выйти в поле»
Конкретнее, источники и пути пополнения состава модальных единиц таджикского языка представляются следующими:
1. За счёт различных лексических единиц самого словарного фонда тад­ жикского языка. Этот процесс также можно считать длительным и довольно непростым. В частности,
а) слова, которые перешли в разряд модальных слов без фонетических из­ менений: афсус, бас, дарег, кошки, харгиз (как жаль, и всё, увы, правильно,
если бы, никак).
2Рустамов, Ш. Имя существительное в современном таджикском литературном языке: Сущест­ вительное в системе частей речи, грамматические категории, словообразование и синтаксические функции: диссертация … доктора филологических наук: 10.02.02. – Душанбе, 1972. – 399 с.

б) многозначные слова, имеющие двоякий характер, т.е. выступающие в речи как полнозначные (как член предложения), так и как модальные единицы речи в соответствующих выражениях. К этой группе относятся, в основном, слова глагольного происхождения: рост, дуруст, нагз, биё, биёед, бошад, на- бошад, мон, монед, раве, раведе, исто, исто ки и пр.
в) переход аффиксальных слов, образованных с помощью суффиксов, префиксов, союзов, словообразовательных частиц, местоименных суффиксов, которые впоследствии стали составной частью этих элементов.
Например, словообразовательными суффиксами -и, -о: «рости» (правда, на самом деле); «мабодо» (как бы, не дай бог, в случае), «дарего» (жаль, как жаль, увы);
– в сочетании с соединительным союзом -у: «рафту, раваду» (как бы, вдруг);
– в сочетании с отрицательными частицами ма, на-: магар (возможно, разве только, разве), мабодо (не дай бог, как бы);набошад (в таком
случае, если так, а не то), наход (неужели);
– в сочетании с глагольной приставкой – би: бифармоед (прошу вас);
– в сочетании с соединительным союзом ва и отрицательной частицей –
на: ва + гар + на = вагарна (а то, а не то, иначе, в противном слу­
чае)
– в сочетании с предлогом ба: барости (в самом деле);
– в сочетании с подчинительным союзом ки: наход ки (неужели), гуё
ки (будто, будто бы, как будто, якобы), истед ки (подождите-ка),
афсус ки (как жаль);
– переход фразеологических сочетаний: аз афташ, аз афти кор (по-
видимому, как видно, очевидно), аз ду cap (обязательно), на ин ки (не только, неужели, не то что), ба храмин тарик, (таким образом) и пр.
2. За счёт заимствованных лексем из других языков, в частности, узбек­ ского языка.
Например, служебные слова – ана, мана (вот, вон, эта), тугри (правиль­ но, хорошо), которые закрепились в словарном фонде таджикского языка: ана халос (вот тебе на), ана хамин тавр (вот таким образом), ана аз хамин са- баб (вот по этой причине), ана гапу мана гап (вот тебе и раз) и т.д., в кото­ рых ана является составной частью этих сочетаний.
3. Переход слов, заимствованных из арабского языка, в разряд модальных слов таджикского языка. Как отмечает А. Халилов, среди подобных модальных слов выделяются следующие группы:
а) слова, перешедшие без изменения: ациб, ацаб (удивительно), тавба (раскаяние), хайр (ладно), маъкул (благоразумно, приемлемо), хайф (жалко,
как жаль, увы) и др.

б) слова, перешедшие с арабским суффиксом -ан: зохиран (вероятно, по- видимому, очевидно), аслан (по сути дела, на самом деле, по существу), нис- батан (сравнительно), табиатан (естественно), хацицатан (поистине, действительно, подлинно) и т.п.
в) слова, перешедшие с суффиксами -ат, -ят, -от, -ёт: нихоят (наконец, в конце концов), хайрият (добро, хорошо) и др.
г) некоторые арабские слова с таджикским словообразовательным суф­ фиксом -и: илохи (как бы, если бы, дай бог, только бы).
д) слова с таджикским суффиксом -о: ацабо (странно, удивительно, по­ разительно), хайфо (жаль, жалко, как жаль), илохо (как бы, только бы), хац (несомненно, правда).
е) арабские слова, принявшие таджикский местоименный суффикс -аш (-ат, -атон, -ашон): аслаш (в самом деле), майлаш (ладно, хорошо) и др.
ё) арабские слова в сочетании с таджикским предлогом дар: дар воцеь (между прочим), дар хацицат (на самом деле, действительно) и др.
ж) арабские слова в сочетании с таджикским предлогом ба: бахайр (хо­ рошо, ладно – выражения согласия, одобрения).
з) арабские слова в сочетании с предлогом бе: бешубха, бешак (несо­ мненно, бесспорно, безусловно).
и) арабские слова в сочетании с подчинительным союзом ки: хайрият ки, модом ки, хусусан ки и т.д.3 [с. 40-46].
В основном в таджикском языке самым распространенным способом из­ менения слов являются аффиксы, но в случае модальных глагольных слов, по­ добно наречиям они не служат словоизменительной функцией, так как уже внедрены в сам состав слов.. Например: аз ду cap, бе шубха (несомненно), эхтимол дорад (может быть). Компоненты этих сочетаний принадлежат к различным частям речи. При образовании таких фразеологизированных соче­ таний их компоненты теряют своё конкретное лексическое значение и в целом приобретают новые модальные значения и оттенки. К категории таких лексем в таджикском языке относятся слова «рост, дуруст, мон, рав, биё» и ряд других, которые имеют двоякое значение. Ср.: «Ман рохро ба ту нишон додам, ту акнун рост рав» – «Я дорогу тебе показал, ты теперь прямо иди» – «Рост, ман хам шохиди ин ходиса будам» – «Правильно, я тоже был свидетелем этой истории».
В первом предложение слово «рост» является наречием и выполняет функцию обстоятельства. Во втором – слово «рост» является модальным сло­ вом, подтверждающим высказывание субъекта речи. В современном таджик­ ском языке в составе модальных слов глагольного происхождения нет заимст­ вованных, все они принадлежат данному языку и имеют двузначный характер:
3Халилов, А. Способы выражения субъективной модальности в современном таджикском ли­ тературном языке / А. Халилов; Отв. ред. В. А. Капранов. – Душанбе: Дониш, 1985. – 92 с.

употребляются и как члены предложения (в качестве полнозначного глагола), и в качестве модальных слов.
Ср.: «Ман бошам, бо онхо алоцаи гайрирасми мекардам» (САйни, Асархо). – «Я же с ними имел неофициальную связь».
«Бисёр мехохам, ки дар он чо бошам» – «Очень хочу там быть» – «Iwould like to be there».
Глаголы в английском языке: «can/could», «may/might», must/ought to/need» в переводе на таджикский выглядят следующим образом: «тавони- стан», «лозим аст ки», «бояд», «шояд», «зарур (будан)», «уатман» и т.д. Все они подразумевают, в зависимости от конкретного именно слова, использован­ ного в предложении, такие смыслы как возможность действия, обязательная необходимость и заведомое подтверждение на его выполнение. Покажем не­ сколько примеров: «Selena can be able to enter there – Селена метавонад онцо дарояд- Селенаможеттудазайти».
В этих примерах глагол сап выражает способность и переводится на тад­ жикский язык тавонистан (метавонам, метавонад). В таджикском языке модальный глагол «тавонистан» спрягается, в то время как модальные глаго­ лы английского языка не имеют личных форм, форм инфинитива, причастия и герундия. Во избежание ошибок необходимо знать значения can, may, которые на таджикский язык переводятся как тавонистан, а may имеет ещё и значение «мумкин»:
«Ман метавонам ба он чо равам» – «I can go there» – «Ту метавони ба он чорави» – «You can go there» – «Мумкин (ми) дароям?» – «May I come in?”
Как видно, в двух первых примерах «can, may» переводятся словом «та­ вонистан», а в третьем примере «may» переводится. Поэтому следует под­ черкнуть, что в отличие от «can» (тавонистан), модальный глагол «may» вы­ ражает разрешение совершить действие, обозначенное смысловым глаголом, и в этом случае он на таджикский язык переводится словом мумкин: «Ман бо
равам, мумкин-ми?» – «May I go with you?».
Отрицательная формы модального глагола «need» могут образовываться
при помощи вспомогательного глагола (to do) в соответствующей форме, при­ том смысловой глагол в этом случае употребляется с частицей «to». Может вы­ ражать также необходимость совершения действия и соответствует в таджик­ ском языке словам «лозим», «зарур», «эхтиёч доштан», «даркор», в зависи­ мости от контекста: «Ба ин чо омадан у шарт нест» – «Ба ин чо омадани у зарур нест» – «She need not come here». Модальный глагол «ought» (бояд) вы­ ражает моральный долг совет. Например, «She ought to come In time” – «У бо­ яд дар вакташ ояд”. «Ought» перфектный инфинитив выражает порицание или упрёк по адресу какого-нибудь лица, не выполнившего свой долг или по­ ступившего, по мнению говорящего, неправильно: «Шумо мебоист Салимро (хатман) бинед». (Салимро дидани шумо лозим буд. Ба шумо лозим буд, ки Салимро бинед.) «You ought to have seen Salim».

Как видно из примеров, модальный глагол ought с перфектным инфини­ тивом можно передать на таджикский язык несколькими вариантами, и каж­ дый из них имеют свою стилистическую окраску. Кроме того, в отличие от таджикского языка, вспомогательные глаголы английского языка «to be, to have» широко употребляются в качестве модального глагола.
Модальный глагол «to have» используется, когда имеется ввиду некая не­ обходимость совершить действие: «Lina may come» – «Лина шояд омада мо­ над» – «Лина может придти».
В данном случае слово «шояд» повышает степень возможного совер­ шения действия, то есть Лина скорее всего придет. В состав модальных глаголов зачисляются такие как: «must», «shall», «will» «may», «can» и дру­ гие. Глагол «Shall/will» в предложении, находясь впереди начальной фор­ мы глагола, не имеют значительных различий, как если бы вместо «Shall/will» использовался глагол «can». В случае, когда речь исходит от второго или третьего лица, выражая непременность, неотъемлемость и т.д., то глагол «shall» приходится впору. Он имеет значение обещания, предос­ тережения и высказывания угроз, к примеру: «My cousin shall study well – бародари ман уатман бояд хуб таусил кунад – мой двоюродный брат неприменно должен учиться хорошо».
В таджикском языкознании также нет единого мнения по этому вопросу. Например, в таджикском языкознании одни исследователи делят модальные слова по семантическим признакам на 11 групп (Халилов, 1964), другие – на 3 группы (Ибрагимова).
В русском языкознании наиболее адекватно оценивающим и более схожим с нами взглядом на данную тему является взгляд М. Ибрагимовой. Ее цитиру­ ют во многих учебных пособиях, по ее теориям учат в большинстве образова­ тельных учреждениях.
Итак, она придерживается следующих делений слов модального качества:
«1. Выражающие уверенность, утверждение действительности: албатта, рости, ба рости, хацицатан, дар воцеъ и т.д. Например: «- Албатта ин ва- зифаро бояд ичро намоед» // « – Неприменно вы должны выполнить это за­
дание».
Выражающие неуверенность, предположение, возможность, сомнение: бояд, мебоист, шояд, зохиран, хамоно, мумкин, эхтимол, аз афти кор и т.д.Например: «- Шояд, ки андак замон ман уам меоям» / / « – Возможно, ко­ гда-нибудь я тоже приеду».
3. Выражающие вежливое обращение, просьбу: мархамат, мархамат карда, илтифоте кунед, лутфан, хохшимандам, бифармоед и др.4 [с.1-22]. Например: «-Лутфан, шиносномаатонро гиред»// «-Возьмитепожалуйста паспорт»;
4 Ибрагимова, М.С. Способы выражения модальности в русском и таджикском языках. — В помощь учителю русского языка в таджикской школе. — Душанбе: 1965, No 4.

При сопоставлении модальных частиц русского и таджикского языков, мы обнаружили, что они в большинстве случаев эквивалентны. Пример: «Я видел точнотакую же книгу» – «Ман айнан хамин хел китобро дида будам. Так,
мы с вами не так договаривались» – «Хуш, маслихати мо ин тавр набуд».
М. Ибрагимова, проанализировав состав модальных частиц по происхож­ дению, делит их на 5 групп:
а) соотносимые с наречиями (кани, низ, боз, фацат, танхо);
б) именного происхождения (хамту, хамин тавр, хайр, майлаш, хуб, хуш, дуруст, охир);
в) соотносительные с глагольными формами (мон, монед, биё, биёед, биг- зор, мабодо, наход, рафту, раваду, гуё);
г) соотносимые с местоимениями (чи, худ, як);
д) соотносимые с союзами (ки, магар, хатто, балки, кошки).
B.C. Расторгуева детально описывает систему таджикского глагола и
отличает основные модальные значения, выражаемые формами наклоне­ ния5 [с. 166].
C.И.Баевский исследовал модальные глаголы персидского языка хостан, тавонистан, шоистан, боистан6 [с. 21].А. Халилов подробно описал субъек­ тивно-модальные значения модальных единиц таджикского языка 7[с. 1-106] .В грамматике современного таджикского литературного языка, в отличие от рус­ ского, выделяется 4 наклонения: изъявительное, повелительное, условно­ желательное и предположительное8 [с. 130]. Но в ряде работ некоторые авторы рассматривают, и пять наклонений – изъявительное – сигаи хабари, повели­ тельное – сигаи амри, условное – сигаи шарти, желательное – сигаи хохиш- манди, предположительное – сигаи эхтимоли9 [с. 89]. В русском языке изъя­ вительное наклонение может функционировать в настоящем, будущем и про­ шедшем временах. Примеры предложений в изъявительном наклонении, стоя­ щие в настоящем времени: «Юристы защищают права граждан страны» – «Хукукшиносон хукукуои шаурвандони кишварро уимоя мекунанд»; в бу­ дущем времени: «Было ясно, что ты сдашь экзамен на «отлично» – «Маълум буд, ки ту имтиуонро фаъол месупорй»; в прошедшем времени: «Мы читалиэтугазетувчера- Моинрузномародинахондабудем»//«Сер­ гей два года назад работал много – Д у сол пеш Сергей бисер кор мекард».
5 Расторгуева, В.С. О формах конъюнктива (сослагательного наклонения) в современном тад­ жикском литературном языке. – Очерки по грамматике таджикского языка, вып. 2. – Сталина- бад: АН Тадж. ССР, 1953.
6 Баевский, С. И. Модальные значения глагольных форм современного персидского языка [Текст]: Автореферат дис. на соискание учен. степени кандидата филол. наук / Ленингр. ордена Ленина гос. ун-т им. А. А. Жданова. – Л., 1954. – 16 с.
7Халилов, А. Способы выражения субъективной модальности в современном таджикском ли­ тературном языке / А. Халилов; Отв. ред. В. А. Капранов. – Душанбе: Дониш, 1985. – 92 с.
8 Грамматикаи забони адабии хозираи тодик (барои мактабхои оли). – Душанбе: Дониш, 1985. – 385 с.
9 Ниёзмухаммедов, Б. Забоншиносии тодик (асархои мунтахаб). – Душанбе: Дониш, 1970. с.89.

К модальным единицам, выражающим сомнение, предположение или не­ уверенность в сообщении говорящего относятся: «гуё» (как будто), «бояд, ме- боист, боист» (должно быть), «зохиран, тахминан» (предположительно), «мабодо, одатан, рафту, раваду, эхщимол» (может быть, возможно), «шо- яд, шояд ки» (вероятно), «аз афташ» (по-видимому), «мумкин аст» (пожа­ луй), «аз афти кор» (очевидно) и др.
Они аналогичны с модальными единицами русского языка. В этом же раз­ деле также рассмотрены модальность желания (оптатив) в таджикском языке в контрастивном сопоставлении с русским языком» (подраздел 1.2.1), модальное слово мабодо» (подраздел 1.2.1.1), модальное слово кошки/кошкй (подраздел
1.2.1.2), лексико-синтаксические и фразеологические средства оптатива» (под­ раздел 1.2.1.3).
В разделе 1.3. «Фразеологизмы как средство выражения субъектив­ ной модальности» рассмотрены модальные слова в виде фразеологических словосочетаний, идиом. Модальные могут выражать эмоциональное отноше­ ние говорящего к высказыванию (огорчение, удивление, радость, восхищение, печаль, досаду, негодование и пр.). Например, модальный фразеологизм «к счастью» выражает субъективно-модальное значение радости, облегчения. Это положительное отношение говорящего.
« – Но, к счастью, никто его не заметил» (И. С. Тургенев, Записки охотника, 1852)
«И оказалось, что он, к счастью, ещё неушёл» (М. А. Булгаков, Мастер и Маргарита)
По семантике модальные фразеологизмы, выражающие эмоциональные отношения говорящего, можно разделить на две группы: модальные фразеоло­ гизмы, выражающие положительное отношение говорящего к высказыванию (радость; восхищение; удовольствие; восторг; удовлетворение; гордость; успо­ коение; торжество; облегчение и пр.); модальные фразеологизмы, выражающие отрицательное отношение говорящего к высказыванию (сожаление; досаду; огорчение; возмущение; гнев; упрек; укоризну; негодование; пренебреже­ ние; злобу; раздражение; недоумение и т.д.).
Модальные фразеологизмы самый большой класс, выступающий как средство выражения субъективно-модальных значений в русском языке. В таджикском языке фразеологические единицы также могут выражать субъек­ тивно-модальные значения. К модальным фразеологическим единицам тад­ жикского языка можно отнести: «ба таври ин» (наверняка, определенно), «аз афти кор» (по-видимому, вероятно), «дар омади гап» (кстати), «бе чуну чаро» (несомненно), и т.д. По структуре эту категорию модальных фразеологи­ ческих единиц можно разделить на две основные группы: а) фразеологические единицы изафетной конструкции; б) фразеологические единицы конструкции примыкания, глагольные и предложные сочетания10 [с. 8-17].
10Фарханги забони точики. В 2-х т. – М.: Советская энциклопедия, 1969. 18

Глава II «Средства и способы выражения субъективной модальности в таджикском и русском языках» состоит из четырёх разделов.
Раздел 2.1. «Категория наклонения как средство выражения субъек­ тивной модальности» посвящен способам выражения, к которым относятся: способ примыкания к частицам, предложениям, вводным фразам, более рас­ пространен способ сочетания их со сложносочиненными, сложноподчиненны­ ми словосочетаниями с придаточным действия, такие предложения обычно не­ сут в себе оказание сарказма, удовлетворения, задумчивости, поражения и т.п. Также в данном разделе изучены все остальные способы использования мо­ дальных глагольных слов, не только состоящие в синтаксических отношениях, но и морфологические и лексические их особенности. В выражении модально­ сти речи важная роль принадлежит особой категории глагола – наклонениям, который можно считать основным грамматическим средством выражения мо­ дальности, с одной стороны – изъявительного, с другой – условно – желательно­ го и побудительного.
Изъявительное наклонение подразумевает невыдуманное, обыденное явление, оно может менять синтаксическую форму в связи с временем, в кото­ ром употребляется, а это – прошедшее, настоящее и будущее времена. Пример: «Несмотря на непогоду, минусовую температуру и гололедицу, местные школьники активно посещают занятия, выполняют домашнее задание и пока­ зывают весьма положительные итоги учебного полугодия». Одной из индиви­ дуальных особенностей изъявительного наклонения является то, что в своем употреблении оно не усложняет работу говорящего и не расставляет запретов при выражении лексико-грамматическими средствами и средствами контекста различных модальных оттенков.
Формы повелительного наклонения некоторых глаголов имеют мо­ дальные значения, близкие к значениям междометий и частиц. Так, за от­ дельными лексическими значениями некоторых глаголов в формах повели­ тельного наклонения закрепились значения фамильярного и резкого побуж­ дения к энергичному и немедленному действию. Таковы формы: «давай, дуй, валяй, жги, жарь, шпарь, чеши» в значении «действуй немедленно» . По мнению В.С.Расторгуевой: «Значения наклонений, так сказать, накла­ дываются на значения утверждения или отрицания, которые, собственно говоря, тоже выражают отношение к действительности, но самого общего характера»11. [с. 11, 35,56]. В таджикском зыке есть четыре вида таджик­ ских наклонений: сетаи хабарй – изъявительное, с ^ а и амрй – повелитель­ ное, с ^ а и шарти-хохишмандй – условно-желательное и с ^ а и эхтимоли, то есть – предположительное12 [с. 130]. В таджикском языке, как и в русском, в
11 Расторгуева, В.С. О формах конъюнктива (сослагательного наклонения) в современном тад­ жикском литературном языке. – Очерки по грамматике таджикского языка, вып. 2. – Сталина- бад: АН Тадж. ССР, 1953.
12Грамматикаи забони адабии хозираи тодик (барои мактабхои оли). – Душанбе: Дониш, 1985. – 385 с.

отдельных случаях при определенном построении предложения или при наличии специфических модальных слов и частиц в предложении, в состав которого входит глагол, имеющий одну из форм изъявительного наклоне­ ния, может обозначать и некоторые иные модальные оттенки с отклонением от выражения подлинной реальности действия. Следует отметить, что не­ маловажную роль в выражении субъектино-модального значения формой повелительного наклонения играет интонация и лексические ударения. Формы повелительного наклонения выражают следующие оттенки воле­ изъявления:
Утешение: «- Хотирчам бошед, менависам» (Ф.Мууам. Одамони кухна, с. 28). – «- Будьте спокойны, напишу»;
Предупреждение: «Дур-ми, наздик-ми, ба кафо нагарданд!» – «Далеко ли, близко ли, назад не возвращаться!»;
Просьба, предложение: «Шумо аз мева мархамат кунед» – «Вы угощай­ тесь фруктами»;
Повеление: «Тез бошед, азизам, зудтар нависед!» – «Торопитесь, доро­ гой мой, быстрей пишите!» и др.
Оттенки, выраженные формами повелительного наклонения в таджикском языке, зависят также от лексического значения глаголов.
В глаголах условно-сослагательного наклонения таджикского языка раз­ личаются четыре формы времени: настоящее-будущее время (аорист); про­ шедшее время; длительная или вневременная форма; настоящее определенное или продолжительное время. Эти временные формы сослагательного наклоне­ ния выражают повеление, условность действия, уступительное значение.
а) настоящее-будущее время, или форма аориста, образуется от основы настоящего времени глагола и соответствующих личных глагольных оконча­ ний. Оно выражает допущение, предположение о том, что может осуществить­ ся что-то неожиданное (с аористом глагола рафтан (идти) в 3-ем лице ед. чис­ ла). Пример: «Агар равад, меоварад» – «Если пойдёт, то принесёт» / / «Рава- ду, ин тухфа ба вай маъкул нашавад» – «Вдруг этот подарок ему не понра­ вится».
б) прошедшее время условно-сослагательного наклонения образуется из деепричастия прошедшего времени основного глагола и аориста вспомога­ тельного глагола будан: «рафта бошам, дода боши, омада бошанд» и т.п. Пример:«Вайрафтабошад,меоварад»- «Еслионпоехал,топривезёт».
Основное модальное значение прошедшего времени сослагательного на­ клонения такое же, как и у форм настояше-будущего времени, но только в ас­ пекте прошедшего времени. Например:
а) при выражении предположения (о прошедшем действии);
б) при недоуменном вопросе о возможности прошедшего действия в соче­ тании с модальной единицей «мумкин» (возможно, вероятно): «Мумкин вай ба инхр хабар оварда бошад» (Х.Карим. Окшуда, с. 10) «- Вероятно, им вес­ точку доставил он»;

в) длительная, или вневременная форма образуется из деепричастия про­ шедшего времени основного глагола с приставкой ме- и вспомогательного гла­ гола будан, выступающего в форме аориста: «мерафта бошам», «медода бо­ ши», «мехонда бошанд» и т.д.: «Вай мерафта бошад, ин китобхоро меова-
рад» – «Если он поедет, то привезёт эти книги».
г) настоящее определенное время образуется из деепричастия прошедше­ го времени основного глагола и сослагательного наклонения вспомогательного глагола истодан в форме прошедшего времени: «рафтаистода боши», «хонда истода бошад» и т.д. и выражает выполнение действия при определённом ус­ ловии. Пример: «Вай хонда истода бошад, халал нарасонед» – «Если он чи­ тает книгу, не надо его тревожить».
К числу наиболее поздних таджикских глагольных новообразований при­ надлежит предположительное наклонение. Этому наклонению нет соответст­ вия в русском языке. По своему модальному значению данное наклонение вы­ ражает в таджикском языке предположение, сомнение, неуверенность. В его систему входят три формы: предположительное прошедшее, предположитель­ ное настоящее-будущее и предположительное настоящее определенное.
Таким образом, как в русском, так и в таджикском языке субъективно­ модальные значения выражаются различными формами глагольных наклоне­ ний в сочетании с модальными словами и частицами.
В разделе 2.2. «Модальные слова как средство выражения субъек­ тивной модальности» изучены модальные слова как особая лексико­ грамматическая категория, которым присущи морфологические, синтакси­ ческие, семантические и стилистические признаки. По мнению академика В.В. Виноградов, «возникновение и развитие модальных слов связано с ут­ ратой основного первоначального конкретного лексического значения, при­ обретением ими с течением времени разнообразных смысловых модальных оттенков: возможности, невозможности, сомнения, достоверности и др. Модальные единицы в речи занимают одно из специфических мест для вы­ ражения категории модальности и по семантике делятся на следующие группы модальных единиц:
– выражающие разные оттенки отношения высказываемой мысли к действительности, её достоверности, несомненности, истинности: верно, бесспорно, действительно, правда, несомненно т.д.
– обозначающие стиль речи, её экспрессию, источник: по словам кого- нибудь, по слухам, по мнению кого-нибудь;
– определяющие чувства, переживание: к сожалению, к огорчению и т.д.;
– вводные синтагмы, выражающие оценку сообщаемого факта с точки зрения общих категорий: счастья, несчастья, беды и т.д.
Е.М. Галкина-Федорук, К.В. Горшкова и Н.М. Шанский делят модальные единицы по семантическим значениям на две группы:

– обозначающее значение уверенности, несомненности: конечно, верно, несомненно, действительно, безусловно, разумеется, правда, факт;
– обозначающее значение возможности и предположения: по-видимому,
вероятно, наверное, кажется, видимо. В эту же группу включены фразеологические единицы типа: по всей вероятности, должно быть, может быть и т.п.13 [с. 381-382].
А.Н. Гвоздев отмечает, что модальные слова состоят из четырех групп:
– модальные слова логического характера, выражающиее порядок и взаимоотношения мыслей, их логическую связь (во-первых, во- вторых, наконец, стало быть, итак, следовательно, вообще, глав­
ное, наоборот, кстати, впрочем);
– модальные слова, выражающие степень уверенности говорящего в
достоверности сообщения (очевидно, верно, по-видимому, безуслов­
но, конечно);
– модальные слова, выражающие оценку, связанную с волевым и эмо­
циональным отношением — колебание, удовлетворенность, надежда, опасение (авось, что ли, право, так сказать, видать, признаться, буквально, разумеется);
– модальные слова, выражающие побуждение собеседника к тому, что­ бы вызвать у него то или иное отношение к сообщению (извините, знаете ли, понимаешь, видите ли, поди и др.)»14 [с. 409-412].
Выявилось, что вводно-модальные слова имеют множество оттенков субъективно-модальных значений: достоверность, возможность, невозмож­ ность, сомнение, предположение и т. д. А.Халилов представил несколько групп, опирающиеся на семантику и функции, выполняемым ими в речи:
1. Слова, подразумевающие уверенность: бигзор (ладно, хорошо, согла­ сен) – «Бигзор ман дер кунам, аммо туро мебинам» – «Пусть я опоздаю, зато тебя увижу»; уацицатан – «Хдкдк,атан, ин корро тез хал кардан лозим» – «Вправду, это дело надо быстро решить» и др.;
2. Слова и словосочетания, подра зумевающие неточность, предположение или неуверенность: гуё (как будто) – «Гуё, ки барф об шуда истодааст» – «Как будто снег таит»; бояд, мебоист, боист (должно быть) – «Бояд муаллим соати 8:00 дар субх ояд» – «Учитель должен в 8:00 утра придти»; и др.
3. Слова, подразумевающие одобрение или удовлетворение: хайр – «Хайр, агар мушкил набошад, корро бин» – «Ну, если не сложно, возьмись за это де­ ло»; майлаш – «Ту бие, майлаш, ягон накща мекашем» – «Ты приди, ладно, придумаем какой-нибудь план»; хуб (хорошо) – «Хуб, ман хастам дар гапам меистам» – «Хорошо, я обязательно сдержу слово» и т.д.
13 Галкина-Федорук Е.М., Горшкова К.Б, Шанский Н.М. Современный русский язык. Лексико­ логия. Фонетика. Морфология. М.: Учпедгиз, 1958. – 411 с.
14Гвоздев, А.Н. Современный русский литературный язык. Ч. 1, Фонетика и морфология. М.: Либроком, 2015. – 470 с.

4. Слова, подразумевающие изумление или недоумение: ачаб – «Ачаб духтари зебо аз пешам гузашт имру»з – «Удивительно красивая девушка сего­ дня прошла мимо меня»; ачабо – «Ачабо, ин мардум чи тавр аст» – «Удиви­ тельные люди» и т. д.
5. Слова, подразумевающие сожаление: афсус – «Сад афсус, ки модарам дамроди ман нарафтанд» – «Как жаль, что мама не пошла со мной»; дайф – «Хайфи ёшигиат» – «Увы, жаль твои молодые годы», дарето (к сожалению) – «Дарего, ба Москва наметавонам омадан» – «К сожалению, не смогу приехать в Москву».
6. Слова, подразумевающие последовательность мыслей, различные фор­ мы лексического или экспрессивного взаимосвязей предполагаемой мысли к желаемому сообщению: инак – «Инак, шумо ба барномаи мо чи гуфтан до- ред?» – «Итак, что бы вы хотели сказать о нашей передаче?»; дамин хел – «Хамин хел, охир, тасдики димояамро гирифтам» – «Вот так, наконец получи­ ла подтверждение о защите»;
7. Слова, подразумевающие законченность или итог: вассалом – «Пас гапа кам кунед, вассалом» – «Не говорите лишнего, поставим точку»; тамом – «Ин масъала дал шуд, дигар тамом» – «Это дело решилось и все на этом»; бас- «Шу­ мо сог саломат бошед, бас» – «Вы главное будьте здоровы, вот и все» и др.;
8. Слова, подразумевающие определенную эмоцию: хайрият – «Хайрият, ки ман ба ту занг задам» – «Хорошо, что я тебе позвонила»; хушбахтона / нек- бахтона – «Хушбахтона Александр дар ягончо нагалтид» – «К счастью Алек­ сандр нигде не упал»; шукр (шукрона) – «Шукрона кунед аз дама чизе ки до- ред» – «Будьте благодарны за все, что имеете»;
9. Слова, подразумевающие мысль, имеющая заключающий оттенок: ху- лоса – «Гапа бисер накарда хуласашро гуед» – «Много не говорите, а по сути»; хулласи калом – «Матнро ба хулласи калон накд намо» – «Расскажи текст в двух словах» и др.
10. Слова или словосочетания, подразумевающие внезапность воспоми­ нания: вокеап – «Вокеан он доруе, ки духтур дод мадад кард» – «Действительно /на самом деле, то лекарство, которое дал доктор помогло»; дар вокеъ – «Мехостам, дар вокеъ бигуямат, ки туро ба туй таклиф намудан» – «Кстати, хотел тебе сказать, что тебя пригласили на свадьбу»;
Во всех этих примерах не сполна раскрыты все способности и многообра­ зие смысловых действий модальных глаголов.
Раздел 2.3. «Модальные глаголы как средство выражения субъектив­ ной модальности» посвящен исследованию категорий выражения модально­ сти, как средству выражения субъективной модальности. В таджикском языке довольно часто используются модальные глаголы, многие из них входят в не­ посредственный состав вокабуляра населения, имеют формы морфологических устоев других глаголов. Отличаются от других, исследуемых языков тем, что не выражают процесс намерения или планирования, а лишь указывают на от­ ношение говорящего к действию. Модальные глаголы употребляются в составе

с различными базовыми глаголами, в результате чего создается целые, незави­ симые члены предложения, выражающие бесспорность, вероятность, жела­ тельный исход, необходимость и т.п. Эту тему изучали и развивали весьма ав­ торитетные ученые: Б.С.Сиёев, С.ДАрзуманов, П.ДДжамшедов, М.Т.Джабборова, В.С.Расторгуева А.З.Розенфельд и др.
Модальные глаголы таджикского языка, как и русского языка, в сочетании с основными глаголами образуют сложное модальное сказуемое и являются как бы служебной частью при основном глаголе. В русском и таджикском язы­ ках выявлены идентичные свойства модальных глаголов, как средств выраже­ ния субъективно-модальных значений.
Раздел 2.4. «Союзы как средство выражения субъективной модально­ сти» рассматривает вопросы, связанные с проблемой союзов в сравниваемых языках, являющихся важным средством выражения субъективной модально­ сти. В «Русской грамматике» описываются несколько способов выражения субъективной модальности с помощью союзов:
а) значение обыкновенности, обычности: «Он солгал нам. Только ложь она и ложь. Всеравно выйдет наружу»;
б) выражается значение согласия, принятия, допущения: «Глупость ска­ зал, говорит, ты! Ну, сказал и сказал. Что теперь?»;
в) при вопросительно-относительных предложениях выражают значение множественности при мыслимом перечислении: «Стал рассказывать всем, где и где он меня искал столько времени»;
г) значение, выражающее одновременно реализующее и нереализующее состояние, действие в соединениях сказуемых: «Любил и не любил. Все оста­ лось в прошлом. Надеялся и не надеялся. Чтотеперь об этом говорить».
Субъективно-модальные значения выражают сочинительные и подчини­ тельные союзы в составе обособленных членов предложения. Например, сою­ зы хотя, хоть, хотя и, хотя бы, пусть, пусть и, пусть бы выражают оттенок зна­ чения уступительного допущения или ирреальной модальности: Было очень сыро и холодно, хотя дождь давно уже прошёл. Союзы таджикского языка мо­ гут выражать в предложении различные субъективно-модальные значения. К ним можно отнести следующие слова, которые употребляются в значении сою­ зов: «кошки, мабодо, рафту, раваду, гуё, гуё ки, кани, биё, биёед, мон, монед, бигзор, бигузор, бигзоред» и др.: «- Кошки туро хар руз медидам – Если бы я каждый день видел тебя».
Оттенки модальных значений, выражаемых союзами русского языка, пре­ обладают над оттенками модальных значений союзов таджикского языка. Как и другие средства выражения субъективной модальности, союзы играют немало­ важную роль в русском и таджикском языках.
Раздел 2.5. «Междометия как средство выражения субъективной мо­ дальности» посвящен изучению междометиям как активным элементом разго­ ворной речи. В русском языке междометия составляют большой и весьма бога­ тый пласт слов, которые выражают чувства, эмоции, ощущения, переживания,

волеизъявления, настроения человека. Эмоции бывают положительные (восторг, восхищение, радость, облегчение и др.) и отрицательные (испуг, возмущение, разочарование, сожаление, досада, упрек, недовольство, страх, печаль, неудо­ вольствие, усталость, отказ, укор, стыд и др.) В «Толковом словаре служебных частей речи русского языка» Т.Ф. Ефремовой насчитывается 570 междометий. По составу междометия делятся на первообразные (непроизводные) и не первооб­ разные (производные). Они образуются из различных частей речи.
Междометия, выражающие субъективно-модальные значения, можно классифицировать на следующие семантические группы: междометия, выра­ жающие чувства и эмоции; междометия, выражающие оценку состояния; меж­ дометия, выражающие волеизъявления, побуждения; бранные междометия; звательные междометия; Самой обширной в русском языке является группа непроизводных междометий, выражающих чувства и эмоции: «ах, ах ты, ай, ага, ба, бррр, ой, ой; ох, тьфу, увы, уф, фу – ты, ну – ты; эх, ого, то- то». Они выражают восторг, испуг, возмущение, сожаление, осуждение, страх, пе­ чаль, изумление, упрек, стыд, предостережение и др. Например, удивление: «­ Ах, матерь божия! Я не знала, что это озеро такое большое и красивое!»; страх: «- Ох! Как вы меня напугали, братец почтеннейший! Уж как вы страшны, право!».
Итак, субъективно-модальное значение в речи выражается множеством междометий, которые отражают отношение говорящего к высказыванию.В таджикском языке междометия также выражают субъективно-модальные зна­ чения. Они выражают эмоции, волеизъявления, этикетные приветствия, поже­ лания. С помощью междометий говорящий выражает радость, восхищение, ве­ селье, одобрение, восторг, удовлетворение, страх, испуг, возмущение, негодо­ вание, недовольство и т.д. По происхождению они делятся, как и в русском языке, на производные и непроизводные.
Непроизводные междометия – это слова, которые не имеют никакого от­ ношения ни к одной части речи и состоят из одного или двух слов. К непроиз­ водным междометиям таджикского языка относятся следующие междометия: «э, о, эх, ух, эй, оббо, уббо, вах, вох, вай-вай, бах, вой, эхе» и др.: «О, вах! Им- руз мо бо дустонамон ба консерт меравем! / «Ух ты! Мы сегодня с друзьями пойдем на концерт!». В данных предложениях выражаются эмоции радости, удовлетворение говорящего. Следует отметить, что большинство междометий имеют неопределённое значение и демонстрируют полную семантическую за­ висимость от контекста, они могут выражать различные эмоции говорящего: «Вах, чи шуд, Ту ин кадар бахаячон менамои? / «Ах, что случилось, ты выгля­ дишь очень обеспокоенным?».
В целом междометия представляют собой результат сложных психиче­ ских процессов, выражающих эмоции человека. В результате эмоции дают оценку состоянию субъекта, его отношению к своему высказыванию, то есть выражают субъективно-модальные значения.