Деконструкция понятия «реальность» в философии постмодернизма
Данная работа ставит своей главной целью показать, как в философии постмодернизма концепт “реальность” подвергается деконструкции – фундаментальной критике, пересмотру и замене вследствие утраты им своего смысла. Сменяющий его концепт “гиперреальность” обозначает совокупную действительность парадигмы постмодерна, суть которой состоит в бесконечной симуляции образов, событий, смыслов посредством опережающей подмены их субститутами – симулякрами, наступающую после насыщения пространства реальности мультимедиа и достижению масштабного манипулятивного управления социальной сферой.
Значения слов имеют склонность меняться от обыденного языка к философскому. Некоторые из них, благодаря тому или иному философу, получают честь выступать в качестве философских концептов. Однако есть особые слова, специфика которых в том, что они изначально появились в качестве философских концептов; они в первую очередь философские термины, имеющие определенное глубокое значение. Но судьба их зачастую полна перипетий: проникая в обыденный язык, для знающих только его они становятся общеупотребительными наряду с другими. Но удивительным образом, даже подвергаясь подобной профанации, они не перестают отражать свое фундаментальное значение. А значит посредством их открывается возможность для наблюдательного ума проследить отношения, раскрывающие себя при точном знании смысла и генеалогии каждого такого уникального понятия. Среди подобных философских понятий, чистокровных концептов, наше внимание привлёк концепт реальности, одно из основных понятий онтологии.
Данная работа ставит своей главной целью показать, как данный концепт подвергается фундаментальному пересмотру в философии постмодерна – деконструкции, вследствие утраты им области приложения к действительности, своего смысла. В данной формулировке цели исследования содержится несколько принципиальных для нашей работы понятий и концепций, которые необходимо предварительно рассмотреть. Своё раскрытие они получат в соответствующих разделах.
Во-первых, мы используем слово концепт в смысле, который придавал ему один из крупнейших философов XX в. Жиль Делёз, исчерпывающе раскрывший его в работе 1992 г. “Что такое философия?” Можно сказать, что в ней он представил концепт концепта. В его представлении «философия – дисциплина, состоящая в творчестве концептов». Таким образом, понятие концепта получает фундаментальное, определяющее значение для философии по Ж. Делёзу. Термин реальность является именно концептом – тем, что было изготовлено, сформировано, изобретено. Чтобы лучше определить этот концепт мы обратились к статье Мартина Хайдеггера “Время картины мира”. «Что это такое — картина мира? По-видимому, изображение мира. Но что называется тут миром? Что значит картина? Мир выступает здесь как обозначение сущего в целом. Это имя не ограничено космосом, природой. К миру относится и история. И все-таки даже природа, история и обе они вместе в их подспудном и агрессивном взаимопроникновении не исчерпывают мира. Под этим словом подразумевается и основа мира независимо от того, как мыслится ее отношение к миру». По нашему мнению, концепт реальности практически аналогичен сущности Нового времени, определённой М. Хайдеггером как время картины мира; его отличие заключается в сугубо онтологической сфере принадлежности. Мир как предмет объясняющего представления – это стало возможным только в парадигме модерна.
Чтобы лучше ощутить “искусственность” этого столь привычного латинского слова, следовало бы говорить вещность – таков дословный, хотя и не совсем точный перевод этого понятия. Соответственно гиперреальность, понятие, введённое Жаном Бодрийяром, сменяющее концепт реальность, также является концептом, в аналогичном смысле. Точнее было бы сказать, что реальность мутирует в гиперреальность, нежели сменяется ею. Составляющими, образующими консистенцию концепта гиперреальность являются симуляция и симулякр. Эти понятия будут раскрыты во второй главе.
Концепт реальность подвергается деконструкции в философии постмодернизма, в его французской версии. Данная философия относится к глобальной эпохе, называемой постмодерн. Мы исходим из трёхчастного представления истории философии, отражающей историческое движение определённой части человечества, повлиявшей на судьбу всего мира. Иначе эти части можно назвать парадигмами: премодерна, модерна и постмодерна. Данное деление уже имплицитно обозначает проблемное поле нашей работы – рассматриваемый нами концепт наиболее полно раскрывается именно в эпоху Нового времени, во время картины мира.
Примерно такого же деления придерживается и Ж. Бодрийяр – определяющий для нашего исследования автор. Однако, его схема деления истории, представленная в книге “Символический обмен и смерть”, сосредоточена на экономической сфере, нежели на сугубо философской. Её эпохи следующие: архаика, Возрождение, промышленная, современная. Задача подобной схемы состоит в показе динамики развёртывания трёх порядков симулякров – принципиальное движение, начавшееся с блокирования символического обмена, с накопления “проклятой части”. Соответственно, относительно трёхчастной схемы последняя несколько смещается, сосредотачивая фокус внимания на зонах между тремя парадигмами. Архаика, первобытные общества аналогичны премодерну; эпоха Возрождения как мост между традиционным обществом и Новым временем; эпоха господства политической экономии, промышленная эпоха – практически полностью совпадает с модерном; и наконец, современная эпоха, эра симуляции полностью накладывается на постмодерн, но с небольшим захватом самой границы перехода. Таким образом, концепт реальности является принципом парадигмы модерна, эпохи Возрождения и промышленной эпохи. Гиперреальность – парадигмы постмодерна и современной эпохи.
Третьей основополагающей составляющей сформулированной цели нашей работы является деконструкция. Здесь мы обращаемся к Жаку Деррида, к его “не анализу, не синтезу, не методу”. Сам автор не определяет конкретно, что такое деконструкция. Видимо, это также является своеобразным концептом. Однако, имеется немало намёков, негативных определений и конкретного инструментального использования этого понятия в текстах. Наиболее близким нам является определение Жаком Деррида деконструкции как события. Это замечательно коррелирует с тем, что писал Ж. Делёз о концепте: «Концепт – это событие, а не сущность и не вещь. Он есть некое чистое Событие, некая этость, некая целостность…». Как мы покажем в дальнейшем именно это происходит с концептом реальность в парадигме постмодерна – событие деконструкции. Гиперреальность зарождается в самой реальности, преобразуя последнюю, качественно меняя её составляющие как концепта.
Учитывая вышеизложенное, мы наметили следующий порядок работы:
Раскрытие сути концепта реальность посредством показа его инструментальности и характерных функциональных особенностей во французской философской традиции парадигмы модерна.
Исследование события деконструкции концепта реальность, открывающее гиперреальность в ситуации постмодерна.
Данная стратегия выразилась в делении работы на две главы. В первой главе мы сосредоточили внимание на следующих философах: Дунс Скот, Рене Декарт и Анри Бергсон, намечающих три магистрали использования концепта реальность. Без Д. Скота нам не обойтись – как указывает «Рациональный словарь или философском тезаурус» Этьена Шовена 1692 г., он одним из первых активно использует это понятие. Реальное различие (distinctio realis) является одним из основных инструментов Д. Скота. Это магистраль скрупулёзной схоластической работы с различием сущего – онтологическая магистраль. Два остальных мыслителя располагается в пограничных местах парадигмы модерна. Р. Декарт связан со схоластикой понятиями, которые он использует, однако принципиально принадлежит к другой парадигме. В его философской системе концепт реальности занимает совершенно оригинальное место. Кроме того, Декарт создаёт на его основе новые концепты: “количество реальности”, “вещь мыслящая”, “вещь протяжённая”, мимо которых мы пройти не можем. Мы назвали вторую магистраль гносеологической. Третье оригинальное использование концепт реальности получает у А. Бергсона. У него реальность, реальное напрямую связаны со временем (понятом в бергсоновском смысле), с настоящим. Он также активно использует понятие “виртуальное”, являющееся только в определённых случаях оппозицией “реальному”. У Бергсона понятие реальности наиболее приближено к обыденному языку (хотя и с массой тонкостей), ведь он неизменно подчёркивает, что исходит из здравого смысла. Данную магистраль мы определили в качестве темпоральной.
Таким образом, концепт реальности мы разделили на три категории: онтологическую категорию различия, гносеологическую категорию сознания и темпоральную категорию материи, что получило своё выражение в первой главе работы.
Во второй главе мы обратились к Ж. Бодрийяру – одному из главных французских мыслителей философии постмодернизма, для того, чтобы решить вторую задачу. Бодрийяр исследует состояние современного мира в сфере экономики, политики, общества и культуры. Именно в его философии концепт реальность, как принцип парадигмы модерна, деконструируется. Наша задача заключается в демонстрации этого. Он предлагает не новую категорию старого концепта, а создаёт новый концепт – гиперреальность, обозначающий совокупную действительность эпохи постмодерна, суть которой состоит в бесконечной симуляции образов, событий, смыслов посредством опережающей подмены их субститутами – симулякрами, наступающей после насыщения пространства реальности мультимедиа и достижению масштабного манипулятивного управления социальной сферой.
Мы постарались задействовать большую часть работ Ж. Бодрийяра, однако определяющими для нас стали две книги: “Символический обмен и смерть” 1976 г. и “Симулякры и симуляция” 1981 г. В первой книге, помимо всего прочего, представлена фундаментальная концепция символического обмена, одним из элементов которого является “реальное”. Во второй – в концентрированном виде выражены характерная позиция мыслителя и философские размышления по широкому спектру вопросов современности.
Хотя в этой работе и показана трансформация концептов, понятий и смыслов не стоит думать, что мы раскрываем процессы лишь в теоретической сфере. Слова неизбежно сцеплены с вещами (res). Раскрывая событие деконструкции концепта мы одновременно показываем и неизбежную трансформацию мира, за которым уже следует теоретическое осмысление происходящего. В нашей работе это нашло отражение в разграничении между наличием или отсутствием слова концепт перед тем или иным термином. Например, используя термин гиперреальность, мы имеем в виду саму предметную сферу, референт, саму действительность современного мира во всех её проявлениях: политическом, социологическом, культурном, экономическом и пр., пронизанную симулякрами и управляемой генетическим кодом симуляции. В случае употребления словосочетания концепт гиперреальность мы имеем в виду конкретную философскую сборку, введённую Ж. Бодрийяром, отсылающую к предметной сфере, собирающей на себе её смысл.
«В этом путешествии передо мной встает лишь один вопрос: насколько далеко можно зайти в истреблении смысла, до какого предела можно двигаться в безреферентной форме пустыни, не рискуя при этом лопнуть, как мыльный пузырь, и, конечно же, сохраняя при этом эзотерическое очарование исчезновения? Теоретический вопрос в данном случае материализуется в объективных условиях путешествия, которое уже путешествием не является и подчинено основополагающему правилу: правилу точки невозвращения. В этом вся суть вопроса. И решающий момент наступает тогда, когда внезапно становится очевидно, что оно не имеет конца, и что у него вообще нет основания закончиться. За определенной точкой меняется само движение. Движение, которое само по себе проходит сквозь пространство, оказывается поглощенным самим пространством: конец сопротивления, конец собственно сцены путешествия (точно так же реактивный двигатель, не имеющий больше энергии для покорения пространства, но толкающий себя вперед, создает перед собой пустоту, которая поглощает его, вместо того, чтобы, в соответствии с традиционной схемой, найти опору в сопротивлении воздуха). Таким образом достигается центробежная эксцентричная точка, в которой движение производит пустоту, которая вас и поглощает. Этот головокружительный момент есть в то же время и момент потенциальной слабости. Она не вызвана усталостью от расстояний и жарой, это не результат движения в реальной пустыне пространства; она возникает из-за необратимого движения в пустыне времени».
В чём же заключается секрет этой точки, к которой двигался мир и за которой перешёл в другое измерение? И каким способом мы к ней двигались? Ж. Бодрийяр большое внимание уделяет экономическим процессам. Стремительное экономическое развитие, которое является результатом научно-технического прогресса, безусловно один из ключевых моментов в обозначенном движении к точке невозврата. Сама экономика развёртывается в области реального, покорение которого она осуществляет. Выделение этой области реального, вещи протяженной, произошло в результате утверждения субъекта, вещи мыслящей. Первая предстоит второй, является объектом, на который направлено действие. Второй пункт – экспансия во всех направлениях: географическом, эпистемологическом, демографическом, производственном, культурном, технологическом и т.д. «Наша европейская культура сделала ставку на универсальность, и опасность, которая ее подстерегает — пасть жертвой этой универсальности. В равной мере это относится как к расширению понятий рынка, денежного обмена или средств производства, так и к империализму идеи культуры. Надо остерегаться этой идеи, которая, как и идея революции, стала универсальной, лишь превратившись в абстракцию, и благодаря этому стала так же пожирать сингулярности, как революция своих собственных детей». Видимо, дело заключается в утверждённой программе парадигмы модерна. Программа, в которой уже изначально было намечено всё движение эпохи, содержалось в ней виртуально (в бергсоновском смысле). Текущая ситуация обусловлена её исчерпанием, успешным, если уместно так говорить, завершением. Стало некуда осуществлять экспансию; лишь выход в другое измерение. Вот чем является эта точка – это пункт бифуркации, замыкания парадигмы на самой себе. Стремительный рост, увеличение количества, стало своим собственным качеством. Конечно, хотя мы вслед за Ж. Бодрийяр употребляем метафору точки, тем не менее это будет такой же фикцией как точка между прошлым и будущим, называемая настоящим, точка перехода воспоминания в восприятие, указанная Бергсоном, точка соединения тела и души или историческая точка, отмечающая образование Древнерусского государства, если мы воспримем её математически.
Но был этот путь неизбежным? Практически через все работы Ж. Бодрийяра проступает больший или меньший пессимизм. Им серьёзно критикуется общество потребления, люди масс, развращённые модой; политические лидеры, по его мнению, не имеют сакрального измерения и даже не могут быть убиты в результате покушения; производство отныне занято бесконечным воспроизводством себя самого; апофеозом культуры является Центр Помпиду – “памятник тотальному разъединению, гиперреальности и имплозии культуры”; наконец, всеобщему состоянию мира французский мыслитель даёт выразительное название: “после оргии”. Вместе с тем в этих же работах нельзя не уловить некую завороженность происходящим, эйфорию и восторженность совершающимся без-образием. В трёх порядках симулякров содержится внутренняя логика, неизбежность развития процесса смены, коль скоро он оказался запущен. В подделке задней части жилета в эпоху Возрождения (всё равно его скрывает фрак, зачем тратить дорогой материал на него?) уже содержится вакханалия абсолютных симулякров эпохи постмодерна. Значит и в целом парадигма модерна логически не могла не привести к конкретному постмодерну, переживаемому нами сегодня. Рассматривая этот вопрос через концепцию символического обмена, приходим к тому же выводу: нарушение ритма его осуществления приводит к одержимости смертью во всех бинарных оппозициях, имплозии, тотальной симуляции, – неизбежной работе искупления.
Тогда вопрос изменяется и сосредотачивается на следующем: как стало возможным запустить этот процесс в ситуации традиционного общества, в парадигме модерна? Что это за нечто, инициировавшее запуск разрушительных для существовавшего порядка механизмов? Ничего толкового от себя по этому поводу мы пока сказать не можем – слишком фундаментальны заданные вопросы. Приведём консонирующие с нашими вопрошаниями (возможно во многом наивными) глубокие размышления М. Фуко, касающиеся смены эпистем: «Нелегко установить статут прерывностей для истории вообще. Без сомнения, еще труднее это сделать для истории мысли. Если речь идет о том, чтобы наметить линию раздела, то в бесконечно подвижной совокупности элементов любая граница может, пожалуй, оказаться лишь произвольным рубежом. Если желательно вычленить период, то возникает вопрос о правомерности установления в двух точках временного потока симметричных разрывов, чтобы выявить между ними какую-то непрерывную и единую систему. Но в таком случае что мотивирует ее возникновение, а затем ее устранение и отбрасывание? Какому режиму функционирования может подчиняться и ее существование, и ее исчезновение? Если она содержит в самой себе принцип своей связности, откуда может появиться посторонний ей элемент, способный отвергнуть ее? Как может мысль отступить перед чем-то другим, чем она сама? И что вообще значит, что какую-то мысль нельзя больше мыслить и что надо принять новую мысль? Прерывность — то есть то, что иногда всего лишь за несколько лет какая-то культура перестает мыслить на прежний лад и начинает мыслить иначе и иное, — указывает, несомненно, на внешнюю эрозию, на то пространство, которое находится по другую сторону мысли, но в котором тем не менее культура непрестанно мыслила с самого начала. В крайнем случае здесь ставится вопрос об отношении мышления к культуре: как это случилось, что мысль имеет в мире определенную сферу пребывания, что-то вроде места возникновения, и как ей удается повсеместно возникать заново? Но, может быть, постановка этой проблемы пока несвоевременна; вероятно, нужно подождать того момента, когда археология мышления прочнее утвердится, когда она лучше выявит свои возможности в деле прямого и позитивного описания, когда она определит специфические системы и внутренние сцепления, к которым она обращается, и лишь тогда приступать к обследованию мысли, подвергая ее анализу в том направлении, в каком она ускользает от самой себя. Ограничимся же пока концентрацией всех этих прерывностей в том эмпирическом, одновременно очевидном и смутном порядке, в каком они выступают».
Еще один важный момент ключевой пункт заключается в изменении всей логики в новой ситуации. Это с определённо может отчасти объяснить двойственное впечатление, исходящее от “творчества” Ж. Бодрийяра и других постмодернистов, заключающееся в неоднозначной оценке ими происходящих процессов. Все переживания, сожаления, жалобы, критика истребления смысла, бесцельности, исходят с позиций прошлого. В новой парадигме отсутствуют комплексы по этим поводам, для них нет оснований. И эта самодостаточность, бесстыдное (по мнение реакционеров) удовольствие от происходящего вызывает завороженность и определённое наслаждение.
Итак, в данной работе мы рассмотрели совершившееся событие деконструкции концепта реальность в философии постмодернизма, результатом которого стало открытие гиперреальности. На наш взгляд философом, уделившим этому вопросу внимания более остальных, занимавшимся анализом широкого спектра проблем, ключевым моментом которых является утрата реальности и реального, является Жан Бодрийяр. Принцип реальности был основополагающим для эпохи модерна. Это эпоха завоевания: народов, природы, человека, истории, прогресса, Бога. Время картины мира и её покорения, как определил Мартин Хайдеггер. Понятие картины мира, как мы указали, практически идентично концепту реальность, пришедшему на смену миру, нераздельному с сакральным измерением. С наступлением парадигмы постмодерна фиксируется качественная трансформация действительности как таковой. Концепт реальность более не имеет возможности её схватить; область референтной ему части сущего утрачивается. Это более не мир фактов и законов, а мир возможностей, тенденций и игры симулякров. Концепт гиперреальность обозначает всё вышеуказанное. Он осуществляет деконструкцию: разрушает представление о реальности парадигмы модерна (указание в приставке де-) и осуществляет новую сборку из сути новой ситуации (указание в приставке кон-). Жан Бодрийяр, и целая плеяда других выдающихся французских философов, убеждает нас в необходимости осознать случившиеся в XX веке парадигмальные изменения, чтобы мыслить и действовать адекватно текущему положению вещей.
Антипенко Л.Г. Проблема физической реальности: Логико-гносеологический анализ. – М.: Наука.1973. – 262 с.
Арто А. Манифесты. Драматургия. Лекции. Философия театра: [Пер. с фр.]; [Сост. и вступ. ст. В. Максимова Коммент. В. Максимова и А. Зубкова]. – СПб.: Симпоз., 2000. – 442 с.
Барт Р. Мифологии; пер. с фр., вступ. ст. и коммент. С. Зенкина. – М.: Академический Проект, 2008. – 351 с.
Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости: Избр. эссе; [Предисл., сост., пер. и примеч. С.А. Ромашко] Нем. культур. центр им. Гете. – М.: МЕДИУМ, 1996. – 240 с.
Бергсон А. Собрание сочинений: В 4 т.: [Пер. с фр. / Авт. предисл. И.И. Блауберг, с. 6-44]. Т. 1: Опыт о непосредственных данных сознания; Материя и память. – 1992. – 325 с.
Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть; [Пер. и вступ. ст. С. Н. Зенкина]. – М.: Добросвет, 2000. – 389 с.
Бодрийяр Ж. Прозрачность Зла; [Пер. с фр. Л. Любарской и Е. Марковской]. – М: Добросвет, 2000. – 257 с.
Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляции; [пер. с фр. А. Качалова]. – М.: Издательский дом «ПОСТУМ», 2015. – 320 c.
Бодрийяр Ж. Общество потребления: его мифы и структуры; [пер. с фр., послесл. и примеч. Е.А. Самарской]. – М.: Республика Культурная революция, 2006. – 268 с.
Бодрийяр Ж. Забыть Фуко: [Отклик на кн. Мишеля Фуко “Надзирать и наказывать”]; Пер. с фр. Д. Калугин. – СПб.: Владимир Даль, 2000. – 89 с.
Бодрийяр Жан Америка = Amérique / Жан Бодрийяр; Пер. с фр. Д. Калугин. – СПб: Владимир Даль, 2000. – 203 с.
Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое: [Пер. с нем.]. – М.: Наука, 1989. – 399 с.
Дебор Г. Общество спектакля; Пер. с фр. С. Офертаса и М. Якубович [Послесл. А. Кефал]. – М.: Логос (Радек), 2000. – 183 с.
Декарт Р. Сочинения: В 2-х т.: [Перевод] / [Сост., ред., вступ. ст. В.В. Соколова, с. 3-76; Примеч. М.А. Гарнцева, В.В. Соколова]; АН СССР, Ин-т философии. Т. 1:. – 1989. – 654 с.
Декарт Р. Сочинения: В 2 т. / [Пер. с лат. и фр. С.Я. Шейнман-Топштейн и др; Сост., ред. и примеч. В.В. Соколова]; Рос. акад. наук. Ин-т философии. Т. 2:. – 1994. – 639 с.
Descartes R. Meditationes De Prima Philosophia = Декарт Р. Размышления о первоначальной философии / Пер. с лат. М. М. Позднева. Послеслов. О. М. Ноговицына. – СПб.: Абрис – книга, 1995. – 192 с.
Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия?; [пер. с фр. и послесл. С. Зенкина]. – Москва: Академический Проект, 2009. – 260 с.
Делез Ж., Гваттари Ф. Ризома // Философия эпохи постмодерна: Сб. переводов и рефератов. Минск: Изд. ООО «Красико-принт», 1996. С. 6-31.
Делез Ж. Эмпиризм и субъективность: Опыт о человеческой природе по Юму; Китическая философия Канта: учение о способностях; Бергсонизм; Спиноза; [Пер. с фр. и послесл.: А.И. Свирский]. – М.: Per Se, 2001. – 475 с.
Деррида Ж. О грамматологии; Пер. с фр. и вступ. ст. Наталии Автономовой. – М.: Ad Marginem, 2000. – 511 c.
Деррида Ж. Письмо японскому другу // Вопросы философии. 1992. № 4.
Жильсон Э. Философия в средние века: от истоков патристики до конца XIV века; [пер. с фр. А.Д. Бакулова послесл. С. С. Неретиной, А. Д. Бакулова]. – 2-е изд. – М.: Культурная революция, 2010. – 678 с.
Зарубина Т.А. Философский дискурс французского постмодерна: модель нелинейной онтологии: монография. – Екатеринбург: Полиграф-Мастер, 2005. – 135 с.
Иванов А. Е. Философские и психологические аспекты виртуальной и социальной реальности в их взаимосвязи: диссертация … канд. филос. наук. – М.: 2004. – 145 c.
Иоанн Дунс Скот. Избранное = Loci electi; Сост. и общ. редакция Г. Г. Майорова. – М.: Изд-во Францисканцев, 2001. – 583 с.
Иоанн Дунс Скот. Трактат о первоначале; Пер., вступ. ст. и коммент. А. В. Апполонова. – М.: Изд-во Францисканцев, 2001. – 180 с.
Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека; Пер. с англ. В.Г. Николаева Центр фундамент. социологии. – М.; Жуковский: Канон-Пресс-Ц Кучково поле, 2003. – 462 с.
Нестерова М.В. Неклассическая онтология французского постмодернизма: концепция Жака Деррида: диссертация … кандидата философских наук. – Хабаровск, 2006. – 181 с.
Никоненко С. В. Реальность, символы и анализ: философия по ту сторону постмодернизма. – СПб.: Изд-во РХГА, 2012. – 281с.
Старцев М.Е. Деконструкция как способ философствования: историко-философский анализ: диссертация … кандидата философских наук – Саратов, 2005. – 146 с.
Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук: перевод с французского; [вступ. статья Н.С. Автономовой, с. 7-27]. – СПб.: A-cad АОЗТ “Талисман”, 1994. – 405 с.
Хайдеггер М. Время и бытие: Ст. и выступления / [Сост., пер., вступ. ст., коммент. и указ. В.В. Бибихина]. – М.: Республика, 1993. – 445 с.
Чешев В.В. Проблема реальности в классической и современной физике. – Томск: изд.-во ТГУ. 1984. – 257 с.
Последние выполненные заказы
Хочешь уникальную работу?
Больше 3 000 экспертов уже готовы начать работу над твоим проектом!
4.6 (92 отзыва)
5 (154 отзыва)
4.8 (2878 отзывов)
4 (15 отзывов)
4.6 (522 отзыва)
4.8 (13 отзывов)
4.8 (17 отзывов)
5 (9 отзывов)
4.9 (5 отзывов)
