Семантические сдвиги в русском переводе иноязычного правового документа (Всеобщая Декларация прав человека)

В современной лингвистике, как и в науке в принципе, всё больший интерес проявляется к междисциплинарным исследованиям. Как писала Н. Д. Арутюнова, «познание не может пренебречь фактором целостности», и прогрессивные области науки стремятся достичь этой целостности, обнаруживая связи с другими дисциплинами и выходя за пределы своих традиционных предметов исследования. Появляется всё больше лингвистических направлений, находящихся на стыке с другими науками: психолингвистика, ментальная лингвистика, когнитивистика, корпусная лингвистика, компьютерная лингвистика, социолингвистика, лингвокультурология, межкультурная коммуникация и т. д. Кроме того, наблюдается и взаимный процесс: начиная с рубежа 19-20 веков всё больший интерес в научном мире проявляется к лингвистике. К ней обращается антропология и этнология (такие учёные как Дж. Фрэзер, Ф. Боас, Э. Сепир, В. Я. Пропп, Б. Малиновский и мн. др.), психоанализ (Ж. Лакан и его последователи) и в числе прочих научных дисциплин, юриспруденция. Это более чем логично, поскольку «Право по происхождению связано с языком, оно объективируется в языке и через язык познается». Юридическая лингвистика – одно из новейших направлений: считается, что она зародилась в 50-е – 60-е годы XX века. Впервые термин forensic linguistics (и уже здесь я хотела бы обратить внимание на то, что дословный перевод этого термина на русский язык – ‘судебная лингвистика’, однако такой вариант в российской лингвистической традиции не прижился. Почему так произошло? Наверняка причины кроются в культурных коннотациях русского и английского слов, о чём более подробно речь пойдёт в дальнейшем) был использован в 1968 году. Его применил британский профессор лингвистики шведского происхождения Ян Свартвик. Спустя 15 лет после вынесения приговора по делу об убийстве Тимоти Эвансом своих жены и ребёнка Свартвик провёл лингвистический анализ текста его признательных показаний и доказал, что они показания не могли быть продиктованы самим Эвансом. В результате, Тимоти Эванс был посмертно оправдан.
В России юридическая лингвистика как наука начала формироваться совсем недавно, и связано это с появлением нового аспекта связи между языком и правом: язык начал рассматриваться как предмет правового исследования, а именно спорный текст в судебной практике (примерами такого взаимодействия языка и права являются дела о защите чести и достоинства, плагиате, оскорблении, призывам к экстремистской деятельности, авторском праве и т.д.). Одним из основоположников юрислингвистики в России считается Николай Дмитриевич Голев. Термин юрислингвистика был введён в 1999 г. по инициативе учёных Лаборатории юрислингвистики и развития речи Алтайского государственного университета под руководством Н. Д. Голева. Как объясняет сам Николай Дмитриевич, такое название было предложено «по аналогии, с одной стороны, с терминами: психолингвистика, этнолингвистика, онтолингвистика и подобными – а с другой стороны с терминами: юриспруденция, юрисдикция, юрисконсульт и подобными». Поскольку это научное направление является молодым, в нём существует ещё множество неисследованных вопросов, отсутствует единый разработанный алгоритм проведения лингвистических экспертиз по однотипным судебным делам, нет единого мнения по поводу методов проведения анализа, границ компетенции лингвиста-эксперта и т.д.
Актуальность исследования
В своей работе я бы хотела обратить внимание на ещё один – менее обсуждаемый, но не менее важный – аспект взаимодействия языка и права: язык как средство осуществления правового регулирования. На наш взгляд, эта тема особенно актуальна в условиях расширения диалога между представителями самых различных стран и культур и в то же время напряжённой обстановки на международной политической арене. Важно уметь находить общий язык и учитывать не только понятийный уровень восприятия при общении с представителями иной страны, культуры, но и символический уровень восприятия. Это важно не только при взаимодействии на высоком уровне, например, при составлении международного соглашения или иного международного документа, но и в гораздо более привычных ситуациях при заимствовании какого-либо инокультурного символа, интеграции иностранной продукции в отечественный рынок и т. д. Всем известен пример неудачной локализации (точнее, отсутствия какой-либо локализации) детского питания Gerber в Африке, где значительная часть населения, не умевшая читать и писать, ориентировалась на картинки на упаковках, чтобы узнать, что внутри. Баночки Gerber с изображёнными на них маленькими детьми повергли туземцев в ужас. Примером не самой удачной попытки заимствования инокультурного символа может быть название канцелярского магазина «Канцелярская Мекка», на который подала в суд мусульманская община за оскорбление чувств верующих (случай из практики одного из моих преподавателей). Таким образом, на примере анализа трёх символических вариантов одного и того же текста я хотела бы обнаружить и продемонстрировать семантические сдвиги, которые возможны в таком документе, который содержит казалось бы универсальные понятия – такие, как свобода, всеобщее понимание, просвещение, справедливость, достоинство и т.д.
Новизна исследования
Исследования ментальности, связи между языком, сознанием и культурой предпринимался многими учёными-лингвистами: самые известные работы – у Анны Вежбицкой, среди российских исследователей – В. В. Колесов, Н. Д. Арутюнова, В. Н. Телия, Ю. С. Степанов, В. В. Красных, В. В. Воробьёв, В. А. Маслова, Е. С. Кубрякова и др. Однако попыток рассмотреть международный правовой документ с точки зрения языкового выражения культурной специфики ещё не совершалось. Всеобщая декларация прав человека интересна в качестве объекта исследования потому что, с одной стороны, любому человеку вне зависимости от страны происхождения, родного языка и национальности, понятны и знакомы слова, обозначающие универсальные понятия, которые фактически составляют текст Декларации; с другой стороны, оказывается, что эти понятия не столь однозначны, когда дело касается культурных особенностей. Это стало очевидным ещё на этапе согласования текста Декларации, над созданием которой работала международная комиссия, состоящая из 18 представителей разных стран-членов ООН. Им потребовалось больше одного года для того, чтобы согласовать текст, провозглашающий основные права и свободы человека, который бы устраивал все стороны. Тем не менее, текст, получившийся в результате, известный под названием Всеобщая декларация прав человека, имеет разные символические, этнопсихологические варианты прочтения, о чём речь пойдёт далее в работе.
Цель исследования
На примере сравнительного анализа символического прочтения одного и того же документа – Всеобщей декларации прав человека – на трёх разных языках (французском, русском и английском) показать, как может отличаться восприятие текста в зависимости от культурных коннотаций, присущих рассматриваемым в моей работе лексическим единицам, в том или ином языке и ментальности носителей этих языков.
Задачи
проанализировать значения отдельных лексических единиц в оригинальном тексте Всеобщей декларации прав человека на французском языке и их соответствий на русском и английском языках
выявить этимологические и культурно-специфические особенности рассматриваемых лексических единиц
произвести сравнительный анализ значений лексических единиц, актуализирующихся в тексте (понятийный уровень восприятия), и их этимологию и культурно-специфическую составляющую (символический уровень восприятия)
выявить семантические сдвиги в символических вариантах прочтения текста Декларации на трёх языках
выявить факторы, влияющие на возникновение семантических сдвигов, на основе исследуемого материала
сделать вывод на основе полученных результатов исследования
Материал исследования
Материалом исследования послужил текст Всеобщей декларации прав человека, принятый Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года на французском языке, и его перевод на русский и английский языки. Текст на всех языках стран-членов ООН размещён на официальном сайте ООН. Для исследования мной были выбраны наиболее репрезентативные, т. е. ключевые лексические единицы, на примерах которых можно проследить семантические сдвиги в восприятии текста на рассматриваемых мной языках. В ходе исследования было проанализировано 52 французских, 52 английских и 56 русских лексических единиц.
Методы исследования
В исследовании были использованы следующие методы: метод компонентного анализа, сравнительно-сопоставительный метод, метод историко-типологического и историко-генетического сравнения, описательно-аналитический метод.