Лирика В.Е. Щировского

Стихотворения Владимира Евгеньевича Щировского (1909 – 1941), поэта, погибшего в начале Великой Отечественной войны в довольно молодом возрасте, дошли до читателя спустя практически полвека после его смерти. При жизни В. Щировский никогда не публиковался (и хотя известно, что он показывал свои стихотворения М. А. Волошину, Б. Л. Пастернаку и Н. С. Тихонову, до публикации дело не дошло). Кроме того, поэт неоднократно подвергался различным санкциям со стороны советской власти: например, будучи сыном царского сенатора, он был отчислен из Ленинградского университета за «сокрытие соцпроисхождения», а также несколько раз арестован.
Эти обстоятельства способствовали отдалению В. Щировского от литературного процесса: большую часть времени он находился далеко от центров литературной жизни и занимался зачастую низкоквалифицированным нелитературным трудом (работал сварщиком на стройке Балтийского вокзала, во время военной службы — писарем в горвоенкомате, руководителем клубной самодеятельности и т.д.).
В 1989 году в журнале «Огонек» впервые благодаря А. Н. Доррер, сестры первой жены В. Щировского, сохранившей некоторые произведения поэта, была опубликована подборка его стихотворений (публикатором выступил Е. А. Евтушенко). И несмотря на то, что с тех пор о стихотворениях В. Щировского положительно отзывались довольно известные исследователи (среди них, например, Е. В. Витковский, И. Н. Сухих, В. В. Емельянов), хоть сколько-нибудь подробных научных работ, посвященных автору, пока что нет. В 2007 году вышло первое издание книги поэта «Танец души: Стихотворения и поэмы», включившей в себя большинство сохранившихся произведений В. Щировского (через год вышло дополненное издание).
О творчестве В. Щировского написано лишь несколько небольших статей. Это статья В. Емельянова, написанная в качестве послесловия к опубликованной книге стихотворений поэта, вступительная заметка И. Сухих, предваряющая подборку текстов В. Щировского в журнале «Звезда», а также статья А. В. Лаврова из его книги «Символисты и другие: Статьи. Разыскания. Публикации», проясняющая некоторые биографические моменты, в том числе подтверждающая знакомство В. Щировского и М. Волошина. Кроме того, можно найти отдельные упоминания стихотворений В. Щировского в исследованиях, посвященных другим темам. Например, Е. А. Балашова в своей работе пишет о моделях идиллии в русской поэзии последнего времени и проясняет бидермайерский тип идиллии на материале двух стихотворений В. Щировского. Текстологические проблемы, связанные с произведениями поэта, подробно описывает В. Емельянов в статье «Проблемы текстологии Владимира Щировского». Биографические сведения, на которые можно было бы опереться, также весьма малочисленны: в нашем распоряжении имеются только воспоминания А. Доррер и несколько писем поэта.
Описанная ситуация во многом определяет характер исследования: минимальное количество источников предполагает непосредственное отталкивание от доступного материала (сравнительно небольшой книги стихотворений поэта и не слишком подробных биографических сведений), а отсутствие работ, подробно исследующих творчество В. Щировского, в совокупности с необычной литературной судьбой поэта свидетельствуют о необходимости анализа не столько его отдельных произведений, сколько поэтического мира в целом, а также социально-исторического контекста, тех условий, в которых эта поэзия формировалась.
Таким образом, работа делится на две части (и, соответственно, структура работы включает в себя введение, две главы и заключение).
В первой части с различных сторон будет исследован корпус поэтических текстов В. Щировского, представленный в качестве художественного целого. Будут описаны содержательная (мотивы) и формальная (ритмика, рифмы, строфика и т.д.) стороны лирики поэта, проанализирована фигура лирического героя в его произведениях. Кроме того, отдельное внимание будет уделено мелодике стихотворений В. Щировского, а также жанровой структуре стихотворений автора.
Конечно, в своем анализе художественного мира В. Щировского мы будем отталкиваться от различных теоретических работ (например, при рассмотрении фигуры лирического героя в произведениях поэта для нас важна работа Л. Я. Гинзбург «О лирике», статьи Л. Г. Кихней и Б. П. Маслова, при анализе мотивов — исследовательская оптика Б. М. Гаспарова, предполагающая рассмотрение текстов через термины «презумпции текстуальности» и «смысловой индукции», а в параграфах, посвященных ритмическим и строфическим особенностям лирики В. Щировского, мы опираемся на стиховедческие работы М. И. Шапира и М. Л. Гаспарова).
Широта исследуемых вопросов обусловлена стремлением к изучению поэтического мира В. Щировского как художественного целого, что, в свою очередь, связано с полным отсутствием работ, предлагающих хоть сколько-нибудь комплексное изучение поэтики В. Щировского, что также обуславливает новизну исследования.
И действительно, пока что намечены лишь отдельные возможные пути такого анализа: так, В. Емельянов составил список наиболее часто употребляемых в текстах В. Щировского слов («нежность», «старость», «скука» и другие) и через них начал описывать основные мотивы лирики поэта. В той же статье В. Емельянов отметил сложные отношения поэта с окружающей его социальной реальностью: несмотря на явно негативное отношение ко всему советскому, В. Щировский не мог полностью отстраниться от действительности — В. Емельянов замечает в его стихотворениях влияние футуристов, в частности, реминисценции к поэзии Владимира Маяковского. Вообще статья В. Емельянова характерна попыткой восстановить контекст, в котором формировался автор: отмечены следы влияния на лирику В. Щировского символистов и акмеистов, религиозных концепций (в основном буддизма), а также текстов европейских философов.
Вторая часть работы в большей степени посвящена историческим обстоятельствам, в которых формировалась поэтика В. Щировского. Проблематизируя понятия «канона» и «литературной классики» (обращаясь, например, к концепциям Б. В. Дубина и Дж. Гиллори), мы попытаемся осмыслить положение неизвестной литературы в более широкой системе, а также то, какие трансформации она производит, спустя множество лет начиная включаться в канон, и в какие историко-литературные модели встраивается.
Кроме того, обращаясь к методологическим приемам социологии литературы (отталкиваясь, в частности, от концепции литературного поля П. Бурдье), мы постараемся ответить на вопрос, почему публикация текстов В. Щировского (и, шире, какое бы то ни было включение этого автора в литературный процесс) оказалась невозможной в советском обществе того времени и как эта маргинальная позиция сказывалась на творчестве поэта.
Для этой части работы важна антропологическая оптика, предлагаемая в книге М. Ю. Берга «Литературократия: проблемы присвоения и перераспределения власти в литературе», статья О. А. Юрьева, в которой, рецензируя антологию «Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне», автор как раз таки противопоставляет фигуру В. Щировского «стандартизированному антропологическому типу» советского поэта, а также исследования послевоенного литературного процесса, в котором оказываются возможными «пространства вненаходимости», а антропологически чуждые режиму авторы могут создавать альтернативные институциональные сети.
Объектом исследования таким образом является корпус поэтических произведений В. Щировского, представленный в качестве художественного целого. Предмет исследования — совокупность формальных и содержательных особенностей стихотворений В. Щировского, а также тот исторический и социальный контекст, в котором работал поэт и который повлиял на последующее бытование и восприятие этих текстов.
Соглашаясь с возможностью трансформации, расширения и уточнения литературного канона, мы считаем, что в отечественном литературном пространстве особое внимание следует обратить на забытых авторов, не имевших возможности публиковаться в советское время зачастую из-за причин, не связанных напрямую с произведениями этих авторов (или, пользуясь терминологическим аппаратом П. Бурдье, можно сказать, что литературное поле потеряло автономию от поля власти и, соответственно, контроль над тем, какие произведения имеют право быть опубликованными). Сказанное обуславливает актуальность работы: исследуя поэтический мир малоизученного автора мы в любом случае несколько расширяем возможности для исторического осмысления литературного процесса (так, тот же В. Щировский может быть, по утверждению Д. М. Давыдова, назван своеобразным предшественником послевоенной неподцензурной литературы, что некоторым образом может уточнять наше понимание литературного процесса).
Кроме того, при разговоре об актуальности работы нужно учитывать особую тематическую оптику В. Щировского, редко встречавшуюся у поэтов 1930-х. Как пишет И. Сухих, «ирония Щировского по-романтически универсальна и всеобъемлюща. Коллективный герой — “мы” — поэзии тридцатых, ощущал мир как великую стройку, как “земшарную республику Советов” (Коган), где поэт всегда у себя дома. Даже о смерти писали в духе оптимистической трагедии, с риторическим пафосом, почти восторгом. <…> Лирический герой Щировского существует по другим законам, он чувствует свою отчужденность от бесконечной, живущей по своим законам вселенной, которую события Октября вряд ли принципиально изменили». Таким образом, более подробный анализ произведений В. Щировского (особенно — но и не только — их содержательной составляющей) позволит, возможно, получить несколько более сложную картину написанной в довоенное время лирики, чем это представлялось ранее.
Целью работы является анализ художественного мира В. Щировского, а также историко-социальных обстоятельств, повлиявших на написание и бытование произведений поэта.
Для достижения цели предстоит решить следующие задачи:
1. Рассмотреть произведения поэта в их совокупности, как художественное целое.
2. Описать и проанализировать различные формальные и содержательные особенности художественного мира В. Щировского.
3. Исследовать социальные и исторические обстоятельства, повлиявшие на написание и бытование произведений поэта, и постараться ответить на вопрос, почему при жизни В. Щировский оставался неизвестным, маргинальным автором и чем его произведения и жизненные практики отличались от более известных современников.
Методологически работа строится на сочетании приемов структуралистской и постструктуралистской поэтики с различными методами, использующимися в социологии литературы.