Социолингвистический анализ творчества американских писателей «потерянного поколения»
Введение………………………………………………………………………………………………… 5
Глава 1. Художественный текст как объект лингвистического и
социолингвистического анализа……………………………………………………………… 15
1.1. Современное состояние социолингвистики………………………… 15
1.2. Иноязычный художественный текст и современные подходы его
интерпретации……………………………………………………………………………. 22
1.3. Понятие жанра и направления его социолингвистического
анализа……………………………………………………………………………………….. 33
1.4. Дихотомия понятий «дискурс»/ «текст» и её влияние на понятие
лингвистической категории «жанр»…………………………………………….. 38
1.4.1. Социолингвистический подход к исследованию дискурса /текста.. 41
1.5. Методы и сущность социолингвистического анализа
художественного дискурса/текста…………………………………… 46
Выводы по Главе 1…………………………………………………………….. 49
Глава 2. Проблемы социальной вариативности языка и дифференциации
речи……………………………………………………………………………. 52
2.1. Понятие и сущность социальной вариативности языка и речи……. 52
2.2. Виды социальной вариативности языка…………………………….. 56
2.2.1. Стратификационная и ситуативная вариативности языка…………. 56
2.2.2. Горизонтальная и вертикальная дифференциации языка………….. 57
2.3. Социальные факторы, влияющие на речь участников
коммуникации………………………………………………………… 62
2.3.1. Гендер как фактор, влияющий на социальную характеристику
индивидуума…………………………………………………………… 63
2.3.2. Ролевые отношения и их воздействие на дифференцированное
использование языка в речи………………………………………….. 69
2.3.3. Сфера коммуникативной деятельности (речевого поведения) как
фактор социальной ситуации………………………………………… 71
2.4. Социальная вариативность языка и речи коммуникантов в
художественных произведениях…………………………………….. 74
2.4.1. Литературный язык vs язык художественной литературы………… 74
2.4.2. Функции социально маркированной лексики в произведениях
художественной литературы…………………………………………. 77
Выводы по Главе 2……………………………………………………………. 78
Глава 3. Творчество Ф. С. Фицджеральда, У. Фолкнера, Э. Хемингуэя как
объект социолингвистического анализа……………………………………… 81
3.1. Социолингвистический анализ жанра и стиля писателей
«потерянного поколения» (Ф. Фицджеральд, У. Фолкнер. Э
Хемингуэй)……………………………………………………………. 81
3.1.1. Писатели «потерянного поколения» как социально-культурное
явление………………………………………………………………… 84
3.2. Социолингвистические составляющие жанра и стиля писателей
«потерянного поколения»……………………………………………. 88
3.2.1. Характеристика авторов «потерянного поколения», их
социальные роли как участников и создателей социального
контекста……………………………………………………………… 93
3.2.2. Характеристика участников коммуникативных ситуаций и их
социальных ролей, создаваемых авторами «потерянного
поколения» в рамках социального контекста………………………. 96
3.3. Коммуникативные ситуации в социальном контексте
художественных текстов/дискурса авторов «потерянного
поколения»……………………………………………………………. 118
3.4. Социолингвистический анализ особенностей жанра и стилистики
художественных текстов Ф. С. Фицджеральда……………………. 125
3.5. Социолингвистический анализ особенностей жанра и стилистики
художественных текстов Э. Хемингуэя…………………………….. 138
3.5.1. Социально маркированная лексика в произведении Э. Хемингуэя
«Старик и море»………………………………………………………. 153
3.6. Социолингвистический анализ особенностей жанра и стилистики
художественных текстов У. Фолкнера……………………………… 161
3.7. Сниженная лексика как средство и способ вербализации
негативных эмоций в произведениях авторов «потерянного
поколения»…………………………………………………………….. 167
3.8. Гендерный подход авторов «потерянного поколения» и его
вербальные особенности……………………………………………… 175
Выводы по Главе 3……………………………………………………………… 188
Заключение……………………………………………………………………… 192
Список литературы…………………………………………………………….. 195
ВоВведениипредставленыосновныехарактеристики
диссертационного исследования: обосновывается актуальность темы,
степень разработанности изучаемого вопроса, определяются предмет,
объект, цель и задачи исследования, применяемые в нем методы,
раскрываются его новизна, теоретическая и практическая значимость, а
также представляются положения, выносимые на защиту.
В первой главе сначала рассматриваются вопросы, касающиеся
научного статуса социальной науки о языке и ее места в системе
лингвистических и общественно–исторических дисциплин, далее
описываются общие тенденции в развитии исследований современной
социолингвистики, обосновывается ее междисциплинарный статус.
Говоря об основных вехах развития социальной лингвистики в
целом, следует отметить, что социальная стратификация языка, ее теории
и гипотезы, нашли свое яркое отражение в научных исследованиях как
зарубежных ученых (немецких – У. Аммона [Ammon, 1995], У. Эвермана
[Oevermann, 1972], Х. Яхнова [Jachnow H,2010], Б. Шлибен–Ланге
[Schlieben–Lange,1978]; американских – У. Лабова [Labov, 2001],
С. Эрвин–Триппа [Ervin–Tripp, 1972], Дж. Фишмана [Fishman, 1972];
украинских Ю.А. Жлуктенко [Жлуктенко, 1974], А.Д. Петренко [Петренко,
1998], Л.И. Прокоповой [Прокопова, 1973], О.Е. Семенца [Семенец,1989],
А.И. Чередниченко [Чередниченко, 2017]; а также ученых Л. Бринка
[Бринк, 2006], Й. Лунделля [Lundell, 1851], Б. Мальмберга [Мальберг,
1969], так и отечественных исследователей В.А. Аврорина [Аврорин,
1975], Л.П. Крысина [Крысин, 2012], Л.Б. Никольского [Швейцер,
Никольский, 1978], А.Д. Швейцера [Швейцер, Никольский, 1978] и др.).
Основы отечественных социологических исследований, следует
отметить, что они были заложены еще в советскую эпоху – в 20–30–е гг.
прошлого столетия, и изложены в трудах В.В. Виноградова [Виноградов,
1995], К.Н. Державина [Державин, 1978], В. М. Жирмунского
[Жирмунский, 1956], Б.А. Ларина [Ларин, 2010], Е.Д. Поливанова
[Поливанов, 1991], М.В. Сергиевского [Сергиевский, 1952], Р.О. Шора
[Шор, 1931], Л.П. Якубинского [Якубинский, 1986] ‒ ученых, которые
занимались в советской науке исследованием общественного характера
языка, согласно основам марксисткой теории и «ее историко–
материалистическим принципам анализа общественных отношений»
[Швейцер, Никольский, 1978].
Современныесоциолингвистическиеисследования
преимущественно ведутся в нескольких направлениях и ориентированы
на: 1. социологию; 2. лингвистику; 3. этнографическое и методологическое
направления.
Настоящее исследование выполняется в русле синхронной
социолингвистики, относится к области микросоциолингвистики и к
изучению теоретических проблем данной науки, то есть к вопросам
изучения наиболее общих теоретических положений.
В главе представлен обзор современных исследований иноязычного
художественного текста и его интерпретации в лингвистическом знании с
разных точек зрения: 1.интегративным методом; 2. путем формирования
межкультурной компетенции; 3. посредством межкультурного подхода; 4.
путем определения этнопсихолингвистических особенностей его
восприятия; и т.д.
В последние десятилетия на первый план выдвигается новое
отношение к рассмотрению природы текста: художественный текст,
согласно ряду ученых [Болотнова, 1992], [Ван Дейк, 1989], [Караулов,
2000], представляет собой сложный знак о знаниях автора произведения
действительности, которые потом писатель реализует в этом тексте в виде
индивидуально–авторской картины мира.
Любой иноязычный художественный текст является отражением
культуры и, как правило, языка социума (или отдельных его групп), его
ментально–психологического феномена, несущего некую информацию об
этническом сознании общества [Караулов, 1987], [Комарова, 2009],
[Щепанская, 1991].
В главе автором также рассмотрены современные подходы к
определению понятий «дискурс» и «текст», и их влияние на изменение
понятия лингвистической категории «жанр» [Горелов, 2015], [Дементьев,
2010], [Карасик, 2000], [Кашкин, 2004], [Кибрик, 2003], [Мишланов, 1999],
[Седов, 1998], [Хализев, 2004], [Хомутова. 2004], [Чернявская, 2004]. В
нашей работе мы будем различать эти понятия, считая их аспектами
одного и того же процесса коммуникации [Гордеева, 1999].
В главе представлен и обзор направлений современных теорий о
жанре: классической и социолингвистической.
В контексте социолингвистического подхода к определению понятия
«жанр» выделяют в основном три направления исследований:
функциональное; социокогнитивное; лингводидактическое [Хомутова,
2004, c.26 – 29].
В работе проводится социолингвистический анализ жанра
творчества американских писателей из группы «потерянного поколения» с
позиций лингводидактического направления, что станет частью
проведения общего социолингвистического анализа творчества этих
авторов. Такого уровня анализ «проявляется в типичных и регулярно
повторяющихся свойствах текстов» (в том числе и у этой группы авторов),
а также в свойствах социальных контекстов [Хомутова, 2004, c.61].
К плану содержания жанра, вслед за Т.Н. Хомутовой, будем относить
«экстралингвистические факторы (сходные социальные действия в
регулярно повторяющихся социальных контекстах, включающие в себя
определенные коммуникативные ситуации, участников этих ситуаций и их
роли, цели и виды деятельности, тематическое содержание)» [Хомутова,
2004, c.61].
Под планом выражения жанра будем понимать и исследовать
сходные лингвистические средства: тексты и составляющие их единицы,
лексические, грамматические, стилистические, композиционные и т.д.»,
при помощи которых жанр структурирует социальные действия во
времени и пространстве [Хомутова, 2004, c.61].
Мы согласны с выводом Т.Н. Хомутовой (на базе постулатов теории
которой и выполнена практическая часть данного исследования), что
«жанр может представлять собой совокупность / тип дискурсов (сходных
текстов в сходных социальных контекстах), отражающих сходные
социальные действия» [Хомутова, 2004, c.62 – 63]
Вторая глава диссертации посвящена представлению ее автором
проблем социальной вариативности языка и дифференциации речи
участников коммуникативных ситуаций. Автором работы принимается
существование возможности и права коммуниканта / автора текста на
выбор конкретных грамматических, лексических, фонетических единиц
или языковой формы и стиля; причем этот выбор в основном предсказуем
в определенном жанре речи и чаще предопределен ситуаций речевого акта
и сведениями экстралингвистического характера. Примерами языковой
вариативности могут выступать как отдельные лингвистические единицы,
так и языковые ситуации [Bernstein, 1966].
В главе также освещаются социальные факторы, влияющие на речь
участником коммуникации (гендер, ролевые отношения, сфера
коммуникативной деятельности), а также определяются основные функции
социально маркированной лексики в произведениях художественной
литературы.
Говоря о социальной дифференциации языка, автор диссертации
подробно останавливается на его вертикальной дифференциации и
конкретно на характеристике терминов табу, сленг и, в целом, понятия
«бранная речь», «нестандартная лексика», поскольку они активно
фигурируют в социолингвистическом анализе художественных текстов в
Главе 3 данной научной работы.
Социальный статус и роль имеют двустороннюю взаимосвязь, где
статус – один из основных детерминантов ролевых отношений, а
последние помогают актуализировать какое–либо лексическое или
фонетическое явления в языке.
Следует отметить особо роль гендера и заметное влияние последнего
на «вербальное поведение индивидуума, т.е. на определение его
стратификационной вариативности речи» [Bernstein, 1966].
Вариативность женской и мужской вербальной и невербальной
коммуникаций вызвана не только в определенной степени гендерным
неравенством, но также имеет отношение и к социальной организации
полов,призваннойрегулировать(определять)общественно–
производственные отношения последних.
В работе отмечается, что социолекты в художественном тексте
используются авторами с целью создания вербальных образов
коммуникантов и их невербального поведения; воспроизведения
вербальной среды окружающих их других коммуникантов в рамках
произведении; обозначения принадлежности автора художественного
текста к определенной социальной среде и его обращения к реципиенту
текста как к представителю той же социальной группы.
Социальные варианты языка в речи участников коммуникативных
ситуаций в художественном тексте могут выполнять следующие функции:
моделирующую, характерологическую, кульминативную, фатическую и
др. [Самотик, 2012, c. 63 – 64].
«Функциональные стили – это не что иное, как обобщенные речевые
жанры, т.е. речевые нормы построения широких классов текстов, в
которых воплощаются обобщенные социальные роли» [Долинин, 1978, с.
60–62]
Контекстуальные стили коррелируют напрямую с отдельно взятой
ситуацией и ее ролевой структурой.
В конце главы мы соглашаемся с А.Д. Швейцером в том, что
социальнаявариативностьанглийскогоязыкапроявляетсяв
художественном тексте чаще на уровне лексики, грамматики и стилистики
[Швейцер, Никольский, 1978].
В третьей главе на базе теории жанра, предложенной Т.Н.
Хомутовой, непосредственно транслируется социолингвистический
подход к анализу жанра произведений американских писателей
«потерянного поколения» как к социально культурному явлению,
рассматриваются план содержания и план выражения жанра отобранных
для анализа произведений Ф. С. Фицджеральда, Э. Хемингуэя, У.
Фолкнера.
При социолингвистическом подходе к анализу жанра произведений
писателей «потерянного поколения» на лексическом уровне нами были
выбраны художественные тексты, из которых также методом сплошной
выборки и с помощью ассоциативного словаря Я. Мальякова и Проекта
Word Association Network, были отобраны наиболее часто употребляемые
слова, ассоциируемые социальным контекстом «праздность» и «война».
В ходе исследования изучаются случаи употребления, например,
сниженной лексики как средства и способа вербализации негативных
эмоций в произведениях авторов «потерянного поколения», анализируется
также и гендерный подход писателей этой литературной группы, и
вербальныеособенностивыраженияприсозданииавторами
художественных текстов социального статуса участников определенных
коммуникативных ситуаций заданного этими же авторами социального
контекста.
Выделенные нами лексемы, ассоциируемые с понятиями «война»,
«обогащение», «праздность», «вредные привычки», «любовь» и т.д.,
получили в работе широкую репрезентацию при рассмотрении их именно с
социолингвистических позиций жанра произведений и конкретно его
плана выражения.
В главе приводятся доводы тому, что в творчестве трех писателей,
часто относимых к группе авторов «потерянного поколения», преобладают
диалоги и монологи участников коммуникативных ситуаций одного и того
же социального контекста, созданного авторами этих же произведений, с
доминирующей тематикой о преодолении и деструкции социальных норм
и ценностей в период между двумя мировыми войнами, и свойственных,
как правило, миру капитализма, путем замены этих норм на ценности
нового социума, где главным стало стремление к обогащению, равнодушие
ко всем и ко всему или бесконечная праздность. Однако мир для писателей
и их участников коммуникативных ситуаций имеет и другую сторону,
особенно для тех, кто воевал – это одиночество, непонимание и
безразличие окружающих, никчёмность и только поздние работы
Э. Хемингуэя начинают ставить личность человека во главе мироздания.
Методами дискурс – анализа, сопоставительного анализа жанров
писателей «потерянного поколения» в социолингвистическом аспекте, мы
определили, что у всех трех анализируемых писателей превалирует
лексика, помогающая им создавать социальный контекст «праздность».
Социальный контекст «праздность» представлен в работе лексемами:
alcohol, drugs, bad habits (у Э. Хемингуэя – 0,37%, у Ф. С. Фитцджеральда
– 0,18% и у У. Фолкнера – 0,16% соответственно), love& friendship (у
Ф.С. Фицджеральда – 0,55%, у Э. Хемингуэя – 0,55%, и у У. Фолкнера –
0,46% соответственно), лексемами happy (у Ф.С. Фицджеральда – 0,55%, у
Э. Хемингуэя – 0,056%, и у У. Фолкнера – 0,47%), prosperity/richness (у
Ф.С. Фицджеральд – 0,18%, у Э. Хемингуэя – 0,09% и у У. Фолкнера –
0,17%) и т.д. Еще один общий для авторов «потерянного поколения»
социальный контекст «война» представлен в работе лексемами: death &
war (у Ф.С. Фицджеральда – 0,20%, у Э. Хемингуэя – 0,70% и у
У. Фолкнера – 0,28% соответственно), loneliness (у Ф.С. Фицджеральд –
0,16%, у Э. Хемингуэя – 0,05% и у У. Фолкнера –0,09%), curses (у
Ф.С. Фицджеральд – 0,06%, у Э. Хемингуэя – 0,05% и у У. Фолкнера –
0,08%), hate (у Ф.С. Фицджеральд – 0,02%, у Э. Хемингуэя – 0,17% и у
У. Фолкнера –0,17%) и др. Заметим, что лексемы love& friendship и bad
habits были отнесены нами к обоим социальным контекстам, согласно
разным коммуникативным ситуациям из упомянутых выше социальных
контекстов. Таким образом можно заключить, что все три автора
используют практически одни и те же лексические средства для создания
нужного им социального контекста и формирования в нем схожих
коммуникативных ситуаций, с учетом общих для этих контекстов
экстралингвистическихфакторов.Полученныерезультатыпри
социолингвистическом рассмотрении жанра произведений этих авторов
дают возможность объединить этих писателей в одну группу, что
подтверждает гипотезу нашего исследования.
В главе рассматриваются и вопросы социально–психологической
обусловленностивыражениянегативныхэмоцийучастниками
коммуникативных ситуаций и самими авторами, вербальная реализация
которых (в основном отрицательных эмоций) происходила с помощью
различных языковых средств (сленгизмы, бранные слова, табу) с
указанием количества лексем, задействованных в этом процессе и причин
их наличия в речи участников коммуникативных ситуациях одного и того
же социального контекста. Сравнение в количественном употреблении
этих лексем у анализируемых авторов (у Ф. Фицджеральда – 0,04%, у
У. Фолкнера – 0,058%, у Э. Хемингуэй – 0,057% соответственно) показало
степень «эмоционально–негативного интеллекта» последних и участников
их коммуникативных ситуаций, которая имеет прямое отношение к
американской лингвокультуре военного и межвоенного периодов времени.
Из гистограммы на Рис.1 видно, что из всех произведений анализируемых
нами авторов, тексты и дискурс Ф. С. Фицджеральда содержат
минимальное количество прямых ругательств, а У. Фолкнера и
Э. Хемингуэя они используются заметно чаще и практически в равном
количестве, что подтверждает мысль о том, что такого рода лексика даже
на примере небольшой группы лексем активно используется
«потерянными», поскольку тесно связана с речью участников
коммуникативных ситуаций, где последние находятся на грани жизни и
смерти, как в прямом, так и в переносном смысле, что провоцирует их на
естественный выброс негативных эмоций.
150
50сниженная
0лексика
Рисунок 1 – Количественная характеристика использования бранных слов
и выражений американскими авторами «потерянного поколения» в
созданных ими одинаковых социальных контекстах
В главе также представлен анализ специфики языкового выражения
гендерных характеристик коммуникантов при создании их образов
авторамидискурса/текстапроизведенийпоследних
(Ф. С. Фицджеральдом, У. Фолкнером и Э. Хемингуэем); обозначены
стилистические средства, с помощью которых эти образы представляются
и соотносятся, что помогает реципиенту текстов понять социальные
роли(статус) двух гендеров в миропонимании исследуемых американских
писателей «потерянного поколения» и в американском обществе
анализируемого периода в целом.
Рассмотрим пример.
‘She was shining with pure delight and young beauty and the whole world
seemed to start sparkling around her’ [Scott Key Fitzgerald, 1920,
Электронный ресурс].
В приведенном примере и согласно контексту произведения,
делается еще больший акцент на центральную роль коммуниканта –
женщины в социальном контексте автора, при чем, в противопоставлении
ее мужчине. Такие слова как ‘shining’, ‘delight’, ‘beauty’, ‘sparkling’
передают авторское восхищение коммуникантом – женщиной в данном
социальном контексте и ее гендером в целом, а фраза ‘the whole world’
уводит все остальное сущее на периферию внимания реципиента, давая
последнему возможность сосредоточиться на доминирующей роли
женщины.
Другой пример: ‘She was sitting in the middle of the room like an
empress gracefully accepting the numerous bows of newcoming gentlemen’
[Scott Key Fitzgerald, 1920, Электронный ресурс].
Из примера видно, что при создании образа коммуниканта –
женщины используются слова ‘empress’, ‘gracefully’, что придает
последнему особую значимость и подчеркивает доминирующую роль
женского пола в созданном автором социальном контексте произведения.
Коммуниканты–мужчины здесь же вербально представлены с
использованием лексем ‘numerous’, ‘bows’, с помощью которых автор как
бы «намекает» на второстепенную и в какой–то мере даже подчиненную
роль мужчины в отношениях с женщиной.
Результаты проведенного анализа подтвердили гипотезу о том, что
при создании образов участников коммуникативных ситуаций разного
гендера (их диалогов, монологов и описаний поведения) вокабуляр речи
как автора произведения, так и самих героев (мужчин и женщин)
организуется по – разному.
Проведенныйанализсоциальныхролейучастников
коммуникативных ситуаций,с точкизрения ихгендерной
принадлежности, однако. не может однозначно ответить в пользу большей
реализации негативной эмоциональности каким–либо из двух гендеров,
проблема скорее заключается в частоте употребления анализируемых
лексем в одной и той же ситуативной коммуникации.
Благодаря многочисленным научным работам этнолингвистов,
психолингвистов и ученых смежных областей научного знания, широко
стал известен тот факт, что именно с помощью языка человеку доступно не
только описывать, но и называть, и выражать свое эмоциональное
состояние, а также скрывать его, симулировать и т.п. Заметим также, что
сфера сознания, охваченная эмоциями, количественно выражается тремя
измерениями: 1. удовольствие – неудовольствие, 2. расслабление –
напряжение, 3. покой – возбуждение, которые В.И. Шаховский называет
осями, где и представляется эмоциональный опыт индивидуума
[Слипецкая, 2015].
Способы выражения эмоций (их репрезентация) как у участников
коммуникативных ситуаций – «потерянных», так и у самих авторов
одноименной группы (при создании последними общих и регулярно
повторяющихся коммуникативных ситуаций) вполне вписываются в эти
три измерения:
1. pleasure: love / like (drink, drug, cigars, money, happy) – displeasure: hate,
don’t care, indifferent (drink, drug, cigars, money, curses); а также
соответственно: life – death; rich – poor; friend – enemy;
2. relaxation: drink, drug, cigars, curses, money – tension: drink, drug, cigars,
curses, money curses, loneliness;
3. calmness: peace, happy, God – exaltation: hate, drink, drug, cigars, curses,
God.
Напряженная ситуация в американском социуме и способы ее
преодоления широко представлены в анализируемых романах через
лексемы, ассоциируемые с вредными привычками, однако в произведениях
Э. Хемингуэя их значительно больше (0,37% от всех слов), и связано это,
скорее всего, с тематикой плана содержания жанра произведений именно
этого автора, т.е. с писательскими работами больше о войне, в то время как
процентное содержание этих же лексем у других анализируемых автор из
группы «потерянных», создающих другой социальный контекст
(«праздность») составляет всего 0,18% у Ф. С. Фитцджеральда и 0,16% у
У. Фолкнера, следовательно, можно предположить, что вредные привычки
американской молодежи 20 – 50 – х годов были больше характерны для
социального контекста с экстралингвистическим фактором «война» и
«военные действия», нежели для другого социального контекста ‒
«праздность», с экстралингвистическим фактором «невоенное время».
Кроме того, сами писатели, как участники одного и того же
созданного для их же героев – коммуникантов социального контекста, и в
жизни также чувствовали непрочность и уязвимость своих позиций
(социальной роли) в последнем, и поэтому также злоупотребляли
алкоголем и страдали от никотиновой зависимости, поскольку не могли
полностью отгородиться от окружающего их большого и враждебного к
ним мира, ведь последний время от времени вторгался в их повседневную
жизнь, как и в жизнь создаваемых ими участников регулярно
повторяющихся определенных коммуникативных ситуациях. Поэтому
неслучайно в противоположность темам смерти и войны, тема любви в
произведениях писателей «потерянного поколения» тесно пересекается с
эпизодами войны, повышенной эмотивностью при описании этого чувства.
Практически все «потерянные» пытаются создать параллельный
социальный контекст для тех же участников коммуникативных ситуаций,
чтобы последние смогли найти отдушину в чем–то положительном, дать
волю своим чувствам и эмоциям, вернуть себя в прошлое, в счастливые
довоенные времена, когда все хотели одного ‒ любить и быть любимыми:
‘Oh, say that later! But kiss me now—love me now. I’ll love you and never
let Nicole see’ [[Scott Key Fitzgerald, 1934, Электронный ресурс]].
Количество лексический единиц, ассоциируемых со словами love&
friendship и bad habits у трех авторов выглядит на гистограмме Рис.2
следующим образом:
3000
2500Love&
2000friendship
1500
1000(любовь и
500дружба)
Bad habits
(вредные
привычки)
Рисунок 2 – Количество лексический единиц, ассоциируемых со словами
love & friendship и bad habits у трех анализируемых авторов
Данные, приведенные в гистограмме (love & friendship: у Ф.С.
Фицджеральда – 0,55% , у Э. Хемингуэя – 0,55% и у У. Фолкнера – 0,46%)
подтверждают мысль о том, что участники коммуникативных ситуаций,
имеющие разные социальные роли в созданных всеми тремя авторами
произведений социальных контекстах, искали утешение больше (в разы) в
любви и любовных отношениях, нежели в действиях, связанных с
проявлением их вредных привычек(лексемы, ассоциируемые с вредными
привычками, у Э. Хемингуэя их значительно больше (0,37% от всех слов),
у У. Фолкнера – 0,18%, и у Ф. С. Фитцджеральда – 0,16% соответственно.
При этом отметим, что, чем больше у автора было использовано лексики,
связанной с вредными привычками, тем меньше (также в разы) у него слов,
ассоциируемых с любовью и дружескими отношениями.
Тема смерти, обреченности в социальном контексте «потерянных»
проявляется по–разному. Это и гибель героя на войне или под колесами
автомобиля, и смерть от родов и т. п. Эти безвременные и кажущиеся
бессмысленными финалы жизней участников социального контекста
выступают в произведениях «потерянных» как представление мыслей и
идей автора произведений, его социальной позиции о жестокости мира, о
невозможности отстраниться от него, о недолговечности счастья.
Количество лексический единиц, ассоциируемых со словом ‘death’, ’war’ и
т.д. у трех авторов (план выражения жанра), выглядит на гистограмме
Рис.3 следующим образом:
4000
3000
2000
1000
0Death & war
Рисунок 3 – Количество лексический единиц, ассоциируемых со
словами ‘death’, ’war’
Однако отметим, что лексика, ассоциируемая с темой ‘death’ и ‘ war’,
заметно превалирует в произведениях Э. Хемингуэя (0,70%) и намного
меньше используется в произведениях Ф. С. Фитцджеральда (0,20%) и У.
Фолкнера (0,28%) соответственно, что свидетельствует о том, что Э.
Хемингуэй в основном создавал социальный контекст с превалирующим
экстралингвистическим фактором «война» и «военные действия», нежели
«праздность».
Количество лексический единиц, ассоциируемых со словом ‘happy’ и
‘hate’ у трех авторов (план выражения жанра), выглядит следующим
образом:
3000
2500
2000
1500
1000
500Happy
Hate
Рисунок 4 – Количество лексический единиц, ассоциируемых со словом
‘happy’ и ‘hate’
Лексика, ассоциируемая с понятием «положительные эмоции»
(‘happy’, ’love’, ’friendship’), употребляется анализируемыми нами
авторами в отношении к лексике, выражающей отрицательные эмоции
(‘death’, ‘war’ и ‘hate’), следующим образом ‒ у Ф. С. Фицджеральда –
1,1% vs. 0,59%, у Э. Хемингуэя ‒ 1,11% vs. 1,09% и У. Фолкнера 0,94%
vs. 0,45% от всех слов в их произведениях соответственно (см. Рис.4 и 5).
1,2
0,8
0,6happy’, ’love’,
0,4’friendship’
0,2
0death’, ‘war’
Рисунок 5 – Сравнительная гистограмма лексики «положительные
эмоции» (‘happy’, ’love’, ’friendship’) и лексики «отрицательные эмоции»
(‘death’, ‘war’)
Анализируемые произведения У. Фолкнера заметно отличаются
наличием в них больше лексем, выражающих «положительные эмоции» по
сравнению с лексемами «отрицательные эмоции»; у первых двух авторов
колебания в пропорциях между полярными эмоциями не значительны, но
все же присутствуют (у Ф.С. Фицджеральда больше) и это приводит нас к
выводу, что в одинаковых социальных контекстах («война» и
«праздность») авторами «потерянного поколения» подтверждается тезис о
счастье целого поколения «потерянных» вопреки.
При социолингвистическом подходе к анализу жанра произведений
писателей «потерянного поколения», согласно нужной нам для
исследования тематической ориентированности этих текстов, на
лексическом уровне нами были также отобраны наиболее часто
употребляемыеслова,ассоциируемыес«благополучным»и
«неблагополучным» существованием участников коммуникации.
1000
600Prosperity/
400richness
Non
prosperity/lone
liness
Рисунок 6 – Сравнительная таблица гистограмм лексики, означающей
«благополучное существование» и «неблагополучное существование»
участников коммуникации
Лексика, связанная с «благополучным» существованием участников
коммуникации, немного превалирует (у Ф. С. Фицджеральда – 0,18 %, у
Э. Хемингуэя – 0,09 %, у У. Фолкнера – 0,17 %) над лексикой, связанной с
«неблагополучным» существованием (у Ф. С. Фицджеральда – 0,16 %, у
Э. Хемингуэя – 0,07 %, у У. Фолкнера – 0,19 % существованием
участников коммуникации общего для них социального контекста, что
говорит о стремлении целого поколения к обогащению, несмотря на
сложности, вызванные войной.
В художественном дискурсе Э. Хемингуэя нет (в отличии от
дискурса Ф. С. Фицджеральда и У. Фолкнера) откровенной критики
богемной жизни ряда участников коммуникативных ситуаций, хотя есть
осуждение их лицемерия, при этом у автора коммуниканты часто бывают
ироничны к самим себе.
В выводах по главе 3 еще раз подчеркивается, что социально–
экономическая ситуация в обществе, его культурный климат и уровень
саморазвития его членов постоянно оказывают заметное влияние на язык,
который это общество использует.
Социальная вариативность языка и дифференциация речи
коммуникантовявляютсязначимымиобъектамиизученияв
социолингвистике, поскольку речь человека – индикатор его
принадлежности к определенной социальной или социокультурной группе
общества.
Высказывание М. Ягелло о том, что именно мужчины создают
мнение о женщине, которое позже закрепляется в нашем сознании [Ягелло,
2009], вполне подходит для вывода по работам представителей группы
писателей «потерянного поколения» относительно влияния гендера на
создание вербального образа и его закрепленной социальной роли в
определенном социальном контексте. Кроме того, использование
негативной эмоциональной лексики обоими полами в произведениях этих
писателей подчеркивает практически начавшее обозначаться в период
между войнами равенство социальной роли женщины и мужчины.
В списке использованной литературы указываются литературные
источники, интернет–ресурсы, справочные материалы, использованные
автором при работе над темой.
В заключении содержатся основные выводы по результатам
теоретических и практических исследований автора работы. Проведенное
экспериментальное исследование позволило решить все поставленные
задачи и подтвердить гипотезу.
В списке литературы указываются литературные источники,
интернет–ресурсы, справочные материалы, использованные автором при
работе над темой.
Ученые-синкретисты (В.В. Виноградов, Ш. Бали, Дж.Г. Бентли, О.
Есперсен, А. Мартине, и др.) в середине ХIX – начале ХX вв. стали опираться
на познавательную ценность сути языка в выбранных ими для исследования
объектах. Согласно философскому знанию, как наиболее системному из всех
ныне существующих, имеется целый ряд значимых или особенно важных
признаков и функций языка. Философия видит язык не только как систему
знаков и средство уникальной природной коммуникации, данной
человечеству, но и как средство транслирования знания, способ контроля за
деятельностью человека; она видит в языке медиатора с высоко развитым
интеллектом для связи между разными мирами человеческой жизни
(материальным и духовным), лежащими в основе теоретической
деятельности человека, видит в языке способ и механизм идентификации,
например, состояния человека, его эмоционального фона и т. д.
Художественный текст/художественный дискурс, как одну из форм
языковой действительности, можно отнести к процессу и продукту
реализации бытийного развития языка, а, следовательно, нельзя при
изучении последнего не принимать во внимание тексты/дискурс, в которых
он реализуется, обращая при этом дополнительно внимание на
функционирование последних.
Автор любого художественного текста, ввиду ряда причин
(индивидуальные способности, характер, образование, национальность,
возраст, опыт и др.) видит мир по-своему и, в соответствии с этим, в своих
произведениях он представляет современную ему действительность. «Два
индивидуальных сознания не отображают мир идентично. Разные сознания –
это разные образы мира» [Борбородько, 2001, с. 15].
М.М. Бахтин высказывал идею о процессе формирования речевого
сознания как приобретенной способности оформлять мыслительную
интенцию в законченных, целостно-смысловых речевых произведениях,
всегда соотнесенных с сознанием партнеров по коммуникации [Бахтин, 1979,
c. 257]. Понятия «язык» и «мышление» не идентичны, однако тесно
переплетены и практически всегда взаимозависимы.
Данная работа представляет собой углубленное исследование
творчества американских писателей «потерянного поколения» с позиций
социолингвистики. Проблемы избранной темы раскрываются на основе
жанрово-дискурсно-текстовых характеристик участников регулярно
повторяющихся коммуникативных ситуаций в пределах социального
контекста, созданного американскими авторами «потерянного поколения» в
своих произведениях (в основном, в романах). Рассмотрение жанров
произведений осуществляется путем выявления их социолингвистических
переменных.
Актуальность темы исследования обусловлена повышенным
интересом исследователей к нерешенным вопросам социально зависимых
языковых и жанровых характеристик художественных произведений
определенной исторической эпохи, в данном случае, «потерянного
поколения». Актуальность избранного для исследования
социолингвистического подхода расширяется значимостью традиций
американской художественной литературы «потерянного поколения» для
развития американского социума.
Социолингвистический подход к исследованию творчества писателей в
научном дискурсе применяется нечасто (например, исследование [Хачак,
2003]), анализ социально маркированной лексики в произведениях авторов
«потерянного поколения» (Ф.С. Фитцджеральда, У. Фолкнера и
Э. Хемингуэя) и лингвистический анализ жанров произведений, написанных
в период 1920 – 1950-х гг., также не проводился. Лексическая схожесть работ
творчества авторов, принадлежащих к «потерянному поколению», с нашей
точки зрения, должна рассматриваться через призму социолингвистического
знания и его методами, что позволит глубже проникнуть в суть этой
исторической эпохи и определить общие лингвистические детерминанты в
творчестве писателей этой группы.
Актуальность проблематики предопределила выбор объекта и предмета
исследования.
Предметом исследования являются социолингвистические переменные
жанра текста (в том числе художественного) и его компонентов – плана
содержания и плана выражения.
Объектом исследования стали социолингвистические переменные
художественных произведений американских авторов «потерянного
поколения» (Ф. С. Фитцджеральда, У. Фолкнера и Э. Хемингуэя).
Целью исследования является обоснование социолингвистических
характеристик дискурса и языка участников коммуникативных ситуаций
определенных социальных контекстов, а также жанра художественных
произведений авторов «потерянного поколения» в социолингвистическом
аспекте его (жанра) рассмотрения; определение в выбранных для анализа
произведениях социально маркированной лексики и ее особенностей, а также
значимости при создании авторами образов участников регулярно
повторяющихся коммуникативных ситуаций одного и того же социального
контекста, что в целом подтверждает принадлежность анализируемых
авторов к одной группе писателей средствами социолингвистического
исследования их произведений.
Реализация поставленной цели предполагает решение следующих
задач:
представить современные трактовки понятия «иноязычный
художественный текст», описав подходы к его интерпретации и рассмотреть
художественный текст как объект социолингвистического анализа;
рассмотреть вопросы современной многомерной теории жанров,
соотношение понятий «жанр» – «текст» – «дискурс» и определить влияние
социолингвистического подхода на изменение понятия лингвистической
категории «жанр»;
обозначить основные проблемы социальной вариативности языка,
указав на виды последней, а также рассмотреть проблемы дифференциации
речи участников коммуникации;
представить социальные факторы, влияющие на речь участников
коммуникации (гендер, ролевые отношения, сфера коммуникативной
деятельности) и их воздействие на дифференцированное использование
языка в речи участников коммуникации при создании их образов авторами
произведений;
рассмотреть творчество Ф. С. Фицджеральда, У. Фолкнера,
Э. Хемингуэя как объект социолингвистического анализа в рамках жанра и
особенностей стиля писателей «потерянного поколения»;
определить особенности использования социально-маркированной
лексики в произведениях писателей «потерянного поколения», рассмотрев
примеры сниженной лексики как средства и способа вербализации
негативных эмоций, как участников коммуникативных ситуаций, так и
авторов анализируемых произведений;
определить вербальные особенности гендерного подхода авторов
«потерянного поколения» при создании социального статуса участников
коммуникативных ситуаций заданного ими социального контекста в
текстах/дискурсе их произведений.
Гипотеза: социолингвистический подход при анализе творчества
американских писателей «потерянного поколения» (Ф. Фицджеральд, У.
Фолкнер, Э. Хемингуэй) может способствовать выделению лингвистических
маркеров ряда признаков социума и культуры, тенденций развития,
увлечений и пристрастий, в целом, бытийности населения Америки
анализируемого периода.
Социолингвистический подход в изучении жанра романов писателей
«потерянного поколения» помогает актуализации национального
мировоззрения группы писателей «потерянного поколения» своего времени и
участников социального контекста в их произведениях.
Научная новизна заключается в том, что впервые проведено
исследование творчества американских писателей «потерянного поколения»
(рассмотрение жанра произведений этих писателей и его компонентов
(плана содержания и плана выражения)) с социолингвистических позиций.
Впервые изучена общность в использовании этими авторами в их
художественном дискурсе лексических единиц и синтаксических
конструкций (как в авторском тексте, так и при создании писателями образов
участников регулярно повторяющихся коммуникаций), с целью
формирования на базе последних идентичного социального контекста в
произведениях этих авторов. Впервые проведен социо-лингво-
литературоведческий анализ авторского наследия «потерянных» с
последующей систематизацией полученных данных.
Теоретическая значимость диссертационного исследования
заключается в важности применения методов социолингвистического
анализа жанра художественных текстов (в том числе и с использованием
ассоциативного словаря) для вычленения в них социально маркированной
лексики. Результаты предлагаемого анализа дают возможность выявлять и
содержательно толковать новое социальное знание в других текстах и у
других авторов (групп авторов), творчество которых относится к разным
периодам времени, включая произведения, которые внешне никак не
ориентированы на репрезентацию социального.
Практическая значимость работы заключается в возможности
использования полученных в ней теоретических и практических результатов
как в вузовских курсах и семинарских занятиях (социолингвистика,
этнолингвистика, психолингвистика, интерпретация текста, стилистика), так
и на практических занятиях по дисциплинам социология, культурология,
этнография и зарубежная литература при изучении общественно значимых
оценок литературно-художественных особенностей языка и жанра
произведений авторов «потерянного поколения», а также при обучении
английскому языку для специальных целей. Применение
социолингвистического метода в объяснении социальной действительности,
действий участников коммуникативных контекстов в общем социальном
контексте Америки первой половине ХХ в. (1920 – 1950 гг.) поможет лучше
понять историю и культуру этой страны, ее приоритеты, что дает
возможность показать валидность принципов социолингвистического
анализа в отношении к жанру и социально-маркированной лексике.
Теоретико-методологической основой для исследования стали
работы отечественных ученых в области лингвистического и философского
знания М.М. Бахтина [Бахтин, 1996], В.В. Виноградова [Виноградов, 1995],
Б.А. Ларина [Стернин, Ларин, Стернина, 2010], М.А. Пешковского
[Пешковский, 1959], А.А. Потебни [Потебня, 1993], В.Я. Проппа [Пропп,
1999], Л.В. Щербы [Щерба, 1974], Р.О. Якобсона [Rudy, 1999] и др.,
посвященные общим аспектам осмысления художественного произведения и
познанию через него языковой культуры общества; а также труды Л.С.
Выготского [Выготский, 1934], Т.М. Дридзе [Дридзе, 1984], А.А. Леонтьева
[Леонтьев, 2003], И.А. Зимней [Зимняя, 2010], Н.И. Жинкина [Жинкин, 1998],
А.Р. Лурия [Лурия, 2002], Л.В. Сахарного [Сахарный, 1985], А.М.
Шахнаровича [Шахнарович, 2001] и др.) в изучении психологических и
экстралингвистических факторов при построении моделей текста; работы
А.Н. Баранова [Баранов, 1997] по прагматике изучения текста и работы Г.А.
Золотовой [Золотова, 1995], Н.С. Болотновой [Болотнова, 1992] и др. по
коммуникативному направлению изучения текста; научные труды Л.Б.
Никольского [Швейцер, Никольский, 1978], Т.Н. Хомутовой [Хомутова,
2004], А.Д. Швейцера [Швейцер, 1988] по рассмотрению художественного
текста с социолингвистических позиций.
В ходе работы были использованы следующие методы:
1. Общенаучные:
сравнительно-сопоставительный; дедуктивный, индуктивный, анализ,
синтез, метод интроспекции и др.
2. Частные лингвистические методы:
метод анализа письменных источников;
аналитический метод для выявления в художественных текстах
основных лексем, представляющих собой социально-маркированную
лексику как в речи участников коммуникативных ситуаций, так и при
создании социального контекста авторами художественных текстов;
текстологический метод, поскольку основной материал, предмет и
объект исследования – это явления текстового характера.
метод контекстологического анализа художественного текста;
метод классификации и систематизации языкового материала по
определенным критериям;
количественный метод, заключающийся в подсчете количества лексем,
выбранных для исследования, согласно ассоциативному словарю Я.
Мальякова и Проектом «Сеть словесных ассоциаций» Word
Associations Network методом сплошной выборки и согласно идее
художественного произведения;
метод дискурс-анализа на уровне лексем и предложений;
методы интерпретации результатов исследования
Эмпирической базой исследования послужили оригинальные
художественные тексты W. Faulkner: “Absalom, Absalom!” [Faulkner, 1936,
Электронный ресурс], “Go Down, Moses” [Faulkner, 1942, Электронный
ресурс], “The Sound and the Fury” [Faulkner, 1929, Электронный ресурс], “The
bear” [Faulkner, 1942, Электронный ресурс], “The Hamlet” [Faulkner, 1940,
Электронный ресурс], “Sartoris” [Faulkner, 1929, Электронный ресурс], “Light
in August” [Faulkner, 1932, Электронный ресурс], “As I lay dying” [Faulkner,
1930, Электронный ресурс], “Soldier’s pay” [Faulkner, 1926, Электронный
ресурс], “The Unvanquished” [Faulkner, 1938, Электронный ресурс], “The
Mansion” [Faulkner, 1959, Электронный ресурс], “These Thirteen” [Faulkner,
1931, Электронный ресурс]; Francis Scott Key Fitzgerald: “Tender in the Night”
[Scott Key Fitzgerald, 1934, Электронный ресурс], “The Great Gatsby” [Scott
Key Fitzgerald, 1925, Электронный ресурс], “The beautiful and Damned” [Scott
Key Fitzgerald, 1922, Электронный ресурс], “This side of Paradise” [Scott Key
Fitzgerald, 1920, Электронный ресурс], “The Curious Case of Benjamin Button”
[Scott Key Fitzgerald, 1921, Электронный ресурс], “May day” [Scott Key
Fitzgerald, 1920, Электронный ресурс], “The diamond as big as the Ritz” [Scott
Key Fitzgerald, 1922, Электронный ресурс], “The Captured Shadow” [Scott Key
Fitzgerald, 1928, Электронный ресурс], “The Love of the Last Tycoon” [Scott
Key Fitzgerald, 1941, Электронный ресурс], “Babylon Revisited” [Scott Key
Fitzgerald, 1911, Электронный ресурс]; Ernest Miller Hemingway: “The Sun
Also Rises” [Hemingway, 1926, Электронный ресурс], “A Farewell to Arms”
[Hemingway, 1929, Электронный ресурс], “The short Happy Life of Francis
Macomber” [Hemingway, 1936, Электронный ресурс], “For whom the Bell tolls”
[Hemingway, 1940, Электронный ресурс], “Indian Camp” [Hemingway, 1924,
Электронный ресурс], “The Killers” [Hemingway, 1927, Электронный ресурс],
“A Way You’ll Never Be” [Hemingway, 1933, Электронный ресурс], “A
Moveable Feast” [Hemingway, 1964, Электронный ресурс], “Across the River
and Into the Trees” [Hemingway, 1950, Электронный ресурс], “Death in the
Afternoon” [Hemingway, 1932, Электронный ресурс], “Green Hills of Africa”
[Hemingway, 1935, Электронный ресурс], “The Old Man and the Sea”
[Hemingway, 1952, Электронный ресурс], “Winner Take Nothing” [Hemingway,
1933, Электронный ресурс].
Обоснованность и достоверность
Достоверность полученных в исследовании результатов и
обоснованность сделанных в нем выводов обеспечивается достаточным
количеством изученного научного теоретического материала (249
источников) и объемом эмпирической базы исследования (включающей 36
источников, 5000 страниц художественных текстов).
Положения, выносимые на защиту
1. Мировоззренческий характер общественных мотивов в языке и
текстах/дискурсах романов писателей «потерянного поколения» тесно связан
с содержанием их произведений, что дает основание воспринимать авторов
«потерянного поколения» как социокультурное явление, выразителей
позиций национальной духовности/бездуховности Америки во временной
промежуток между двумя мировыми войнами и в первое десятилетие после
Второй мировой войны.
2. Дифференциация вербального и невербального поведения участников
коммуникативных ситуаций раскрывает не только статусно-ролевые
характеристики участников, но и создает определенные коммуникативные
ситуации одного и того же для них социального контекста.
3. Одним из факторов социального характера творчества авторов
«потерянного поколения» является отчасти обращение последних к
аллегории, также помогающей определять гражданские позиции в творчестве
авторов.
4. Социолингвистический метод исследования жанра и социально
обусловленной лексики в творчестве Ф. С. Фицджеральда, У. Фолкнера, Э.
Хемингуэя может подтвердить часто оспариваемую гипотезу, что данные
авторы принадлежат одной группе писателей.
Структура диссертации определяется содержательно
функциональными характеристиками исследования и состоит из введения,
трех глав, выводов по каждой из них, заключения, библиографического
списка.
Во введении обосновывается актуальность темы, степень
разработанности изучаемого вопроса, определяются предмет, объект, цель и
задачи исследования, применяемые методы, раскрываются новизна,
теоретическая и практическая значимость, представляются положения,
выносимые на защиту.
В первой главе рассматриваются общие тенденции в развитии
современной социолингвистики, обосновывается её междисциплинарный
статус, постулируются ключевые теоретические проблемы в изучении и
интерпретации художественного текста (в том числе и иноязычного) с
позиций его лингвистического и социолингвистического анализа,
представляются современные теории жанра в их социолингвистическом
аспекте.
Вторая глава посвящена представлению проблем социальной
вариативности языка и дифференциации речи. В главе освещаются
социальные факторы, влияющие на речь участников коммуникации (гендер,
ролевые отношения, сфера коммуникативной деятельности), а также
определяются функции социально маркированной лексики в произведениях
художественной литературы.
В третьей главе проводится социолингвистический анализ жанра и
стиля писателей «потерянного поколения» как социально-культурного
явления, рассматриваются план содержания и план выражения жанра
отобранных для анализа произведений Ф. С. Фицджеральда, Э. Хемингуэя,
У. Фолкнера. В ходе анализа рассматриваетс сниженная лексика как средство
и способ вербализации негативных эмоций в произведениях авторов
«потерянного поколения», анализируется гендерный подход авторов и
особенности его вербального выражения при создании писателями
социального статуса участников определенных коммуникативных ситуаций
заданного этими же авторами социального контекста.
В заключении подводятся итоги диссертационного исследования и
формулируются основные выводы.
В библиографическом списке указываются литературные источники,
интернет-ресурсы, справочные материалы, использованные при работе над
темой.
Творчество американских писателей «потерянного поколения» не раз
становилось предметом исследований в сфере филологических и
лингвистических наук. Послевоенная Америка, которую многие ее граждане
до войны считали своим домом и надежным бастионом, построенном на
чувстве патриотизма и веры, рухнула, и в результате изменения структуры
социума появились группы молодых людей, ненужных и разрозненных,
проживающих бесцельно отведенные им годы.
Такие настроения заполнили многие культурные аспекты жизни США в
1920-х годах. Большая часть писателей стала открыто критиковать страну и
правительство, потеряв на войне, среди прочих ценностей, остатки надежды,
и в итоге сами почувствовали себя «потерянными».
Для «потерянных» представление мыслей участников в создаваемых
писателями коммуникативных ситуациях общего для всех социального
контекста, а также вербальная репрезентация самих участников этих
ситуаций стали определяющими для координирования действий этих
участников в общем для всех социальном контексте.
Каждое из анализируемых нами произведений изучалось как явление
коммуникативно-мировоззренческое, включающее в себя
лингвосемантические, социолингвистические и отчасти литературоведческие
аспекты идейных концепций авторов. Такой подход позволяет лучше
оценить творчество американских писателей «потерянного поколения» как
ярких представителей художественного слова своего времени не только с
уже известной (литературоведческой) точки зрения, но и оценить их как
социокультурное явление в целом. Считаем, что именно
социолингвистическое исследование литературно-художественных образцов
дает возможность и по другим, социолингвистическим критериям определить
этих писателей как одну группу авторов – группу американских писателей
«потерянного поколения», оно же также предлагает дополнительный способ
изучения творчества Ф. С. Фитцджеральда, У. Фолкнера и Э. Хемингуэя.
Анализируемые художественные тексты/дискурсы «потерянных»
только в пределах данного исследования на уровне плана содержания и
плана выражения социолингвистического аспекта рассмотрения жанра (по
Т.Н. Хомутовой) изобилуют лексическими единицами разного
ассоциативного ряда, различными видами лексических тропов
(метафорическими выражениями, эпитетами, сравнениями, иронией,
комизмом, инверсией, эмфатическими конструкциями, гиперболой и т.д.),
использованными с целью более яркой подачи авторами как самих постоянно
повторяющихся коммуникативных ситуаций в социальном контексте, так и
мыслей, идей и действий участников последних.
С точки зрения синтаксиса, тесно связанного со стилистикой
исследуемых текстов, мы отмечаем наличие в произведениях «потерянных»
приемов «двойного видения», прием комедии нравов; мотивов одиночества,
отчуждения; необычности композиции, усложненного синтаксиса
повествования, повторяемости описываемых событий, изложения событий с
нарушением их хронологии и как результат – сдвигов во времени;
односоставных, двусоставных и иных синтаксических конструкций,
являющихся в своей совокупности некими «выразителями» определенных
смыслов или признаков. С помощью ряда вариативных синтаксических
приемов: инверсии и многосоюзия «потерянным» также было легче
создавать художественные коммуникативные ситуации и нужный для их
участников социальный контекст. Подобные лингвистические средства и
приемы не только являются смыслоопределяющими и
смыслоразличительными, но и представляют собой явные маркеры
созданных автором и нужных для его реципиентов смысловых отношений в
текстах относительно социального статуса и выполняемой роли участником в
конкретном социальном контексте.
Текстовая презентация социального статуса участников
коммуникативных ситуаций происходит путем создания автором типичных
постоянно повторяющихся коммуникативных ситуаций и представления
вербального и невербального поведения их участников, согласно той
социальной роли, которую они выполняют в этом и в подобных социальных
контекстах. Именно текстовые и жанровые маркеры плана содержания
(тематика, период событий, экстралингвистические факторы) и плана
выражения (лексемы, синтаксические и стилистические приемы) позволяют
устанавливать связь (жанровую принадлежность в социолингвистическом
аспекте) между основными произведениями «потерянных», а точнее между
созданными в них одинаковыми социальными контекстами, их участниками
и действиями последних.
Конечно, каждый автор – оригинален, и отдельные компоненты жанра
при его социолингвистическом рассмотрении могут быть либо более
отчетливо выраженными, либо быть слабее представленными, с другими
оттенками, а иногда едва сохранять последние. Поэтому так важно в
принципе рассматривать жанровую общность или, наоборот, жанровое
различие у целого ряда произведений, где через план содержания и
выражения последних можно получить представление о жизни социума, его
настроениях и убеждениях его участников в зависимости от их роли в этом
социальном контексте.
Лингвистическая экспликация жанра произведений «потерянных» как
группы писателей, так и создаваемых ими в своих произведениях действий
участников коммуникативных ситуаций (людей нестабильных,
игнорирующих устоявшиеся ценности общества, одиноких и непонятых,
алчных и безответственных), реализуется в романах как лексически,
синтаксически, так и стилистически и объединяет этих писателей в одну не
только литературную, но и социолингвистическую группу, согласно жанра
их творчества и его составляющих (плана содержания и плана выражения).
Публикации автора в научных журналах
Помогаем с подготовкой сопроводительных документов
Хочешь уникальную работу?
Больше 3 000 экспертов уже готовы начать работу над твоим проектом!
5 (49 отзывов)
4.8 (373 отзыва)
5 (22 отзыва)
5 (44 отзыва)
4.8 (37 отзывов)
0 (13 отзывов)
5 (154 отзыва)
4.9 (522 отзыва)
4.5 (330 отзывов)
