Феномен переходности в малой прозе Амброза Бирса

Амброз Бирс (Ambrose Bierce, 1842–1914?) – американский писатель, принадлежащий рубежному историческому периоду XIX-XX вв. и переходной эстетической эпохе смены литературных парадигм, в чьём творчестве феномен переходности проявляется особенно сильно, как в содержательном аспекте – изображение переходных исторических эпох (Гражданская война), пограничных состояний человека и его сознания, – так и в формировании особой структуры метажанровой малой прозы. Во многом это объясняется историческими и культурологическими условиями формирования американской ментальности и философско-эстетическими предпосылками литературы рубежа веков.
Статус мастера короткого рассказа ужасов А. Бирс получает еще при жизни после публикации сборника «Tales of soldiers and civilians»1 («Рассказы о гражданских и военных») в 1891 году. Уже в следующем, 1892 году он переиздает сборник, реструктуризовав его содержание и присвоив новое заглавие «In the midst of life2» («В гуще жизни») – именно в таком виде он наиболее известен русскоязычной публике, поскольку на русский язык сборник переводился фрагментарно под названием «В гуще жизни» в изданиях «Словарь Сатаны и рассказы»3, «Заколоченное окно»4 и «Страж мертвеца»5. При этом А. Бирс являлся ярким представителем своей страны и носителем всех характерных для типичного американца качеств: неуемная энергия заставляла его все время находиться в движении, буквально переезжая из одного города в другой (он даже успел пожить несколько лет в Англии), где устраивался в различные издания, такие как Californian, The Golden Era, News-Letter, а также редактором Argonaut и Wasp (на протяжении всей своей жизни А. Бирс не оставит своего публицистического поприща и, несмотря на бесконечные переезды, успеет поработать также в San Francisco
1 Bierce A. Tales of soldiers and civilians. San Francisco, 1891. 312 p.
2 Bierce A. In the midst of life. Leipzig, Bernhard Tuchnitz, 1892. 288 p.
3 Бирс А. Словарь Сатаны и рассказы. М.: Художественная литература, 1966. 288 с.
4 Бирс А. Заколоченное окно. Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1989. 272 с. 5 Бирс А. Страж мертвеца. СПб.: Азбука, 1999. 352 с.
3
Examiner, New York Telegraph, Hearst’s Cosmopolitan Magazine). В двадцать лет он отправляется волонтером в ряды северян, где служит в течение четырех лет, принимает участие в большом количестве сражений и даже переживает попадание в плен, а уходит в отставку только после получения тяжелейшего ранения в голову.
А. Бирс обладал удивительным чутьем своего времени: он пробовал себя в разных творческих практиках от публицистики и художественного перевода до поэзии и «смехоризмов» (перевод наш – от авторского неологизма laughorisms – В.Д.), освещая как остросоциальные проблемы в конкретной исторической реальности, так и вечные экзистенциальные вопросы общечеловеческого масштаба. Впитывая в себя самый разнообразный жизненный опыт и трансформируя его в действующее слово, А. Бирс в своем творчестве аккумулирует как основные тенденции своего времени, так и архетипические паттерны американской культуры, определяющим свойством которых является переходный характер и эстетика пограничья, движение по пределу которого составляет основу не только его художественного письма, но и жизнетворчества в целом, под которым мы понимаем семиотику художественного творчества и поведения в процессе самоидентификации6. И.А. Кашкин7 определяет писателя как мятущегося деятельного творца, не способного обрести истинный покой, что прослеживается в первую очередь в разнородности материалов его творческого наследия, а также буквально внутренней противоречивостью отстаиваемых позиций. Почувствовав угасание собственного таланта, А. Бирс отправляется на войну в Мексику, где исчезает, оставляя целый веер различных домыслов относительно случившегося там, за границей, интерес к феномену которой определял его творческие искания при жизни.
6 Ерохина Т.И. Жизнетворчество символистов в аспекте самоидентификации. Вестник Вятского государственного университета, 2009. С. 70-74.
7 Кашкин И.А. Амброз Бирс // Для читателя-современника: статьи и исследования /под ред. В.П. Балашова. М.: Советский писатель, 1977. С. 93–124.
4

Вся художественная словесность США, отличающаяся интересом к пограничным явлениям на стыке искусства, философии, психологии, социальных и политических наук, неизменно тяготела к формированию принципиально флюидных, синтетических моделей. Особенно явно этим маркируется искусство Америки XIX века – здесь сыграли свою роль, в первую очередь, конкретные исторические катаклизмы, запустившие череду изменений общественных парадигм: начиная с Войны за независимость на рубеже предыдущего столетия, завершается формирование собственно государственности в современных континентальных границах США, в том числе за счет войны с Мексикой. Начинается освоение Дикого Запада, взбудоражившего общественность «золотой лихорадкой», формируется модель коммуникации с коренным населением, столкновение с которым обнажает культура фронтирного быта. Вместе с тем вскрывается конфликт, связанный с разложением рабовладельческой системы, который запускает череду социальных изменений, ставшей источником событий Гражданской войны, которая повлияла на определение внутренних границ американской нации, представители которой разделились на победивший Север, пытающийся произвести затем реконструкцию поверженного Юга.
Эпохи бесконечных исторических переворотов неизбежно погружают воспринимающее сознание человека в состояние тревоги из-за нестабильности окружающего его хаоса, заставляют обратить внимание не только на глобальные исторические события, но и на место отдельного субъекта в них, на его внутренние переживания, остро ощущается потребность сопоставления общего и частного. Искусство в данном случае становится попыткой декодирования эпохи, отличаясь многоплановостью и многообразием одновременных семантических и формальных сдвигов, «наслаивающихся» один на другой. Потерявшийся в исторических коллизиях человек пытается сфокусировать свое внимание на поиске возможной опоры в ориентации в мире, рефлекторно дистанцируется от идеи поступательного линейного развития, крах которого демонстрирует окружающая его реальность, где какая бы то ни было попытка системной организации осмысления происходящего становится возможной только с дистанции исторической перспективы и памяти. Само движение смещения, смены актуализирует скорее саму его проблематику, представляя собой буквально колебание между точками «до» и «после».
Движение эпохи в значении изменения и фиксации определенного умонастроения только косвенно связывается с конкретикой времени, приобретая размытые формы и черты, обнаруживая себя процессом, не ведущим к завершению в принципе; осознаваемое неким промежуточным состоянием, оно являет себя во всех его стадиях одновременно и преодолевает их, вместе с чем актуализирует проблему традиции и инновации, старого и нового, между которыми это движение колебания и происходит. С одной стороны, опорные точки такого смещения выявляются как наиболее резонансные, как например, предпосылки Гражданской войны, первые военные столкновения в качестве зоны «до» – и ее формальное завершение с установлением нового типа общественного порядка в качестве зоны «после». С другой стороны, совершенно очевидным становится тот факт, что его специфика не исчерпывается только этими «исходными данными»: переходная эпоха как определенный событийный отрезок времени оставляет вокруг себя «след» перемен, продолжающих разворачиваться каждый в своей естественной динамике, направляя наш взгляд одновременно в условия прошлого и будущего. Об этом отзвуке, резонирующем вне времени в условно-собирательном мире Соединенных Штатов, пишет Амброз Бирс почти два с половиной десятилетия спустя Гражданской войны – причем эти ноты видятся им не просто как актуальные, устанавливающие последствия прошлого в настоящем, но являющие собой одновременно с этим и причины произошедшего в прошлом, по сути своей – исследование онтологической бытийности человека в пространстве постоянного присутствия, свидетеля.
Переходный период характеризуется тем, что одни и те же ориентиры обретают разные оценки и возможность разных точек зрения на происходящее в воспринимающем сознании, стимулируя тем самым неустойчивость общества как единой системы с условно существующей канонизацией нормы и разрушая его внутренний порядок, – эту же турбулентность восприятия можно отследить, рассмотрев пунктир философских концепций, возникающих в США на протяжении всего становления государства и реактуализирующихся в поствоенный период, к которому относится творчество исследуемого автора. Здесь также важно подчеркнуть, что для колонизаторской культуры Штатов, обретающих свой собственный голос в историческом процессе, отличительным становится принцип трансгрессии, смешения, в котором в синтетическое единство сливаются разнородные элементы, переплавляясь в некое новое данное, третье из двух первых исходных. С одной стороны, мы наблюдаем с точки зрения исторического развития закономерность выделения определенных идей и концепций на ландшафте общественной мысли, фиксируемой в художественной практике письма в разных формах, как художественного, так и не связанного с собственно литературными задачами. С другой стороны, обнаруживаем их внутреннюю противоречивость в непосредственной точке момента (с такой позиции, например, можно рассуждать о тенденциях, которые привели к формулированию тезисов американского трансцендентализма, объединяющего в себе ярко выраженное метафизическое ядро самой концепции, желающее при этом проявиться в физической обыденности, от которой само же стремится оттолкнуться).
Переходность, на наш взгляд, можно в таком случае определить как само свойство а) эпохи в историческом развитии, выраженное в способности выступать в качестве характеризующего признака, и тогда его сущность – синтез содержания и формы, разворачивающиеся во времени и пространстве тенденции культуры; б) американской ментальности, к моменту активной творческой деятельности А. Бирса еще не сформировавшей представления о себе как о государственности, то есть культуре, сформировавшей некую устойчивую данность, стабильность, прошедшей некий этап «после события» и остановившей это колебание.
В переходный период, к которому относится все девятнадцатое столетие в истории США, осуществляется смена данного, изначального типа устройства, осмысляемого в качестве исходного порядка и системы, на нечто иное, отличное, формирующееся и выплавляющееся в самом процессе, и от того еще лишенное четких очертаний. Культура, артефактами которой является творчество и, в том числе, художественное письмо – поэзия, проза, эссеистика и нон-фикшн как сфера задокументированного в словесном акте накопленного человеком знания о себе и мире – также является сложной, открытой и динамической системой, в которой проявляется интенция эстетического сознания своего времени, осмысляемого в том числе как времени своего физического бытия, своих пределов жизни; выводится некий срез общественного целого, тяготеющего к архетипизации сознания массы, репрезентирующего себя и явления действительности в художественных образах посредством представлений, чувств, потребностей, интересов, суждений, взглядов и теорий.
Основной период творческой активности американского писателя и публициста Амброза Бирса приходится на переворотный исторический промежуток начала девяностых годов XIX века. После Гражданской войны, ликвидировавшей условное разделение на Север и Юг, происходит, с одной стороны, углубление региональной дробности, где каждый штат стремится к самостоятельности и обретению собственной неповторимой идентичности, с другой, – стандартизация и консервация: переселение рабочих в крупные индустриальные центры приводит к появлению феномена среднего класса и массовой культуры как унифицирующего элемента. Исторические потрясения рубежа XVIII–XIX веков в виде войны за независимость (1775– 1783), в результате которой происходила ментальная ломка колониального сознания, резонируют на протяжении всего последующего века. Так называемое столетие Декларации независимости стало неоднозначным, сложным для Америки временем, когда фактически происходила реконструкция страны после Гражданской войны: вся политическая система США находилась в нестабильном состоянии, будоража широкую общественность регулярными скандалами, в том числе коррупционными. Молодая американская литература, прежде всего, должна была отразить изменения в общественном сознании и утвердить собственную новую идентичность, в которой отчаянно нуждалась американская общественная мысль. Отсюда проистекает естественная потребность коллективного сознания в констатации и документализации происходящего с целью дальнейшего отстраненного препарирования и анализа. Получают развитие разнообразные симбиотические практики, в том числе в художественном письме, среди особенностей которого исследователи выделяют одновременное сосуществование таких модальностей, как романтическая и реалистическая (Я.Н. Засурский8, В.В. Брукс9), неоромантические тенденции в поэтизации «местного колорита» (Г. Хикс10) и даже отдельные натуралистические черты (Р.Э. Спиллер11).
До Гражданской войны бурное развитие литературы романтизма привело к формированию творчества прозаиков и поэтов, которые тесно взаимодействовали с английской культурой и, прислушиваясь при этом ко внутренним американским традициям, которые только начинали оформляться, следили за достижениями современной английской литературы и вторили им. Одновременно с этим активно развивалось и «доморощенное
8 История литературы США. Т.4. / Ин-т мировой лит. им. А.М. Горького Рос. акад. наук; Редкол.: Я.Н. Засурский (гл. ред.) и др. М.: Наследие, 1997. 990 с.
9 Брукс В.В. Писатель и американская жизнь. Избранные статьи. М.: Прогресс, 1971. Т.2. с. 60.
10 Hicks G. The Great Tradition. An Interpretation of American Literature Since the Civil War. N. Y., 1933, pp. 62- 63.
11 Спиллер Р.Э. К вопросу о натурализме в прозе // Литературная история США. М.: Прогресс. Т.3. с. 101- 102.
9

творчество газетчиков, выпускавших свои листки в походных типографиях, юмористов, странствующих “чтецов”, выступавших перед аудиториями фермеров, золотоискателей, жителей затерянных среди бескрайних лесов или прерий крошечных городов и развлекавших их своими устными рассказами и историями»12, – происходило активное освоение самобытных новых литературно-художественных практик медийного пространства прессы13.
Актуальность исследования определяется, в первую очередь, спецификой современной эпохи, которая, так же как и исследуемый период рубежа XIX–XX веков, проблематизируется как кризисная и переходная (в первую очередь в связи с развитием и внедрением в жизнь человека медиа- технологий, влияющих на скорость восприятия и деформирующих принципы коммуникации, известные до настоящего момента) и, как следствие, требующая сопоставления с опытом прошлого. Во-вторых, переходность как особенность синтетического творческого метода важна для изучения национальной специфики художественного осмысления человеком собственной бытийности в традиции литературы Соединенных Штатов, что позволяет поместить данную работу в контекст исследований национальной идентичности, ставших одной из центральных проблем современного литературоведения и являющихся одним из основных научных направлений кафедры зарубежной литературы ННГУ им. Н.И. Лобачевского, на которой выполнена данная работа. Обращение к творчеству Амброза Бирса в контексте американской литературной традиции также оказывается чрезвычайно востребованным: интерес к его художественному наследию в том числе в массовом сознании возрастает, образы и сюжеты, разрабатываемые еще двести лет назад автором, красной нитью проходят в произведениях массовой культуры последних лет, начиная от литературы («The Assassination of Ambrose Bierce: A Love Story» Дона Суэйма, 2015; «El
12 Засурский Я.Н.: Введение // История литературы США. Т.4. / Ин-т мировой лит. им. А.М. Горького Рос. акад. наук; Редкол.: Я.Н. Засурский (гл. ред.) и др. М.: Наследие, 1997. с. 6
13 Горбуненко А.Ф. Модернистские «малые» журналы Нью-Йорка начала ХХ века: специфика формирования и развития. Автореф…к.филол.н. Краснодар, 2019. 27 с.
10

Paso» Уинстона Грума, 2016) и телевизионных сериалов («True Detective», производство HBO, 2014; «Chilling Adventures of Sabrina», производство Netflix, 2018; «Good Omens», производство Amazon Video, 2019) и заканчивая современными философскими работами, концептуализирующими «ужас» как онтологическую категорию14.
Амброз Бирс является весьма показательным для своей эпохи писателем, хотя его творчество часто незаслуженно отодвигается на второй план по сравнению с его соотечественниками данного периода – Уолтом Уитменом и Марком Твеном. Чаще всего в научных дискуссиях А. Бирса относят к продолжателям традиции «страшного рассказа» Эдгара По, считая вторым после великого американского романтика (подробнее об этом, например, в исследованиях К.Д. Холла15, А.А. Миллера16 и Р.А. Уиггинс17).
В зарубежном литературоведении представлено достаточное количество работ, рассматривающих жизнетворчество Бирса в целом, суммирующих некоторые поэтологические особенности творчества автора, взаимосвязь с литературными традициями и писателями современниками (в первую очередь, с Марком Твеном, которого наравне с Бирсом, например, Дэвид Мэйсон называет двумя величайшими циниками Америки18). В ряде исследований анализируется поэтика «страшного рассказа» и особенности черного юмора на примере отдельных текстов или всего корпуса коротких рассказов, начиная с главного сборника «О солдатах и гражданских» (Tales of
14 В первую очередь, трехтомное исследование литературы и кинематографа в жанре ужасов «Ужас Философии» (2011, 2015) Юджина Такера, обосновывающее философскую концепцию спекулятивного реализма, работы которого используются в данной диссертации; идеи спекулятивного реализма также развивают Квентин Мейясу «Метафизика и вненаучная фантастика» (2015) и Мэтт Розен «Спекулятивный аннигиляционизм. Пересечение археологии и вымирания» (2018). Все вышеупомянутые работы, как и многие другие в этом же ключе, выпускаются современным издательством, популяризирующим современную философию, Hyle Press, город Пермь.
15 Hall Caroll D. Bierce and the Poe Hoax. San Francisco: The Book Club of California, 1934.
16 Miller A.A. The Influence Of Edgar Allan Poe on Ambrose Bierce // American Literature. Vol. 4, 1932. Pp. 130- 150.
17 Wiggins R.A. Ambrose Bierce: A Romantic in an Age of Realism // American Literary Realism, 1870-1910. Vol. 4, 1971. Рp. 1-10.
18 Mason D. The dark delight of Ambrose Bierce. The Hudson Review, vol. 65, no. 1, Hudson Review Inc, 2012. Pp. 81–89.
11

soldiers and civilians, 1891)19. Одним из магистральных тезисов исследователей творчества автора является внутренняя противоречивость позиции и, как следствие, художественного метода Бирса: так Джон Р. Брэзил называет авторскую манеру Бирса «между Сциллой и Харибдой»: «с одной стороны, он писал увесисто, на диалекте, используя синтаксис разговорной речи, со всей ее гиперболичностью и грубоватостью. С другой, наслаждался сдержанным и изысканным высоким регистром и сентиментальными излияниями» (перевод наш – В.Д.)20. Фундаментальный обобщающий труд об основных поэтологических доминантах творчества Бирса опубликовал Лоуренс И. Берков «Prescription for adversity: the moral art of Ambrose Bierce», где попытался «написать об авторе, не будучи заложником его личностных качеств или образа, который они могут сформировать»21 и рассматривал творчество автора в контексте его биографии, уделяя большое внимание теме и образам войны. Здесь же Л.И. Берков обращает внимание на то, что, несмотря на художественную природу его текстов, «Бирс являлся почти что философом», балансируя на границы дисциплины рациональной логики и поиска веры.
Существует ряд работ узкоспециализированного характера, касающийся отдельных образов и их функционирования в отдельных текстах22. Большое количество работ посвящено его самому известному тексту «Случай на мосту через Совиный ручей» (An Occurrence at Owl Creek
19 Например, см.: Bolinger D.L. Ambrose Bierce and ‘All Of.’ College English, vol. 2, no. 1, National Council of Teachers of English, 1940, pp. 69–70; Walker Fr. Ambrose Bierce: The wickedest Man in San Francisco. SF.: 1941; Berkove L. Ambrose Bierce: the braver man that anybody knew. 1981; Davidson C.N. Critical Essays on Ambrose Bierce. Boston. 1982 и др.
20 Brazil J.R. Behind the Bitterness: Ambrose Bierce in Text and Context. American Literary Realism, 1870-1910, vol. 13, no. 2, University of Illinois Press, 1980. Pp. 225–37.
21 Berkove L.I. Prescription for adversity: the moral art of Ambrose Bierce. Ohio State University Press, 2002. 248 p.
22 Например, см.: Roth R. Ambrose Bierce’s ‘Detestable Creature.’ Western American Literature, vol. 9, no. 3, University of Nebraska Press, 1974. Pp. 169–76; Canty D. The Meaning of ‘Moxon’s Master.’ Science Fiction Studies, vol. 23, no. 3, SF-TH Inc, 1996. Pp. 538–41; Berkove L.I. Two Impossible Dreams: Ambrose Bierce on Utopia and America. Huntington Library Quarterly, vol. 44, no. 4, University of California Press, 1981. Pp. 283–92; Davis D.B. Violence in American Literature. The Annals of the American Academy of Political and Social Science, vol. 364, [Sage Publications, Inc., American Academy of Political and Social Science], 1966. Pp. 28–36 и др.
12

Bridge)23 и анализу нарративной структуры этого текста: например, Д.Т. Блюме24 обращается к субъективности восприятия времени главным героем, Х.К. Линкин отталкивается от лингвистических особенностей речи повествователя и ее кинематографического построения25. Существует корпус научных исследований о связи творчества автора с топосом Сан- Франциско26, «худшим человеком» среди жителей которого Бирса называет М. Клейн27.
В отечественном литературоведении исследований, анализирующих творчество А. Бирса, немного: среди них выделяются работы А.Б. Танасейчука28, который одним из первых пытается осмыслить этапы изучения творчества Бирса в американском и отечественном литературоведении и предлагает в первую очередь проанализировать творчество автора через литературно-исторический контекст собственно американской литературной традиции. А.Б. Танасейчук, во-первых, сопоставляя ранние тексты с поэтикой регионалистов, видит один из важных источников его творчества в желании ухватить собственно калифорнийскую специфику, а также отмечает его полижанровый интерес. Во-вторых, ученый пишет о сильнейшем влиянии романтической традиции на прозу Бирса, но
23 Например, см.: Ames C. R. Do I Wake or Sleep? Technique as Content in Ambrose Bierce’s Short Story, ‘An Occurrence at Owl Creek Bridge.’ American Literary Realism, 1870-1910, vol. 19, no. 3, University of Illinois Press, 1987. Pp. 52–67; Cheatham G. Point of View in Bierce’s ‘Owl Creek Bridge.’ American Literary Realism, 1870-1910, vol. 18, no. 1/2, University of Illinois Press, 1985. Pp. 219–25; Owens D.M. Bierce and Biography: The Location of Owl Creek Bridge. American Literary Realism, 1870-1910, vol. 26, no. 3, University of Illinois Press, 1994. Pp. 82–89; и др.
24 Blume D.T. ‘A Quarter of an Hour’: Hanging as Ambrose Bierce and Peyton Farquhar Knew It. American Literary Realism, vol. 34, no. 2, University of Illinois Press, 2002. Pp. 146–57.
25 Linkin H.K. Narrative Technique in ‘An Occurrence at Owl Creek Bridge.’ The Journal of Narrative Technique, vol. 18, no. 2, Department of English Language and Literature, Eastern Michigan University, 1988. Pp. 137–52.
26 Из исследований на эту тему можно выделить Degnan J. P. On Career Drinking in San Francisco. The Hudson Review, vol. 29, no. 1, Hudson Review, Inc, 1976. Pp. 72–78; Grenander M. E. California’s Albion: Mark Twain, Ambrose Bierce, Tom Hood, John Camden Hotten, and Andrew Chatto. The Papers of the Bibliographical Society of America, vol.
27 Klein M. San Francisco and Her Hateful Ambrose Bierce.
1954. Pp. 392–407.
28 Танасейчук А.Б. Традиции литературы США XIX века и творчество Э. Бирса: дисс. … канд.филол. н. Л., 1989. 206 с.; Танасейчук А.Б. Восприятие творчества Амброза Бирса в России // Вестник Мордовского ун-та. 2003, No3-4. С. 88- 94; Танасейчук А.Б. Амброз Бирс. Ранние годы: творчество 1860 – 1880 гг. в контексте региональных и национальных литературных традиций. Саранск, 2006. 168 с.; Танасейчук А.Б. Амброз Бирс. От полудня до заката. Творчество второй половины 1880-х-1900-х гг. в контексте региональных и национальных литературных традиций. Саранск, 2006, 216 с.
72, no. 4. University of Chicago Press, Bibliographical Society of America, 1978. Pp. 455–75 и др.
The Hudson Review, vol. 7, no. 3, Hudson Review, Inc,
13

что более важно в русле данного исследования – обозначает потенциал исследования влияния самого Бирса на последующую эпоху.
Кроме монументальных по своему охвату работ А.Б. Танасейчука, существует также ряд диссертаций, посвященных более конкретной и узкой тематике исследования Амброза Бирса: Л.Т. Тетерева рассматривает его сугубо как писателя-новеллиста29, А.Б. Кривенко исследует публицистическую составляющую его творческого наследия30, также существует две диссертации об отдельных чертах поэтики текстов А. Бирса31. Существует ряд менее крупных литературоведческих материалов, обзорно включающих творчество автора в рамки существующей мировой и национальной литературной традиции32.
Новизна данного исследования определяется методологическим подходом к анализу малой прозы Амброза Бирса с точки зрения категории переходности, которая рассматривается как центральная для декодирования текстов автора. В данном исследовании впервые структурируются магистральные черты философии и поэтики А. Бирса через призму феномена переходности, что позволяет рассматривать творчество автора как эстетическую систему, вырабатывающуюся в непрерывном движении от более ранних и менее структурированных сборников к основному произведению, книге, принесшей ему литературную славу – «О солдатах и гражданских» / «Tales of soldiers and civilians» (1891). К комплексному анализу малой прозы А. Бирса привлекаются не переведенные ранние тексты
29 Тетерева Л.Т. Амброз Бирс-новеллист. Дисс. … канд.филол. н. М., 1975, 189 с.
30 Кривенко А.Б. Творчество Амброза Бирса-журналиста: дисс. … канд.филол. н. М., 1987. 200 с.
31 Тарасова Е.В. Традиции готического романа в прозе США XIX – первой трети XX веков (Э.А. По, А. Бирс, Г.Ф. Лавкрафт): автореф. дисс. … канд.филол. н. Минск, 2018. 24 с.; Михалева Е.С. Концепт «страх» в рассказах А.Бирса: автореф. дисс. … канд.филол. наук. Мытищи, 2020. 28 с.
32 Например, см.: Кашкин И.А. Амброз Бирс // Для читателя-современника: Статьи и исследования. М., 1977. С. 93-123; Левидов М. Рассказы Амброза Бирса // Литературное обозрение. 1939 No7. С. 41-43; Зверев А.М. Амброз Бирс // Бирс А. Избранное. М., 1982. С.7-38; Ковалев Ю.В. Послесловие // Бирс А. Страж мертвеца: Рассказы. СПб, 1999 С. 336-343; Балдицын П.В. Новеллистика Амброза Бирса // История литературы США. Т.4. М.: Издательство ИМЛИ РАН, 2003. С. 565–590; Архангельская И.Б. Тема войны в рассказах Амброза Бирса «Что я видел при Шайло» и «Убит под Ресакой» // Вестник НГЛУ. 2020. No 50. с. 111–121; Архангельская И.Б. Женщины в рассказах Амброза Бирса // Национальные коды в европейской литературе ХIХ–XXI вв. Литературный канон в контексте межкультурной коммуникации: коллективная монография. Часть 2. Нижний Новгород: Изд-во ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 2020. С. 27–32 и др.
14

(включенные в состав сборников «Наслаждение изверга» (The Fiend’s Delight, 1872)33, «Самородки и пыль, вымытые в Калифорнии» (Nuggets and Dust Panned Out in California, 1873)), практически не изученные в литературоведении, поскольку они были написаны под псевдонимом (Дод Грайл / Dod Grile), и возникали сомнения в авторстве А. Бирса, а затем эти тексты рассматривались как результат «ученического» периода34.
Объектом исследования выступают тексты сборников Амброза Бирса, написанные под псевдонимом Дод Грайл, – «Наслаждение изверга» (The Fiend’s Delight, 1872) и «Самородки и пыль, вымытые в Калифорнии» (Nuggets and Dust Panned Out in California, 1873), а также основной сборник «О солдатах и гражданских» (Tales of soldiers and civilians, 1891) в первой редакции, которая, на наш взгляд, является показательной с точки зрения феномена переходности. Таким образом, вместе с анализом первых двух сборников автора, где только намечаются все те паттерны, которые характеризуют основной этап его творчества (основные образы и мотивы, используемые в текстах, христианская символика и философский подход к взаимоотношениям человека, общества и мира, жанровая размытость в рамках малой формы и т.д.), исследуется и наиболее известный и признанный среди читательской аудитории сборник в качестве своеобразной вершины творчества А. Бирса.
Предметом исследования становится феномен переходности и формы ее репрезентации в вышеназванных сборниках Амброза Бирса.
33 На данный момент не существует единого варианта перевода названия сборника (встречаются варианты «Восторг злодея» (Балдицин П.В., 2003), «Утехи Дьявола» (Кашкин И. А., 1977) и т.д.), поэтому в контексте проведенного в данном исследовании анализа, нам кажется уместным предложить и придерживаться варианта перевода – «Наслаждение изверга».
34 В данном исследовании мы опираемся на хронологию жизни и творчества А. Бирса, опубликованную на интернет-платформе https://donswaim.com/bierce-chronology.html и составленную в соответствии со следующими биографическими источниками: Ambrose Bierce: A Biography by Carey McWilliams (Albert and Charles Boni 1929); Bitter Bierce by C. Hartley Grattan (Doubleday, Doran) 1929; Life of Ambrose Bierce by Walter Neale (Walter Neale, Publisher) 1929; Ambrose Bierce: The Devil’s Lexicographer by Paul Fatout (University of Oklahoma Press) 1951; Letters of Ambrose Bierce, The edited by Bertha Clark Pope (Gordian Press) 1967; Ambrose Bierce: A Biography by Richard O’Connor (Victor Gollancz 1968); Ambrose Bierce: An Annotated Bibliography of Primary Sources by S. T. Joshi and David E. Schulz (Greenwood Press 1999). Ambrose Bierce and the Period of Honorable Strife by Chrisopher Kiernan Coleman (University of Tennessee Press 2016).
15

Цель исследования: проанализировать тексты сборников «Наслаждение изверга» (The Fiend’s Delight, 1872), «Самородки и пыль, вымытые в Калифорнии» (Nuggets and Dust Panned Out in California, 1873), «О солдатах и гражданских» (Tales of soldiers and civilians, 1891) в контексте теории переходности.
Поставленная цель предполагает решение следующих задач:
1) Определить границы понятия «переходность» в сфере философии,
эстетики, искусства и научном социо-гуманитарном знании.
2) Рассмотреть феномен переходности в контексте философских и литературно-эстетических исканий Соединенных Штатов Америки эпохи рубежа XIX–XX веков.
3) Проанализировать основные образы переходности, используемые Амброзом Бирсом в сборниках «Наслаждение изверга» (The Fiend’s Delight, 1872), «Самородки и пыль, вымытые в Калифорнии» (Nuggets and Dust Panned Out in California, 1873), «О солдатах и гражданских» (Tales of soldiers and civilians, 1891).
4) Исследовать категорию переходности как центральный структурообразующий элемент организации хронотопа в малой прозе Амброза Бирса.
5) Проанализировать жанровые особенности произведений А. Бирса с точки зрения теории переходности.
Методологической базой исследования являются работы по философии, культурологии, эстетике, исследующие переходность как комплексное явление, характеризующее трансгрессивную зону между двумя фазами, сформированным опорным «до» и формирующимся в процессе «после». В первую очередь это работы В.Л. Лехциера35, Т.А. Яковлевой36,
35 Лехциер В.Л Переходность как философская проблема: феноменологический анализ опыта «пере». Автореф. дисс…. д. философ. н. Самара, 2007. 40 с.
16

Н.А. Хренова37 и И.В. Кондакова38. Основными работами по истории становления национальной идентичности в США стали исследования Дж.Ф. Тернера39, Р. Слоткина40 и С. Хантингтона41 и др. Опорными трудами для литературоведческого анализа текстов автора стали работы В.И. Тюпы42, Ж. Женнета43, Л.Я. Гинзбург44 и др.
Методами исследования являются культурно-исторический, историко-генетический, мифологический, структурный, формальный методы, а также метод литературной герменевтики.
Теоретическая значимость исследования связана с изучением феномена переходности применительно к художественному тексту в диахронном и синхронном аспектах, а также с уточнением терминологических особенностей самого понятия. Теоретическая значимость также заключается в отборе, формировании и введении в отечественное литературоведение текстов Амброза Бирса, не переведенных на русский язык, но показательных для изучения переходного периода в истории литературы и важных для выявления особенностей национальной американской идентичности. Концепция автора и выводы по работе могут иметь значение для дальнейших исследований феномена переходности в литературе, а также жанровых модификаций малой формы.
Практическая значимость работы определяется тем, что материалы исследования могут быть использованы при чтении курсов по истории зарубежной литературы рубежа XIX–XX веков и спецкурсов по теории и
36 Яковлева Т.А. Культура и культурология в хронотопе переходности. Автореф. дис… к. культурологии. Челябинск, 2004. 24 с.
37 Хренов Н.А. Культура в эпоху социального хаоса. М.: Едиториал УРСС, 2002. 448 с. Кондаков И.В. Цивилизационная идентичность в переходную эпоху: культурологический, социологический и искусствоведческий аспекты. М.: Прогресс-Традиция, 2011. 1024 c.
39 Тернер Дж.Ф. Значение фронтира в американской истории, 1893. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://az.lib.ru/t/terner_f_d/text_1893_the_frontier_in_american_history.shtml (дата обращения 18.02.2022)
40 Slotkin R. Regeneration Through Violence: The Mythology of the American Frontier, 1600-1860. University of Oklahoma Press, 2000. 610 c.
41 Хантингтон С. Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности. М., 2004. 635 с.
42 Тюпа В.И. Коммуникативные стратегии. Нарратология как аналитика повествовательного дискурса. Тверь, 2001. – 58 c.
43 Женетт Ж. Фигуры. В 2-х томах. Том 1-2. М.: Изд.-во им. Сабашниковых, 1998. 944 с.
44 Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Ленинград: Художественная литература, 1971. 449 с. истории американской литературы, при проведении дальнейших исследований в области американистики и изучении творчества А. Бирса.
Положения, выносимые на защиту:
1. Переходность определяется как онтологическая категория, преломляемая человеком в индивидуальный опыт переживания, непосредственного чувствования в ситуации изменения. Таким образом, переходность в тексте – попытка фиксации подобного переживания, влекущая за собой ряд формальных и содержательных характеристик самого текста как вербального артефакта, не позволяющих поместить его в существующую четкую систему координат по принципу полного соответствия, но позволяющих при этом говорить о принципе сочетания, смешения и связей взаимовоздействия.
2. Способы воплощения феномена переходности в творчестве Амброза Бирса связаны с американской национальной философией как совокупностью ценностных и познавательных ориентаций и интенций нации. Восходя в своем источнике к религиозной этике пуритан, несмотря на практическую направленность и синтетическую природу текстов данной культуры, оказывающихся на стыке публицистической, социологической, политической и историко-культурологической тематики, американская национальная философия оказывается живым свидетельством значимости самой феноменологемы перехода, ключевого для понимания любого текста данной культуры. Американская философия актуализирует в творческом сознании Бирса концепцию границы в соответствии с уникальным феноменологическим опытом фронтира, ставшим центральным для самоопределения данной нации. В русле философских концепций конца XIX века А. Бирс проблематизирует человеческое познание, центрируя свое внимание вокруг вопроса идентификации истины и процесса ее верификации, деконструирует идею сообщества/community, в котором из-за
преграды человеческой субъектности становится невозможна истинная коммуникация и, как следствие, настоящее объединение, и потому утверждает человеческое бытие как онтологическое в разрыве между человеком и Богом, Другим, истиной и миром.
3. Концептуальными смысло- и структурообразующими элементами творчества А. Бирса являются фронтир и связанная с ним фронтирная мифология, позволяющая рассматривать конкретный исторический опыт событий Гражданской войны в качестве архетипического опыта нарушенной коммуникации человека с миром. Фронтир в малой прозе А. Бирса является воплощенной границей перехода, мыслительной универсалией, лежащей в основе всего коммуникативного опыта американца с бытием, строящегося на диалогической респонсивной конструкции с Я и Другой, одновременно проявляющей две контрастные точки здесь/там и до/после, но акцентирующей саму зону перехода, где обе равноудалены от двух контрастов, а центр рассматривается как принципиально нерасторжимое их единение.
4. Конкретные образы перехода, используемые А. Бирсом, включаются им в контекст фронтирной мифологии. Деконструируются традиционные коннотации образа первопроходца-фронтисмена: в его образе персонализируется идея оправданного насилия, а движение оказывается принципиально бесцельным и циклическим. В связи с этим разрушается классическая парадигма фронтирного перемещения, что накладывает отпечаток на пространственно-временную организацию текстов А. Бирса: ситуация освоения чужеродного пространства оказывается нереализуема, поскольку весь мир представляется подобным вечному фронтиру враждебным человеку пространством. Ситуация фронтирной встречи с Другим в лиминальных пространствах (как внешних (локации военных столкновений и заброшенные, затемненные интерьеры домов), так и внутренних (пространство воспоминания героя, его болезненного сознания на пороге смерти)) обнаруживает неспособность героев А. Бирса постичь истину происходящего, что приводит к обнажению перед читателем искаженности восприятия человеком бытия в целом. Из этого следует циклизация времени постоянно повторяющегося столкновения с внечеловеческим, ощущаемого как перманентный ужас «на пороге перед концом», изображаемый А. Бирсом через эсхатологическую символику.
5. Для творчества А. Бирса переходность является основополагающей категорией, определяющей не только поэтику текстов, но и феноменологию творческого метода автора. Проблематизируя феномен границы, он представляет ее как некое третье процессуальное состояние между двумя пространствами: с точки зрения теории текста такой границей оказывается сама переходная малая форма его произведений, синтезирующая в себе разнообразные малые жанры и имеющая при этом интенцию к трансформации в эпическое высказывание; с точки зрения авторской философской концепции, такой границей является сам человек как единое движущееся пространство субъективного и внесубъективного (общественного), психического и физиологического (телесного), логоцентрического (осознанного) и дорационального (бессознательного), создающего своей напряженной и неразрешаемой дихотомичностью пространство за пределами собственно человеческого опыта.
Достоверность выводов основана на результатах тщательного анализа первоисточников, при котором использовались как традиционные, так и современные подходы к изучению литературного процесса, на обобщении широкого круга художественных, историко-литературных и теоретических трудов. Содержание работы прошло обсуждение и апробацию на конференциях и семинарах различного уровня.
Апробация исследования проводилась на конференциях и семинарах Международного и Всероссийского уровней, таких как: Поволжский научно- методический семинар по проблемам преподавания и изучения дисциплин
античного цикла (Нижний Новгород, 2019, 2021); Международная научная конференция «Национальные коды в языке и литературе» (Нижний Новгород, 2019, 2020, 2021); «Донецкие чтения: образование, наука, инновации, культура и вызовы современности» (Донецк, 2020); Всероссийская научно-практическая конференция молодых ученых с международным участием «Детская литература — территория мира» (Тверь, 2021); «Образ отца в литературе, культуре и языке» (Седльце, Польша, 2021), а также на заседаниях кафедры зарубежной литературы Института филологии и журналистики ННГУ им. Н.И. Лобачевского.
Основные положения работы изложены в 10 публикациях. Структура работы включает введение, три главы с параграфами, заключение, библиографию, насчитывающую 254 позиции.