Москва в литературной памяти Ф. М. Достоевского: генезис, место и роль в художественной системе

Во введении определены объект, предмет, цель и задачи
исследования, обоснованы новизна и актуальность темы, освещена степень
изученности проблемы, представлены научная и методологическая основа
работы, сформулированы основные положения, выносимые на защиту.
Впервойглаве«Москвавсудьбеимировоззрении
Ф. М. Достоевского»обосновываетсязначимостьродногогородав
биографии писателя, формировании его общественно-политической позиции,
эволюцииисториософскихидей.Впервыевыявляетсясложность
преломления Достоевским в художественном творчестве отдельных черт и
особенностей московских прототипов его героев. Отмечается значимость
посещений Достоевским Москвы, специфика полемики писателя с ведущими
московскими периодическими изданиями.
В первом параграфе «Тяга по родному городу: московские детство и
отрочество и последующие поездки Ф. М. Достоевского в Москву» в
хронологическомпорядкерассматриваютсясобытияличнойжизни
Достоевского, связанные с Москвой и нашедшие отражение в письмах
разных периодов, дается краткое описание московской родни писателя,
которая навсегда запечатлелась в его памяти и воплотилась в образах многих
героев произведений.
До 1837 г. Достоевский, москвич по рождению, проживает в Москве,
где общается с учителями и воспитанниками пансионов Чермака и
Драшусова, с врачами и пациентами Мариинской больницы, родственниками
по материнской линии – Котельницкими, Нечаевыми, Куманиными. В работе
оцениваются разные влияния, оказанные московскими знакомыми на
Достоевского. Используя материалы эпистолярия и воспоминания разных
авторов, мы выстраиваем в параграфе общую линию дальнейших поездок
писателя в Москву, оцениваем настроение, с которым он в тот или иной раз
отправлялся в город, обозначаем явные и скрытые поводы его поездок.
Анализируются наиболее яркие и решающие впечатления писателя,
связанные с Москвой: болезнь, смерть и похороны первой жены Марьи
Дмитриевны (захоронена на Лазаревском кладбище, как и мать писателя –
Марья Дмитриевна); лето 1866 г., проведенное на даче в Люблине; медовый
месяц со второй женой Анной Григорьевной; выступление с речью на
открытии памятника А. С. Пушкину. Большое внимание уделяется деловым
поездкам Достоевского, спорам с М. Н. Катковым по поводу издательских
дел, новым встречам писателя, неизбежно отражавшимся в создаваемых им
произведениях.
Вовторомпараграфе«Ф. М. Достоевскийиобщественно-
литературная жизнь Москвы второй половины XIX в.» анализируется
полемика Достоевского с ведущими периодическими изданиями Москвы,
такими как «Русский вестник», «Московские ведомости», «День» в период
формирования идеологии почвенничества и печатания журналов «Время» и
«Эпоха» в первой половине 1860-х гг.
Если выпады против славянофильского издания И. С. Аксакова
«День» носят умеренный характер и вызваны стремлением отмежеваться от
славянофильстваиподчеркнутьноваторствоновогонаправления
общественной мысли, то издания М. Н. Каткова подвергаются критике.
Достоевский со свойственной его публицистическому стилю резкостью
упрекал катковский журнал в «олимпийском» высокомерии и нетерпимости
к оппонентам. В диссертации отмечаются периоды наиболее категоричного
отношения Достоевского «Русскому вестнику». Так, в статьях 1861 г.
отсутствует критика самого направления журнала, которая появится в
1862 г., когда Достоевский отметит полное непонимание Катковым русской
народности.Ав1863 г.Достоевскийдажежестконамекнетна
проправительственный характер «Русского вестника».
Далееотношениек«Русскомувестнику»постепеннобудет
улучшаться, а затем достигнет и симпатии. Уже ведя переговоры с «Русским
вестником» об издании «Преступления и наказания», Достоевский опасался,
что Катков не простит ему острой и язвительной полемики. Перемена в
отношении Достоевского была связана не только с тем, что Катков стал
издателем его сочинений, не раз спасал его от крайнего безденежья, но и с
эволюцией направления журнала от либерализма в сторону умеренного
консерватизма.
В параграфе осмысляется общая роль указанной полемики, которая
многому научила Достоевского в плане понимания расстановки сил на
международной арене, политических взаимоотношений России и Запада.
ОднаковыступленияДостоевскогонеограничивалисьспорамис
западниками, писатель умело возражал и газете «День», показывая
несостоятельность некоторых славянофильских идей. Помимо одобрения или
порицания Достоевским тех или иных позиций и изданий в параграфе
оцениваются содержательные выводы писателя по поводу публикуемых
материалов, к примеру, его мысли об опасности современных нигилистов,
значение которых недооценивали «Московские ведомости».
Отдельноевниманиеуделяетсявзаимоотношениямписателяс
публикой, с демократически настроенной молодежью, а также «Пушкинской
речи» Достоевского – видному общественно-культурному событию 1880 г. и
не менее заметному литературно-публицистическому сочинению (которым
стала публикация этой речи). Описывается атмосфера Пушкинского
праздника,противостояниеИ. С. ТургеневаиФ. М. Достоевского,
анализируется триумф последнего.
Третий параграф «Москва в публицистике Ф. М. Достоевского
(историко-культурологическийаспект)»посвященосмыслению
трансформации понимания писателем роли Москвы в истории и культуре
России. В 1840-е гг. в фельетонах «Петербургской летописи» Достоевский,
разделявший западнические идеалы и взгляд на Москву как символ навсегда
ушедшей эпохи, включается в дискуссию В. Г. Белинского и новой
натуральной школы со славянофилами по вопросу будущего России,
облекаемого в формулу антагонизма двух путей ее развития, полюсами
которых становятся Москва и Петербург. В это время Достоевский
характеризует Москву с иронией, воспринимая ее буквально как старый
город с кучей камней. Национальную идею Достоевский улавливает в это
время отнюдь не в Москве, а в Петербурге.
В 1860-е гг. Достоевский, разрабатывая и развивая идеологию
почвенничества,пишетоМосквекакометафорическомярлыке
определеннойэпохи,атакжерассуждаето«московскомидеале»
славянофилов и московском либерально-западническом «англизированном
патриотизме». В параграфе делается вывод о том, что в период становления
почвенничества и привлечения подписчиков к журналу «Время» писателю
важно было отмежеваться от обоих «лагерей теоретиков», указать на отличие
взглядов почвенников от надоевших славянофильских гимнов допетровским
временам или же западнических ликований европейским достижениям.
ОсмысляютсяпрограммныестатьиДостоевского,демонстрируется
постепеннаяпереоценкаотношенияписателякМоскве.Подробно
рассматривается идея русской народности и образ города в «Дневнике
писателя». Анализируется переосмысление Достоевским теории «Москва –
ТретийРим»ипостроениеимсвоейконцепции«Обновленного
человечества».
Во второй главе «Образ Москвы в творческом преломлении
Ф. М. Достоевского» исследуется специфика художественной переработки
личных московских воспоминаний и впечатлений, творческого осмысления
московских событий и уголовной хроники и рецепции московской комедии
А. С. Грибоедова «Горе от ума».
В первом параграфе «Московские прототипы в петербургских
произведениях Ф. М. Достоевского 1840-х гг.» рассматривается московский
следвпроизведенияхсамогопетербургскогопериодатворчества
Достоевского, постижение генезисаи психологических особенностей
большинства персонажей которого невозможно вне автобиографического
подхода и обращения к детским и юношеским годам писателя. Отмечается,
что в этот период формируется одна из ведущих художественных установок
Достоевского, которая заключается в необходимости ориентации на
прототип и действительные истории из жизни с целью достижения «реализма
в высшем смысле слова». В диссертации доказывается, что за неимением в
литературной памяти юного литератора других источников, объектом
художественного преломления в ранних произведениях писателя становится
история семьи Достоевского, его окружение. Так, история Вареньки
Доброселовой, Неточки Незвановой, Настеньки – это отчасти рецепция
жизни родной сестры писателя Варвары Михайловны, а образы Быкова,
Юлиана Мастаковича воплощают впечатления автора от переписки с мужем
сестрыиопекуномсиротДостоевскихП. А. Карепиным.Входе
аналитического сопоставления реальных знакомых Достоевского и его героев
делаютсясодержательныевыводыохарактереработыписателяс
прототипами. В черновиках многих произведений до определенного момента
герои именуются их реальными прототипами, что часто значительно
облегчаетисследователямработунадисториейсозданиятекстов
Достоевского. Однако крайне редко можно говорить об одном и конкретном
прообразе того или иного героя, что обусловлено как сложностью и
многогранностью самих персонажей Достоевского, так и особенностью
авторского мышления. В ходе изучения многочисленных воспоминаний
современников нами подтверждаютсясовпадения в психологическом
портрете отдельных героев и их прототипов.
Второй параграф «“Грибоедовская Москва” в художественной
рецепции Ф. М. Достоевского (творчество 1860–1870-х гг.)» посвящен
анализу специфики восприятия Достоевским комедии А. С. Грибоедова
«Горе от ума», пристальное внимание к которой писатель сохранял до конца
жизни. Нами рассматривается прочтение Достоевским «Горе от ума» как
«Московского текста» Грибоедова. В целом выявляются многочисленные
отсылки и аллюзии к комедии Грибоедова в художественных произведениях
и публицистике Достоевского. Отмечается, что уже в «Зимних заметках о
летних впечатлениях» Чацкий воспринимался Достоевским как русский
европеец. Особую роль комедия Грибоедова играет в истории создания
романа «Игрок», в котором развивается почвенническая идея оторванности
образованного общества от родных корней. В диссертации выявляется
прототипическаясвязьобразовбабушкиТарасевичевойАнтониды
Васильевны и княгини Белоконской с обобщенным образом московских дам
и Анфисы Ниловны Хлестовой в «Горе от ума».
Аллюзии к грибоедовской комедии мы находим и в рукописных
материалах, позволяющих постичь природу некоторых идей и образов
позднего творчества Достоевского, особенно романов «Бесы» и «Подросток»,
где одним из наиболее важных объектов художественной критики является
русское либеральное западничество. Также в единстве с художественным
осмыслениемДостоевским«Гореотума»намирассматривается
публицистическаяилитературно-критическаяоценкаЧацкогои
фамусовской Москвы, которая присутствует в «Дневнике писателя».
Оригинальность интерпретации Достоевским комедии «Горе от ума»
заключается, согласно нашим наблюдениям, в том, что писатель не отделяет
Чацкого от фамусовского общества. Грибоедовская комедия возникает в
творческом сознании Достоевского в ходе дискуссии с представителями
западнического лагеря, представленного, главным образом, «Вестником
Европы». Обостряется эта полемика после «Пушкинской речи» и публикации
ее в «Дневнике писателя». Размышления о шедевре Грибоедова не оставляли
Достоевского вплоть до финала его дней: в 1878 г. он даже замышлял
написать критическую статью о Грибоедове, но так и не осуществил этот
замысел.
Втретьемпараграфе«Московскиереалиивроманах
Ф. М. Достоевского 1860-х – начала 1870-х гг.» дается характеристика всех
обнаруженныхв«Униженныхиоскорбленных»,«Преступлениии
наказании», «Идиоте» элементов московского материала в разных аспектах.
Вроманахэтогопериодапо-прежнемуважнуюрольиграют
автобиографические реалии, связанные с московскими родственниками
Достоевского. Это «карепинский» и «куманинский» следы в генезисе образов
Лужина, Рогожина и его семьи, князя Мышкина; это впечатления от
московского купеческого быта и лета в подмосковном Люблине в
изображении дома Рогожина и жизни князя Мышкина в Павловске. Из
других возможных московских прототипов образа Мышкина мы называем
Н. П. Огарева, В. Ф. Одоевского и Ф. П. Гааза. Отмечается, что в основу
сюжета романов «Преступление и наказание», «Идиот» положены факты из
московской уголовной хроники: дела А. Т. Неофитова, Герасима Чистова,
В. Ф. Мазурина, А. М. Данилова. Появляется Москва как локус и в
«Униженных и оскорбленных», «Идиоте». Доказывается, что в романе
«Идиот» изначально планировалось описание Москвы как третьего места
действия романа, а затем эта идея трансформировалась: Москва стала
полноправным топонимическим пространством наравне с Петербургом и
Павловском, хотя события, происходящие в ней, случаются как бы «за
сценой». При этом центральные персонажи постоянно упоминают Москву, и
как вынесенное «за сцену» место действия Москва оказывается не менее
значимой для сюжета и основной идеи романа, нежели Петербург и
Павловск, поскольку именно там происходят важные события в жизни
Рогожина, Настасьи Филипповны и князя Мышкина, постигающего в Москве
сущность русского мира и русской веры.
Третья глава «Контекст московских событий в творческой истории
романов Ф. М. Достоевского 1870-х гг.» посвящена анализу московской
темы и специфике ее генезиса в замысле ненаписанного «Жития великого
грешника» и романов «Бесы», «Подросток» и «Братья Карамазовы».
В первом параграфе «Московские реалии и прототипы в романе
“Бесы”»рассматриваетсярольмосковскихсобытийиреальных
исторических лиц в раскрытии идейного содержания романа, органично
сочетающего в себе антинигилистическую направленность и глубокий
онтологический смысл. В основу фабулы положено московское преступление
– убийство группой С. Г. Нечаева студента И. И. Иванова. Но определяющую
роль в «Бесах», когда речь идет о «московском коде», играет прототипика.
Доказывается, что галерея московских прототипов Степана Трофимовича
Верховенского,НиколаяВсеволодовичаСтаврогинапредставлена
следующими историческими лицами: Н. С. Станкевич – атмосфера кружков
передана на страницах романа в описании московской жизни Степана
Трофимовича; Т. Н. Грановский – его именем зовется Верховенский-старший
в черновиках романа и записях к «Житию великого грешника», его
биографиякоторогохудожественнопреломляетсявсудьбегероя;
А. И. Герцен – вне постижения сущности понимания личной трагедии этого
человеканельзярассматриватьтрагедиюлиберально-западнической
идеологии 1840-х гг., как она видится Достоевским и изображается в «Бесах»
(художественное преломление личности Герцена в романе «Бесы» сложнее,
нежелиобнаружениекаких-топрямыхуказанийнапрототипы);
М. И. Бакунин – без оглядки на эту личность сложно рассуждать о генезисе
образов Степана Трофимовича и Ставрогина; В. Ф. Корш – он упоминается в
подготовительных материалах к роману.
Сопоставление современников Достоевского и литературных героев,
наблюдение за пересечением судеб позволили нам сделать вывод о том, что в
образе Шатова отразились черты обобщенного портрета московского
славянофила, что не без московского следа складывались и образы «бесов».
Если главным прототипом Петруши Верховенского является С. Г. Нечаев, то
другие «бесы» создаются из «московского материала». Доказывается, что в
эпизодическом персонаже Толкаченко выведен нечаевец И. Г. Прыжов, чье
детство прошло в Мариинской больнице на Божедомке, в диссертации
иллюстрируется своеобразный параллелизм судеб Достоевского и Прыжова.
Мы приходим к выводу, что Достоевский, посещавший кружок
Петрашевского и написавший в 1840-е гг. целый этюд в «Петербургской
летописи» о кружках, прекрасно знал природу этого явления «национального
характера», размышлял об отвлеченности умонастроений «кружковцев»,
явленной в образе мечтателя.
Впервые в литературоведении подробно рассматривается московский
прототип автобиографического характера в романе – няня детей Достоевских
Алена Фроловна. Отдельные ее черты воплощены в образе няни Лизы
Тушиной, который выполняет важную идейную функцию в романе,
связанную с противопоставлением народного мировидения учительству
русского европейца Степана Трофимовича.
Второй параграф «Эволюция московских реалий в истории текста
романа “Подросток”» посвящен исследованию истории текста и роли в
романе автобиографического контекста. На основе анализа воспоминаний
самого писателя и его современников в параграфе описываются впечатления
Достоевского, полученные в годы учебы у Н. И. Драшусова и Л. И. Чермака,
отразившиеся в описании детства и отрочества Аркадия в романе
«Подросток».
Нами оцениваются и обобщаются биографические источники в
черновиках к роману, среди которых есть и московские. Отмечается, что в
подготовительных материалах к роману и в записях к ненаписанному
«Житию великого грешника» обнаруживается большое количество реальных
людей из московского детства писателя. Вновь встречаются и персонажи, чьи
характеры и судьбы напоминают московскую родню Достоевского: Софья
Версилова – М. Ф. Достоевская, Ахрамкова – Е. П. Иванова, старый князь
Сокольский – А. А. Куманин, А. А. Версилова – В. М. Карепина. Одним из
концептуальных в понимании образа русского европейца Версилова является
вопрос его прототипов, среди которых можно назвать П. Я. Чаадаева,
А. И. Герцена и Чацкого. Анализируя воплощение в образе Версилова
отдельных черт указанных прототипов, мы констатируем традиционное для
Достоевского смешение реальных лиц и литературных героев.
Москва выполняет в романе «Подросток» традиционную для позднего
творчества Ф. М. Достоевского функцию пространственного локуса. Для
Аркадия Долгорукого Москва ассоциируется с родным домом, которого
фактически он был лишен. Все его помыслы связаны с Москвой, как и
драгоценные воспоминания о двух знаменательных встречах – с отцом и
матерью. В Москве Аркадий принимает решение окончательно уйти в свою
идею. Истории, рассказываемые Аркадием в романе, почти полностью
состоят из московских впечатлений. С Москвой связаны рассказы Макара
Долгорукого. Впервые в романах Достоевского появляется поэтический
образ Москвы, вырастающий в контексте всего романа до символа России.
Третий параграф «Московский полюс в художественной структуре
романа “Братья Карамазовы”» посвящен анализу московской темы в
последнем романе Ф. М. Достоевского. В «Братьях Карамазовых» вновь
обнаруживаются отголоски воспоминаний о детских годах в Москве и
Даровом. В параграфе говорится о различных функциях московского полюса
в романе. В образе Петра Миусова можно обнаружить сближение с двумя
выдающимисяпредставителямимосковскогозападничества–
П. Я. ЧаадаевымиА. И. Герценом.Москвавпервыетакглобально
осмысляется Достоевским и представляется второй столицей Российской
Империи. Как прежде, Москва оценивается и как пространственная
координата: в этом городе проводят детские годы братья, учится в
университете, собирает «детские фактики», сочиняет свою легенду о рае и
вынашиваютидею«вседозволеннности»Иван,получаетпрофессию
Смердяков, знакомится с Лизой Хохлаковой Алеша и собирается жениться на
Катерине Ивановне Дмитрий и т.д. В Москву бежит Иван Карамазов,
стремясь скрыться от того, что накатывает на него в отчем доме. Черт
рассказывает «легенду о рае», в который попадает атеист-философ. Иван
подлавливает черта на том, что сам этот анекдот придумал еще в гимназии, в
Москве, и рассказал своему другу Коровкину.
Очень важны оставшиеся в черновом варианте романа замечания о
личности Герцена, а в чертах «бойкой умницы» из «Братьев Карамазовых»
угадывается многое от дочери Герцена. Отсылка к Герцену присутствует в
диалоге Ивана с чертом, который предлагает герою читать «С того берега».
Этот факт позволяет предположить, что Иван Карамазов может быть
соотнесен и с Герценом-человеком в переломный момент его жизни.
В заключении подводятся итоги работы, в которой были определены
основныеособенностихудожественногопреломлениямосковского
материала в творчестве Ф. М. Достоевского, а также определено место
Москвы в жизни писателя.
ИзучениеМосквыкакважнойпространственнойкоординаты,
московских элементов в наследии писателя способствует обнаружению
новых углов зрения на уже выявленные в достоевистике основы «реализма в
высшем смысле слова» как творческого метода писателя. Исследование
художественныхпроизведенийДостоевскогопозволяетговоритьо
московском материале как необходимом фундаменте для построения текстов.
Этопроявляетсявширокомиспользованиимосковскихреалий,
воспоминаний, биографий родных и знакомых, известных москвичей, героев
литературы на стадии построения фабулы и сюжета, образной системы.
Писатель вел сложную работу над созданием окончательного текста, в
котором весь этот массив впечатлений и лиц, накопленный в литературной
памяти автора, оживал в новой художественной реальности.
ВраннихпроизведенияхДостоевскийопираетсянасвежие
воспоминания о своих детских годах в Москве и московском окружении. В
послекаторжный период московский след можно обнаружить в огромном
количестве биографических реалий, фактов и подробностей из московской
уголовной хроники, положенных в основу романной интриги или просто
воссозданных в отдельных сюжетных линиях, а иногда припоминаемых в
тексте; в массиве установленных и возможных прототипов, среди которых
многиестановятсяисточникомдлясозданияперсонажейразных
произведений. В это время в художественных мирах писателя особую роль
приобретаетлитературныйконтекст:Достоевскийоцениваетгероев
предшествующей литературы во многом как живых людей, указывая на их
недостатки и их роль в выстраивании русского пути. Писатель анализирует
истоки русского европеизма, причины оторванности интеллигенции от
народа и своей земли. Огромная смысловая нагрузка ложится на образы
Чацкого и фамусовской Москвы.
В поздних художественных произведениях Москва представлена как
«внесценический» пространственный локус, поскольку в таких романах как
«Идиот», «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы» многие важные
события в жизни героев происходят в Москве, которая, не являясь местом
действия,постоянноупоминаетсярассказчикамиилиавтором-
повествователем и вспоминается героями, когда-то жившими там или
желающими туда уехать. Московские реалии в поздних романах становятся
не только определяющими в мировидении героев, но и фундаментом для
построения концепции русского европейца, осмыслением дальнейших
возможных путей развития России.