Культурный геноцид как форма преступления геноцида: историко-правовой анализ и современные аспекты

Работа посвящена комплексному исследованию концепции «культурного геноцида» в качестве одной из форм проявления преступления геноцида. Выделяются и описываются характерные особенности системы предупреждения преступления геноцида, в рамках которой значение придается ущемлению культурных прав представителей группы-жертвы как одного из индикаторов возможного будущего физического насилия. В работе отражены также разработанные с целью повышения эффективности борьбы с преступлением геноцида научные исследования ученых-геноцидологов, решения международных трибуналов ad hoc и Международного уголовного суда как своеобразной формы совершенствования конвенционных предписаний о геноциде и практические примеры потенциального культурного геноцида определенного народа, выступающие в качестве элемента преступления геноцида или же отдельного преступления с дифферентным от физического и биологического геноцида значением. Делается вывод, что культурный геноцид является не новым компонентом преступления геноцида, а составной частью геноцидальной политики, и может представлять собой фазы предгеноцида или постгеноцида или выступать в качестве отдельного преступления, требующего раннее предупреждения и пресечения.

Список сокращений…………………………………………………………………………….3
Введение……………………………………………………………………………………….…4
Глава I. Международно-правовая основа противодействия преступлению
геноцида…………………………………………………………………………………………..9
1.1. Историческая и правовая характеристика понятия «геноцид»………………………….…9
1.2. Основы системы предупреждения преступления геноцида……………………..……….32
1.3. Вопрос криминализации отрицания преступления геноцида……………………..……..55

Глава II. Культура как объект преступления геноцида…………………………………62
2.1. Риторика культурных прав………………………………………………………………….62
2.2. Концепция культурного геноцида………………………………………………………….72
2.2.1. Культурный геноцид в общей концепции геноцида Р. Лемкина…………….….72
2.2.2. Культурный геноцид в рамках процесса разработки Конвенции о
геноциде……………………………..…………………………………………………………76

Глава III. Культурный геноцид: практика прошлого и настоящего…………………..85
3.1. Культурный компонент Геноцида армян…………………………………………………..88
3.2. Культурный компонент в гражданской войне в Шри-Ланке…………..………………….93
3.3. Культурный геноцид в Тибет……………………………………………………………….96
Заключение……………………………………………………………………………………………………………….100
Список источников и литературы…………………………………………………………104
Список сокращений

ГА ООН – Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций

ЕСПЧ – Европейский суд по правам человека

МВТ – Международный военный трибунал

МУС – Международный уголовный суд

МТБЮ – Международный трибунал по бывшей Югославии

МТР – Международный трибунал по Руанде

СБ ООН – Совет Безопасности Организации Объединенных Наций

ТОТИ – Тигры освобождения Тамил-Илама

ЭКОСОС – Экономический и Социальный Совет Организации Объединенных Наций

Существует большое количество международно-правовых документов, предметом
которых в той или иной степени является запрещение преступления геноцида. Мы
рассмотрели довольно большой период времени, начиная с зарождения идей гуманного
отношения к мирному населению, рассмотрения геноцида как одного из подкатегорий
преступлений против человечности до выделения его в отдельную категорию наиболее
жестоких преступлений. Тем самым мы хотели показать существующий потенциал
международного права для квалификации геноцида как преступления, целью которого
является уничтожение определенной группы и его самобытности. С принятием
международным сообществом Конвенции о геноциде 1948 г., геноцид приобрел
собственное международное юридическое значение, и с тех пор развиваются дискуссии о
содержательных аспектах данного понятия.
История Нюрнбергского процесса и разработки Конвенции показала, что борьба за
международное признание и закрепление наказуемого характера нового преступления
сопровождались попытками сохранить его в строгих границах, ограждая его от
использования для пересмотра имевшей место дискриминационной политики
демократических государств по отношению к своим гражданам и подданным, особенно в
колониях. Можно считать, что закрепление более широкого определения преступления
геноцида, а именно запрещение культурного геноцида, ясным образом показало бы
различие между демократическими государствами и тоталитарными, которые с точки
зрения системы предупреждения преступления геноцида вызывают первоочередное
беспокойство.
Мы указали на первоначальную связь между понятиями геноцида и культурного
геноцида и выявили, что один из компонентом термина геноцид, соответственно «генос»,
по замыслу Р. Лемкина, представляет собой основу цивилизации – ее культуру. Культура
(язык, национальные и религиозные традиции, материальные и нематериальные ценности
и т. д.) является той линией, которая соединяет отдельных людей в одну общность, в одну
группу (национальную, расовую, этническую или религиозную, по смыслу Конвенции).
Эти самые культурные признаки могут быть использованы при определении
принадлежности определенной группы к тем, что указаны в Конвенции и охраняются ею.
Попытки подавить или разрушить те способы культурного самовыражения и их результаты,
которые группа использует в своей повседневной жизни, являются как отдельными
правонарушениями, так и признаками будущего насилия и физического геноцида
представителей группы-жертвы. Культурное разрушение представляет собой
одновременно фазу, которая предшествует собственно геноциду по определению
Конвенции, о чем утверждают основанные на анализе исторической практики
представленные учеными-геноцидологами начальные этапы разработок по
предупреждению преступлений геноцида, и косвенное доказательство наличия у
организаторов данного преступления характерного для него геноцидального намерения, о
чем свидетельствуют судебные постановления международных трибуналов.
Соответственно, культурный геноцид – это систематическое разрушение наследия и
определенных культурных особенностей группы-жертвы. Вышесказанное указывает на то,
что в более общем плане культурный геноцид является неотъемлемым компонентом
физического уничтожения группы. В данном контексте следует подчеркнуть, что
уничтожение людей является более общей категорией, не обязательно составляющей
преступления геноцида, так же как культурное разрушение является более общим
понятием, чем культурный геноцид. Так, уничтожение, нанесение вреда культурным
объектам, ограничение культурных прав во время войны или же культурная ассимиляция –
не все из них носят геноцидальный характер.
Нами были выбраны три случая, которые связаны между собой возможностью, по тем
или иным критериям, вписаться в концепцию культурного геноцида. Первый случай
представляет собой культурное разрушение группы во время мирового конфликта, в то
время как второй случай является действием авторитарного правительства во время
внутреннего конфликта. В третьем случае рассматриваются действия тоталитарного
правительства, враждующего с меньшинством в течение длительного периода времени. Это
разнообразие показывает, что действия преступных правительств связаны с их враждебным
отношением к группе-жертве, и в их контексте внешнее вмешательство или
подстрекательства не имеют места.
Кроме того, случаи были отобраны так, чтобы иметь возможность очертить границы
между преступлением геноцида и культурным геноцидом и рассмотреть вопрос о значении
концепции культурного геноцида и ее собственного места в исследованиях геноцидалогии.
В результате мы выявили, что, например, в случае с культурным компонентом Геноцида
армян культурный геноцид осуществлялся во время и после физического уничтожения
представителей группы-жертвы, и что он является неотъемлемым элементом политики
отрицания. В гражданской войне в Шри-Ланке, как было выявлено, культурный геноцид
стал сигналом о будущем геноциде. И, наконец, случай культурного геноцида тибетцев
показал возможность рассмотрения культурного геноцида в качестве отдельного
преступления, осуществленного при этом в мирное время.
Таким образом, можно констатировать, что преступление культурного геноцида не
связано с временными рамками осуществления физического и биологического геноцида,
которые, по сути, являются объективной стороной преступления геноцида, определенного
в Конвенции. Культурный геноцид может представлять собой фазы предгеноцида или
постгеноцида, или же являться преступлением с дифферентным от физического и
биологического геноцида значением. В любом случае, это правонарушения, которые
требуют внимания международного сообщества, указывают на необходимость их
нейтрализации в соответствии с системой предупреждения преступления геноцида. Все три
случая представляют собой не только, и не столько, исторические события, но органично
связаны с сегодняшней динамикой исследований геноцидологии, мирных и конфликтных
положений.
Изложенное в работе показывает, что культурный геноцид является далеко не новым
компонентом преступления геноцида, а составной частью геноцидальной политики, в
некоторых случаях выступает в качестве отдельного преступления, в некоторых – в
качестве формы преступления геноцида. В современном мире положения Конвенции о
геноциде полностью не охватывают существующих и, в некоторых случаях,
нетрадиционных аспектов преступления геноцида, поэтому в деле его предупреждения и
наказания в форме совершенствования конвенционных предписаний о геноциде выступают
решения международных трибуналов ad hoc и Международного уголовного суда.
Поскольку культурный геноцид по своей сути и масштабам отличается от нарушений
индивидуальных и коллективных культурных прав, которые, в свою очередь, регулируются
соответствующими областями прав человека, коренных народов и национальных
меньшинств, то рассмотрение культуры определенной человеческой группы как объекта
преступления геноцида считаем полностью уместным и в плане эффективного
предупреждения одного из наиболее жестоких преступлений даже необходимым. Из этого
следует, что, прежде всего, международному сообществу пора вернуться к вопросу о
создании конкретного документа, направленного на предотвращение умышленного
уничтожения культурного наследия определенной человеческой группы.
Вместе с тем, история показала, что юридические границы Конвенции о геноциде узки
в той степени, что не позволяют охватить массовые злодеяния, которые по своему существу
подпадают под понятие геноцида (по крайней мере в понимании Лемкина), но противоречат
действующему международному праву. Поэтому вводятся новые термины, в
этимологическом смысле схожие с термином геноцид, такие как этноцид, политицид,
гендерцид (или гендероцид), лингвоцид и т. д.
Геноцид представляет собой тягчайшее преступление, которое известно
современному человечеству. Его осуждение является долгом каждого цивилизованного
народа, признание – обязанностью каждого демократического государства, а
предупреждение – приоритетом международного сообщества.
Любая попытка, по своей сути направленная на предупреждение преступления
геноцида, будь она предпринята на международном уровне, или организованна на
локальном уровне в целях ознакомления широких масс с теми последствиями, которые
может иметь геноцидальная политика как для группы-жертвы, так и для организаторов
рассматриваемого преступления, или же оформленная в виде отдельного научного
исследования имеет большое значение и несет в себе потенциал, необходимый для
осознания ценности каждой отдельной культуры для общемирового наследия, так же как
ценности каждого отдельного человека для общечеловеческого развития.