М.Н. Макаров и становление литературного этнографизма в России 1800–1840-х годов

Во введении обоснована актуальность темы диссертации, представлены состояние ее изученности и теоретико-методологическая база, сформулированы цель и задачи исследования, определены научная новизна, теоретическая и практическая значимость, выносимые на защиту положения, апробация результатов исследования.
В первой главе «Этнографическая направленность литературного процесса в России 1800–1840-х годов» дана общая характеристика контекста, в который включена литературная и этнографическая деятельность М.Н. Макарова. Особое внимание обращается на тенденции художественного освоения литературой форм выражения в словесном творчестве национального сознания, процесс становления литературного этнографизма в отечественной прозе означенного периода, аксиологические ориентации русской литературы и определение критериев национальной самобытности русского словесного искусства.
В параграфе 1.1 «Идейные и жанровые преобразования в литературе первой трети XIX века» рассматриваются связанные с темой исследования особенности развития отечественной словесности, обусловленные культурно-историческим контекстом, в частности, основные идеи времени, повлиявшие напоэтику и архитектонику произведений прозаических жанров. Подчеркивается, что для русской литературы 1810– 1830-х годов определяющим становится поиск национальных духовных основ словесного искусства, установление роли языка и мифотворчества в формировании этнической идентичности нации. Констатируется, что на первое место в повествовательной прозе вышла жанровая специфика сентиментальной, исторической, готической повестей, а также нравоописательно-дидактического романа. В то же время литераторы обратили пристальное внимание общественности на жизнь народа и его устнопоэтическое творчество, в которых обретался источник постижения этнического своеобразия. Обоснованы выводы о преобразовании выработанных ранее и ставших классическими художественных форм и ориентированности жанровой системы литературы означенного периода на принципы сентиментализма и предромантизма.
Установлено, что в рассматриваемый период этнография и фольклористика не были дифференцированы как пути постижения национальной идентичности, выраженной в формах словесного творчества и быта, что утверждалось в свое время Б.Н. Путиловым, В.Я. Проппом, С.М. Толстой. В нашем исследовании поддерживается данная точка зрения: фольклористика и этнография рассматриваются как связанные,
взаимодополняющие дисциплины, направленные на постижение национальной идентичности, выраженной в ее духовных (устнопоэтических) и материальных (бытовых) проявлениях. Аргументировано это положение исследованиями широкого пласта русской литературы 1800–1840-х годов: творчества Н.М.Карамзина, В.А.Жуковского, П.Ю.Львова, Ф.Н.Глинки, Н.М. Языкова, О.М. Сомова, Д.П. Ознобишина, К.Н. Батюшкова, А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, В.И. Даля и др. Отношение к народности в их творчестве развивалось от дистантного наблюдения и использования в целях создания внешнего, экзотичного колорита, до активного заимствования и переосмысления фольклорных образов и мотивов.
Литературный этнографизм русской прозы первых десятилетий XIX века определяется в работе как использование в тексте художественного произведения этнографических элементов материальной (бытописательной) и духовной (народотворческой) культуры с целью изображения особенностей внешней среды и постижения глубинных национальных онтологических представлений. Многонациональное население Российской империи способствовало выделению в русской литературе инонационального направления этнографизма как пути освоения выраженных в культуре этнических особенностей населяющих государство народов.
В параграфе 1.2 «Аксиология и поэтика русской повествовательной прозы в современном изучении» исследуется выражение христианской ценностной модели в творчестве отечественных писателей рассматриваемого периода. В качестве основополагающих специалистами отмечены темы спасения (Н.А. Бердяев) и святости (В.Н. Топоров, О.А. Пороль, Т.М.Горичева), соборность (преобладание Благодати над Законом) и «пасхальность» (идея Воскресения и перспектива возобладания Небесной правды) определены как архетипы национального сознания (И.А. Есаулов, В.Н. Захаров). Анализ современных исследований позволяет сделать вывод о том, что христианские ценности и ключевые мотивы воплотились
в творчестве как писателей
В.А. Жуковский, А.С. Пушкин,
литераторов «второго
В.К. Кюхельбекер, О.М. Сомов и др.). В повествовательной прозе названных авторов обнаруживается влияние жанров духовной прозы – жития, притчи, хожения (паломничества). Стремление сблизить литературу с народной жизнью побуждало писателей искать в православной словесной традиции средства для передачи национальной ментальности.
Этнографической направленностью русского литературного процесса обусловлено применение «этнопоэтики», терминологически определенной В.Н. Захаровым как методологии, служащей определению уникальных особенностей русской литературы, придающих ей национальную неповторимость. В современной науке сложилось два взаимосвязанных подхода в этнопоэтике: лингвистический (З.П. Табакова, М.В. Приль) и литературоведческий (С.В. Шешунова, С.И. Гармаева, Г.И. Федоров,
первой величины (Н.М. Карамзин, М.Ю. Лермонтов, Н.В. Гоголь), так и порядка» (А.А. Бестужев-Марлинский,

О.В. Зырянов, О.К. Лагунова). В реферируемой диссертации этнопоэтика принимается как часть исторической поэтики, призванная установить критерии выражения национального своеобразия художественного текста, а через него – онтологических и аксиологических воззрений автора.
В параграфе 1.3 «Творчество М.Н. Макарова в контексте времени» приводится общая характеристика личности Макарова и его творческой позиции, сформированной в первые десятилетия XIX века. Уделено внимание биографическим реалиям, которыми были обусловлены этнографические разыскания автора. Учитывая, что современниками достоверность изысканий Макарова нередко подвергалась сомнению, уточняем, что его поддерживали такие авторитетные ученые и знатоки русской старины, как археолог и этнограф З. Доленга-Ходаковский, ректор Московского университета А.А. Прокопович-Антонский, крупные ученые, археографы и филологи К.Ф. Калайдович, О.М. Бодянский.
Исследование показывает, что в ранние годы М.Н. Макаров испытывал сильное влияние эстетики сентиментализма. Поддерживая взгляды Н.М.Карамзина, он в полемичной комедии «Обращенный Славянофил» («Журнал драматический», 1811) признавал превосходство «нового» слога над «старым», отрицал представления о тождестве субъекта высказывания и его автора, присущее сторонникам А.С. Шишкова, критиковал личность и деятельность М.Т. Каченовского как противника «нового» слога. Согласовываясь с эстетическими требованиями конца XVIII – начала XIX века, Макаров на раннем этапе фольклористической деятельности подвергал тексты народных песен авторской литературной обработке. Однако с 1820-х годов отношение к народному творчеству претерпело изменения, чему могла способствовать как общественно-литературная ситуация и бурные споры о характере простонародной песни, так и личная вовлеченность писателя в собирательскую деятельность. В 1833 году в цикле статей «Листки из пробных листков для составления истории русских сказок» писатель требовал сохранять первозданный текст, выступал против авторских и редакторских правок. В том же году он высказался против иноземных влияний на лексический состав русского языка (статья «О речи неизвестного митрополита»). Примечательно, что Макаровым переосмыслена оппозиция Н.М. Карамзин – А.С. Шишков в свете представления о том, что оба действовали в интересах нации и государства, утверждали богатство и самодостаточность русского языка. Со временем во взглядах Макарова утверждаются консервативно-охранительные убеждения.
В художественном творчестве М.Н. Макаров опирался на повествовательную традицию Н.М.Карамзина вплоть до 1840-х годов, активно пользовался приемами сентиментального повествования («Журнал пешеходцев от Москвы до Ростова и обратно в Москву», 1830), исторической и готической повестей («Повести из русских народных преданий», 1834), нравоописательно-дидактического рассказа («Московские рассказы о бедных отставного полковника Макария Быстрорецкого», 1840). В литературе 1830–
1840-х годов, ориентированной на романтическую поэтику, беллетристические сочинения не принесли Макарову широкой известности. Проведенные в диссертации изыскания показывают, что в большом историческом времени литературная и этнографическая деятельность Макарова может быть признана многогранной и результативной, хотя и носила любительский характер.
Во второй главе «Литературно-этнографическая деятельность М.Н.Макарова» решается вопрос о месте и значении литературно- этнографической деятельности писателя 1820–1840-х годов. Главным предметом изучения стали «народоведческие» публикации автора, направленные на усвоение литературой народной культуры, языка и фольклорных текстов.
В параграфе 2.1 «Фольклористические и этнографические публикации 1810–1846-го годов» анализируются статьи, включающие реалии местности, народного быта, крестьянского уклада, а также устремленные к поиску истоков русского фольклора. Среди них: «Краткая записка о некоторых достопамятностях рязанских и пронских» (1819), «О старинных русских праздниках и обычаях» (1819–1820), «Письмо из Мещеры» (1828), «О русских курганах» (1835), «Деверь» (1835).
Названные сочинения содержат результаты наблюдения М.Н.Макарова за жизнью русской провинции. В них воссозданы особенности быта, сельскохозяйственных праздников и ритуалов, а также размышления автора о происхождении и значении предметов и явлений материальной и нематериальной народной культуры. Выявлено, что значимость деятельности этнографа-любителя обусловлена расширением зоны исследовательского интереса и личной увлеченностью событиями истории и культурного наследия народа. В результате исследования установлены следующие аспекты изучения писателем народного быта: 1) детальная фиксация примет описываемой местности (топонимов, месторасположения, нравов и манеры поведения, одежды); 2) этимологический анализ местной лексики с целью раскрытия значения слова и связанного с ним явления или процесса; 3)обоснование связи исторических событий с особенностями народного характера, культурной традицией; 4) отношение к фольклору как к источнику познания народного духа и национального мироустройства; 5) стремление к объективной оценке исторических и культурных событий, отраженных в устном народном творчестве.
Отдельно рассматривается незаконченный «Опыт русского простонародного словотолковника» (1846), который стал результатом многолетней работы писателя и вместил в себя толкование диалектных слов, сопровожденное примерами из памятников письменной и устной словесной культуры. В словаре, насчитывающем более трех тысяч статей, выделяются следующие семантические группы: характеристика людей по внутренним или внешним качествам; именование частей тела; названия профессий;
обозначения одежды и украшений; наименование растений, грибов, животных, птиц, насекомых; названия предметов крестьянского быта; религиозная и абстрактная лексика; обозначение астрономических и природных явлений; обозначение времени, календарных и праздничных периодов и др. В качестве ключевых особенностей составления словаря автором диссертации выделены следующие: 1) утверждение функциональной значимости просторечий; 2) использование орфоэпического принципа при составлении словарных статей; 3)привлечение к пояснению лексемы разнообразного иллюстративного материала (цитат из летописей, документов, художественных сочинений, фольклорных текстов); 4) исторические (о влиянии исторических событий на лексическую систему языка) и филологические (о причинах и следствиях появления языковых орфоэпических вариаций) рассуждения автора; 5) тяготение к этимологическому анализу слова с целью обнаружения источника его происхождения. Проведенное исследование показывает, что «Словотолковник» Макарова основан на устных и письменных памятниках народной словесности и доказывает самодостаточность крестьянского миропонимания, богатство воображения, образность мышления.
В параграфе 2.2 «Историческое осмысление и творческое освоение этнографических материалов в публикациях 1830-х годов» рассматриваются статьи М.Н. Макарова, посвященные изучению народных сказок, а также сборник литературно переработанных преданий «Повести из русских народных преданий».
О сказке М.Н. Макаров писал как о «народной летописи», в основе которой находилась не коллективная фантазия, а память о реальных исторических событиях. Он развивал представления догриммовских мифологов о существовании единого источника национальной мифологии, обосновывая древнеиндийское происхождение славянских сказок. В мифологии, сказках, преданиях, в языке Макаров находил воплощение народного сознания, в определенной степени предвосхищая фундаментальные методологические разработки школы Ф.И. Буслаева. Сравнительно-историческое рассмотрение русских сказок позволило выделить несколько периодов в развитии жанра: древнейший (азиатское влияние), Киевской Руси (собственно славяно-русский), монголо-татарского нашествия (смешение с татарскими, грузинскими, греческими, сербскими, итальянскими сюжетами и образами), поздний (со второй половины XVIII века, когда сюжет подвергался правке переписчиков).
В 1834 году М.Н. Макаров издал сборник литературно переработанных преданий «Повести из русских народных преданий», который позволяет конкретизировать представления писателя о значимости фольклорно- этнографических элементов для художественного творчества. Произведения сборника размещены в исторической последовательности: со времен племенного строя и становления государственности («Пронский Ростиславец», «Дочь Гостомысла») – к временам крещения Руси («Любовь и
закон», «Снежана») и правления князей и царей («Свадебки и прекрасная дочка», «Сирота Анисья», «Филипп Щетинин и Мадлена Тарновская», «Тверской Вражек»). Их объединяет сентиментально-предромантическая стилистика и жанровые влияния. Сюжетное построение повестей подчинено трагическому по природе конфликту, заключающемуся в противостоянии человека силам, превышающим его возможности: племенные и родовые законы, интересы большинства, воля правителя, учение Христа. Разрешение противоречий обретается героями, если они следуют евангельским истинам и руководствуются христианскими ценностями. В текстах повестей выделены этнографические составляющие: 1) хронотоп трех времен русской жизни: догосударственной, Киевской Руси и России; 2)подробное описание топонимов мест бытования предания; 3) развернутые примечания автора о документально подтвержденных исторических событиях, интерпретированных в народной памяти; 4)историческая и ценностная характеристика действия, судьбы подлинных лиц из прошлого, связанных с изображенным топосом; 5) включение в авторский текст сопутствующих описанным событиям народных преданий. Этнографизмы не только придают повествованию черты исторической повести, но обнаруживают связь современной автору народной культуры с древнейшими этническими традициями.
Художественно переработанные М.Н.Макаровым народные предания выявляют следование автора двум традициям: литературной (сентиментально- предромантической) и духовно-религиозной (евангельской).
В параграфе 2.3 «Сборник “Русские предания”» устанавливается, что составившие сборник предания могут классифицироваться соответственно теоретическим выкладкам В.Я.Проппа. Их жанрово-стилевая специфика вписывается в расширенную Т.В. Зуевой структуру фольклорного жанра и вмещает образцы бывальщин, сказочной прозы, календарно-обрядовой и необрядовой лирики, исторических, культурологических, топонимических, этиологических преданий, а также преданий о заселении и освоении края, о разбойниках и кладах. Зафиксированы характерные для фольклорных текстов устойчивые средства поэтической изобразительности и выразительности: эпитеты («красная девица», «миленький дружок», «святая Русь» и др.); метафоры («ясный сокол», «грозная туча», «ворон сизый»); двучленный параллелизм («светел месяц – хозяин», «красно солнце – хозяюшка», «часты звезды – детушки»); гиперболизация (при описании персонажа Бабы Яги); повторы (в песенной лирике – «Туру, туру, пастушок», «подай, подай голосок» и др.); уменьшительно-ласкательные суффиксы («темненький», «зелененький», «сударушка», «сыночек» и др.); формирование бинарной оппозиции добро / зло. Автор работы приходит к выводу о том, что сборник «Русские предания» содержит аутентично воспроизведенные автором тексты, свидетельствующие о жанровом богатстве русского фольклора и созидающей силе народного сознания.
В третьей главе «Этнопоэтика беллетристического наследия М.Н. Макарова» исследуется повествовательная проза писателя 1820-х – начала 1840-х годов с целью уточнения ее жанрово-стилевого своеобразия с точки зрения генезиса и литературных влияний. Интерпретация текстов на культурно-историческом и аксиологическом уровнях позволяет выявить основы онтологических и антропологических представлений автора.
В параграфе 3.1 «Повествовательные стратегии травелогов» систематизируются современные исследования жанровой специфики травелога в русской литературе первой трети XIX века. Установлено, что произведения этого жанра направлены на изображение путешествия и сообщение читателям приобретенных знаний о новых территориях и народах. Основные характеристики жанра определяются мотивом странничества (Е.Ю. Садовская), повествовательной моделью «туда – обратно» (А. Тоси), выражением чувства свободы (Н.А. Соловьева), соединением принципов художественного и научного подходов к объекту описания (Ж.А.Береснева). Современный термин «травелог» объединяет жанровые разновидности путешествия и ориентирован на его типологические черты (работы А.Е. Козлова, Е.В. Байдаловой, Н.В. Константиновой, А.А. Майги).
Жанровая специфика путевых записок М.Н. Макарова выводится из анализа его сочинений «Село Рожествено-Монастырщина и поле Куликово» (1826), «Путешествие из Рязани в Радонежский монастырь» (1827) и «Журнал пешеходцев от Москвы до Ростова и обратно в Москву» (1830). В названных произведениях повествовательная стратегия автора определяется следующими особенностями: 1) описание реального путешествия автора- героя; 2)определенная вольность мыслей и многообразие тем для рассуждения в обстановке свободного перемещения по определенному маршруту; 3)детальная фиксация значимых для автора топонимов и этнографизмов; 4) рефлексия по поводу увиденного, обусловленная вовлеченностью в событие путешествия; 5)юмор в описании дорожных ситуаций, который определяется склонностью автора к рефлексии и саморефлексии (как элемент травелога назван А. Тоси). С учетом опыта характеристики повествовательных стратегий Н.М. Карамзина (Т.А.Алпатова), в диссертации установлено, что Макаров в путевых сочинениях следовал жанрово-стилевым и идейным традициям сентиментально-предромантической карамзинской прозы, в частности «Исторических воспоминаний и замечаний на пути к Троице» (1802). В травелогах Макарова дано заинтересованное описание монастырей и связанных с ними чудес, показано преображающее воздействие святынь на сознание героев, для которых первостепенен характер молитвенного поклонения святыням. Передавая собственные впечатления, приобретенные в поездках и пеших странствиях, Макаров, с одной стороны, указывал на практические цели пешеходцев, с другой – на художественное осмысление пережитого.
В параграфе 3.2 «Ценностные интерпретации археологических и фольклорных сюжетов в сочинениях разных лет» анализируются сочинения М.Н. Макарова 1820–1840-х годов с точки зрения воплощения в них нравственных императивов русского народа, во многом объясняющих его мировоззренческие принципы и жизненный уклад: «Краткая записка о некоторых простонародных словах Рязанского, Пронского, Скопинского, Михайловского, Ряжского и Спасского уездов Рязанской губернии, с объяснением их значения и с некоторыми замечаниями об их нарядах, одежде и прочее» (1820), «Древние и новые божбы, клятвы и присяги русские» (1828), «Русские предания» (1838–1840). Устанавливается, что Макаров находил фундаментальные истоки русской нации в патриархальной старине, не знавшей языческих богов, но имевшей зачатки самобытной духовной культуры, в основе которой заключались непреложность клятвы, почитание родителей, верность отечеству, милосердие, сочувствие, ответственность за слова и поступки. Впоследствии славяне сохранили национальные духовные ресурсы и мирно приняли те иноземные влияния, которые не вступали в противоречие с их системой жизненных ценностей. Выступая против идолопоклоннических обычаев, Макаров принимал атавизмы славянского язычества, сохранившиеся в православном быту русского крестьянства. В качестве наиболее характерных им выделяются следующие: «умилостивление» сил природы совместно с превалирующим молитвенным обращением к Богу и святым; следование внешним ритуалам языческой свадьбы после венчания в храме; проникновение в церковное праздничное событие упрощенных, поверхностных дохристианских обрядов.
Являясь сторонником идеи народного православия, не противоречащего заповедям Евангелия и сохранившим отдельные реалии традиционной культуры, М.Н. Макаров интерпретировал формы простонародной культуры и этнографических преданий, исходя из православных ценностей.
Параграф 3.3 «Притчевый характер сочинений для народного чтения Макария Быстрорецкого» посвящен интерпретации произведений начала 1840-х годов, предназначенных для народного чтения: «Московские рассказы о бедных отставного полковника Макария Быстрорецкого» (1840), «Московский калач. Рассказ, подслушанный отставным полковником Макарием Быстрорецким» (1841), «О том, какой и где был самый древнейший быт ныне православного государства русского» (1843). В них писатель следует традиции жанра евангельской притчи, обнаруживаемой в чертах сюжетной, идейной и структурной организации: параболичность построения и патетичность стилистики, кольцевая композиция, учительная направленность текста на устное восприятие, сказовая стилизация, эмоциональность (преимущественно имеющая положительные коннотации), простой, доступный для понимания сюжет, взятый из обыденной жизни. Евангельский текст возрождается в сюжете бытовых рассказов с описанием неблагополучных жизненных ситуаций («рассказы о бедных» – в смысле
«нищих духом»), утверждая универсальную, вневременную их ценность. Обращаясь к разным житейским ситуациям (бедность, голод, утрата близкого, безработица, воздействие пагубных привычек), писатель стремился доказать реальность «счастливых случаев», уверить читателей в возможности физического и духовного спасения для каждого человека, следующего учению Христа, подчеркивая правдоподобие случившегося отсылками к реально существовавшим рассказчикам.
В заключении подводятся итоги проведенного исследования. Утверждается, что деятельность М.Н. Макарова служила становлению и развитию этнографического направления в русской литературе 1800–1840-х годов. Жанрово-стилевое своеобразие этнографических и беллетристических сочинений писателя обусловлено традициями русской повествовательной прозы первой трети XIX века, генетически связано с устнопоэтической и древнерусской религиозно-учительной словесностью. Этнопоэтика произведений Макарова складывается из накопления, изучения и художественного переосмысления фольклорных текстов. Являясь православным человеком, автор считал своим нравственным долгом сохранение духовной традиций русской словесной культуры.