Онтологические проблемы в творчестве Рюрика Ивнева

Во Введении к диссертации обоснованы выбор темы, актуальность
исследования и его новизна, определены цель и задачи работы, теоретическая
база и методологические принципы, степень научной разработанности проблемы,
сформулированы основные положения, выносимые на защиту, выявлена научно-
практическаязначимостьработы,перечисленырезультатыапробации
диссертационного исследования.
Глава первая «Становление системы онтологических взглядов Рюрика
Ивнева в контексте модернистских течений Серебряного века» посвящена
формированию основных сущностных понятий в творчестве Рюрика Ивнева под
влияниемегоизвестныхсовременников:В.Я. Брюсова,А.А. Блока,
И.Ф. Анненского и С.А. Есенина.
В параграфе 1.1. «Влияние творчества В.Я. Брюсова на эволюцию
философско-эстетическихвоззренийРюрикаИвнева»рассматривается
сходство системы онтологических ценностей в творчестве В.Я. Брюсова и Рюрика
Ивнева. Сравнительный анализ стихотворений Брюсова («Предчувствие», 1894;
«Сонет к мечте», 1895; «Перед тёмной завесой», 1895; «На журчащей
Гудавери», 1895; «На острове Пасхи», 1895; «Жизнь», 1907) и Ивнева («Уходит,
как поезд в огромный тоннель…», 1911; «Не о любви прошу тебя я…», 1912; «Я —
раб, незнающий и жалкий…», 1913; «Любовь моя — ты солнцем сожжена…»,
1914; «Ветер сырой, колючий, грубый…», 1915) свидетельствует о том, что у
обоих поэтов наблюдается не только общая тенденция к воссозданию мечты как
отрицанию прозы жизни, но и подчёркнутое творческое самоотвержение,
раздумья о скоротечности бытия, поиск компромисса между ограниченностью
земного существования и тайнами бытия. Безусловно, Рюрик Ивнев учился у
Брюсова поиску масштабных, убедительных поэтических характеров, мастерству
запечатления ярких страстей и душевных противоречий, но при этом творчество
Ивнева, обладающего уникальным творческим голосом, наполнено разными
смысловыми оттенками.
Параграф 1.2. «Лирические произведения Рюрика Ивнева в свете
художественных достижений А.А. Блока» представляет собой сопоставление
некоторых стихотворений А.А. Блока и Рюрика Ивнева с целью выявления в них
общих взглядов на отдельные сущностные проблемы. В результате исследования
произведений Блока («Мне снилась смерть любимого созданья…», 1898;
«Неведомому богу», 1899; «Твой образ чудится невольно…», 1900; «Полна
усталого томленья…», 1900; «Люблю высокие соборы…», 1902; «Здесь память
волны святой…», 1903; «Я умер. Я пал от раны…», 1903; «Вот он — ряд гробовых
ступеней…», 1904; «Жду я смерти близ денницы…», 1904; «Ночная фиалка»,
1905–1906; «Придут незаметные белые ночи…», 1907) и Ивнева («Ты уходишь в
даль пустую…», 1913; «С другими ездить, и грешить…», <1915>; «Не чистым, не
гордым…», 1914; «Горящий Жезл сверкнул на небе…») был сделан вывод о
близости художественного сознания и системы нравственных ориентиров Блока и
Ивнева в поисках духовного просветления, постижения божественного начала,
преодоления смерти в Вере. Именно таинственность, мистичность поэзии Блока,
умение создавать утончённые, возвышенные поэтические портреты привлекли
молодого Ивнева в начале творческого пути.
В параграфе 1.3. «“Вечные” вопросы бытия в поэзии И.Ф. Анненского и
Рюрика Ивнева» анализируются стихотворения Анненского («Я думал, что
сердце из камня…», «Под зелёным абажуром…», «Осенний романс…», «Сирень на
камне», «Зимнее небо», «Тоска припоминания», «Желание») и Ивнева («Мне
страшно оттого, что есть на свете горе…», 1907; «Мне стыдно громко
молиться…», 1913; «Моё сердце ещё недостаточно каменно…», 1914).
Лирические раздумья о человеческом страдании и сострадании, внутренней
борьбе и преодолении диссонансов, ценности самосовершенствования и
внутреннего единства с окружающим стали общими для мировоззрения обоих
поэтов. Творчество И.Ф. Анненского, которого Рюрик Ивнев считал своим
учителем15, помогло молодому поэту освоить принципы создания формы
художественногопроизведения,наполнитьранниестихотворениякак
символической образностью, так и акмеистической предметностью: оба эти
начала были свойственны лирике «старшего» поэта и органично вписались в
произведения «младшего».
Выявлению родственных онтологических категорий в произведениях
С.А. Есенина и Рюрика Ивнева посвящён параграф 1.4. «Природа и человек в
поэзии С.А. Есенина и Рюрика Ивнева». Исследование и сравнение лирических
произведений Есенина («Край любимый! Сердцу снятся…», 1910; «Край ты мой
заброшенный…», 1914; «Гой ты, Русь, моя родная…», 1914; «По дороге идут
богомолки…», 1914; «Песнь о собаке», 1915; «Я странник убогий…», 1915; «Я
снова здесь, в семье родной…», <1916>; «Устал я жить в родном краю…»,
<1916>; «Нивы сжаты, рощи голы…», 1917; «О Русь, взмахни крылами…», 1917;
«Не ругайтесь! Такое дело!..», 1922; «Собаке Качалова», 1925; «Спит ковыль.
Равнина дорогая…», 1925) и Ивнева («Старый Тифлис», 1911; «Я надену колпак
дурацкий…»,1914;«Пёс»,1915)продемонстрировало,чтоконцепции
органического единства человеческого индивидуума и окружающей среды,
слияние лирического героя с пространством уникального природного мира в
произведенияхобоихпоэтов,несомненно,имеютчертысходства
натурфилософских воззрений и патриотических мотивов.
Вторая глава «Философско-религиозные искания в творчестве Рюрика
Ивнева» состоит из двух параграфов.
В параграфе 2.1. «Восприятие Бога, христианства и отображение его в
лирике» рассматривается преломление религиозно-философских мотивов в
творчестве Ивнева, анализируются его дневниковые записи, в которых
поднимаютсяпроблемыдуховныхпоисков.ВосприятиеТворцапоэтом
драматично, сложно и напряжённо, поэтому лейтмотивом проходило постоянное
Об этом пишет Рюрик Ивнев: «Я одновременно находился под влиянием нескольких поэтов, прославившихся в
дни моей юности, — Иннокентия Анненского, Константина Бальмонта, Александра Блока, Игоря Северянина и
Валерия Брюсова». См.: Ивнев Рюрик. Богема. М.: ПРОЗАиК, 2018. С. 389.
противоречивое осмысление Высшей силы. Об этом писали современники поэта
Н. Венгеров, В.Г. Шершеневич и исследователи-литературоведы В.Ф. Марков,
А. Белых.
Диссертант, изучая поэтические тексты, отмечает, что отличительной чертой
ранней поэзии Ивнева стало самобичевание лирического героя, которое
проявилось в исповеди, глубоком раскаянии, осуждении собственных поступков,
ощущении человеческого несовершенства, даже ненависти к себе, — всё это
побуждало осознающего греховность лирического героя видеть причину
духовных терзаний, связанных не только с сомнениями в своём предназначении,
но и с непониманием окружающих («Заплакать бы, сердце своё обнажив…»,
1913). Но именно в такие сложные минуты лирический герой обращается к Богу,
который рождал в душе веру и надежду в счастливое будущее и в человека,
поэтому в творчестве Ивнева рождались стихотворения-молитвы. Классическим
примером таких произведений можно считать лирические откровения «Тебе,
Создатель, я молюсь…» (1912) и «Укрепи Господь, укрепи Господь…» (1914). Эти
текстымаксимальноприближеныкрелигиозноймолитве поритмико-
композиционномустрою,стилистике,настроению,языковымсредствам,
используемым автором, но назвать такие произведения молитвой нельзя, так как в
стихотворениях преобладают черты художественного произведения. Обращаясь к
Богу, лирический герой понимал: чтобы «очистить душу», необходимо искренне
молить Господа, просить прощения, исповедоваться. В других произведениях
(«Себя мне увидеть жалко…», 1914) противоречиво осмыслялась Божественная
истина, так как восприятие Всевышнего, по мнению Ивнева, являлось сложным,
неочевидным, двояким. Сначала лирический герой видел в Боге только
карающую силу, но, ощущая очистительное страдание, позднее пришёл к
осмыслению созидающей силы Господа — закономерной светлой Божественной
радости.
Одно из ключевых стихотворений, связанных с философско-религиозными
исканиями поэта, — «Возвращение» (1966), в названии которого метафорически
отражена основная мысль — возвращение мятущейся души к Богу. Поэт пришёл к
осознаниюэтойистиныпослемногихлетдуховныхскитанийпо
«социалистическому» пространству. Образ всепрощающего и милосердного
Господа, который встречался в ранних стихотворениях Рюрика Ивнева,
возвышается над годами греха и безверия.
Однако не только в стихотворениях, но и в дневниках Рюрик Ивнев описывал
своё отношение к Богу, к христианской вере, её традициям. Наблюдая за
катастрофическими событиями, происходящими и в России, и в мире (Первой
русской революцией, Первой мировой войной, Октябрьской революцией и
последовавшей за ней Гражданской войной, укреплением советской власти и
насаждением атеизма, Великой Отечественной войной), поэт осознавал, что люди
близки к самоуничтожению в то время, когда отвергают все моральные ценности
и подвергают сомнению и критике учение Христа. Религия, христианство, Бог для
Ивнева — это, прежде всего, стремление к свету, очищение мира, поиск
осмысления высших нравственных и духовных ориентиров.
В параграфе 2.2. «Онтологические категории «душа», «жизнь», «смерть»
в оценке Рюрика Ивнева» актуализируется связь предложенных бытийных
составляющих в поэзии, мемуарах, дневниках поэта.
Восприятие концептуального начала «душа», о котором Ивнев задумался
впервые в трёхлетнем возрасте после смерти отца, с каждым годом не просто
укреплялось в сознании, но и находило новые способы выражения. Если в раннем
творчестве немного лирических откровений, посвящённых изучению души как
философско-религиозной категории16, то в зрелой лирике миропонимание поэта
изменилось: Ивнева интересовали, с одной стороны, становление личности, с
другой — преобразования, происходящие внутри человека. В стихотворении «С
годами» (1950) автор описывал постижение великой тайны Природы, уникальной
для каждого живущего на Земле, и Вечности, перед которой жизнь человека всего
Рюрик Ивнев в стихотворении «Пахнет рыбой и палубой мытой…» (<1913>) образно обозначил этот духовной
поиск: «Я в душе своей, как в земле изрытой, // Копошусь руками измученными…». См.: Ивнев Рюрик. Пламя
пышет. М.: Книгоиздательство «Мезонин поэзии», 1913. С. 14.
лишь мгновение, которое он не способен изменить, поэтому нужно принять,
«благословить» естественный ход жизни.
Подобные размышления рождали в сознании поэта мысли о смерти, которую
можно назвать одной из тематических доминант творчества Рюрика Ивнева.
Утрата близких людей, исторические потрясения в России, о которых говорилось
ранее, отразились и на мировоззрении поэта, и на его творчестве. В одних
стихотворениях Ивнев описывал состояние человека перед уходом в мир иной
(«Пустое солнце просто и спокойно…», 1914; «Игрушечные карлики на звонких
резинках…», 1914), в других размышлял о собственной кончине («Сегодня или
завтра — всё равно…», 1914). Позднее философские размышления об этом
феномене заменят импульсивное восприятие смерти.
К рассуждениям о физической гибели добавились мысли и о смерти
духовной, то есть гибели внутреннего мира человека («За чертой», 1949), частые
раздумья о его тесной связи с окружающим миром. В некоторых стихотворениях
высшее духовное начало поэт видел в могуществе природы, Космоса,
естественных, но таинственных силах («Есть в лунной ночи неземная сила…»,
1940), судьбе, влияющей на человеческие жизни («Неожиданная встреча», 1959).
Глава третья «Пути и перепутья любви в запечатлении Рюрика Ивнева»
имеет две части.
В параграфе 3.1. «Любовные потрясения и своеобразие их воплощения в
лирике» анализируются стихотворения, в которых описываются чувственные
переживания лирического героя. Важное место в творчестве Рюрика Ивнева
занимает тема любви, которой посвящены многие записи в дневниках и которая
впервые обозначена в стихотворении«Встреча»(1902), написанном в
одиннадцатилетнем возрасте. Кажется, неуверенность молодого поэта, слабость
слога, подражание М.Ю. Лермонтову делают это откровение незначительным, но
именно в этом стихотворении впервые появляется важный для Ивнева образ-
символ огня.
Любовь в раннем творчестве поэта представала как нервное, губительное,
кощунственное чувство. Ощущая себя эгоцентричной личностью, лирический
герой выносил обвинение и одновременно самоприговор: за собственный
«звериный эгоизм» придётся жить без настоящей, чистой любви («Говорят —
есть язва, чума…», 1914; «Так вот она — смертельная любовь…», 1919). Иногда
кажется, что, по мнению автора, «любовь» может быть только «позорной и
жалкой»17, но даже в самое трагическое время сохраняется надежда на лучшую
жизнь. Например, в произведении «Не надо солнца, не надо свободы…» (1919)
мотив надежды и всепрощения становится ведущим. Переосмысление бытийного
начала «любовь» реализуется в стихотворении «Опускаясь всё ниже и ниже…»
(1924): обретается вера в это святое чувство. Поэт понимал, какой должна быть
настоящая любовь, которая, несмотря на свою горечь, жизненно необходима для
каждого человека.
В более позднем творчестве начинает ярче звучать важный для поэта мотив
расставания, который находит развитие в лирике 1920-х гг., когда Ивнев активно
ездил по России (от Кавказа до Дальнего Востока), посещал Германию и Японию
как корреспондент некоторых политических газет и литературных журналов. В
сознании поэта произошёл перелом, изменилось мировосприятие. Именно разлука
с Родиной, с друзьями, с матерью отразилась на чувствах, эмоциях, настроении
Ивнева. Чувство любви, по мнению автора, способно выжигать человека изнутри,
когда остаётся лишь пустота и безмолвие («Расставание», 1927; «Разлука», 1980).
Вместе с тем лирический герой понимал, что невозможно постоянно жить в
«немыслимом счастье», а идти к нему нужно целенаправленно, постигая
истинный смысл человеческого существования.
В параграфе 3.2. «Общечеловеческий аспект темы любви: ценностные
ориентирыиобобщения»автордиссертациипредпринимаетпопытку
рассмотреть сущностное «наполнение» феномена понятия «любовь», восприятие
которой сыграло важную роль в развитии философской системы взглядов поэта. В
лирическом произведении «Ещё недавно — камни, пыль и зной…» (1912) Ивнев
Ивнев Рюрик. Солнце во гробе. М.: Имажинисты, 1921. С. 13.
отмечал, что любовь влияет на человека, изменяя его судьбу.
Вомногихстихотворениях18описанабескорыстная,самоотречённая
материнскаялюбовькакособенное,уникальноечувство,которое,по
утверждениюпоэта,непростонаивысшаячеловеческаяценность,а
могущественная сила, дающая возможность выживать в тяжёлое время, поэтому
он воспринимал её как «Истину»19, понимая, что в материнской любви выражен
весь смысл жизни.
Другой аспект, который волновал поэта, — истоки священного чувства,
особенности его воплощения. Нередко Рюрик Ивнев стремился акцентировать
внимание на особенностях возникновения любви и на её святости («Любовь (Она
приходит разными путями…)», 1954). Именно тогда и рождались мысли об
уподоблении чувства любви высшему духовному началу, схожему с божеством,
приход которого предугадать невозможно. Подобные рассуждения приводили
поэта к осознанию границ сокровенного чувства, его поистине вселенских
размеров и недосягаемости («Крушенье звёзд покажется игрушкой…», 1936;
«Ещё до рожденья звездой путеводной…», 1967). Ивнев интересовался разными
вопросами: дана ли любовь человеку судьбой, Богом, природой, Космосом или же
сами люди обретают и достигают её в течение всей жизни? Соотнося чувство с
таинственной, неизведанной магической силой, художник осознавал, что человек
не способен совладать с этим явлением, поэтому стоит повиноваться
сокровенному чувству и следовать за ним. Вовсе не случайно А.И. Цветаева в
предисловии к книге Рюрика Ивнева «Мерцающие звёзды» отмечала: «Поэт
остаётся поэтом даже перед лицом смерти»20. В последний месяц жизни Ивнев,
подводя итоги долгим размышлениям о любви, написал стихотворение «Я всё
«Мимо Белгорода», 1932; «Ни ограды, ни надгробных плит…», 1941; «Матери (Не мучь меня, о солнце
золотое…)», 1947; «Мать (Приходит старость. С ней не так легко…)», 1948; «Но, боже мой, что ныне стало с
нами…», 1948; «Матери (Явись ко мне сквозь тысячи миров…)», 1949; «Матери (Я в тоске зову тебя и знаю…)»,
1952; «Материнская доля», 1952; «Образ матери», 1953; «Матери (Сто лет тому назад я был уже рождён…)»,
1961; «Нет тебя, и всё же ты — живая…», 1965; «В этой комнате», 1974 и др.
Рюрик Ивнев писал: «Единственная любовь — подлинная, настоящая — это — мамочка. Такой любви не было в
мире (моём) и никогда не будет. Этой любовью можно измерить Истину, человечность, добродетель. Думая об
этой любви, ощущая её в себе, веришь в Бога, в человечность, в человека…». См.: Ивнев Рюрик. Дневник (1906–
1980). М.: Эллис Лак, 2012. С. 403.
Ивнев Рюрик. Мерцающие звёзды: Стихотворения 1903–1981. М.: Сов. Россия, 1991. С. 4.
слежу с открытым ртом…» (1981), в котором выразил мысль о цикличности
чувства.
В главе четвёртой «Поэт и общество в художественном сознании Рюрика
Ивнева» — два параграфа.
В параграфе 4.1. «Вариации мотивов личности и толпы» исследуется в
творчестве Рюрика Ивнева ставшая классической тема поэта и толпы,
противопоставления индивидуального начала безликой серой массе. Все
социальные катаклизмы, выпавшие на судьбу России, были осмыслены
художником как воплощение искажения и переосмысления нравственных
ценностей мира, идущего, в первую очередь, от человека. На страницах дневника
Ивнева того времени часто рождались записи-размышления о человеческой
«скверне»,всеобщемозлоблении,безнравственныхпоступках,которые
приводили к «озверению» людей и преступлениям. В ранней лирике преобладали
мотивы отчаяния, беспокойства за свою судьбу и жизнь, переживаний за
окружающий мир. Юного поэта удивляли и равнодушие людей, которые равны
перед Господом, и беспомощность слабых, и нежелание им помочь сильных.
Сцены людского безразличия (в том числе и своего) описаны во многих
стихотворениях («Смерть неизвестного», 1914; «Склонился к движущемуся
ковру…», 1914; «Сумасшедшие, неверные, окаянные…», 1914). Поэт, пытаясь
понять происходящее, обращался к Богу: «Я так привык к людской мерзости. А
сейчас еле пишу об этом. Точно на ручке пудовая гиря и дышать трудно: воздуха
нет! Где милосердие? Где «христианство»? Боже, Боже! Он умер. Чего же его ещё
мучают? Своей смертью он уже искупил все свои великие грехи. Так где же это
человеческое в человеке? И как мне стыдно, что это случилось в России, в
православной России»21. Или, «помышляя о бедном и нищем»22, приходил к
христианской мудрости: «И у меня стало так вдруг легко на душе. Вот она, здесь
— Россия. В случайно собравшейся в вагоне группе: священник, лавочник,
солдат, женщина… И никого не надо лишнего. И больше ничего не надо. На
Ивнев Рюрик. Дневник (1906–1980). М.: Эллис Лак, 2012. С. 221.
Там же. С. 105.
совести такой России не было и не будет и не может быть ни капли крови, ни
капли злобы»23.
В позднем творчестве подобные онтологические вопросы получили
философское осмысление: в частности, в стихотворении «Чёрная пасть» (1965)
ключевым стал образ толпы, ненавидящейине понимающейлюбую
оригинальность. Поэт, развивая важную в литературной традиции тему
противостояния индивидуальности и толпы, пришёл к мысли, что необходимо
жёстко бороться с обезличенной массой, высмеивая её пороки — в этом, считает
Ивнев, должна проявляться цель истинного искусства.
В центре внимания диссертанта в параграфе 4.2. «Рюрик Ивнев о
назначении творческого дара» — стихотворения и дневниковые записи, в
которых осмыслялась сущность поэтического таланта. Лирика для Ивнева —
«своеобразное средство, направленное против человеческого безразличия»24,
которое помогало выразить отношение ко злу, к несправедливости социума.
Размышляя о предназначении художника, поэт понимал, что творчество способно
пробудить в человеке интерес к несовершенному окружающему миру.
В ранней лирике много стихотворений («Под свист, улюлюканье, адский
хохот…», 1913; «Я танцую на острой бритве…», 1914), описывающих отношение
окружающих к поэту, для которого главным становится духовная и кровная связь
с народом, с землёй, где человек родился и вырос. Именно эти факторы, по
мнению Ивнева, и играют огромную роль в становлении взглядов художника.
В более зрелом творчестве Рюрик Ивнев продолжал философски постигать
многогранность творческого процесса. Например, в стихотворении «Две реки»
(1965) уже в названии заложена традиционная для русской литературы мысль:
противоборство двух начал, выбор двух существенно отличающихся дорог:
первая — обычное человеческое существование, спокойная и равномерная жизнь;
вторая, несоизмеримо тяжелее, — творчество. Подобные рассуждения заставили
поэта заниматься самопознанием, наполнили многие произведения мотивами
Ивнев Рюрик. Дневник (1906–1980). М.: Эллис Лак, 2012. С. С. 250.
Ивнев Рюрик. Жар прожитых лет. СПб.: «Искусство–СПб», 2007. С. 141.
неудовлетворённости собой, сомнениями в собственных силах, раздумьями о
творческомдолгехудожника,озарождениивдохновения,мыслямио
многогранности поэтического пути. Анализ стихотворений помогает понять, что в
одних произведениях Рюрик Ивнев описывал тайну творческого «горения»
(«Самому себе», 1963; «Я ношу безропотно вериги…», 1966; «Ночь, золотом
теснённая, открыла…», 1970), в других («Поэтам», 1964) — обращался не
только к друзьям-поэтам, чьим талантом искренне восхищался, но и к молодым
художникам слова, наставляя на путь истинный и призывая не променять талант
на графоманство, работать над собой, искать правду жизни.
В Заключении подводятся итоги диссертационной работы, полученные в
ходе исследования, намечаются перспективы дальнейшего изучения наследия
Рюрика Ивнева. Поэт был неотделим от русской культуры ХХ века. Воспитанный
на традициях русской классической литературы, прекрасно знакомый с культурой
рубежа XIX–XX веков, Ивнев, впитывая идеи модернистов, вступал в
поэтический диалог со многими более известными современниками, пытался
выработать свой уникальный стиль, на который не могли не обратить внимание
критики и литературоведы.