«Мягкая сила» и публичная дипломатия России и Европейского союза в регионе Южного Кавказа (на примере Армении и Грузии)

Актуальность темы исследования. В условиях полицентричного
мироустройства и глобальной конкуренции за сферы влияния в отдельно
взятых регионах субъекты международных отношений стали уделять все
большее внимание «мягким» методам воздействия на зарубежную аудиторию
для достижения своих внешнеполитических целей. Ключевая роль при этом
отводится как стратегическому определению набора идей и ценностей, которые
государство либо интеграционное объединение будет транслировать вовне, так
и практическому воплощению этих нарративов. «Мягкая сила» в данном
контексте определяется как способность влиять на поведение страны-
реципиента и менять его предпочтения посредством убеждения в
привлекательности собственных идей, норм, принципов и ценностей с целью
формирования целостного позитивного образа актора на международной арене.
Публичная дипломатия, в свою очередь, представляет собой средство
инструментализации «мягкой силы» через деятельность специализированных
институтов и учреждений, реализацию совместных программ и инициатив, а
также построение долгосрочных доверительных отношений на базе взаимного
уважения.
«Мягкая сила» и публичная дипломатия не только способствуют
улучшению имиджа субъекта, укреплению его авторитета на мировой арене, но
и помогают продвигать в стране-реципиенте собственные интересы через
оказание косвенного давления на широкие слои местного населения.
Российская Федерация как один из ключевых геополитических центров мира на
протяжении последних 15 лет предпринимает попытки применить инструменты
«мягкой силы» в своей внешней политике, при этом уделяя пристальное
внимание постсоветскому пространству, на территории которого проживает
большое количество соотечественников, имеющих тесные исторические,
культурные и духовные связи с Россией. Европейский союз, в свою очередь,
также заинтересован в сохранении влияния в данном регионе для обеспечения
внешней стрессоустойчивости своих границ, под которой понимается
способность предупреждать и оперативно устранять возникающие вызовы и
угрозы. Таким образом, регион Южного Кавказа как неотъемлемая часть
постсоветского пространства для России и «Восточного партнерства» для ЕС
представляет собой место столкновения интересов различных крупных
игроков, круг которых не ограничивается исключительно Россией и
Евросоюзом.
Теоретическая значимость выпускной квалификационной работы
заключается в терминологической реконцептуализации «мягкой силы» и
«публичной дипломатии» в российском и европейском научно-
исследовательском дискурсе с точки зрения социального конструктивизма.
Данный шаг призван внести понятийную ясность и очертить достаточно
подвижный и в связи с этим неоднозначно трактуемый круг инструментов
публичной дипломатии, а также систематизировать доминирующие в
экспертной среде представления об обозначенных феноменах.
Практическая значимость исследования заключается в анализе сильных и
слабых сторон «мягкой силы» и публичной дипломатии России и Европейского
союза с целью формулирования рекомендаций по повышению эффективности
использования этого внешнеполитического ресурса рассматриваемыми
субъектами, что позволит, в частности, структурировать систему российской
публичной дипломатии, определить основные транслируемые зарубежной
аудитории нарративы и скоординировать деятельность различных институтов
на этом направлении.
Социальная значимость исследования базируется на важности
многочисленных межкультурных коммуникационных платформ публичной
дипломатии для сохранения и укрепления диалога между гражданами
взаимодействующих акторов, даже в условиях отсутствия официальных
дипломатических отношений, как в случае с Россией и Грузией. Успешность
тех или иных программ в этой области определяется их восприятием самим
обществом, в связи с чем для достижения максимального эффекта необходимо
оперативно корректировать «мягкую силу» в соответствии с
непосредственными запросами общественности.
Степень изученности темы исследования. Первые попытки
концептуального осмысления публичной дипломатии предприняли в своих
работах 1965 и 1968 гг. американские ученые Э. Гуллион1 и А. Хоффман2. Они
определяли этот термин как внешнеполитический метод, посредством которого
правительство государства получает возможность формировать общественное
мнение граждан другой страны по какому-либо вопросу. Задача исследователей
на том этапе заключалась в поиске эвфемизма к имеющему негативные
коннотации понятию «пропаганда».
Концепция «мягкой силы», под которой понимается система идей, норм,
ценностей и взглядов, формирующих привлекательность субъекта на
международной арене, была сформулирована Дж. Наем лишь несколько
десятилетий спустя, в начале 1990-х гг. К числу трех ключевых компонентов
привлекательности государства американский политолог относил внешнюю
политику, культуру и политические ценности. Его концепция получила
дальнейшее развитие как в научных и экспертных кругах, так и среди
политического истеблишмента США. Кроме того, Дж. Най и сам неоднократно
объяснял, дополнял и даже трансформировал свою теорию. В частности,
благодаря его усилиям публичная дипломатия стала фактически неотделима от
«мягкой силы» и начала пониматься в качестве средства ее
инструментализации3. Позднее Дж. Най ввел в научный оборот также такие
термины, как «острая сила»4 и «умная сила»5, ставшие, по сути, дискурсивными
модификациями изначальной концепции.
What is Public Diplomacy? / The Edward R. Murrow Center of Public Diplomacy. The Fletcher School, Tufts
University. URL: http://fletcher.tufts.edu/murrow/diplomacy (date of access: 15.02.2021).
2
International Communication and the New Diplomacy / ed. A. S. Hoffman. – Bloomington : Indiana University Press,
1968. – 206 p.
3
Nye, J. Public Diplomacy and Soft Power / J. Nye // Annals of the American Academy of Political and Social Science.
– 2008. Vol. 616. – P. 94-109.
4
Nye, J. How Sharp Power Threatens Soft Power / J. Nye // Foreign Affairs. January 24, 2018. URL:
https://www.foreignaffairs.com/articles/china/2018-01-24/how-sharp-power-threatens-soft-power (date of access:
15.02.2021).
5
Nye, J. S. Get Smart: Combining Hard and Soft Power / J. S. Nye // Foreign Affairs. – 2009. Vol. 88. No. 4 – P. 160-
163.
В контексте рассматриваемой проблематики особое значение отводится
конструктивистскому пониманию «мягкой силы» и публичной дипломатии как
ее ключевого инструмента. В частности, Б. Грегори полагает, что публичная
дипломатия – это совокупность средств, с помощью которых государства и
неправительственные акторы понимают культуру и ценностные установки,
строят и управляют отношениями, а также влияют на мнения и действия
зарубежного сообщества для продвижения своих интересов6. Примечательно,
что в рамках этого подхода такие исследователи, как, например, Р. Захарна7,
Дж. Мелиссен8 и Н. Калл9 подчеркивают необходимость реализации «мягкой
силы» путем диалоговых форм взаимодействия, то есть большую роль
приобретает восприятие тех или иных действий государством-реципиентом.
В российском научно-исследовательском дискурсе интерес к изучению
«мягкой силы» и публичной дипломатии возник сравнительно недавно.
Наиболее полный и комплексный анализ подходов к обозначенным феноменам
представлен в работах Б.Х. Бахриева10, Н.А. Цветковой11, А.Н. Боброва12, М.М.
Лебедевой13, А.В. Долинского14 и ряда других. Их труды посвящены изучению
актуальных вопросов эффективности «мягкой силы» России в целях
обеспечения национальных интересов страны. Кроме того, целая плеяда
отечественных ученых, среди которых Т.В. Зонова 15, П.И. Касаткин16, Р.С.
Gregory, B. Public Diplomacy: Sunrise of an Academic Field / B. Gregory // Annals of the American Academy of
Political and Social Science. – 2008. Vol. 616. – P. 274-290.
7
Zaharna, R. S. Relational, networked, and collaborative approaches to public diplomacy: the connective mindshift /
Ed. by R. S. Zaharna. – N.Y.: Routledge, 2013. VIII. – 240 p.
8
Melissen, J. The New Public Diplomacy: Between Theory and Practice / J. Melissen // The New Public Diplomacy:
Soft Power in International Relations / Ed. by Jan Melissen. – N.Y.: Palgrave Macmillan. 2005. – P. 3-28.
9
Cull, N. Public Diplomacy before Gullion: The Evolution of a Phrase / N. Cull // Routledge handbook of public
diplomacy / eds. Nancy Snow and Philip M. Taylor. – New York, NY: Routledge, 2009. – P. 19-23.
10
Бахриев, Б. Х. Публичная дипломатия в современном исследовательском дискурсе / Б. Х. Бахриев // Вестник
ТГУПБП. Серия: Общественные науки. – 2017. № 1 (70). – С. 131-147.
11
Цветкова, Н. А. Публичная дипломатия как инструмент идеологической и политической экспансии США в
мире (1914-2014 гг.): автореф. дисс. докт. полит. наук: 07.00.15 / Н. А. Цветкова. – СПбГУ, 2015. – 552 с.
12
Бобров, А. Н. Теоретические подходы к исследованию социальных практик публичной дипломатии / А. Н.
Бобров // Гуманитарий Юга России. – 2016. № 1. – С. 201-206.
13
Лебедева, М. М. «Мягкая сила»: понятие и подходы / М. М. Лебедева // Вестник МГИМО. – 2017. № 3. – С.
212-223.
14
Долинский, А. В. Дискурс о публичной дипломатии / А. В. Долинский // Международные процессы. – 2011.
Т. 9. № 1 (25). – С. 63-73.
15
Зонова, Т. В. Публичная дипломатия Европейского союза / Т. В. Зонова // Публичная дипломатия: Теория и
практика: Научное издание / Под ред. М. М. Лебедевой. – М.: Издательство «Аспект Пресс», 2017. – С. 70-89.
Мухаметов17, А.Е. Фоминых18, занимается исследованием европейской
специфики публичной дипломатии.
Европейское понимание термина «soft power» рассматривается в научных
публикациях С. Дьюка 19, К. Нильсен20, А. Михальски21, Т. Ла Порте 22 и др. Тем
не менее, в связи с тем, что в европейском научном сообществе «мягкая сила»
не получила значительного распространения именно в такой
терминологической интерпретации, особое внимание следует уделить
разграничению смежных понятий «гражданская сила», «нормативная сила»,
«преобразующая сила» и «мягкая сила», которые отдельными авторами
ошибочно позиционируются как синонимы либо как стадии эволюционного
развития одного и того же процесса. Так или иначе, между предлагаемыми
концептами имеются существенные различия, что отлично раскрыто в работах
Т. Романовой, Е. Павловой23 и А.А. Аликина24.
Публичная дипломатия в региональном срезе подвергается изучению
значительно реже: объектами исследования становятся, как правило, крупные и
статусные державы. Одной из задач представленной выпускной
Касаткин, П. И., Ивкина, Н. В. Культурная и образовательная составляющие «мягкой силы» ЕС / П. И.
Касаткин, Н. В. Ивкина // Сравнительная политика. – 2018. № 9 (1). – С. 26-36.
17
Мухаметов, Р. С. Сравнительный анализ «мягкой силы» РФ и ЕС на постсоветском пространстве / Р. С.
Мухаметов // Сравнительная политика. – 2019. Т.10. № 3. – С. 46-57.
18
Фоминых, А. Е. Публичная дипломатия ЕС / А. Е. Фоминых // Внешняя политика и международные связи
Европейского Союза: осмысливая роль ЕС в мире / Отв. ред. Л. О. Игумнова. – Иркутск: Изд-во «Оттиск»,
2018. – С. 254-281.
19
Duke, S. The European External Action Service and Public Diplomacy / S. Duke // Discussion Papers in Diplomacy,
no. 127. Netherlands Institute of International Relations ‘Clingendael’. The Hague, September 2013. URL:
https://www.clingendael.org/sites/default/files/pdfs/The%20European%20External%20Action%20Service%20and%20
Public%20Diplomacy_0.pdf (date of access: 15.02.2021).
20
Nielsen, K. Soft Power Europe: The Lesser Contradiction in Terms and Practices / K. Nielsen // PhD thesis,
University of Tartu, 2016. URL: http://dspace.ut.ee/bitstream/handle/10062/51537/nielsen_kristian_lau.pdf (date of
access: 15.02.2021).
21
Michalski, A. The EU as a Soft Power: the Force of Persuasion // The New Public Diplomacy: Soft Power in
International Relations / Ed. by Jan Melissen. N.Y.: Palgrave Macmillan. 2005. URL:
http://www.culturaldiplomacy.org/academy/pdf/research/books/soft_power/The_New_Public_Diplomacy.pdf (date of
access: 15.02.2021).
22
La Porte, T. The Power of the European Union in Global Governance: A Proposal for a New Public Diplomacy / T.
La Porte // CPD Perspectives on Public Diplomacy, paper 1. 2011. URL:
https://uscpublicdiplomacy.org/sites/uscpublicdiplomacy.org/files/useruploads/u35361/2011%20Paper%201.pdf (date
of access: 15.02.2021).
23
Романова, Т., Павлова, Е. От гражданской и нормативной силы к стрессоустойчивости? / Т. Романова, Е.
Павлова // Международные процессы. – 2017. Том 16. № 2. – С. 73-90.
24
Аликин, А. А. Мягкая сила и нормативная сила Европы: генеалогические истоки двух концепций мягкого