Оценочная лексика в вариантах полинационального языка

ВоВведениипредставленыосновныехарактеристики
диссертационного исследования: определены цели и задачи исследования,
обоснована актуальность и научная новизна исследования, сформулирован
объект и предмет исследования, представлена научная гипотеза,
теоретическая и практическая значимость работы, описан материал
исследования и приведены примеры апробации полученных результатов.
В первой главе представлен обзор и анализ научной литературы по
теме исследования, раскрываются основные понятия применительно к
проблематике полинационального языка. Исследование особенностей
функционирования языковых вариантов полинационального испанского
языка потребовало обращения к различным областям научного знания. В
связи с этим рассматриваются аксиологические, социолингвистические,
культурологические,когнитивныеипсихологическиеаспекты,
относящиеся в той или иной степени к теме исследования.
На сегодняшний день в каждой из стран Латинской Америки
существует своя национальная норма испанского языка, при этом, в
некоторых странах нормы до сих пор находятся в процессе становления.
Анализируя вклад академика Г.В. Степанова в разработку концепции
«национального варианта», было выявлено, что введение данного понятия
помогло расширить представление о формах существования языка, и
разграничило эти формы в соответствии с их положением в макросистеме
общего языка, в частности касательно разницы между диалектом и
вариантом языка [Фирсова, 2007, с. 22–25]. По сравнению с национальным
вариантом полинационального языка, диалект – подсистема более низкого
ранга.
Также, по мнению академика Г.В. Степанова, для освещения
проблемы вариативности в языке следует учитывать общие особенности
языка и конкретные культурно-исторические условия, в которых
осуществляется языковое варьирование. При этом в современной
лингвистике существует большое количество работ, в которых ученые
рассматривают проблему языковой вариативности с точки зрения
различных подходов. В своих трудах отечественные ученые [Горбачевич,
2009; Граудина, 1980; Семенюк 1965, 1973 и Филин, 2008] исследуют
вариативность с позиций формального варьирования, [Кодухов, 1974,
1979; Крысин, 2017; Степанов, 1963, 1966, 1976, 2004; Швейцер, 1971 и
Ярцева, 1968, 2021] обращаются к позиции семантического варьирования.
Н.М. Фирсова и Г.Г. Ивлева выделяют внутренние и внешние
лингвистические факторы, предопределяющие порождение вариантов и
влияющие на их развитие; оказывающие прямое или опосредованное
воздействие на состояние морфолого-синтаксической вариативности.
Согласно классификации Н.М. Фирсовой к внутриязыковым
факторам языковой вариативности относятся: 1) способность различных в
формальном отношении единиц в процессе функционирования передавать
в одной и той же синтаксической позиции один и тот же релевантный
признак денотативного значения; 2) известная зависимость от текста (от
функционального стиля и под стиля); 3) феномен аттракции
грамматических форм. К внешним факторам можно отнести: 1) временной
(исторический);2)территориальный(пространственный)и
географический; 3) воздействие субстрата и влияние экспорта языка; 4)
социальный и социально-исторический [Фирсова, 2000, с. 103].
Таким образом, исследование испанского языкового материала в
отношении его взаимосвязи с культурой различных национальных
вариантов предполагает использование различных подходов для
демонстрации межвариантной национально-культурной специфики.
Среди основных причин вариативности испанского языка можно
выделить: исторический фактор, территориальный фактор и влияние
автохтонных языков, что находит отражение в лексических
заимствованиях и национально-культурных особенностях, проявляющихся
на всех языковых уровнях, в частности грамматическом и лексическом в
латиноамериканских национальных вариантах.
Вариативность испанского языка в странах Латинской Америки
является сложноструктурной системой (согласно Г.В. Степанову
«архисистемой»), где «каждый национальный вариант – характеризуясь
некой общностью между собой – имеет свою собственную форму
существования и функционирования. В связи с этим испанский язык
можно представить как абстракцию, которая реализуется в виде отдельных
вариантов» [Цит. по: Носкова, 2015, с. 9] и отнести его к
полинациональным языкам. В данной работе мы будем придерживаться
определения полинационального языка, которое дала С.А. Яковлева:
«полинациональный язык – это язык, в состав которого входят два и более
национальных варианта, при этом отличительными особенностями
последних является их статус как официального государственного языка и
наличие собственной языковой нормы» [Яковлева, 2016, с. 12].
Стоит отметить, что значимым в системе полинационального языка
является национальный вариант, который отвечает следующим критериям:
лингвокультурологическому и развитости литературного языка. Согласно
исследованиям, каждый полинациональный язык обладает своими
специфическими чертами, не всегда проявляющимися рельефно и
имеющими заметный отличительный характер, они могут касаться одного
или нескольких ярусов языка. В одних случаях между вариантами
полинационального языка различий может почти не наблюдаться, в других
– существуют сформировавшиеся национально-специфические варианты
данного литературного языка. Поскольку национальные варианты
характеризуются своими национальными нормами функционирования
языковых средств, различия между ними являются наиболее заметными на
лексическом уровне.
Лексика, широко употребляемая в странах Латинской Америки,
имеет явные различия с вариантом испанского языка, на котором говорят в
Испании. Одной из главных отличительных черт латиноамериканских
вариантов является использование особых слов, словосочетаний,
лексических выражений и значений, характерных для речи той или иной
страны и характеризующих культурную и (или) народную речь данной
страны, и, прежде всего, её городскую разновидность [Никитина, 2021, с.
99].
Таким образом, на формирование общего полинационального
испанского языка повлиял национально-культурный фактор, что находит
отражение в лексических заимствованиях из этнических языков.
Вовторойглаверассматриваютсянаиболеезначимые
классификации оценочных значений. Раскрывается суть понятий «лексика
эмоций», «эмотивная лексика», «оценочная лексика», «эмотивный
фразеологизм».Анализируютсяэмотивныеречевыеакты
латиноамериканских этносов. Определяется взаимосвязь языка и эмоций и
демонстрируется, что именно эмотивность определяет коммуникативную
деятельность партнеров по общению. Значительное внимание уделяется
вопросам влияния эмотивности на использование оценочных языковых
единиц в латиноамериканских вариантах полинационального испанского
языка на грамматическом и лексическом уровнях, а также в аспекте
функциональной стилистики. Демонстрируется значимость эмоций любви
и страха для испаноязычных этносов.
Язык эмоций остаётся главным предметом в рамках исследований по
психолингвистике,этнопсихолингвистике,лингвокультурологии,
лингвопрагматике, когнитивной и коммуникативной лингвистике среди
отечественных и зарубежных ученых [Арутюнова, 1999; Бабенко, 1989;
Вежбицкая, 1999; Голиман, 2009; Сорокин, 1977; Филимонова, 2001;
Шаховский, 1987, 1996, 2009, 2019]. По мнению В.И. Шаховского,
«эмоции как психическое явление отражают (то есть воспроизводят) в
сознании человека его эмоциональные отношения к миру. Эти
эмоциональные отношения являются хотя и субъективными, но социально
осознанными и потому в определенной степени типизированными»
[Шаховский, 1987, с. 88].
На сегодняшний день существует несколько классификаций эмоций.
Одни ученые разделяют эмоциональные явления на чувства, аффекты и
эмоции. Говоря о соотношении между эмоциями и чувствами, в
современной науке данные термины строго не противопоставлены. Л.А.
Калимуллина определяет чувство как «непосредственное переживание, и
высшую (социальную) форму эмоциональной деятельности (ср. чувство
радости, волнения, любви, долга, прекрасного и т.д.)» [Калимуллина, 2004,
с. 17]. Таким образом, мы будем использовать данные термины в качестве
взаимозаменяемых.
Другие исследователи [Изард, 2012; Плутчик, 1980; Экман, 2011],
приверженцы дискретного подхода, выделяют ряд базовых (базисных)
эмоций, включающих в себя врожденные и вторичные. Американский
психолог К. Изард к базовым эмоциям относит: гнев (ярость), презрение
(пренебрежение), отвращение (омерзение), горе (страдание), страх (ужас),
вину (раскаяние), интерес (возбуждение), радость (удовольствие), стыд
(смущение), удивление [Изард, 2012, с. 242].
При этом язык является ключом к изучению человеческих эмоций.
Он«имитирует,симулирует,категоризует,классифицирует,
структурирует, комментирует, изобретает искренние и неискренние
средства для их экспликации/импликации, для манифестации и сокрытия,
предлагает средства для языкового манипулирования и моделирования
соответствующих эмоций» [Шаховский, 1995, с. 25–26]. Согласно
концепции В.И. Шаховского, «есть мир (объект), есть человек (субъект),
способный отражать этот мир». Отражение мира человеком включает
только то, что имеет для него значение в настоящий момент или
составляет ценность. Эмоции выражают значение объектов мира для обоих
коммуникантов и являются посредником между миром и его отражением в
языке, регулятором эмоций в речи [Шаховский, 2019, с. 31–32].
Исследуя категорию эмотивности, нельзя не упомянуть
семантическую категорию оценочности, поскольку эмоции являются
субъективной формой оценки явлений и предметов действительности,
можно утверждать, что категории оценочности и эмоциональности
неразрывно связаны в лингвистике [Хлебутина, Максименко, 2015, с. 108].
Согласно определению, данному Е.М. Вольф, оценка – это «структурно-
организованная модальная рамка, которая накладывается на высказывания
и не совпадает ни с его логико-семантическим построением, ни с
синтаксическим» [Вольф, 2002, с. 24; 280]. Категория оценки имеет тесную
взаимосвязь с понятием «ценность», что проявляется в результате
аксиологического отношения субъекта к объекту. Как правило, оценка
дается по разным критериям, но главным оценочным критерием является
соотношение по признаку «хорошо/плохо». Данный вид оценки
отождествляется с высказыванием о ценностях.
Что касается соотношения между оценочной и эмотивной лексикой,
«оценка предполагает наличие субъекта и объекта оценки, и характер
выражения субъектом мнения представлен в привычном для носителей
языка понимании термина мнение. Объектом, в таком случае, может
являться предмет, ситуация, другой человек» [Семина, 2020, с. 18]. При
этом оценка всегда предполагает противопоставление в значении
«хорошо/плохо». Следовательно, под оценочной лексикой мы будем
понимать «лексику, содержащую положительное или отрицательное
отношение говорящего к предмету, объекту или ситуации» [Стаценко,
2011, с. 21]. Эмоция, в свою очередь, «также предполагает наличие
субъекта и объекта, но характер отношений между ними представлен
иначе. Эмоция направлена от объекта к субъекту, поскольку именно
объект является причиной изменения психологического состояния
субъекта или выражения им эмоции» [Семина, 2020, с. 18–19]. Таким
образом, лексические единицы по признаку «хороший/плохой» являются
оценочными, но не обязательно эмоциональными, в то время как,
например, междометия эмоциональны, но не оценочны во многих случаях.
Оценочными могут являться слова в переносном значении, в частности
зоонимы, при обращении к партнеру по общению, а суффиксы, в свою
очередь, могут выражать как оценочное, так и эмоциональное значение.
Как известно, в понятие эмотивности входят эмотивная лексика и
лексика эмоций. При этом следует разграничивать данные понятия. Под
эмотивной лексикой мы будем понимать совокупность слов, выражающих
эмоции, а под лексикой эмоций – ассоциативно-эмотивные слова,
называющие и описывающие эмоции. В.И. Шаховский классифицирует
эмотивную лексику следующим образом:
1. Словааффективы,передающиеэмоциональноесостояние
говорящего(бранная лексика, лексика ласкания и обзывания, лексика
обращения, междометия, междометные слова);
2. Слова экспрессивы – языковые единицы, основной семиологической
функцией которых является экспрессия, усиление воздействующей
силы за счет сем усиления, образности;
3. Коннотативы – языковые единицы, обладающие дополнительной
эмоциональной, оценочной или стилистической окраской узуального
или окказионального характера. При этом практически каждое слово
языка в зависимости от коммуникативной ситуации может менять
коннотацию, приобретая оценочное значение [Беляков, Максименко,
2020, с. 379].
Исследование эмотивной лексики испаноязычных народов показало,
что эмоции зачастую вербализируются в разного рода высказываниях и
фольклорных текстах. Они могут воплощаться в эмоционально-
экспрессивных формах обращения, междометиях, фразеологизмах,
стилистически окрашенных языковых средствах, и основаны на
большинстве существующих в культуре социальных нормах. Совершая акт
коммуникации, коммуниканты выражают свои эмоции и эмоциональные
состояния, тем самым оказывают воздействие друг на друга. Намерение
говорящего формируется до озвучивания высказывания на уровне
сознания. В зависимости от того, какую цель преследует говорящий, он
подбирает точные языковые средства для выражения своего намерения и
эмоционального состояния (Таблица 1).

Таблица 1 – Использование междометий в национальных вариантах
испанского языка
Национальный вариант МеждометиеЭмоция
испанского языка
Мексиканский вариант Em, sí… quizá. Tengo que hacer unasСтрах
cosas pero… mmm… quizá. Estaría. Ahí(неуверенность)
nos vemos” (Эм, да, … может быть. Мне
нужно много чего сделать, но
ммм…возможно… Там посмотрим)
(Здесь и далее перевод наш – М.Н.) [5
cosas que dicen los mexicanos para evitar
decir, 2017, Электронный ресурс].
Венесуэльский вариант ¡Guácala! ¡He visto una rata! (КакаяСтрах/отвращен
гадость! Я видел крысу!) [Palabras deие
Venezuela, 2021, Электронный ресурс].
Аргентинский вариант Buah’… siempre me criticas (ты меняПечаль/грусть
всегда критикуешь) [Bernardi, 2014, p.
56].
Чилийский вариант¡Oh hí de pucha! (Ох, черт возьми!)Печаль/грусть
[Palabra de Chile, 2013, Электронный
ресурс].
Колумбийский вариант¡Ay que pecao! (Ай, какаяПечаль/грусть
жалость!) [8 frases que sólo he escuchado
en Сolombia, 2012, Электронный
ресурс].
Uy, ¿pero quién pidió pollo? (ктоРадость, восторг
заказывал цыплёнка?) [16 frases que solo
los colombianos entendemos, 2016,
Электронный ресурс].

Перуанский вариант¡Ah, qué manya! (Ах, как классно!) [El Радость, восторг
español mexicano vs español peruano,
2017, Электронный ресурс].

Как можно заметить из примеров, междометия в национальных
вариантах испанского языка передают самые различные оттенки эмоций, в
частности страх, печаль и радость. Таким образом, данные примеры
наглядно показывают, что при помощи междометий коммуниканты могут
быстро и адекватно выразить свое эмоциональное состояние, что будет
понятно их партнерам по общению независимо от национальной
принадлежности.
Что касается лексики обращения, то в качестве обращения могут
выступать слова, называющие признак лица, к которому обращена речь
или лексические единицы, входящие в состав особого оборота, который
выступает в роли обращения и заключает в себе качественную оценку лица
[Валгина, 2002, Электронный ресурс]. В национальных вариантах
испанского языка при обращении к собеседнику могут использоваться
имена органов чувства (corazón «сердце», alma «душа»), зооморфизмы
(palomita «голубка»), номинации по признаку особенностей внешнего
облика» (negrita «темноволосая», güerita «светловолосая») [Чеснокова,
2006, с. 10] (см. Табл. 2).

Таблица 2 – Примеры лексики обращения в латиноамериканских
вариантах испанского языка, взятые из наиболее популярных
художественных текстов, социальных сетей Matador Network и Trotamunda,
телевизионного многосерийного фильма «Моя прекрасная толстушка» (Mi
gorda bella)
МексиканскийКолумбийВенесуэльАргентинскЧилийскийПеруанский
вариантскийскийий вариантвариантвариант
вариантвариант
1. Negrita de mis1.¿Qué¿Sabes que,1. Vos me1. Weón, teTu mama está
pesares, ojos demás,flaquita?entiendesquiero,labien cuerito,
papel volando, avecino?(Знаешь(надеюсь, тыdura, weónenesa
todos diles que sí,(Как дела,что,меня(Приятель, яdiscoteca, solo
pero no les digasсосед?) [10худышка?)понимаешь)тебятакaceptan cueros,
cuando”ways to say[Никитина,2.¡Cheсильноnada de feas
(Смуглянкаhelloin2018,с.Pelusa, quéлюблю)(у тебя, мама,
моих печалей,Colombia,334].grande que es[Expresionesхорошая
летящие2013,tu hermano!esencialesфигурка, на
бумажные глаза,Электронн(Че Пушок,quetienesэтой
тывсемый ресурс].утебяque dominarдискотеке
говоришь «да»,великийantesdeтолько
но не говоришьбрат!)visitar chile,красотки, ни
«когда») [¿Por[Cortázar,2017,одной
quéalos2017,Электроннынекрасивой)
mexicanoslesЭлектронный ресурс].[Jergas Peru,
cuesta tanto decirй ресурс].2017,
que no?, 2019,Электронный
Электронныйресурс].
ресурс].

Как справедливо отмечают О.И. Максименко и В.Ю. Хлебутина, в
ходе общения человеком преследуются разные цели: «сообщить какую-
либо новость, побудить адресата к определенному действию, спросить о
чем-либо, выразить свои эмоции, оценить поступки и др. Язык выступает
как инструмент, с помощью которого человек контролирует, управляет
взаимоотношениями с людьми, воздействуя на них в той или иной
степени» [Хлебутина, Максименко, 2015, с. 106]. Таким образом, с одной
стороны, эмотивы-коннотативы выражают эмоциональное состояние
говорящего, а с другой – эмоционально воздействуют на слушателя
(Таблица 3).

Таблица 3 – Примеры использованияэмотивов-коннотативовв
национальных вариантах испанского языка
Национальны ЛексическаяПримерОбозначение
йвариант единица
испанского
языка
ПеруанскийarrozconLo que dijo el profe es un arrozобозначает
mango (рис сcon mango (То, что сказалнеразбериху,
манго)преподаватель–полнаясмущение,
неразбериха)[Никитина,замешательство или,
Сидорова, 2018, с. 1–10].когда одно плохо
сочетается с другим
ЧилийскийVenderlaSabe bien vender la pomada, por используется, когда
pomada («котeso sus conocidos cuando речь идет об обмане
в мешке»)empieza a disculparse o a inventar
historias rebuscadas, lo dejan
hablando solo (Он умеет хорошо
лгать, поэтому его знакомые,
когда он начинает извиняться
или сочинять небылицы, не
слушают его) [Никитина, 2017,
с. 551–558].
ВенесуэльскийUnapiñaFulano nos acompañó en el viaje, используется, когда
debajodelpero la verdad es que el tipo es речьидёто
brazo (ананасpeor que una piña bajo el brazo неприятном,
под рукой)(кое-кто сопровождал нас в назойливом, скучном
поездке, но по правде, он человеке
оказался надоедливым типом)
[Definición de “piña bajo el
brazo” en Venezuela, 2017,
Электронный ресурс].
Колумбийский¡Nodar-¿Es peligroso andar por esta быть осторожными,
papaya!(неzona a esta hora? (Опасно ли не дать обворовать
давать поводанаходиться в этом месте в себя или лишить чего-
)данный час?)то ценного
– y, si no das papaya, no (Если
будешь осторожен, то нет) [Las
deliciosas palabras que he
aprendido desde que llegué a
Colombia, 2015, Электронный
ресурс].
МексиканскийAhoritaCliente: ¿Está el Doctor? (ДокторИспользуется, чтобы
(сейчас,вот- на месте?)избежать
вот)Receptionista: Ahorita llega (Нет,категоричного отказа
но когда-то будет) [5 cosas que
dicen los mexicanos para evitar
decir,2017,Электронный
ресурс].
ЧилийскийРoК1: Bueno po, ¿y nos vamos aИспользуетсядля
juntar o no? (Хорошо, мыизбежания
собираемся или нет?)категоричных форм
К2: Sipo, nos vemos en tu casa aответа, как «да» или
las 5. (Да, мы придём к тебе в«нет»
пять) [Никитина, 2017, с. 551–
558].

В общем и целом, на основании примеров из таблицы 3, можно
сделать вывод, что эмотивы-коннотативы могут активно проявляться в
устной и письменной речи. На речевое поведение коммуникантов и его
вариативность оказывает влияние коммуникативный процесс, важные
свойства которого помогает раскрыть эмотивный фактор. Выражение
эмоционального состояния в ходе акта коммуникации может привести
либо к его завершению, либо, напротив, к развертыванию, а также может
воздействовать на общую модальность речевого поведения и определять
его тактику и стратегию.
Как отмечалось ранее, испанский язык имеет очень богатый
лексический фонд, в частности фразеологических единиц, маркированных
национально-культурной спецификой. Как справедливо заметила Н.М.
Фирсова, «испанский язык представляет богатейшие возможности для
анализа национальной специфики общения, прежде всего в силу того, что
на нем говорит значительное число народов, имеющих свою
национальную культуру, историю, своеобразный этнический состав
населения, для которого характерны известные особенности психики и
темперамента» [Фирсова, 2007, с. 41–42, 259].
Фразеологические единицы в национальных вариантах испанского
языка способны репрезентовать самый широкий спектр эмоций и
переживаний (к наиболее ярким и контрастным можно отнести радость и
грусть), характер которых во многом детерминируется коннотативным
значением гастрономического и исторического компонентов, входящих в
состав фразеологической единицы. Так, фразеологизмы с компонентом-
наименованием гастрономии, как правило, в большей степени выражают
положительные эмоции. В таблице 4 приводятся несколько случаев
употребленияэмотивныхфразеологизмовсгастрономический
компонентом в национальных вариантах полинационального испанского
языка.
Таблица 4 – Фразеологические единицы с гастрономическим компонентом
ЭмоцияФразеологизмНациональный
вариант
испанского
языка
Положительно РадостьLa vida es un corrientazo callejero Колумбийский
окрашенная(Жизнь – это праздничный
обед)
Más bueno que comer con lasВенесуэльский
manos (гораздо вкуснее есть
руками)
es un churro или churrísimoПеруанский
Es pan comidoАргентинский
Más chileno que los porotosЧилийский
¡A darle que es mole de olla!Мексиканский
ОтрицательноГрусть/печальMás duro que sancocho ‘e pato”Венесуэльский
окрашенная(сложнее, чем санкочо из утки)
comerse un garrón (дословноАргентинский
есть пятку)
estar aplatanado (быть бананом)Перуанский
Es como las berenjenas (это какЧилийский
баклажаны)

Анализ примеров употребления эмотивных фразеологизмов из
таблицы 4 позволяет сделать следующее обобщение: фразеологизмы с
компонентом-наименованием гастрономия в большинстве случаев
выражают положительно окрашенные эмоции, нежели отрицательные.
Таким образом, можно заключить, что для латиноамериканских этносов
все, что касается гастрономии и кулинарных традиций, вызывает доверие,
радость, удовольствие, гордость, восторг.
Рассуждая об эмоциях в языковой картине мира испаноязычных
этносов на материале полинационального испанского языка, мы пришли к
выводу, что эмоция любви является важной в менталитете
латиноамериканцев. Этим объясняется большое количество слов в
национальных вариантах испанского языка, подчеркивающих различные
оттенки любовных и дружеских отношений: amar, querer, mi amor, mi
corazón, mi alma, mi vida, dolor, morir, esperar (любить, любить/хотеть, моя
любовь, моё сердце, моя душа, моя жизнь, боль, умирать, ждать) и т.д. В
данной эмоции для латиноамериканских этносов воплощается духовная
значимость, ассоциация с обозначением экспрессивно-эмоциональной
лексики, внимание к партнеру. Как следствие, она проявляется в
коммуникативном процессе и определяет речевое поведение партнеров по
общению. Значимость эмоции любви во многом определяется такими
психологическими чертами национальных характеров латиноамериканцев,
как «излишняя эмоциональность, открытость, спонтанное выражение
эмоций и душевного состояния, сентиментальность, искренность
коммуникативного поведения» [Фирсова, 2007, с. 142].
Горе и страх являются доминирующими эмоциями в фольклорных
произведениях. Как мы отмечали ранее, страх относится к одной из
базовых человеческих эмоций, имеющих негативную окраску. У
выражения страха в тех или иных национальных культурах много общего,
при этом в фольклорных текстах имеются свои отличия, в частности, в
различных способах и приемах его выражения [Изард, 2012, с. 242]. В
качестве примера остановимся на актуализации эмоции страха в
испаноязычном фольклоре.
Согласно культурным традициям кокосовый орех “coco” имеет яркое
воплощение в фольклоре. По одной из версий изначально так называли
мистического монстра-призрака – Эль Кукуй. Одна из первых
колыбельных об Эль Кукуе появилась еще в XVII веке и, что
примечательно, не утратила первоначальный смысл: “Duérmete niño,
duérmete ya… Que viene el Coco y te comerá” (Спи, дитя, спи уже…Иначе
придёт Эль Кукуй и тебя съест). Известный фольклорист Педро C.
Серрийо отобрал наименее известные колыбельные о Кукуе,
встречающиеся в испанской провинции Куэнка: “¡A dormir! ¡A callar! Mira,
que viene el coco y te va a llevar” (Спать! Молчать! Смотри, придёт Кукуй и
тебя заберет); “Con decirle a mi niño, que viene el coco, le va perdiendo el
miedo poquito a poco” (Скажите моему ребёнку, что придёт Кукуй, и он с
ним уйдет, понемногу теряя страх) [Никитина, 2019, c. 260–267]. Таким
образом, проанализировав тексты такого фольклорного жанра, как
колыбельная, а также отрывки из литературных произведений, можно
заключить, что эмоция сильного страха (ужаса) является здесь ведущей. Не
вызывает сомнения тот факт, что любое упоминание о мифическом
монстреЭльКукуйпровоцируетэмоциональноесостояние,
проявляющееся при получении субъектом информации о возможной
угрозе его жизненному благополучию, о реальной или воображаемой
опасности [Изард, 2012, с. 242].
В Заключении приводятся основные итоги проведенного
исследования и намечаются перспективы для дальнейшей работы,
связанные с изучением других аспектов проблемы.
Список использованной литературы включает перечень научных
трудов, электронных ресурсов и ресурсов иллюстративного материала,
использованных в ходе исследования.
В Приложении представлены примеры нескольких случаев
употребленияэмотивныхфразеологизмовсгастрономический
компонентом в национальных вариантах полинационального испанского
языка, выражающих эмоцию радости.