Ф.М. Достоевский во Вьетнаме. Роман “Преступление и наказание” в переводах на вьетнамский язык

Во Введении обосновывается актуальность и новизна избранной темы,
предмет и объект исследования, определяются цели и задачи диссертационного
исследования, дается структура диссертационного исследования, определяется
методология исследования.
Первая глава. Ф.М. Достоевский в культуре Вьетнама.
В первом параграфе первой главы «История переводов романа “Пре-
ступление и наказание” на вьетнамский язык, их характеристика» рас-
сматриваются время возникновения трех имеющихся переводов, также количе-
ство переводов и обзор их качества.
Во Вьетнаме двухтомный перевод романа «Преступление и наказание»
впервые появился в 1972 г. в издательстве «Хай Чи». Автор этого перевода был
Чыонг Динь Кы. Но это не был первый перевод романа на вьетнамский язык.
В 1962 г. автор Као Суан Хао уже перевёл этот роман с оригинала, но перевод
не был разрешён к публикации. Вьетнамские издатели, опираясь на мнение пи-
сателя М. Горького, полагали, что молодежь Вьетнама будет подражать Рас-
кольникову. Прошло 20 лет, и в 1982 г. в издательстве «Литература» была
опубликована первая часть перевода Као Суан Хао, вторая часть – в 1983 г.
Кроме того, произведение еще было переведено Ли Куок Шинь и опубликова-
но в журнале «Нгуон Шанг» в 1973 г. в полном виде.
Нужно отметить, что «Преступление и наказание» – одно из самых
переводимых русских произведений во Вьетнаме, имеет три перевода разных
авторов. Чутко реагируя на возрастающий читательский интерес к
«Преступлению и наказанию», издательства печатают ряд переводов романа. В
быстром темпе «Преступление и наказание» непрерывно представляется
читателям, вызывая волну жарких дискуссий. Многоразовое тиражирование
этого романа показывает интерес вьетнамских читателей к знаменитому
произведению великого русского писателя. Показательно, что в 1973 г., когда
шла ожесточенная борьба против американских захватчиков, одновременно
появились переводы «Преступления и наказания», выполненные двумя
авторами Чыонг Динь Кы и Ли Куок Шинь, выпущенные тиражами в десятки
тысяч экземпляров в двух разных издательствах южной части Вьетнама, что
показывает невероятную популярность данного романа и конкурентный
механизм бизнеса.
Качество переводов произведений Ф.М. Достоевского, в том числе «Пре-
ступления и наказания», по мнению известных литературных исследователей
До Хай Фонг и Фам Тхи Фыонг, было невысоким, они нуждаются в перепро-
верке, переработке, особенно при новой перепечатке8. По авторитетному мне-
нию Фам Тхи Фыонг, необходимы новые качественные переводы, а при пере-
печатке предыдущих переводов необходимы исправления, чтобы принести но-
вому поколению читателей художественные тексты, удовлетворяющие их раз-
вивающееся эстетическое требование к современной литературе9.
По свидетельству Фам Тхи Фыонг, для точного выражения смысла под-
линника «по-вьетнамски», переводчики пошли по пути сокращения сложных в
лексическом или синтаксическом отношении предложений. По той же причине
в переводах часто заменялись или опускались просторечия, одновременно с
этим, не упорядочивался синтаксис оригинала в соответствии с системой вьет-
намского языка (в результате, предложения становятся нескладными), устра-
нялся или редактировался, и таким образом, изменялся голос повествователя.
Эти исправления огрубляли и упрощали оригинал.
C нашей точки зрения, перевод «Преступления и наказания», выполнен-
ный Као Суан Хао, является наиболее высококачественным среди трех перево-
дов. Перевод «Преступления и наказания», выполненный Као Суан Хао, инте-
Фам Тхи Фыонг. Проблема рецепции Достоевского во Вьетнаме: канд. дисc. Хошимин,
2002. – С. 147; До Хай Фонг. Достоевский во Вьетнаме. Институт русской литературы – Том
20. Изд. Нестор-история. – Санкт-Петербург, 2013. – С. 224; Фам Тхи Фыонг. Состояние пе-
ревода русской литературы на юге в период 1954-1975 гг. Научный журнал // Хошиминский
педагогический университет, 2018. № 11. – С. 18.
Фам Тхи Фыонг. 2002. Указ. соч. – С. 197; Фам Тхи Фыонг. 2018. Указ. соч. – Там же.
ресен и знаменателен во многих аспектах. Во-первых, этот перевод приобрел
широкую популярность из-за огромного тиража (20.200 экземпляров в первой
публикации). А во-вторых, он в полной мере отражает отношение к роману пе-
реводчика и его оценку вьетнамскими критиками и исследователями. Над пере-
водом переводчик серьезно работал в течение двух лет. Однако и этот перевод
во многом уязвим.
Важно отметить, что в переводах нет еще и единого общепризнанного на-
звания «Преступления и наказания». Существует два варианта перевода слова
«наказание». В переводах Чыонг Динь Кы и Ли Куок Шинь cлово «наказание»
было оставлено как «hình phạt» (наказание), в соответствии с оригиналом. В пе-
реводе 1962 г. Као Суан Хао также использует слово «sự trừng phạt» (наказа-
ние), но когда его перевод был опубликован в 1982 г., редактор изменил «нака-
зание» глаголом «наказывать», что вызвало негодование переводчика. Као Суан
Хао назвал редакторскую вольность «гигантской грамматической ошибкой»,
«постыдным названием», и «он настоял на том, чтобы заменить его своим вари-
антом»10. По нашему наблюдению, почти во всех исследовательских работах до
сих пор все еще используется название «Tội ác và trừng phạt».
Во втором параграфе «Исследование романа “Преступление и наказа-
ние”» анализируются оценки данного романа известными вьетнамскими лите-
ратуроведами, переводчиками, писателями.
Мы рассматриваем научную и критическую литературу, посвященную
роману «Преступление и наказание», трех периодов: 1) 1990-1954 – Вьетнам –
французская колония; 2) 1954-1975 – разделение Вьетнама на два государства с
различными политическими системами; 3) период с 1975 г. – объединение
Вьетнама.
С начала XX века до 1954 года во Вьетнаме на страницах газет и журна-
лов существовало несколько работ и замечаний о Ф.М. Достоевском и романе
«Преступление и наказание». Именно этот роман завоевывал первую позицию,
иногда единственную, интереса вьетнамских исследователей при знакомстве с
творческой карьерой Ф.М. Достоевского. Ранние исследования, посвященные
«Преступлению и наказанию», ограничивались задачами популяризации его
наследия.
В период 1954-1975 гг. роман начал изучаться систематически. Анализ
содержания романа, его гуманизм и реализм, вопросы поэтики, художественно-
го мастерства писателя также получали в исследованиях должное освещение.
Вьетнамское общество в 1954-1975 гг. находилось в особом положении: по Же-
Фам Тхи Фыонг. Слово «престиж» Као Суан Хао в переводе «Преступления и наказания».
Научный журнал университет Тан Чао, 2018. № 9. – С. 50.
невскому соглашению 1954 года Вьетнам был разделен на две части: Северную,
где шло строительство мирной жизни, и Южную, где проходила борьба против
американских захватчиков. В «Преступлении и наказании» искали ответы на
тогдашние социальные проблемы Вьетнама, а в Ф.М. Достоевском видели не
только великого романиста, но и мыслителя, гуманиста, защитника «унижен-
ных» и «оскорбленных».
С 1975 года до настоящего времени во Вьетнаме продолжается исследо-
вание творчества Ф.М. Достоевского, особенно «Преступления и наказания».
Появляется много научно-исследовательских, критических, методических работ
таких вьетнамских знаменитых русистов-литературоведов, как До Хай Фонг,
Фам Тхи Фыонг, Чан Тхи Фыонг Фыонг, Чан Тхи Куинь Нга, Нгуен Хай Ха и
др. В отличие от предыдущего поколения, передовые молодые достоеведы на-
чинают всесторонне изучать «Преступление и наказание». Интерес вызывает
его индивидуальный стиль, поэтика, психологизм и формы его воплощения,
метод русского писателя. В последние годы бурно развивается разработка ре-
лигиозного пафоса романа. Это действительно систематические научные тру-
ды.
Третий параграф – «Сюжет, идеи, стиль, герои романа “Преступление
и наказание” в творчестве вьетнамских писателей» посвящен влиянию ро-
мана «Преступление и наказание» на вьетнамскую литературу.
Роман «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского, являясь одним из
первых русских произведений, воспринятых во Вьетнаме, оказал заметное
влияние на творчество вьетнамских писателей с раннего этапа литературной
модернизации, еще до того, как он был переведен на вьетнамский язык. Первые
читатели знакомились с ним по французским переводам.
Практически все исследователи Ф.М. Достоевского пришли к выводу, что
большинство вьетнамских писателей после 1930 гг. обращалось к
Ф.М. Достоевскому как авторитетному литературному учителю. Сложные фи-
лософские проблемы, которые поднимались в творчестве Ф.М. Достоевского,
вызывали большой интерес у вьетнамских читателей, а у ряда вьетнамских пи-
сателей – и стремление к подражанию. Они предприняли попытку создания пе-
реложения произведений Ф.М. Достоевского на современную литературную
почву Вьетнама.
Завоевывая умы и сердца вьетнамцев, «Преступление и наказание» оказа-
ло и оказывает огромное влияние не только на сюжет, идею художественных
произведений, но и на языковой стиль многих известных вьетнамских романи-
стов. По нашим наблюдениям, на творчество классических и современных
вьетнамских писателей влияли такие особенности романа «Преступление и на-
казание», как проблема преступления и наказания не только в юридическом, но
и в нравственно-метафизическом аспекте, мотив снов, пафос хаоса, образ глав-
ного героя, феномен двойничества, тема падения и воскресения, проявления
полифонического искусства. Чаще всего эти наблюдения подтверждают сле-
дующие произведения: «Разочарованный человек» (1938) Хо Биеу Тянь; «Белая
бабочка» (1938-1939) Ньят Линь; «Преступление и раскаяние» (1940) Ву Банг;
«Преступление и наказание» (1940) Нгуен Хюи Тхиеп; «Кошмар» (1939), «Грех
и сострадание» (1941), «Волос» (1942), «Раскаяние» (1943) Лан Кхай; «Чи Фео»
(1941), «Лишняя жизнь» (1956) Нам Као; «Перекрестки и фонарные столбы»
(1965-1966) Чан Зан; «Сон», «Убийца мыслей» (1989) Фам Тхи Хоай; «Море
спасает» (1993), «Минуты отвержения Бога» (1994) Во Тхи Хао; «Ангел и черт»
(1994), «В поисках героя» (2002), «Ангелы раскаиваются» (2004), «Прощание
с тьмой» (2008) Та Зюи Ань; «Параллельный» (2007) Ву Динь Занг; «Призра-
ки», «Искатель снов» (2010) Нгуен Тхи Тху Хюэ; «Растерянное настроение»
(2011) Нгуен Динь Ту; «Возрождение» (2012) Фан Тхи Ванг Ань; «Поиски»
(2014) Хо Ань Тхай и др.
Придя к «Преступлению и наказанию» Ф.М. Достоевского, вьетнамские
писатели обнаружили новизну не только его проблематики, но и стиля. Фабула
романа передана во вьетнамских произведениях достаточно убедительно. Од-
нако полифоническое мастерство Ф.М. Достоевского оказалось не по силам
вьетнамским писателям.
Опыт романа «Преступление и наказание» ориентировал и побуждал
вьетнамских романистов смело подражать манере Ф.М. Достоевского, что яв-
ляется несомненным шагом в развитии современной литературы Вьетнама.
Переложение и адаптация «Преступления и наказания» авторитетными
вьетнамскими писателями в значительной степени предопределили не только
неослабевающий по сей день интерес к нему, но и характер его восприятия.
Вторая глава. Роман «Преступление и наказание» в переводах на
вьетнамский язык.
Первый параграф главы «Некоторые аспекты теории художественного
перевода» является теоретическим, в нем рассматривается понятие «художест-
венный перевод», проблемы художественного перевода и межкультурной ком-
муникации при передаче литературного произведения одной культуры в иную.
Второй параграф «Герои, идеи, стиль романа “Преступление и нака-
зание” в переводах на вьетнамский язык» посвящен возможности трансли-
рования сюжета романа «Преступление и наказание» на вьетнамский язык. Со-
поставляются три имеющихся перевода с целью, во-первых, подчеркнуть их
ценностиипросчеты,возможностипередачинекоторыхидей
Ф.М. Достоевского более глубоко и точно, во-вторых, обнаружить и объяснить
как субъективные, так и объективные сложности (иногда непреодолимые!), с
которыми столкнулись вьетнамские переводчики.
Параграф состоит из трех разделов. Во введении к каждому разделу объ-
ясняются принципы отбора фактического материала, затем приводятся кон-
кретные примеры перевода с аналитическим комментарием, наконец, промежу-
точные выводы по содержанию каждого раздела.
Анализируя три имеющихся перевода романа «Преступление и наказа-
ние», мы особо подчеркнули трудности переводчиков в передаче мастерства
Достоевского-психолога, Достоевского-философа, Достоевского религиозного
мыслителя. Недостатки переводов «Преступления и наказания», с одной сторо-
ны, являются следствием невнимательности переводчиков, с другой, – влияни-
ем структурных несходств двух языков, с третьей и в основном, – этнокультур-
ной уникальностью столь отличающихся друг от друга вьетнамской и русской
культур.
В первом разделе «Сны Родиона Раскольникова» мы обратили внима-
ние на наиболее сложные, имеющие отношение к психологии и онтологии,
смыслы. Без них невозможно понять причины, которые толкнули образованно-
го, совестливого, сострадательного героя на столь мрачное уголовное преступ-
ление, также невозможно понять страх разоблачения и позора, которые мучают
его и в реальности. Именно по этим причинам сны требуют особенно тщатель-
ного перевода, это место – повышенной смысловой насыщенности.
В снах Раскольникова, особенно в первом, увиденном перед убийством,
встречается много русских культурно-этнографических деталей. Именно они
вызвали наибольшие трудности при переводе. Так, «старинные образа» в
«Преступление и наказание» становятся «những bức tượng cổ kính» (старинными
статуями – в переводе Као Суан Хао) и «những bức tượng Thánh Mẫu cũ/ cũ kĩ»
(старыми статуями Святой Матери – в переводах Чыонг Динь Кы и Ли Куок
Шинь). Утверждаем, что поклонение Святой Матери, весьма характерно для
традиционных религий Вьетнама, как и поклонение предкам. «Кутья» перево-
дится то как «món đồ cúng» (подношение), то как «chiếc bánh làm bằng bột gạo»
(пирог из рисовой муки); «орешки» то как «hạt dẻ» (каштаны), то как «cau»
(плод ареки, которая произрастала раньше повсеместно во Вьетнаме). Плод
ареки и лист бетеля символизируют хлебосольство, гостеприимство, как в Рос-
сии хлеб и соль. «Кумач, кичка и коты» под пером переводчиков становятся
почти обыденной одеждой. Так, Ли Куок Шинь «кичку» заменил словосочета-
нием «привязанная ко лбу острым углом косынка», которое позволяет нам
предположить, что именно такую косынку, напоминающую клюв вороны, в
прошлом носила (chít khăn mỏ quạ) вьетнамская женщина. Кроме того, «салоп»
в переводе Чыонг Динь Кы становится «áo tơi» (листовым плащом), знакомой в
семье вьетнамских крестьян вещью, плащ сделан из сухих листьев (обычно
пальмовых), сшитых толстыми слоями, им пользовались раньше для прикрытия
от холода, солнца и дождя.
В переводах Чыонг Динь Кы и Као Суан Хао слово «набат» переведено
словами «mõ» (бамбуковый/ деревянный инструмент) и «thanh la» (гонг). Во
Вьетнаме «mõ» – устаревший «бамбуковый/ деревянный инструмент», имею-
щий длинную трубчатую или полую шаровидную форму, по которому стучат
деревянной палочкой. С давних времён в деревнях «mõ» (бамбуковый/ деревян-
ный инструмент) доверен одному человеку (как глашатаю в России), и этот че-
ловек при необходимости ходил по деревне, ударяя в «бамбуковый/ деревянный
инструмент», чтобы сообщить каждой семье о неожиданном или важном со-
бытии в деревне.
По нашим наблюдениям, не раз переводчики привносят реалии религиоз-
ных верований вьетнамцев в свои переводы. Авторы находятся под воздействи-
ем культурно-религиозной традиции Вьетнама. В переводах наблюдаются не-
точности, в частности, при передаче культурно-религиозных реалий России
(особенно православных). Вместе с тем, это объясняется незнанием переводчи-
ками особенностей русской культуры. Вьетнамский читатель далек от христи-
анской религии и сопутствующей ей христианской культуры. Слишком велика
разница между Православием и Традиционными религиями, почитаемыми во
Вьетнаме большей частью населения! Понимание возможно лишь на почве об-
щего для обеих религий культа предков.
Второй раздел – «Идея Раскольникова». Анализируя фактические
сложности при передаче идеи «кровь по совести» Раскольникова, мы констати-
ровали: идея Раскольникова в переводах не всегда передается с совершенной
точностью. Не все образные детали подлинника обрели адекватный переводче-
ский эквивалент. Так, в переводах слово «преступленьице», употребленное бе-
зымянным студентом, переведено то как «tội giết người» (преступление убий-
ства), то как «trọng tội» (серьезное преступление), то как «tội ác» (преступ-
ление). Переводчики не уловили глубинный идеологический и личностный ха-
рактер происходящего на глазах Раскольникова диалога между студентом и
офицером, случайным свидетелем которого он стал, и который оказался для не-
го судьбоносным. Мы предлагаем перевести это слово как «sự mắc tội nhỏ»
(«преступленьице»).
Отметим, что все переводчики встретились с трудностями при передаче
реалий культурно-бытовой жизни русского человека второй половины
ХIХ века. Слова «коллежская секретарша» переводятся то как «vợ của lục sự
toà án đã qua đời» (жена умершего секретаря суда), то как «võ quan» (воинст-
венный мандарин), то как «quả phụ của một viên thư lại bậc bảy» (вдова секрета-
ря гражданского чина седьмого класса).
Наше внимание привлекает замена словосочетания «вечный помин души»
в оригинале на сочетание «tụng kinh» (декламация сутры) в переводе Ли Куок
Шинь. Мы полагаем, что эта замена происходит из-за религиозного вьетнам-
ского влияния. Сутры могут либо петь, либо декламировать, либо читать
вслух/про себя мелодичным тоном, ударяя в деревянный инструмент или в
медный колокольчик деревянной палочкой, перебирая четки пальцами.
В церковном же обиходе четки предназначаются для ведения счета молитв и
необходимых в ритуале поклонов, а также для концентрации внимания и напо-
минания о самом молебне.
«Поклоняться» в переводе Као Суан Хао переводится словосочетанием
«hương khói», состоящим из двух слов: «hương» (аромат) и «khói» (дым). Аро-
мат и дым появляются в процессе древнего ритуала поклонения предкам, когда
зажигаются ароматические палочки в доме умершего. Обряд с зажиганием аро-
матических палочек может происходить и в пагоде, в этом случае он напомина-
ет сжигание ладана при богослужении, в том числе поминальном, в православ-
ной Церкви.
На наш взгляд, замена слова «преступник» в переводе Ли Куок Шинь на
«kẻ phạm pháp» (правонарушитель) неудачна, так как у Ф.М. Достоевского речь
идет не столько о преступлении в рамках уголовного законоположения, сколько
о пере-ступлении вечного нравственного закона. Другая неудача в использова-
нии слов в том же переводе заключается в том, что вместо фразы Раскольнико-
ва «собственно на людей», «имеющих дар или талант, сказать в среде своей
новое слово» переводчик употребляет сочетание «những con người chân thực»
(искренние/честные люди). По точному смыслу – это люди, не способные «пе-
решагнуть через кровь по совести». Таким образом, идея Раскольникова при-
обретает пафос революционного страдальческого подвига.
«Ужас» – чувство Разумихина от идеи Раскольникова – в переводах Чы-
онг Динь Кы и Ли Куок Шинь заменяется то словом «hơi sợ» (немножко пу-
гать), то «buồn» (грустить). В переводе же Чыонг Динь Кы идея Раскольнико-
ва «кровь по совести» заменяется «máu đổ với ý thức rõ ràng» (кровь с ясным
сознанием). В переводе Ли Куок Шинь cловосочетание «по совести» вовсе вы-
пущено. Вместо него он использует слова «кровопролитие, которое ты спокой-
но принял» и «духовное право». Кроме того, в переводе Ли Куок Шинь мечта
Раскольникова «сделаться благодетелем» заменена словом «cúng dường» (под-
носить), т.е. обрядом религиозной церемонии, совершаемой в пагоде буддист-
скими монахами.
«Омут» в переводах передается то так «течение воды, сверкая, возни-
кающей перед глазами», то так «черная глубокая лужа», то так «стоячий пруд».
Замена слова «омут», выражающего состояние мучительной безнадёжности
Раскольникова, выше приведенными словосочетаниями уменьшает эту опас-
ность. Касаясь слова «ao» (пруд) в переводе Као Суан Хао, скажем, что «ao»
(пруд) является любимым и знакомым местом для вьетнамских крестьян в де-
ревне северной равнины. На берегах пруда сажают много деревьев. Особенно
пленителен и любим бамбук. Зеленые бамбуковые кусты, отражающиеся на по-
верхности прозрачной воды пруда, в углу которого растут лотос и ряска, уже
давно вошли во вьетнамскую поэзию и живопись. Пруд и бамбук стали типич-
ными в живописных картинах о вьетнамской деревне. Бамбук является одним
из символов Вьетнама, как береза в России.
По нашим наблюдениям, во всех трех переводах многие русские топони-
мы превратились в топонимы вьетнамские. Чыонг Динь Кы заменяет «Сенную»
cловами «Khu Xóm Cỏ» (Хутор Травы). «Хутор Травы» – название революци-
онной базы в период войны во Вьетнаме, находящейся в одной из провинции на
вьетнамском юге. По нашему наблюдению, Као Суан Хао часто переводит
«Сенную» словосочетанием «khu Chợ hàng Rơm» (рынок Соломенного Товара).
Таким образом, он указывает на известные старинные улицы Ханоя. Все пере-
водчики допускают неоправданную замену русской топографической реалии (в
этом случае петербургской) на вьетнамскую.
При сопоставлении идеи Раскольникова в переводах на вьетнамский язык
с оригиналом мы заметили, что все три переводчика (из них наиболее близок к
оригиналу перевод Као Суан Хао) столкнулись с несколькими трудностями,
главная из которых – непонимание и незнание реалий религиозно-бытовой и
культурной жизни русского человека второй половины ХIХ века.
По мысли Ф.М. Достоевского, христианская религия, вера в Бога – основа
народной жизни. Человек для него – существо двумирное, «только развиваю-
щееся, следовательно, не окончательное, а переходное». В духе христианского
антиномизма он изумительно писал: «…человек не человек»11 . Своеобразное
«христианство» Ф.М. Достоевского, несомненно, проявившееся как в процессе
раскрытия идеи героя, так и в оценке ее результата, пока слабо «востребовано»
в переводах романа «Преступление и наказание». Культурно-религиозная раз-
ница между двумя странами – главная причина недостаточной точности пере-
Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: в 30 т. Л.: «Наука», 1972-1990. Т. 20. Статьи и заметки
1862-1865. – Л. «Наука», 1980. – С. 174.
водов. Мы предлагаем несколько вариантов перевода, но, видимо, без реально-
го, хотя бы подстрочного, комментария трудно обойтись.
Передача идеи Раскольникова с русского языка на вьетнамский оказыва-
ется не простой задачей для переводчиков. Наблюдения над переводами пока-
зывают: 1) все переводчики сохранили оригинальный текст в полном объеме,
но, тем не менее, иногда оставляя без перевода ключевые слова, например, та-
кие как «преступленьице» в речи студента, «кровь по совести» в речи Разуми-
хина; 2) метафизический, богоборческий смысл идеи Раскольникова передан
чрезвычайно поверхностно. По все видимости, авторы переводов не придают
должного значения идее Раскольникова как одной из главных побудительных
причин совершенного им преступления. Все-таки социологический подход в
интерпретации романа Ф.М. Достоевского преобладает, Раскольников предста-
ет бунтарем, заступником угнетенного человека; 3) реалии религиозно-
культурной жизни русского человека середины ХIХ века часто заменяются реа-
лиями буддистского культа, что привносит в роман не свойственный ему «вос-
точный» религиозный колорит.
«Евангельский текст» играет важную роль в романе «Преступление и
наказание». Нравственный образ и идеал у Ф.М. Достоевского – это Христос.
Размышляя о судьбах России, Европы и всего мира, писатель наполняет роман
глубоким евангельским символическим содержанием.
Хорошо известно благоговейное отношение Ф.М. Достоевского к Еванге-
лию, сопутствующему ему всю жизнь. В 1850 г. в Тобольске в остроге пере-
сыльной тюрьмы жены декабристов подарили ему «вечную книгу». Это был
перевод Евангелия на русский язык, выполненный Российским Библейским
обществом в 1823 г. Наряду с этим изданием Ф.М. Достоевский пользовался и
переводом Нового Завета 1863 г. Знал он и так называемую «елизаветинскую
Библию» 1751 г., о чем свидетельствуют новозаветные церковнославянизмы в
тексте «Преступления и наказания».
Нам известны десять переводов Библии на вьетнамский язык, большин-
ство из них выполнены англоязычными протестантскими священниками или
католическими франкоговорящими пастырями. Вьетнамские переводчики ро-
мана «Преступление и наказание» использовали вьетнамскую Библию Британ-
ского и зарубежного Библейского Общества, сделанную с иврита и греческого
языков иностранными авторитетными библеистами супругами Уильям
К. Кадман и Грейс Хазенберг Кадман с помощью вьетнамского писателя Фан
Кхой. Она выпущена в Шанхае в 1926 году. Эта «вьетнамская» Библия приоб-
рела обширную популярность и крепко обосновалась в сердцах множества хри-
стиан во Вьетнаме на протяжении прошлого века. В богослужебной практике
православных церквей Вьетнама употребляют данный перевод Библии. Выбор
переводчиками «шанхайской» Библии мы считаем оправданным.
Можно сказать, что вьетнамские переводчики перевели «евангельский
текст» «по букве», большей частью в отсутствии сопоставления с Библией. Ав-
торы с трудом справляются с передачей апокалиптической символики в Откро-
вении Иоанна Богослова на вьетнамский язык. Так, «Апокалиптический образ
зверя и печати eго» переводитcя то как «вы носите маску и печать зверя» (Чы-
онг Динь Кы), то как «вы имеете вид скота, неся его след» (Ли Куок Шинь), то
как – «образ зверя, несущий на себе его печать» (Као Суан Хао).
«Господи, да приидет Царствие Твое!» – Мармеладов закончил свою ис-
поведь словами из молитвы Господней «Отче наш» [Матфей, 6: 10; Лука, 11: 2].
Ли Куок Шинь при переводе «Царствие Твое» использовал cловоcочетание
«triều đại của Ngài» (династия Твоя), означающее период управления одного ко-
роля. Чыонг Динь Кы и Као Суан Хао перевели как «sự/ ngày Trị vì của Ngài/
Người» (царствование Твое). Но было бы корректнее сослаться на Библию
1926 г., где встречаем перевод «Nước Trời/ Nước Cha» (Царствие Твое/ Царст-
вие Божие).
В переводах Чыонг Динь Кы и Ли Куок Шинь «воскресение Лазаря» пе-
редается то как «mục nói về Lazare» (параграф про Лазаря), то как «chương về
Ladarơ» (глава про Лазаря). Мы считаем эту замену не совсем удачной.
Чыонг Динь Кы «на седьмую версту» переводит как «“vẹt” thứ bảy», где
cлово «vẹt», которое мы нашли в словаре вьетнамского языка, не имеет значе-
ния, обозначающего расстояние. Вместо словосочетания «на седьмую версту»
Ли Куок Шинь использует «ở cây số bẩy» (на седьмом километре). Очевидно,
что авторы не знакомы с русскими культурно-страноведческими реалиями.
Числовая символика, столь важная для романа «Преступление и наказа-
ние», исходит из библейской и фольклорной символики чисел. Число «три» в
«недели через три» – символ божественного совершенства. Мы считаем, что
замена «недели через три» сочетанием «từ đây tới mười lăm ngày trong ba tuần
nữa» (отныне через 15 дней, в течение следующих трех недель) в переводе Ли
Куок Шинь и «Đây đến mười lăm ngày, ba tuần» (отныне через пятнадцать дней,
три недели) – Чыонг Динь Кы вызывает путаницу в восприятии.
Неточность в работе переводчиков еще и в том, что в переводах Чыонг
Динь Кы и Ли Куок Шинь пропущена важная евангельская деталь, а именно «в
последний день». Эта деталь крайне важна для Сони, основывающей на ней
смысл своего многострадального существования.
Сцена чтения притчи о Лазаре наполнена авторскими курсивными выде-
лениями, которыми отмечаются как важнейшие элементы сюжета притчи, так и
символика. Однако, графическое письмо Ф.М. Достоевского оказалось вне поля
зрения переводчиков. Параллель между больным Раскольниковым и евангель-
ским Лазарем, таким образом, серьезно ослаблена.
Отметим, все переводчики ошибочно передают эпизод о Соне, используя
антонимические словосочетания к глаголу «исповедовать», то «hành nghề truyền
đạo» (проводить проповедь – Чыонг Динь Кы), то «tuyên bố đức tin» (деклари-
ровать свою веру – Ли Куок Шинь), то «truyền giảng» (проповедовать – Као Су-
ан Хао).
«Царствие божие» в переводе Ли Куок Шинь передается словом «Nước
của Thượng đế» (царствие Всевышнее). Утверждаем, что «Thượng đế» (Всевыш-
ний) является китайско-вьетнамским словом, буквально значит «Vị vua ở trên
cao» (король наверху/ на высоте), указывающих на священного верховного соз-
дателя мира и всех духовных существ, принадлежащих китайской религиозной
концепции даосизма. Мы вновь встречаемся с уже не раз нами отмеченным
влиянием даосизма и буддизма в передаче переводчиками реалий православной
религии. Китайская культура до сих пор обладает во Вьетнаме преимуществом,
православное же христианство воспринимается как некая экзотика.
Заметим, что переводчики постоянно сталкиваются с трудностью при пе-
редаче слов «царствие божие» (т.е. «царство небесное»). Оно неоднократно
встречается в анализируемом нами фрагменте. В переводах вместо словосоче-
тания «царство ей небесное» употребляется то как «Đối với mụ, thời kì của trời
cao» (для нее – период поднебесья – Ли Куок Шинь), то как «Chúa cứu vớt lấy
linh hồn mụ» (Господи, спасай ей душу – Као Суан Хао). «Царство небесное» в
словосочетании «Царство ей небесное» обозначает местопребывание душ пра-
ведников после смерти в раю, пожелание, произносимое при добром упомина-
нии об умершем. В этом случае мы считаем вариант переводчика Чыонг Динь
Кы «Xin Chúa hãy ban cho bà ta cuộc sống thiên đàng» (Господи, даруй ей вечную
жизнь в раю) приближенным к оригиналу.
Чыонг Динь Кы переводит «промысел» словом «ý muốn» (желание) и
«божий» – китайско-вьетнамским словосочетанием, обозначающим божью
расстановку или предначертанные законы природы. Как в русском языке, так и
во вьетнамском нет сочетания «ý muốn» (желание) с неодушевленным сущест-
вительным «Thiên mệnh» (божья расстановка). В переводах Ли Куок Шинь и
Као Суан Хао словосочетание «божий промысел» передаетcя то как «замысел
святого Всевышнего/ короля наверху, уважающего жизнь», то как «божий за-
мысел».
Наблюдая над переводами «Евангельского текста», мы заметили, что пе-
реводчики столкнулись с трудностью в передаче русских религиозных реалий.
В переводе Чыонг Динь Кы «пост» переводится «lễ thuyết giáo» (церемония
проповеди). Нами отмечена еще одна неточность в этом же переводе: «святая»
передается «tuần đầu của lễ Pâque» (на первой неделе пасхи).
«Спастись» заменено словами «thoát được khỏi tai ách» (в переводе Чыонг
Динь Кы), «thoát khỏi tai họa» (Ли Куок Шинь), «Thoát nạn» (Као Суан Хао), оз-
начающими «избежать бедствий». Смысл таков: «кому-нибудь повезет изба-
виться от чего-н. опасного, угрожающего, в том числе от смерти, благодаря ли-
бо «Богу-Всевышнему/королю наверху» по китайской религиозной концепции
даосизма, либо Будде, либо Предкам. C нашей точки зрения, словосочетание
«Thoát nạn» (избежать бедствий) не идентично cлову «спастись»
в православном понимании, т.к. не акцентирует промыслительную роль Бога в
избавлении «чистых и избранных людей» от всеобщей гибели. Мы предлагаем
перевести этот глагол на вьетнамский язык как «được cứu rỗi» (спастись).
Слово «Бог» в словосочетании «избранные Богом люди» в переводе Као
Суан Хао означает высшее существо. Хотя «Бог» и в буддизме и православии
обозначает сверхъестественное существо, однако на вьетнамском языке произ-
носится по-разному. Заметим, что в религиозном стиле Библии слово «Бог»
имеет другое название – «Chúa» [Тьуa], а не «Trời» [Чой] (т.е. «Всевышний/ ко-
роль на высоте» в даосизме).
Таким образом, анализ перевода «евангельского текста» «Преступления и
наказания» на вьетнамский язык позволяет утверждать: 1) все переводчики со-
хранили «евангельский текст» практически в полном объеме, что свидетельст-
вует о понимании ими важности этого текста, как в замысле автора, так и в его
исполнении. Им удалось подчеркнуть своеобразный христианский «эстетизм»
Ф.М. Достоевского, неотделимый от православия, мало известного вьетнам-
скому читателю; 2) однако переводчики не всегда учитывали принципиальную
разницу между авторским словом и евангельским, поэтому важнейшие темы
падения, преображения, воскресения, входящие в роман, прежде всего, через
новозаветное евангельское слово, порой звучат приглушенно, а иногда и вовсе
нивелируются. При переводе «Евангельского текста» романа вьетнамские пере-
водчики испытали серьезные трудности из-за незнания ими русского правосла-
вия, воспринимающегося во Вьетнаме и по сегодняшний день как некая экзоти-
ка. Затруднения переводчиков вызывала, и, по всей видимости, всегда будет
вызывать, непохожесть религиозных культур России и Вьетнама.
Необходимо подчеркнуть значимость работ и вклад переводчиков в раз-
витие переводческой деятельности во Вьетнаме. Над переводами они работали
в трудных условиях, когда во Вьетнаме шла необычайно суровая и жестокая
война против захватчиков. Практически отсутствовали справочные материалы
и источники, не было средств массовой информации, и почти не было шансов
близко и напрямую через русский язык познакомиться с русской культурой,
однако переводчики сделали относительно точные переводы.
Но еще остается много вопросов и нерешенных проблем. Мы полагаем,
что переводчики в силу духовно-религиозной несовместимости при обращении
к «Преступлению и наказанию» столкнулись с непреодолимыми для них труд-
ностями, прежде всего, культурно-религиозного плана. Считаем необходимым
снабдить новый перевод романа реальным комментарием.
В Заключении акцентируются основные моменты исследования, излага-
ются ключевые результаты, подводятся итоги работы и ее перспективы.