Языковые средства создания лингвокультурного образа мигранта (на материале художественных текстов и их переводов)

Введение содержит обоснование актуальности исследования,
формулировку его объекта, предмета, цели и задач, положений, выносимых
на защиту, описание научной новизны, теоретической и практической
значимости работы.
Впервойглаве«Теоретическиеоснованияизучения
лингвокультурологических аспектов художественного текста» произведен
критический обзор литературы по теме исследования, уточнено понятие
«лингвокультурныйобразперсонажа»,описанылексикографические
характеристики ключевых лексем-репрезентантов лингвокультурного образа
мигранта.
Антропоцентрическая парадигма гуманитарного знанияфокусирует
внимание на человеке и его месте в языке и культуре во всем многообразии
его жизнедеятельности. Лингвокультурологический подход к изучению
текста находится на пересечении собственно лингвистических исследований
и культурологического анализа, постулируя рассмотрение единиц языка с
учётомкультурныхтрадицийнарода,выявлениефрагментов
действительности,воссоздающихвтекстенационально-культурную,
интеллектуальнуюиэтическуюспецификусоответствующей
лингвокультуры. В нашем исследовании мы придерживаемся комбинации
собственнолингвокультурологическогоподхода,согласнокоторому
исследуемый текст способен отразить лингвокультурную ситуацию, с такими
апробированными аспектами изучения текста, как психолингвистический и
коммуникативно-прагматический анализ.
Большой значимостью для выявления ключевых социокультурных
свойств определенного временного промежутка в жизни персонажа обладает
исследование В.М. Шаклеина, в котором введено и обосновано понятие
лингвокультурной ситуации, трактуемой как «конкретный реализатор
лингвокультурной системы», как «динамичный процесс взаимодействия
языков и культур в исторически сложившихся культурных регионах,
социальных средах» (Шаклеин, 1997, с. 38). Под лингвокультурной
ситуацией в работе понимается среда существования персонажа-мигранта с
еевременными,социально-историческимиикультурнымичертами,
описанными в тексте.
Базовымязыковымсредствомпрезентациилингвокультурной
информации в тексте выступает его лексический состав, где отдельные
лексические элементы используются наиболее интенсивно, приобретая
статус лингвокультурных универсалий (Шаклеин, 1997, с. 55), являющихся
тематически важным элементом описываемой действительности, который
может быть представлен в тексте произведения в виде предмета, признака,
персонажа, действия. В нашем случае подобной универсалией выступает
персонаж мигранта, являющийся концептуальным центром произведения и
характеризующийся этнокультурной маркированностью. Следует также
указать на важность линговкультурных деталей, тяготеющих к единичности
и выражающих определённые лингвокультурные подробности: зрительный
образ времени, лейтмотив произведения, черты, придающие ситуации
достоверность и конкретность (Шаклеин, 1997, с. 58).
Изучение корреляции таких смежных понятий, как «лингвокyльтyрный
образ»,«художественныйобраз»,«лингвокультурныйтипаж»,
«лингвокультурныйконцепт»и«этническийстереотип»,позволило
установить как общие черты, так и специфику каждого из них. Понятие
художественного образа традиционно используется в литературоведении,
отражая эстетическую составляющую предмета или личности. Понятия
«лингвокультурный типаж» и «лингвокультурный концепт» выводятся за
пределытекста,базируясьнетольконаиндивидуально-авторском
когнитивном опыте, но и на целом пласте национальной культуры. В свою
очередь, «этнический стереотип», эксплицируя отдельные черты личности,
есть упрощенное восприятие представителя определенной культуры в
попытке компенсировать недостаток знания. Используемое в нашей работе
понятие «лингвокультурный образ» акцентирует лингвокультурные и
национальныеособенностихарактераибытияперсонажа-мигранта.
Лингвокультурныйобразтрактуетсякакобобщенноеобозначение
вымышленного или реального носителя определенной культуры и языка,
включающее его индивидуально-оценочное отношение к явлениям и фактам
окружающего мира и самому себе, реализуемое личностью персонажа на
лексическом и дискурсивном уровнях посредством универсальных и
этнокультурных характеристик.
Сопоставительный анализ лексикографического описания ключевых
лексем-репрезентантов лингвокультурного образа мигранта в русском,
английском и итальянском языках обнаружил в основном совпадение
семантической структуры и значительную степень эквивалентности данных
единиц. Наиболее универсальным понятием для нашего исследования стала
единица migrant в английском языке и ее эквивалентные соответствия в
итальянском (migrante) и русском (мигрант) языках. Современные словари, в
том числе специализированные миграционные справочники, констатируют
расхождения в значениях номинаций, реализующих данные понятия, отмечая
отсутствие однозначных переводческих соответствий. Так, семантические
расхождения в таких цепочках лексем, как escapee / evaso / беглец; irregular
migrant / migrante irregolare / нелегальный мигрант; day-crosser / clandestine /
нелегал; displaced person / sfollato / вынужденный переселенец и др., вызваны
разнойреакциейязыканасвязанныесмиграциейсобытияв
соответствующем обществе. Как показал анализ, наибольшая номинативная
плотность и экспрессивность обозначений понятия «мигрант», наличие
присущих только данному языку дополнительных компонентов значений,
широкий синонимический ряд характерны для итальянского языка, что
можно считать отражением социокультурной важности данного явления для
итальянского социума.
Можно констатировать, что архетипическая оппозиция «свой-чужой»
выполняет текстообразующую функцию в исследуемых текстах, в которых
герои в соответствии с авторской интенцией на ранних этапах эмиграции
идентифицируют родную культуру как «свое», а культуру принимающей
страны, а также ее жителей как «чужое», которое претерпевает изменения в
процессеадаптациигероя.Дляреализацииданнойключевойдля
автобиографического произведения противоречивости в структуре образа
мигранта используется контраст временных планов, обеспечивающий
напряженность повествования, маркирующий двойственность характера и
бикультурный тип личности персонажа в его развитии. Прошлое героя
противопоставляется, как правило, настоящему мигранта, наполненному
лишениями и тяжелым трудом, поиском своего места в новой стране, тоской
породине,илижебудущему,воспринимаемомуперсонажемв
романтическом иллюзорном свете.
Во второй главе «Языковые механизмы когнитивного моделирования
лингвокультурного образа мигранта» устанавливаются свойственные ему
образные и понятийные характеристики, производится моделирование
лексико-семантического поля «Migrant» на материале романов миграционной
литературы.
Принадлежностьпроизведениякмиграционнойлитературе
определяется по следующим критериям: во-первых, текст отражает опыт
переезда в чужую страну, во-вторых, он носит бикультурный характер (обе
культуры накладываютотпечаток на содержание иконцептуальное
пространство текста), в-третьих, его создание имеет двойственную цель:
эстетическая форма самовыражения автора и средство борьбы против
угнетения, способ повлиять на существующие в обществе предубеждения и
стереотипы (Adamson, 2002; Rosenwald, 2008). Тематическое разнообразие
американской миграционной литературы, зачастую автобиографического
плана, вносит новую проблематику в современную литературу, пополняет
культурный фонд принимающей страны, свидетельствуя о концептуальной
значимости понятия «мигрант» для американской культуры.
Вкачествебазовыхценностныхориентировамериканской
национальной языковой картины мира исследователи отмечают такие
характеристикиличности,какцелеустремленность,амбициозность,
самоуверенность, готовность идти на риск, а также активная жизненная
позиция(Льюис,2012;Добрикова,2013),которыевтекстах
рассматриваемых романов реализуются, в первую очередь, посредством
глаголов, описывающих деятельностное поведение героев.
Образперсонажа-мигранта,отличающегосяпротиворечивой
этнокультурной маркированностью и амбивалентностью характера, является
концептуальным центром исследуемых романов.В работе он был
рассмотрен в двух ипостасях, охватывающих параллельно существующие
временные планы его бытия (прошлое и настоящее): как нарратор (персонаж
повествующий) и как актор (персонаж действующий) (Шмид, 2008).
«Повествующая» составляющаяобраза мигранта реализована в
романахпосредствомсамопрезентацииихарактеристикисебякак
повествующего «я»: I write this not without some embarrassment (Shrayer, 2007,
р. 29) – я пишу об этом не без некоторого смущения (Шраер, 2016, с. 51); I
can’t vouch that everything happened precisely as I’ve described it here (Shrayer,
2007, р. 25) – я не могу утверждать, что все произошло точно так, как я
описал (Шраер, 2016, с. 50). Особенности самопрезентации героя-нарратора
свидетельствуют о попытке национальной идентификации героя-мигранта на
пути адаптации в новой для него среде, об изменении его сознания, которые
находят свою реализацию в конструкциях, отражающих попеременно
приоритетную связь с представителями родной культуры и с американцами,
актуализируя внутренние противоречия характера, принадлежность героя как
к«своим»,так ик «чужим».Так,в следующихфрагментах в
самоидентификации нарратора доминирует принадлежность а) к исходной
лингвокультуре, т.е. к «своим»: When I was in high school, I learned that piece
payment was illegal, but those rules were for white people, not for us (Kwok,
2010а, р. 28). – В школе я узнала, что сдельная оплата в Америке незаконна,
но эти правила касались только белых, а не нас (Квок, 2011, с. 27); б) к
американской культуре: As my present Americanized (or is it – iced?) self stares
back at my former Russian self (Shrayer, 2007, р. 43). – Оглядываясь назад с
позициимоейнынешнейамериканизированности(или
американонизованности?) и вспоминая себя, в то время еще совсем русского
юношу-беженца (Шраер, 2016, с. 86).
На первых этапах адаптации герои воспринимают американцев как
представителей чужой культуры, используя в своей речи собирательное they
(они). При этом многие особенности поведения американцев расцениваются
мигрантами как необычные и непонятные: раскрепощенность американских
детей воспринимается китайцами как отсутствие воспитания (Kwok, 2010a, p.
26); неспешная манера ужинать и говорить ни о чем выступает для советских
мигрантов олицетворением беспечной американской мечты (Shrayer, 2007, p.
103). Проведенный анализ показал высокую частотность местоимения we
(мы) и его грамматических форм, вербализующих различные аспекты
коллективной идентификации как с исходной (советской, китайской), так и
новой (американской) культурой, что подтверждает тезис о бикультурном
характере персонажа, о его двойной идентичности, обусловливающей
противоречивость системы ценностей и амбивалентность эмоциональных
реакций.
Для актора характерна реализация деятельностной составляющей
образа мигранта, нацеленной на первом этапе на получение информации о
принимающей лингвокультуре, достаточной для успешной адаптации в
новой среде. В лингвокультурологическом плане интерес представляют
коммуникативно-деятельностные ценности, а также поведенческие реакции
персонажа (Карасик, 2004, с. 86). На лексическом уровне они получают
реализацию посредством глаголов, обозначающих действия, выполняемые
персонажем в разных коммуникативных ситуациях:
– глаголы со значением «говорить/бормотать»: stumble (запинаться),
hesitate (колебаться), run out of words (потерять дар речи), have no words (не
иметь слов) и др., часть из которых обладает дополнительными семами
неуверенной речи, маркирующими поведение человека, испытывающего
коммуникативные трудности;
– глаголы, выражающие процесс ожидания и актуализирующие
контраст прежних представлений мигранта с переживаемой им реальностью:
expect(ожидать),image(представлять),dream(мечтать),hope
(надеяться), desire (желать), wait (ждать), portrait (портретировать) и др.;
– глаголы со значением преодоления трудностей: struggle (бороться),
try hard (стараться изо всех сил), muster courage (справиться со страхом),
work hard (усердно работать), have hard time (испытывать трудности),
make an effort (сделать усилие) и др., актуализирующие такие качества, как
стойкость, сила духа, терпение и вера в светлое будущее;
– глаголы со значением преодоления финансовой нужды: earn
(зарабатывать), economize (экономить), afford (позволять себе), couldn’t
afford (не позволять себе), desperately need (отчаянно нуждаться).
Образперсонажа-мигрантадополняютпортретныеописания,
эксплицирующие в романахмиграционной литературы как статические
характеристикивнешности,такидинамическиепроявления,
подчеркивающие многоплановость и противоречивость образа мигранта.
Портретные характеристики раскрывают такие качества героев, как смелость
и надежда на лучшее: My eyes gaze directly at the camera, their hope and
ambition clear to all who care to look (Kwok, 2010a, p. 4). – Мои глаза, твердо
глядящие в объектив, и в этом взгляде трудно не заметить надежду и
честолюбие (Квок, 2011, с. 5).
Внешнее противопоставление героев-мигрантов местным жителям
осуществляетсяс акцентом на их «чуждости», экзотичности для новой
среды: The other kids thought I was strange, of course. I didn’t fit in, with my
homemade, ill-fitting clothes and boyish hair (Kwok, 2010a, p. 65). – Конечно
же, в классе считали меня странной. Я нелепо выглядела в своей жалкой,
самодельной одежде, с мальчишеской стрижкой (Квок, 2011, с. 42). Для
американцев мигранты – это «инородные» элементы, чуждые их культуре.
Прагматически значимой является повторяющаяся у обоих авторов метафора
о «невидимой границе» между местными жителями и мигрантами (an
invisible barrier, аn invisible demarcation line). Детализация образа мигранта
отражает стремление автора подчеркнуть бикультурный тип личности
персонажа, противоречивость его образа, развитие характера, изменение
ценностных приоритетов.
Образ мигранта отличается динамическим характером, что находит
отражение в его коммуникативном и речевом поведении, портретных
описаниях, эмоциональных реакциях, ценностях как «высших ориентирах
поведения» (Карасик, 2004, с. 140). На первом этапе адаптации мигранты
чувствуют эмоциональный подъем, связанный с реализацией Американской
мечты и новыми впечатлениями, они характеризуют переезд как праздник,
что вербализируется в тексте при помощи лексем, номинирующих
положительные эмоции: What impressed me most was… (Kwok, 2010a, p. 11) –
замирала от восторга (Квок, 2011, с. 10), нетерпение и волнительное
ожидание: waited anxiously (Shrayer, 2007, p. 6) – ждал в нетерпении (Шраер,
2016, c. 10). Далее наступает период дискомфорта и переживаний, вызванных
дефицитом знаний о новой культуре и неуверенностью в себе: My emotions
were all jumbled up inside and I felt paralyzed (Kwok, 2010a, p. 171). – В полном
смятении я застыла словно парализованная (Квок, 2011, с. 181); realization of
myinadequacy(Shrayer,2007,p.62)–осознаниемсобственной
неадекватности (Шраер, 2016, c. 86). Этот период характеризуется
наделением прошлой жизни неким ореолом спокойствия и благополучия,
невзгоды на родине забываются, уступая место благостным воспоминаниям,
консервируя в памяти положительный образ родины. По мере адаптации в
новой среде герои начинают чувствовать себя более уверенно, испытывать
больше положительных эмоций.
Как показал анализ, ассоциации с жизнью в Америке у главных героев
можно свести к таким понятиям, как freedom (свобода), opportunity
(возможность), new direction (новое направление), hope (надежда). Анализ
картотеки показал преобладание номинаций отрицательных эмоций (worried,
sad, disappointed, terrified, scared, nervous), составивших 60%, в то время как
номинации положительных эмоций (happy, pleased, thrilled, excited) отмечены
в 40% контекстов. Таким образом, можно заключить, что доминирование
негативных эмоций при описании образа персонажа и их приоритетность в
речевых партиях свидетельствуют о эмоционально негативной тональности
образа персонажа. Ценностная система героев претерпевает значительные
изменения, герои становятся более открытыми, раскрепощенными, начинают
перенимать те нормы поведения, которые первоначально вызывали у них
шок и непонимание.
Анализ словарных дефиниций включенных в картотеку слов (110
единиц), извлеченных из текстов романов методом сплошной выборки,
позволил установить ядро моделируемого лексико-семантического поля –
номинацию migrant (мигрант, переселенец), отличающуюся обобщенным,
интегральным значением. К центральной (приядерной) зоне лексико-
семантического поля «Мигрант» были отнесены лексические единицы с
небольшим количеством дифференциальных семантических признаков,
маркирующих дополнительные характеристики многослойного по своей
природе понятия: immigrant, emigrant, refugee, departee, escapee, refusenik,
stateless person, wanderer, émigré, dissident, foreigner, defect, local, martyr.
Дифференциальные компоненты значения лексем центральной зоны ЛСП
отражают характер и причину переезда, а также вносят дополнительные
коннотативные оттенки значения, такие как неприязнь, неодобрение или
сожаление. Многочисленный пласт периферии поля составили лексемы,
дополняющие образ персонажа такими компонентами значения, как
«грусть», «родина», «трудности», «надежда», «путь», «память», «время».
Семантические характеристики, заложенные в слова ближайшего окружения,
дополняют когнитивный образ субъекта миграции авторскими смыслами.
Анализ языковых средств показал, что содержание образа мигранта
пополнилось такими признаками, как «национальность и происхождение»,
«численность»,«возраст»,«особенностипередвижения»,«помощьи
социальная адаптация», «быт», «чувства и личные характеристики». Состав
лексико-семантического поля, ближайшее лексическое окружение единиц
поляиихсинтагматическиесвязи,преждевсего,сглаголами,
обозначающими различные виды смены местожительства, обнаруживают
интенционально обусловленную противоречивость образа мигранта.
Моделиадаптации,предложенныеЮ.Б.Боревым
(http://www.independent-academy.net/science/library/borev_emigrazija.html),
находят свое выражение в лексическом составе данных полей, анализ
которых показал разные сценарии адаптации героев романов в зависимости
от соотношения старой и новой когнитивной информации в их опыте. Так,
для героини Дж. Квок характерна адаптационная модель, так как ей удается
полностью интегрироваться в американское общество. Черты, присущие
космополитической модели, в которую вписывается жизненный путь героя
М. Шраера, подразумевают способность мигранта находить свое место в
любой стране, чувствуя себя «человеком мира».
В третьей главе«Интерпретационнаярамка выбора стратегии
трансляциилингвокультурногообразамигранта»обоснованвыбор
переводческой стратегии для работы с текстами миграционной литературы,
предложеналингвопереводческаяклассификациябезэквивалентнойи
культурно-детерминированнойлексики,характеризующей
лингвокультурные особенности образа мигранта, изложены результаты
ассоциативного эксперимента.
Установленные в первых двух главах диссертации особенности текстов
миграционной литературы, отличающихся высокой степенью национального
своеобразия описываемых образов, акцентируют важность выделения
лингвокультурной составляющей в качестве функциональной доминанты
изучаемыхроманов,маркирующейкультурологическиеразличияв
мировосприятии героев. Национально-культурное содержание романов
реализуется, в первую очередь, лексикой с культурным компонентом
значения, требующим определенной культурологической адаптации, которая
трактуетсявработекаксовокупностьстратегий,используемых
переводчиком для успешной трансляции образа мигранта как бикультурного
героя. Данный процесс осложняется необходимостью передачи специфики
двух различных картин мира (родной и принимающей), а также трансляции
бикультурной сущности самого образа мигранта в динамике его адаптации.
Культурно-маркированная информация выступает в качестве одной из
доминантактуализацииобразамигрантавинойлингвокультуре,
предпочтениеприэтомотдается,какпоказаланализ,адаптации,
направленнойнасохранениенационально-культурногоколорита
оригинального произведения. Сопоставительный анализ текстов оригинала и
его двуязычных переводных версий продемонстрировал высокую степень
экспликации доминанты исходного текста в переводе. Сохраненная, пусть и с
некоторыми потерями в тексте перевода, культурная составляющая романов
позволяет читателю понять содержание текста без существенных искажений,
связанных с уникальной культурной информацией, познакомиться с
мировосприятием персонажей оригинала, проникнуться образной картиной
мира писателя. Стратегия перевода произведений миграционной литературы
с английского на русский и итальянский языки, позволяющая адекватно
транслировать в принимающую культуру национально-детерминированную
информациюссопутствующейейобразностьюипрагматическим
потенциаломоригинала,можетбытьобозначенакакконсонансно-
диссонансная, так как степень репрезентативности исходной культурной
составляющей в переводных версиях варьируется.
Анализ показал более высокую степень репрезентативности при
переводе романа М. Шраера на русский язык, что обусловлено, в первую
очередь, билингвальностью самого автора, а также его личным участием в
переводе романов на русский язык, при этом некоторые комментарии,
предназначенные для американского читателя, были опущены при переводе
на русский как избыточные.
Предложеннаяклассификацияиколичественныйанализ
безэквивалентной и культурно-детерминированной лексики, участвующей в
создании образа мигранта, с позиции ее адаптации в инокультурном
пространстве позволили установить разную степень ее переводимости. Так,
наибольшая степень в плане сохранения культурно-детерминированной
информации наблюдается припереводе общественно-политической и
социально-исторической лексики, имен собственных; лексика традиционного
быта, а также индивидуально-авторские сравнения и эвфемизмы обладают
более низким потенциалом переводимости в плане сохранения культурного
компонента значения (ср., например: after that, the dog ate the cat (Shrayer,
2007, p. 14) – рус. а потом суп с котом (Шраер, 2016, c. 23) – итал. dopo il
fatto, il cane mangiò il gatto (Shrayer, 2017, р. 20).
Амбивалентностьлингвокультурногообразамигранта,т.е.его
противоречивый, полный двойственных представлений и оценок характер,
обусловлен индивидуальной когнитивной системой писателя-мигранта,
имеющейобщечеловеческие,национально-детерминированныеи
индивидуально-личностные основания, определяемые взаимодействием двух
картин мира в его сознании. Герои-мигранты испытывают когнитивный
диссонанс (Фестингер, 2000), находясь в двойном измерении – между
привычной «исходной» системой норм и оценок окружающего мира и новой,
«американской», требующей перестройки их когнитивной системы и
целевыхустановок.Такогородаамбивалентность,вызваннаяего
нестабильным психологическим состоянием в новой, пока еще чужой для
мигранта среде, а также завышенными ожиданиями от новой жизни и самого
себя, доминирует в структуре образа мигранта и может быть обозначена как
эмоциональная по классификации Э. Блейлера (2001). Однако, как показал
анализ, по мере адаптации степень двойственности оценок имеет тенденцию
кпостепенномуугасанию,снятиюостройпротиворечивости,что
свидетельствует об адаптации героев и перестройке ихкогнитивной
системы.
Результатыассоциативногоэкспериментасвидетельствуюто
лингвокультурной специфике трактовки образа мигранта носителями
русского, итальянского и американского варианта английского языка, что
находит отражение как в количестве, так и в качестве реакций респондентов
в рамках определенного ассоциативного поля. Наличие среди реакций
оценочных характеристик свидетельствует о существующем в обществе
отрицательном и/или положительном отношении к образу мигранта и
процессу миграции в целом. Так, в качестве основных характеристик
мигрантаврусскойлингвокультуребылиотмеченыследующие:
«Иностранец», «Переселенец», «Беженец», «Работник», в американской –
«Move» (движение), «Different» (другой), «Strength» (сила), в итальянской –
«Diverso» (другой), «Spostarsi» (перемещаться), «Profughi» (беженцы), при
этом в каждом из данных полей присутствуют как общие компоненты, так и
национально- и культурно-детерминированные. Представители всех трех
лингвокультур продемонстрировали оценку мигрантов с позиции «свой-
чужой», что было вербализовано посредством таких лексем, как чужой,
другой, новый / strange, different, new / straniero, diverso, nuovo, а также
концентрации на внешних характеристиках мигрантов: акцент, цвет кожи,
голос, манеры поведения. При этом у американцев доминирует в целом
положительная оценка, у носителей русской лингвокультуры – достаточно
нейтральное отношение, в то время как у итальянцев данный образ
обнаруживает наибольшую экспрессивность, негативную оценочность и
очевидную связь с актуальными политическими событиями в стране.
В заключении обобщены результаты исследования и определены его
перспективы. В ходе анализа показано, что образ персонажа-мигранта
отличаетсяэтнокультурноймаркированностью,представляясобой
бикультурныйтипличности,которомуприсущиамбивалентные
характеристикинапонятийном,образномиценностномуровнях.
Установленаразличнаяноминативнаяплотностьиэкспрессивность
обозначенияпонятия«мигрант»вангло-американской,русскойи
итальянскойлингвокультурах.Осуществлено моделирование образа
мигранта с акцентом на его общих и лингвокультурных характеристиках,
обусловленных индивидуальной когнитивной системой писателя-мигранта.
Определены прагматические особенности языковых средств создания
лингвокультурного образа мигранта в аспекте их трансляции в другие
лингвокультуры.Проведенныйассоциативныйэкспериментпозволил
подтвердить выдвинутую гипотезу о бикультурном характере мигранта,
наличии в его образе общих и этнокультурных характеристик.
Перспектива исследования определяется возможностью использования
его материалов и результатов при изучении лингвокультурных аспектов
художественныхпроизведенийразличныхжанров,атакже
совершенствованияпереводческихстратегийсохраненияпрагматики
исходного текста.