Прагмалингвистические особенности коммуникативной ситуации «информационная война» (на материале печатных текстов СМИ)

Во Введении диссертационного исследования обосновывается выбор
темы, формулируется научная проблема и актуальность исследования,
анализируется общая степень разработанности данного вопроса,
теоретическая и методологическая основа работы, осуществляется
постановка цели и задач исследования, а также определяется его
теоретическая и практическая значимость и научная новизна.
Глава 1 «Феномен коммуникативной ситуации «информационная
война»»посвященаразностороннемурассмотрениюпонятия
«коммуникативная ситуация». Определено её место в структуре речевой
коммуникации, охарактеризовано её соотношение с дискурсом. Выявлены
составляющие КС ИВ, в частности, прагматические установки её участников
и особенности функционирования текста в изучаемых условиях
коммуникации.
Коммуникативная ситуация является важной составляющей процесса
общения, так как именно она детерминирует и регулирует речевую
деятельность коммуникантов, посредством которой осуществляется
сопряжение их неречевых деятельностей.
Человек, воспринимающий, интерпретирующий и отражающий
окружающую его реальность, посредством создания субъективного
представления системы коммуникативной ситуации осуществляет адаптацию
своей речи и текста к текущим условиям, а также оценивает допустимость
тех или иных речевых актов в конкретно взятых обстоятельствах. Более того,
понимание коммуникативной ситуации способствует не только правильному
(уместному) употреблению и восприятию языковых знаков, но и
качественной и полноценной реализации прагматических целей/интенций.
Однако мы можем говорить об особенностях процессов речетворчества и
речевосприятия в рамках конкретной коммуникативной ситуации
исключительно в случае, если мы можем определить систему и структуру её
элементов, а также специфику их функционирования.
В данной работе мы соглашаемся с определением Т.А. ван Дейка,
согласно которому коммуникативная ситуация представляет собой
«ментально репрезентированную структуру характеристик социальной
ситуации, которые релевантны производству и пониманию дискурса»6. Взяв
за основу анализ системы коммуникативного акта, разработанный Е.В.
Сидоровым7, мы, не претендуя на детальную полноту, полагаем возможным
представить, что коммуникативная ситуация включает в себя такие
элементы, как:
– пространственно-временные характеристики процесса общения, такие
как место и время его реализации;
– участники общения, с учётом их
а) психо-когнитивных характеристик (их эмоциональности, памяти,
реакций, целеустремлённости, знаний, ценностей, установок, личного
коммуникативного и некоммуникативного опыта);
б) коммуникативных (говорящий, слушающий), социальных (гендер,
национальность, общественный статус и пр.), профессиональных и других
ролей и идентичностей;
в) прагматических целей и интенций общения;
г) речевых и неречевых действий;
– референтная ситуация;
– текст как процесс и как результат реализации дискурса, координации
коммуникативных деятельностей говорящего и слушающего, а также как
средство развёртывания дискурсивной реальности;
-макроконтекст-специфическиеэкстралингвистические
обстоятельства развёртывания коммуникативной ситуации (социальная,
экономическая, политическая и др. среда), в которых происходит общение.
Исходя из выявленной нами системы коммуникативной ситуации, мы
полагаем,чтодискурс,определяемыйпсихо-когнитивными,
аксиологическими,социальнымиидругимихарактеристиками
коммуникантов, будучи важным системо- и структурообразующим
элементом коммуникативной ситуации, способен её модифицировать, что
определяет такие её свойства, как: иерархическая структурированность,
прагматическаяобусловленность,нелинейность,динамичность,
субъективность, избирательность, фокусность, фрагментарность, неполнота и
др.
Дейк, Т.А. Ван Дискурс и власть: Репрезентация доминирования в языке и коммуникации/ Т.А.
Дейк. – М.: Книжный дом «ЛАБРОКОМ», 2013. – 344 с.– Текст: непосредственный.
Сидоров, Е.В. Общая теория речевой коммуникации: учеб, пособие / Е.В. Сидоров. — М.: Изд-во
РГСУ, 2010. — 244 с.– Текст: непосредственный.
Возникновение КС ИВ обусловлено теми или иными обстоятельствами
действительности, в рамках которых участники речевого общения, реализуя
свою коммуникативную деятельность по производству и восприятию
текстов, имеют целью приобретение информационного превосходства над
партнёром по интеракции, изменение его неречевой деятельности и
отстаивание личных интересов. Воздействие на когнитивно-эмоциональную
сферу реципиента сообщения в рамках КС ИВ реализуется посредством ряда
повторяющихся, или итерационных, коммуникативных актов.
КС ИВ характеризуется сложной структурой, включающей как
универсальные компоненты, такие как участники процесса общения (с
учётом их личных характеристик), канал передачи информации, текст как
языковое выражение передаваемых смыслов, так и специфические
(инициатор/заказчик, периоды экспозиции, механизмы получения обратной
связи и выявления параметров невязки). В процессе общения составляющие
КС ИВ функционируют совместно, позволяя воспринимать её как нечто
цельное. Данную целостность восприятия можно объяснить тем, что
структурные компоненты КС ИВ представляют собой не просто
последовательностьэлементов,аименноихвзаимодействие,
взаимоопределение. Изменение хотя бы одного структурного элемента может
способствовать возникновению совершенно новой коммуникативной
ситуации,
Изучение структурных и функциональных особенностей КС ИВ
способствует пониманию сущности манипулятивного воздействия (как с
точки зрения коммуникативных, так и некоммуникативных деятельностей
участников данного процесса).
КС ИВ характеризуется неравнозначным ментально-коммуникативным
положением участников общения в виду её манипулятивного характера. В
пространство КС ИВ попадает только то, что, по мнению инициатора и/или
адресанта информационного воздействия, обладающего символической
властью, должно быть услышано или увидено массовым адресатом.
В КС ИВ взаимодействие коммуникантов отличается степенью их
вовлечённости и заинтересованности в общении, а также когнитивно-
прагматическими условиями создания и восприятия текста. Успех
манипулятивной программы в КС ИВ основан на координации
коммуникативных деятельностей участников общения, а именно адресанта и
адресата, осуществляемой посредством текстов или сообщений, которые
одновременно являются и средством, и результатом взаимодействия
коммуникантов.
Учитывая тот факт, что окружающая действительность представляет
собой неантропоморфную систему, не зависящую от сознания человека, в
процессе вербализации фактов реальности, интерпретируемых в сознании,
авторы текстов информационных войн осмысливают референтную ситуацию
сточкизренияинтенциональных,модальных,эмоциональных,
аксиологических и других категорий, ориентируя текст на определённого
адресата, прогнозируя и задавая некую программу осуществления
определённой речемыслительной деятельности по интериоризации смыслов.
Продемонстрируем на примере:
Зачем изучать предмет или теорию, если нет уверенности в том, что
эта наука или теория будет востребована завтра?
Интеллект в общем понимании сходит с главной сцены. Основным
становится ситуативный или социальный интеллект – умение понимать
другого человека, слышать его, взаимодействовать и коммуницировать 8.
В представленном отрывке текста автор мотивирует молодое
поколение, отказаться от общепринятой ценности высшего образования и
положиться на случай, жить сегодняшнем днём, не задумываясь о будущем.
В попытке разрешить данный внутренний конфликт реципиент информации,
скорее всего, встретит сопротивление со стороны родственников и друзей,
что ещё более усилит его юношеский максимализм и негативизм. В
сложившихся обстоятельствах адресаты предпочтут действовать скорее
согласно рекомендации неизвестных им людей, пророчащих светлое,
счастливое будущее, нежели прислушаются к критике их идей и стремлений
от действительно близких людей.
В Главе 2 – «Способы предъявления текстов информационных
войн» – определена специфика речевых стратегий, тактик и приёмов,
наиболее характерных для реализации целей и задач современных
информационных войн. Выделены основные прагмалингвистические
закономерностиосуществленияманипулятивныхинтенцийна
семантическом, грамматическом и стилистическом уровнях.
Кадя, Н., Любченко, Е, Емченко, Н., Давтян, В. Ты будущий [Текст] / Н. Емченко // Новое время
страны.– 2017. – № 45 (174). – С. 58-60
С точки зрения прагмалингвистического рассмотрения, стабильность,
управляемость и уместность КС ИВ могут быть обусловлены успешностью
организацииформальногоисодержательногоплановречевого
взаимодействия. Их интеграция и обработка представляют собой сложный
когнитивный процесс по конструированию, реализации, интерпретации и
модификации референтного события или явления в совокупности с опытом
(как речевым, так и неречевым), знаниями, ценностями и др. участников
общения, требующий одновременного целенаправленного осуществления
коммуникантом нескольких видов деятельности на различных уровнях (как
речевых, так и неречевых). В связи с этим речевая коммуникация по своей
природе считается стратегическим процессом, характеризуемым строгим
контролем и оптимальным решением «системы задач гибким и локально
управляемым способом в условиях недостатка информации о
соответствующих(последующих)действияхдругихучастников
коммуникации или о локальных контекстуальных ограничениях на
собственные (последующие) действия»9.
С прагмалингвистической точки зрения, реализация коммуникативной
стратегииявляетсядинамичнымпроцессом,обусловленным
необходимостьювыполненияпоставленнойзадачи.Эффективное
манипулятивное воздействие становится возможным благодаря системному
функционированию основных составляющих коммуникативной стратегии, к
которым мы предлагаем относить:
– определённую прагматическую и коммуникативную цель;
– условия её достижения (коммуникативная ситуация);
– средства достижения поставленной цели;
– план выражения и план содержания;
– результат реализации коммуникативной деятельности (последующая
речевая и неречевая деятельность объекта воздействия).
Коммуникативные стратегии не действуют изолированно и
самостоятельно. Их воплощение в рамках коммуникативной ситуации
осуществляется с помощью конкретных «шагов». Они реализуются
посредством речевых тактик (локальных приёмов и линий речевого
поведения), а стратеги выступает неким регулятором их единой

Дейк, Т.А. Ван. Язык. Познание. Коммуникация / Т.А. Дейк. — М.: Прогресс, 1989. — 310 с.–
Текст: непосредственный.
направленности. Правильно подобранные манипулятивные стратегии
помогают автору текста построить «функциональную перспективу»,
способствующую систематизации воздействующих средств в соответствии с
коммуникативными целями, а также избежать излишней хаотизации и
дисбаланса речевых ходов, обеспечивая тем самым образование и
поддержание таких характеристик коммуникативной ситуации, как
эмоциональный фон общения, подстройка под когнитивную и
аксиологическую базы коммуникантов 10. При этом, если в большинстве
своём тактики и стратегии изначально не зависят друг от друга и адресант
может использовать широкий репертуар речевых приёмов по своему
усмотрению, в процессе реализации манипулятивного воздействия данные
средства становятся взаимозависимыми: реализуя интенции, автор подбирает
совокупность соответствующих конкретной коммуникативной ситуации
тактик, которые, в свою очередь могут определить успех стратегии в целом.
В ходе исследования эмпирического материала мы проанализировали
тактики, наиболее употребляемые в условиях КС ИВ, разворачивающейся в
печатных СМИ, и пришли к выводу, что их можно разделить в соответствии
со сферами воздействия на адресата. Так, к распространённым тактикам,
направленным на модификацию аксиологической базы реципиента,
предлагаем отнести:
– тактику смещения/инверсии ценностных понятий (частичное или
полное изменение значений аксиологем);
– применение «позитивных клише» (вуалирование негативной
информации устоявшимися положительными аксиологемами);
– тактику информационных и/или культурных табу;
– тактику перевода дискуссии в моральную плоскость;
– тактику апелляции к высшим моральным ценностям;
– тактику «отключения исторической памяти» (изменение отношения к
значимым историческим событиям);
– тактику поляризации (акцентирование бинарно-оппозиционной
структуры отношений между составляющими коммуникативной и/или
референтной ситуаций) и другие.
Храмченко, Д.С. Тактическая хаотизация функционального пространства английского делового
дискурса в условиях конкуренции прагма-семантических подсистем коммуникантов / Д.С.
Храмченко. – Текст: непосредственный / Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. – 2013.– №4. – С. 153-
155.
Эти и подобные тактики способствуют достижения ценностной
детерминации речевой и неречевой деятельности коммуникантов
посредством обеспечения активации симметричных моделей восприятия
текста и выстраивания в языковых картинах мира участников общения некой
иерархии смыслов. Например:
Заниматься гуманитарными дисциплинами, — волнуется о своём
прагматичная американская статистика, — не имеет смысла, так как
изучавшие их выпускники зарабатывают в два раза меньше тех, кто
закончил курс по точным наукам.
Сам я еще на первом курсе с ужасом спрашивал себя: кому нужны 50
филологов?
— Никому, — вывел я намного позже, — филологи годятся только на
то, чтобы плодить себе подобных, и тогда филологи называются
профессорами, которых мало надо.11
В данном случае, основываясь на выводах американских исследований,
автор порождает в сознании читателя вопрос о том, так ли необходимо
получение гуманитарного образования. И главным аргументом против
являетсяфинансоваябесперспективность.Негативноеотношение
подчёркивается употреблением фразеологического оборота с отрицательной
коннотацией «плодить себе подобных». При этом данная идея является
хорошо обдуманной, что выражается тонкостями семантического значения
глагола «вывел», а также структурой текста, представляющей собой некий
внутренний монолог. Подобными средствами в мышление читателей
закладывается стереотип о том, что единственная цель получения высшего
образования – это будущая финансовая обеспеченность, чего не может
гарантировать гуманитарное образование.
К тактикам, внедряющим новые знания, дискредитирующим или
трансформирующим уже имеющиеся когнитивные опоры реципиента
сообщения, мы относим:
– тактику ложной увязки и ссылки на несуществующие основания
(использованиевкачестведоказательств несуществующихили
несоответствующих действительности фактов);
– тактики апелляции к авторитетам, размытым источникам и цифрам;
Генис, А. Филолог-растрига [Текст] / А. Генис // Новая газета. – 2020. С. 22.
– тактику манипулятивной интерпретации статистических данных
(умышленно неверное истолкование численных показателей);
– использование алогичных тезисов;
– тактику умолчания, сокрытия информации (опущения определённой
информации);
– тактику представления частного как общего (исключения как
правила) и многие другие.
Тактики, направленные на когнитивную базу реципиента, способствует
изменению его ментальной сферы, вызывает сильные эмоции (гордости,
самодовольства – в случае совпадения, в т.ч. частичного, собственных идей и
размышлений с представлениями автора – или же смятения, растерянности,
разочарования – в противном случае). Приведём характерный пример:
Las sociedades autoritarias no soportan a quienes disienten. Los acallan o
expulsan mediante el amedrentamiento, la cárcel y, en las versiones más extremas
y totalitarias, hasta con la liquidación física. En las sociedades democráticas,
aunque con medios diferentes, también hay quienes persiguen el objetivo de
desalentar el disenso, acallar voces alternativas y críticas12. (Авторитарные
общества не терпят несогласных. Они заставляют замолчать или избавляются
от них запугиванием, заключением в тюрьму, а в самых тоталитарных
режимах, даже физической расправой. В демократических обществах также
есть те, кто преследует цель воспрепятствовать инакомыслию, заглушить
критику и альтернативное мнение, хотя пользуются они несколько другими
средствами.)
Манипулятивный потенциал данного высказывания обеспечивается
неуточнённым употреблением словосочетаний «авторитарное общество» и
«демократическое общество». Автор не называет конкретных стран или их
представителей, а лишь предлагает реципиенту имплицитные подсказки,
описывая их характеристики. Восприняв данное описание демократического
общества, адресат в своём сознании и аксиологических координатах
закрепляет положительную оценку понятия «демократия», проецируя его на
последующие коммуникативные ситуации.
В виду эклектичности печатных текстов современных СМИ не менее
важными в процессе манипулятивного воздействия в условиях изучаемой
Cercas, J. Apuestas sensatas, pero falta diálogo [Text] / J. Cercas // El Pais. – 15 de Abril de 2021. – №
15.976. – pp. 10
нами коммуникативной ситуации оказываются тактики, нацеленные
непосредственно на изменение эмоционального фона процесса общения,
например, тактика искусственной драматизации, тактика осмеяния, тактика
провоцирования конкретных эмоций (страха, смеха, гнева, негодования,
растерянности) или тактика активации воображения. Варьирование
настроениями потенциальных реципиентов способствует дестабилизации их
эмоционального состояния, препятствующей рациональному осмыслению
сообщения. Например:
Журнальчик тонул в долгах, поэтому Магомеду он обошёлся недорого –
какие-то 7 млн долларов13.
Несоответствие действительности, неравнозначность когнитивных
миров референта и участников данной коммуникативной ситуации
подчёркивается в данном примере использованием литоты – умышленным
преуменьшением. Несоответствие представлений о ценностях «Магомеда»
финансовымвозможностямфактическогореципиентапорождают
отстранение и враждебную настроенность последнего. Как следствие, для
адресата уже не имеет значение убедительность последующей аргументации
– сильный образ неприятеля не позволит рационально осмыслять и
принимать положительные характеристики референта.
Успех реализации речевой тактики напрямую зависит от умело
выстроенного адресантом прагматического плана его целей и задач,
реализуемых в конкретном сообщении. Интенция автора в сообщении
реализуются с помощью последовательной совокупности речевых приёмов
(ходов), обусловливающих использование языковых средств.
Сложность идентификации манипуляционных средств в КС ИВ
заключается в возможности неоднозначного трактования результатов их
применения, трудности выявления всех элементов манипуляционной
программы,сложностидоказательстваеёпреднамеренности.
Двусмысленностьинформационноговоздействияобусловливается
диссонансом эксплицитного языкового значения текста с имплицитным
коммуникативным смыслом, передаваемым автором в рамках политического
дискурса.
Смирнов, М. Запоздалые поминки по русской версии журнала Forbes [Текст] / М. Смирнов //
Наша версия. – 2019. – № 41 (716). – С. 5.
Значение языковых единиц в ходе их употребления определяется не
местом в тексте или языке в целом, а семантическими параметрами
конкретной коммуникативной ситуации. При этом сама по себе КС ИВ не
образует нового значения языковой единицы, а лишь способствует
реализации её конкретного значения в коммуникативных действиях
слушающего и говорящего. Семантические отношения, складывающиеся в
результате коммуникативной деятельности участников общения в рамках КС
ИВ, в свою очередь, связывают воедино все её составляющие.
Например, название текста статьи «Сваты и санитарные нормы»14,
опубликованной в периодическом издании «Новое время страны» нацеливает
читателя своими основными значениями используемых языковых единиц на
рассказ о референтном событии, предположительно произошедшим между
какими-то родственниками и тем или иным образом связанном с вопросами
соблюдения чистоты и порядка. Однако в процессе развёртывания текста
реципиент понимает, что речь идёт о многосерийном фильме украинского
производства «Сваты». Значение словосочетания «санитарные нормы» также
поясняется контекстуально: «Они до сих пор не поняли, что российская или
пророссийская составляющая любой единицы культурного продукта – всё
равно что токсины в любимых продуктах питания. Работа для российского
рынка в наше время является вопиющим нарушением санитарных норм».15
Таким образом, яркий и непонятный, на первый взгляд, заголовок статьи
способствуетпривлечениювниманиячитателяиповышению
запоминаемости главных идей текста.
В свою очередь, грамматические средства представления текстов КС
ИВ обладают текстообразующей, смыслопорождающей и маркирующей
способностью и изменение грамматической формы зачастую влечёт за собой
изменение значения сообщения в целом, например:
Trump is not moved emotionally by the defense of Europe, only by the
financial cost to the US 16. (Трамп движим не желанием защитить Европу, а
исключительно финансовыми издержками, которыми это может обойтись
Соединённым Штатам.) – В данном случае автор посредством употребления
Кокотюха, А. В ожидании зарплаты [Текст] / А. Кокотюха // Новое время страны.– 2017. – № 45
(174). – С. 51.
Там же
Wintour, P. A narrow window [Text] / P. Wintour // The Guardian Weekly. –2020. – Vol. 203. No. 19-
pp. 16-18
пассивного залога снимает ответственность с субъекта действий за его
поступки и решения. Из слов автора следует, что это не Трамп делает тот или
иной выбор в силу своих желаний, характера или других личностных
характеристик, которыми можно поступиться в масштабах страны, а им
руководит ещё большая сила, которой он не в силах сопротивляться. Таким
образом, реципиент информации за данной пассивной конструкцией видит
бездеятельность, слабость действующего президента и, возможно, начинает
задумываться о том, так ли он хорош в данной должности, что может быть
особенно актуальным для адресанта в преддверии выборов.
Выбор того или иного грамматического средства осуществляется с
учётом образа реципиента и его возможных интенций, а также
прагматических целей адресанта сообщения и специфических свойств
элементов, образующих КС ИВ (психо-когнитивных характеристик
коммуникантов, особенностями СМИ и т.д.).
Язык текстов информационных войн как никакой другой
характеризуется активным смешением функциональных стилей, что
обусловлено спецификой и разнообразием характеристик массового
адресата.
В манипулятивном коммуникативном пространстве КС ИВ
эмоциональность текстов зачастую играет ведущую роль, в связи с тем, что
данное свойство обладает высокой организующей или дезорганизующей
силой. Высокая экспрессивность текстов КС ИВ многократно усиливает
воздействующий потенциал коммуникативной ситуации в целом, т.к. эмоции
вмешиваются во все уровни когнитивных процессов и способны затруднить
или же, напротив, облегчить понимание людьми друг друга, трансформируя
буквальные семантические значения в процессе общения.
В Заключении диссертации обобщаются результаты проведённого
исследования, даются основные выводы, а также намечаются перспективы и
рекомендации для дальнейших научных изысканий в данном направлении.
В результате исследования прагмалингвистических особенностей КС
ИВ, проведённого на материале печатных текстов СМИ, нами было
установлено, что природа современного информационного противоборства
определяется контрастным различием когнитивных, ценностных и
социально-культурных установок индивидов, которые они воплощают
посредством своей речевой деятельности в коммуникативном пространстве, а
также их стремлением к приобретению превосходства над партнёром по
интеракции, изменению его речевой и неречевой деятельности.
КСИВспособствуетпостепенному контрастно-смысловому
сопряжению коммуникативных, а затем и некоммуникативных деятельностей
участников процесса общения посредством детерминации и регуляции
дискурсивной реальности. Индивид, воспринимающий, интерпретирующий и
отражающий окружающую его реальность, в ходе создания субъективного
представления о системе коммуникативной ситуации осуществляет
адаптацию своей речи (текста) к текущим условиям общения, а также
оценивает допустимость тех или иных коммуникативных актов. Детальное
понимание специфики разворачивающейся коммуникативной ситуации
способствует не только правильному (уместному) употреблению и
восприятию языковых знаков, но и качественной и полноценной реализации
прагматических целей/интенций коммуникантов.
Материалы данной диссертации могут быть использованы в учебном
процессе на теоретических и практических занятиях по ряду
лингвистических и общественно-гуманитарных дисциплин, а также при
составлении учебно-методических материалов, направленных на повышение
уровня медиабезопасности обучаемых, развития у них стратегий
сопротивления манипулятивным дискурсам.
В списке литературы представлен перечень использованных
библиографических источников на разных языках, а также электронных
ресурсов глобальной сети Интернет, составивших теоретическую базу
исследования. В общей сложности список литературы насчитывает 204
наименования.
Список источников иллюстративного материала включает перечень
136 англо-, испано- и русскоязычных текстов, опубликованных в различных
общественно-политическихпечатныхпериодическихизданиях и
использованных в диссертации для наглядной демонстрации выдвигаемых
идей и гипотез.
В приложениях к диссертационному исследованию представлены
примеры, иллюстрирующие вариативность реализации манипулятивных
тактик и стратегий, наиболее характерных для КС ИВ.