Спорные вопросы несостоятельности гражданина в случае его смерти

Проблема экономической несостоятельности (банкротства) должника, не исполняющего свои долговые обязательства является одной из наиболее актуальных проблем гражданского права, имеющей многовековую историю, поскольку она самым непосредственным образом связана с развитием товарно-денежных отношений и становлением договора как инструмента гражданского оборота.
Банкротство гражданина представляет собой институт, действующий в большинстве правовых систем мира, регламентированный также нормами национального гражданского права.
Новеллой законодательства о несостоятельности (банкротстве), введенной с 1 октября 2015 г., является четвертый параграф «Особенности рассмотрения дела о банкротстве гражданина в случае его смерти» Федерального закона от 26 октября 2002 г. №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве).
Идея о возможности банкротства умерших граждан не является абсолютно новой для современного российского права. Так, Р.В. Файзуллин пишет, что ещё в 2001 г. В.Ф. Попондопуло предлагал «законодательно решить вопрос о возможности признания банкротами таких категорий граждан, как… объявленные умершими или умершие».
Многие считают, что формулировка законодателя «банкротство гражданина в случае его смерти» является неудачной, поскольку со смертью гражданина прекращается его правоспособность. Учеными предлагается рассматривать данную процедуру как банкротство наследственной массы (наследства) и изменить соответствующим образом название четвертого параграфа главы X Закона о банкротстве.
Наиболее ярко потребность в институте банкротства наследственной массы проявила себя в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее – ВАС РФ) от 4 июня 2013 г. № 17530/12, где конкурсное производство было почти завершено к тому времени, как должник – физическое лицо скончался. Конкурсный управляющий заявил требование о взыскании с заявителя вознаграждения и понесенных расходов в связи с осуществлением процедур банкротства (постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 30 декабря 2011 г. № 17АП-12800/2009-ГК по делу № А60-14066/2009).
Президиум ВАС РФ указал, что взыскание расходов с заявителя возможно лишь тогда, когда на возмещение этих расходов средств должника не хватает. Из материалов дела следует, что на момент смерти должника имущество в конкурсной массе имелось и этого имущества должно было хватить на выплату вознаграждения арбитражному управляющему и на возмещение понесенных им расходов. В случае смерти должника обязанность выплатить вознаграждение и возместить расходы переходит к правопреемникам-наследникам, ведь эту обязанность нельзя признать тесно связанной с личностью наследодателя. Следовательно, как было отмечено в постановлении Президиума ВАС РФ от 4 июня 2013 г. № 17530/12, действия суда первой инстанции, прекратившего производство по делу о банкротстве со ссылкой на п. 6 ч. 1 ст. 150 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), неправомерны. В целях защиты нарушенных интересов арбитражный управляющий не лишен права предъявить требование правопреемникам умершего должника.
Арбитражный управляющий по этому делу возражал против предложения адресовать свое требование наследникам и обращал внимание суда на то, что срок для принятия наследства еще не вышел, а значит, пока остается неясным, кто же должник. Кроме того, арбитражный управляющий обращал внимание суда на то, что в случае предъявления требования арбитражным управляющим наследнику или наследственной массе требование не будет считаться внеочередным, следовательно, арбитражный управляющий будет лишен того преимущества, на которое он мог бы рассчитывать.
В вышеуказанном постановлении был сделан вывод о недопустимости прекращения производства по делу о несостоятельности физического лица в случае смерти должника. И кроме того, несомненное достижение этого постановления состоит в том, что оно обращает внимание на важное социальное явление. Граждане порой должны столь много, что при открытии наследства кредиторы встанут в длинную очередь. В такой ситуации не стоит оставлять на усмотрение должника определение того, кто из кредиторов получит исполнение полностью, а кто столкнется с возражением о том, что стоимость наследственного имущества исчерпана. В этой связи появление в нашем законодательстве института банкротства наследственной массы можно признать более чем своевременным.
Важным является вопрос о фигуре должника в производстве по делу о банкротстве умершего гражданина. Положения Закона о банкротстве, в частности ст. 2, исходят из необходимости гражданской правосубъектности должника, не допуская возможности участия в деле о банкротстве должника, не являющегося субъектом гражданского права. Вследствие того, что гражданская правоспособность прекращается смертью гражданина (п. 2 ст. 17 Гражданского кодекса Российской Федерации), в ст. 223.1 Закона о банкротстве идет речь не о полноценной замене должника его правопреемником, а об исполнении прав и обязанностей наследодателя в деле о банкротстве.
В статье 223.1 действующей редакции Закона о банкротстве изложено правило, согласно которому смерть лица не является основанием для прекращения дела о банкротстве физического лица. Данная статья призвана урегулировать ситуацию, когда дело о банкротстве было возбуждено при жизни гражданина, именно эту направленность статьи 223.1 отметил Верховный Суд РФ в постановлении Пленума от 13 октября 2015 г. № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан». Однако наибольший практический интерес представляет ситуация возбуждения дела о банкротстве наследственной массы после смерти наследодателя. Заявление о признании наследодателя банкротом могут подать конкурсный кредитор, нотариус, уполномоченный орган или принявшие наследство наследники.
 Предельно краткая норма ст. 223.1 Закона о банкротстве, несомненно, нуждается в дальнейшем развитии и в правоприменительной практике, и в теоретических исследованиях. Однако само по себе появление института банкротства наследственной массы в отечественном законодательстве можно оценить только позитивно. Институт банкротства наследственной массы необходим обществу как определенный компромисс между противоположными интересами наследников и кредиторов наследства.
Процедура признания умершего гражданина несостоятельным (банкротом) по своей цели значительно отличается от банкротства гражданина. Она имеет целью пропорциональное удовлетворение требований кредиторов наследодателя и не является институтом социальной реабилитации граждан, каковым рассматривается банкротство граждан. Таким образом, банкротство умершего гражданина, как ни странно, по своим целям и задачам ближе не к банкротству гражданина, а юридического лица при его ликвидации.
Цель настоящего исследования – на основе системного анализа правового регулирования несостоятельности (банкротства) гражданина в случае его смерти выявить проблемные и спорные вопросы в теории и правоприменительной практике. Как говорит М.З. Шварц: «Иногда правильно поставить вопрос важнее, чем на него ответить».
Объектом исследования выступает сложное экономико-правовое явление – экономическая несостоятельность (банкротство), общественные отношения, возникающие или наоборот прекращающиеся в связи со смертью гражданина, в том числе правоотношения между наследниками гражданина-должника и кредиторами наследодателя, а также третьими лицами.
В качестве предмета исследования выступили теория и практика правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства), анализ гражданско-правовых проблем, связанных с неисполнением должником физическим лицом своих обязанностей, вопросы несостоятельности гражданина в случае его смерти, для чего были исследованы нормы Конституции Российской Федерации, правовые нормы Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ), Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», Федеральный закон от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» и другие законы, а также соответствующие отдельным аспектам исследования постановления Правительства РФ, постановления министерств РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ, судебная практика, взгляды учёных по исследуемой проблеме в части регулирования правоотношений в сфере несостоятельности (банкротства) гражданина в случае его смерти. Объект и предмет исследования находятся в соответствии с целями и задачи работы.
Методология исследования представляет собой совокупность определенных теоретических принципов, логических приёмов и специальных способов исследования изучаемой области правовой действительности. Во-первых, общеметодологическую основу настоящего исследования составляет диалектико-материалистический метод. Во-вторых, в числе общенаучных методов, используемых в ходе настоящего исследования , выделяются анализ и синтез, индукция и дедукция, метод аналогии и гипотезы. В-третьих, теоретическая и практическая результативность исследования обеспечивается путем применения специфических, частных методов научного решения правовых задач, вытекающих из основных теоретических установок науки гражданского права. Это – метод сравнительного правоведения, системный подход, комплексный анализ, формально-юридический метод.
Три названных уровня образуют единый фундаментальный комплекс исследовательских приемов, используемых автором настоящей работы в целях постижения сущности исследуемого правового явления.
Обращает на себя внимание тот факт, что в настоящее время немного фундаментальных работ, содержащих анализ действующих правовых норм о несостоятельности (банкротстве) гражданина, в том числе в случае его смерти. Это связано, прежде всего, с новизной данного института. По указанным причинам весьма актуальными до сих пор являются нормы дореволюционного законодательства о несостоятельности и банкротстве и взгляды дореволюционных юристов на положения конкурсного права, а также ознакомление с аналогичным институтом за рубежом.
Проблема экономической несостоятельности (банкротства) физического лица, в том числе банкротство наследственной массы, не может быть в полной мере осознана и исследована без изучения её генезиса, протекания, отмирания и возрождения.
Учение о несостоятельности (банкротстве) должника, которое регулирует общественные отношения между должником, кредиторами и третьими лицами в случае недостаточности имущества должника для удовлетворения всех требований образует конкурсное право.
Термин «конкурсное право» широко использовался дореволюционными учёными А.Х. Гольмстеном, К.И. Малышевым, Г.Ф. Шершеневичем и др. для обозначения совокупности правовых норм в области несостоятельности и банкротства. Союз «и» не случаен. В законодательстве дореволюционного периода несостоятельность выступала как родовое понятие, а банкротство как видовое. В юридической литературе XIX века считалось, что банкротством следует считать несостоятельность, сопряжённую с таким виновным поведением должника, которое причиняет или ставит цель причинить вред кредиторам.
Закон о банкротстве, а также Гражданский и Уголовный кодексы РФ не дифференцируют правовые категории «банкротство» и «несостоятельность», они употребляются как синонимы. Статья 2 Закона о банкротстве сокращает двойной термин «несостоятельность (банкротство)» краткой отсылкой: «далее – банкротство». В таком случае возникает вопрос о смысле употребления терминов в самом названии нормативного правового акта. С позиции юридической техники это представляется недоработкой, поскольку никакого объяснения юридическому отождествлению понятий «несостоятельность» и «банкротство» в тексте закона не дается.
Появление и развитие правил о несостоятельности связано с объективными потребностями общества. При этом каждой ступени развития общества соответствуют правила, отражающие состояние общественных отношений на данном этапе.
Нормы дореволюционного конкурсного права характеризуются высокой степенью разработанности с точки зрения интересов как должника, так и кредиторов. Многие учёные-цивилисты XIX века – А.Э. Бардзский , А.Х. Гольмстен, В.Л. Исаченко, К.И. Малышев, Е.А., Г.Ф. Шершеневич и другие – посвящали свои работы анализу института несостоятельности. Вышеуказанные авторы внесли значительный вклад в изучение, систематизацию и кодификацию российского и иностранного законодательства о несостоятельности. Так, по мнению В.В. Витрянского научный труд профессора Г.Ф. Шершеневича «Конкурный процесс», который составляет отдел VII тома IV «Курса торгового права», может быть признан наиболее полным и глубоким исследованием вопросов несостоятельности из всех когда-либо публикованных научных трудов в этой области цивилистики на протяжении всей истории развития гражданского права вплоть до сегодняшних дней.
Советское конкурсное право развивалось в течение непродолжительного времени – периода новой экономической политик (НЭП) – может быть охарактеризовано как аномальное, прежде всего потому, что от участия в отношениях были полностью устранены кредиторы. Со свёртыванием НЭП положения об экономической несостоятельности перестали применяться. Автором проанализированы труды таких советских учёных, как Д.М. Генкин, О.С. Иоффе, А.Ф. Клейнман, А.Г. Лордкипанидзе, С.И. Раевич.
Современный этап – возрождение института несостоятельности (банкротства). Общие вопросы правового регулирования этого института нашли отражение в трудах российских учёных-правоведов П.Д. Баренбойма, В.С. Белых, Е.А. Васильева, В.В. Витрянского, А.А. Дубинчина, А.А. Скуратовского, Л.В. Щенниковой и некоторых других. Отдельно можно выделить учебно-практические пособия В.Е. Гавриловой, С.А. Карелиной, М.В. Телюкиной, В.Н. Ткачёва, комплексно-исследовавших все аспекты несостоятельности (банкротства) юридических и физических лиц; монографии Т.М. Сусловой, Е.В. Чиркуновой, в которых рассматриваются проблемы банкротства граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями, процедуры банкротства, применяемые к таким гражданам; В.Ф. Попондопуло, Е.В. Слепченко, изучивших особенности рассмотрения в суде дел о банкротстве; П.Д. Иванова, В.В. Степанова, С.С. Трушникова, осуществивших детальный сравнительный анализ становления и развития законодательства о банкротстве зарубежных государств.
Непосредственно изучением аспектов банкротства гражданина в случае его смерти, вопросами банкротства наследственной массы на современном этапе занимались Е.А. Казанцева, Е.А. Кириллова, О.В. Костина, И.С. Матвеев, Е.А. Останина, Е.Ю. Петров, Ю.С. Поваров, Е.Д. Суворов, И.В. Фролов, Т.П. Шишмарева и другие авторы.
Следует отметить, что изучение вопросов несостоятельности гражданина в случае его смерти невозможно без изучения трудов о наследовании, материальном и процессуальном правопреемстве (в т.ч., дореволюционного периода). При подготовке данной работы были использованы труды таких учёных-правоведов, как: В.А. Белов, Г.Ф. Дормидонтов, П.В. Крашенинников, К.П. Победоносцев, А.П. Сергеев, В.И. Серебровский, Б.Б. Черепахин.
В дореволюционный период ответственность наследников была неограниченной. Интересно, что Декрет ВЦИК от 27 апреля 1918 г. «Об отмене наследования» вводя ограниченную ответственность наследников по долгам наследодателя, устанавливал, что в случае недостаточности имущества для покрытия всех требований кредитора применяются общие начала конкурса (ст. XIII). По понятным причинам в дальнейшем правило о конкурсе было забыто и возрождено лишь в 2015 г. с появлением в законодательстве норм о банкротстве наследственной массы.
На основании проведенного мониторинга судебной практики за период с 2015 – 2021 г.г. считаю возможным сделать вывод, что один из самых проблемных аспектов рассмотрения дела о банкротстве гражданина в случае его смерти состоит том, что имущество умершего гражданина-должника, одновременно выступает в качестве наследства и конкурсной массы.
Институт банкротства наследственной массы предполагает сепарацию имущественных масс наследников, с учетом чего имущество наследников, не составляющее наследственное имущество, в конкурсную массу не включается (п. 48 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13 октября 2015 г. № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан» ).
Сама процедура сепарации действующим российским законодательством нормативно не урегулирована.
Вместе с тем понятие и процедура сепарации описывались еще Римским правом. Первоначально римляне считали, что наследник безоговорочно занимает место наследодателя и несет полную ответственность по его долгам. Однако кодификация Юстиниана ввела в качестве альтернативы ответственность, ограниченную стоимостью наследственной массы (pro viribus hereditatis). Воспользоваться ограничением ответственности мог тот наследник, который при участии официальных лиц и кредиторов делал опись и оценку всего наследственного имущества. Ограничение ответственности понималось как льгота (beneficium inventarii). Второй способ ограничить свою ответственность пределами наследственной массы (не стоимостью, а самим имуществом) (cum viribus hereditatis) носил название «сепарация» (beneficium separationis). В этом случае унаследованное имущество по решению претора отделялось от имущества наследников для целей удовлетворения требований кредиторов наследства (кредиторов наследодателя, лиц, понесших расходы на похороны, отказополучателей). Вызывного производства, позволяющего наследнику заставить кредиторов огласить свои требования под страхом понижения очереди или утраты, в римском праве не было. Личные кредиторы наследника особых средств защиты также не имели. Считалось, что кредиторы сами выбрали своим должником наследника, принимающего на себя обязательства или отказывающегося от безвозмездных предоставлений.
Российское наследственное право традиционно использует систему ответственности в пределах стоимости наследства (pro viribus hereditatis), а не систему ответственности в пределах наследственного имущества (cum viribus hereditatis). Кредитор наследодателя становится кредитором наследника, а не наследства. Судебный пристав, производящий принудительное исполнение требований кредитора, уполномочен обратить взыскание как на унаследованное имущество, так и на личное имущество наследника. Таким образом, до появления правила о банкротстве наследственной массы единственным вариантом являлось взыскание долга с наследников.
Согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» ответственность наследника по долгам наследодателя ограничивается рыночной стоимостью перешедшего к нему наследственного имущества. Оценивается имущество на момент открытия наследства, изменения стоимости имущества не учитываются, даже если судебное разбирательство происходит на протяжении нескольких лет.
Если стоимость унаследованного имущества определяется на время открытия наследства, то означает ли это, что и стоимость конкурсной массы должна определяться на дату открытия наследства? Представляется, что на этот вопрос можно дать отрицательный ответ. В соответствии со ст. 213.26 Закона о банкротстве оценка имущества гражданина проводится финансовым управляющим самостоятельно, а при определенных условиях – с привлечением оценщика. По общему правилу имущество должника подлежит продаже с торгов. В данной ситуации определение стоимости реализуемого имущества на момент смерти наследодателя не имеет никакого смысла, поскольку оценка производится для определения начальной стоимости продажи имущества с торгов, на которых и сформируется окончательная его стоимость. Также возможна ситуация, при которой наследственная масса, составляющая конкурсную массу, может увеличивать свою стоимость (рост котировок ценных бумаг) или приносить доход (поступления от аренды).
Арбитражный суд Кемеровской области отказал наследникам в принятии иска о банкротстве наследственной массы, мотивировав отказ тем, что оценка наследственного имущества, проведенная судом, превысила долги наследодателя (постановление от 7 июля 2016 г. по делу № А27-8262/2016). Однако при оценке наследственного имущества не был применен такой критерий для введения процедуры банкротства наследственной массы, как прекращение платежей.
Именно неплатежеспособность называет законодатель в качестве критерия для возбуждения производства по делу о банкротстве умершего гражданина. Исходя из положений п.3 ст.213.6 Закона о банкротстве, не исключается возможность возбуждения дела о банкротстве, если имущества умершего гражданина достаточно для погашения задолженности по обязательствам. Если такое условие для возбуждении дела о банкротстве здравствующего гражданина является вполне обоснованным, то использование критерия неплатежеспособности умершего лица для возбуждения дела о его банкротстве видится недостаточным. Под неплатежеспособностью Закон о банкротстве понимает прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное (ст.2). Другими словами, неплатёжеспособность – это невозможность должника расплатиться по своим обязательствам в конкретный момент времени. Возникает вопрос: целесообразно ли применять критерий неплатежеспособности для возбуждения банкротства в отношении умершего лица? Закон о банкротстве не устанавливает, что неплатежеспособность должника должна наступить до его смерти. Логично предположить, что неплатёжеспособность умершего гражданина может наступить в связи с его смертью. Банкротство умершего — это по существу банкротство наследства, когда наследственной массы недостаточно для удовлетворения требований кредиторов. На наш взгляд, заявление о банкротстве умершего следует считать обоснованным, когда размер задолженности (пассивы) умершего гражданина превышает стоимость его имущества (активы), т.е. использовать критерий неоплатность, а не неплатёжеспособность. Такой подход будет отвечать с одной стороны интересам кредиторов наследодателя, а с другой — интересам наследников. А возбуждение дела о банкротстве умершего лица будет оправданным. В связи с изложенным предложением, возникает вопрос о дате, по состоянию на которую должны быть определены актив и пассив наследства. Мы полагаем, что наиболее очевидным вариантом, является определение неоплатности на момент открытия наследства в связи с тем, что окончательный объем активов и пассивов наследства фиксируется именно в этот момент.
Синхронизация норм конкурсного и наследственного права пока не осуществлена.
Отечественное наследственное право, определяя позицию кредитора, исходит из идеи моментального смешения имущественных масс наследника и наследодателя; новелла конкурсного права о банкротстве наследственной массы основана на идее их сосуществования.
В соответствии с п. п. 1, 4 ст. 1152 ГК РФ для приобретения наследства наследник должен его принять; принятое наследство считается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия. Акт принятия наследства распространяется на всю наследственную массу, в том числе на ту часть наследства, о которой наследник не знает.
Наступление смерти, а также вызываемые им наследственно-правовые последствия принято называть открытием наследства. Момент (день) наступления смерти называется временем открытия наследства; место ее наступления — местом открытия наследства (ст.ст. 1113-1114 ГК РФ).
Ретроактивное приобретение права собственности наследниками не решает основную проблему: как определить собственника после открытия наследства и до его принятия наследниками? Е.Н. Трубецкой так комментировал эту ситуацию: «Чтобы признать права наследников, нужно признать, что права наследодателя, которые к ним переходят, представляют собою нечто не прекратившееся, длящееся после смерти наследодателя».
В состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности. Не входят в состав наследства права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, в частности право на алименты, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина. В наследственную массу не входит супружеская доля пережившего супруга на имущество, совместно нажитое с наследодателем.
При наследовании имущество умершего (наследство, наследственное имущество) переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства, то есть в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент. Принцип универсальности наследственного правопреемства заключается в том, что наследник замещает наследодателя во всех правоотношениях, в которых участвовал наследодатель, за исключением тех, которые носят строго личный характер.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» содержит самостоятельный подраздел 3 «Ответственность наследников по долгам наследодателя» раздела «Приобретение наследства», в котором (подразделе) даны следующие разъяснения: под долгами наследодателя, по которым отвечают наследники, следует понимать все имевшиеся у наследодателя к моменту открытия наследства обязательства, не прекращающиеся смертью должника (ст. 418 ГК РФ), независимо от наступления срока их исполнения, а равно от времени их выявления и осведомленности о них наследников при принятии наследства (п. 58).
Таким образом, по российскому наследственному праву с момента открытия наследства, т.е. с момента смерти наследодателя должником кредитора наследодателя является наследник, принявший наследство, взыскание долга с наследника влечет возможность преследования должника в исполнительном производстве.
В п. 1 ст. 1175 ГК РФ указывается, что ответственность по долгам наследодателя устанавливается в пределах стоимости перешедшего наследнику имущества. Такое формулирование нормы имеет важное значение, ведь российскому наследственному праву пока неизвестна конструкция сепарации имущества наследника и наследуемой имущественной массы, а также конструкция составления инвентарной описи, присущие, например, наследственному праву Германии (§ 1975, § 1993 Гражданского уложения Германии).
Особый режим наследственного имущества, закреплен в п. 3 ст. 1175 ГК РФ, согласно которой до принятия наследства требования кредиторов могут быть предъявлены к исполнителю завещания или наследственному имуществу. После принятия наследства требования кредиторов могут быть предъявлены принявшим наследство наследникам.
Практика свидетельствует, что обращение с исковыми требованиями не к наследственной массе, а к умершему лицу влечет отказ в принятии искового заявления судами со ссылкой на ст. 17 ГК РФ (прекращение правоспособности в связи со смертью) (апелляционное определение Ставропольского краевого суда от 29 мая 2015 г. по делу № 33-3556/15; апелляционное определение Волгоградского областного суда от 18 ноября 2015 г. по делу № 33-13140/2015). С другой стороны, несмотря на то что норма п. 3 ст. 1175 ГК РФ действует с начала действия третьей части ГК РФ, на практике имеют место отказы в принятии исковых заявлений к наследственной массе (апелляционное определение Нижегородского областного суда от 10 марта 2015 г. по делу № 33-21942015; апелляционное определение Московского городского суда от 20 января 2016 г. по делу № 33-1128/2016; апелляционное определение Хабаровского краевого суда от 22 июля 2015 г. по делу № 33-4934/2015; апелляционное определение Иркутского областного суда от 26 ноября 2014 г. по делу № 33-9708/14; апелляционное определение Белгородского областного суда от 14 октября 2014 г. № 33-4139/2014).
Идея, воплощенная в ст. 1175 ГК РФ, не была адаптирована законодателем для нужд банкротства. Предлагая в Законе о банкротстве совершенно иной алгоритм действий кредиторов после смерти должника, законодатель не счел нужным соответствующим образом изменить наследственное право.
Пункт 4 ст.223.1 Закона о банкротстве устанавливает, что права и обязанности гражданина в деле о его банкротстве в случае смерти гражданина или объявления его умершим по истечении срока, установленного законодательством Российской Федерации для принятия наследства, осуществляют принявшие наследство наследники гражданина.
Вместе с тем ст. 17 ГК РФ определяет, что правоспособность гражданина, т.е. способность иметь гражданские права и нести обязанности, прекращается смертью гражданина.
Смерть прекращает правоспособность, но не обязательно в один момент и в полном объеме.
Некоторые возможности, составляющие содержание правоспособности, неизбежно прекращаются в момент смерти, другие способны сохраняться без ограничения срока, например, право авторства и право на имя (ст.1228 ГК РФ).
В случае наследования речь идет об универсальном правопреемстве, в результате которого имущество наследодателя как единое целое после его смерти переходит к наследникам. Концепция универсального посмертного правопреемства нужна в первую очередь государству, так как государству нужно иметь возможность в любое время найти собственника имущества, обязанного заплатить с него налоги; иметь возможность спросить за вред, причиненный ненадлежащим использованием этого имущества и пр.
Васьковский Е. В. отмечал, что несостоятельным может быть объявлено каждое лицо, даже неправоспособное, так как несостоятельность представляет собою состояние имущества, а не личности. Поэтому возможно объявление несостоятельности умершего лица.
Г.Ф. Шершеневич рассматривал наследственную массу, не принятую наследниками, в случае неплатежеспособности наследодателя в качестве юридической личности.
Сегодня законодателем также используется прием юридической фикции. Фактически признаки банкротства обнаруживает наследственная масса, однако она не может быть должником в производстве по делу о банкротстве вследствие естественного отсутствия качеств субъекта права.
Бывают случаи, когда наследство непомерно увеличивает долговую нагрузку наследника. Например, Ф.М. Достоевский в качестве наследника на протяжении многих лет за счет собственных средств выплачивал долги своего умершего брата.
Наследник, желающий принять наследство, обременённое долгами, вправе инициировать банкротство наследственной массы. Долги наследодателя после удовлетворения заявления наследника о банкротстве наследодателя автоматически перенесутся исключительно на унаследованное имущество.
В разъяснении, данном в п.48 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13 октября 2015 г. № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан», подчеркивается, что имущество наследников, не составляющее наследственное имущество, в конкурсную массу не включается (ст.1175 ГК РФ, п. 3 ст. 223.1 Закона о банкротстве).
Можно ли утверждать, что законодательством предусмотрено два способа защиты прав кредитора в случае смерти должника: обратиться в суд с заявлением о признании должника банкротом после смерти гражданина в порядке ст. 223.1 Закона о банкротстве и получить удовлетворение требований за счет реализации наследственной массы, или в рамках ст. 1175 ГК РФ определить круг наследников, которые вступили в наследство и приняли на себя долговые обязательства и взыскать с них сумму долга? И кредитор вправе выбрать только один из указанных способов защиты права?
Небесспорными видятся утверждения А.Е. Казанцевой о том, что для включения наследства в конкурсную массу «необходимо его восстановить, т.е. собрать все наследственное имущество, лишить наследников права собственности на него и сформировать конкурсную массу», и что «банкротством умершего… гражданина отвергается наследование…».
С момента открытия наследства и до истечения срока для его принятия нет субъекта, уполномоченного участвовать в процедурах банкротства в интересах наследников.
Обоснованы ли сомнения в невозможности отстаивания позиции банкрота-наследодателя до определения наследников и вступления их в банкротное дело? Стоит ли считать серьезным аргумент о том, что в этот период равным образом некому защищать интересы самих наследников в сохранении хотя бы части наследственной массы «для себя».
На выявление наследников и на принятие наследства отводится по общему правилу шесть месяцев (ст. ст. 1152 – 1154 ГК РФ). Но фактически выявление наследников может занять более продолжительный период времени с продлением сроков и возможными судебными спорами, не говоря уже о специфике появления таких наследников по завещанию, как наследственные фонды, которые как юридические лица создаются только после открытия наследства.
Закон о банкротстве не регулирует вопрос о порядке осуществления прав и обязанностей умершего (раздельном или совместном) при множественности наследников, при этом следует отметить, что множественность наследников при существенном конфликте их интересов – довольно часто встречающаяся практика.
Может ли один из наследников предъявить требование о банкротстве наследственной массы в период после принятия и раздела наследства или такое заявление должно быть заявлено строго всеми наследниками?
Этот вопрос является полемичным и законодательно не урегулированным. Так, по мнению К.А. Михалева и Е.Ю. Петрова, «поскольку банкротство – это по сути определение судьбы наследственной массы, то, скорее всего, наследники должны действовать сообща». Напротив, Т.П. Шишмарева, рассуждая по поводу того, «действуют ли они как некая общность или в производстве по делу о несостоятельности появляются несколько содолжников», приходит к выводу о том, что «должниками в процедуре наследственной массы является каждый из сонаследников».
Должно ли трактоваться требование п. 4 ст. 223.1 Закона о банкротстве о том, что права и обязанности умершего гражданина реализуются только и исключительно наследниками, принявшими наследство, как препятствие для участия в деле о банкротстве публичных образований при наследовании выморочного имущества: для приобретения выморочного имущества принятие наследства не требуется, такое имущество переходит именно в порядке наследования (ст. 1151, п. 1 ст. 1152 ГК РФ).
Существенным пробелом ст. 223.1 Закона о банкротстве является отсутствие какого бы то ни было указания на срок, в течение которого кредитор наследства, наследник или иные указанные в законе лица вправе обратиться в суд с заявлением о банкротстве наследственной массы. Например, немецкое право устанавливает, что кредиторы наследства вправе возбудить дело о банкротстве, если с момента принятия наследства прошло не более двух лет.
В условиях отсутствия установленных сроков, в судебной практике встречаются такие акты: решение Арбитражного суда Воронежской области от 5 февраля 2019 г. по делу № А14-25359/2018, которым Арсентьев А.А., умерший 29 апреля 2014 г., признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыта процедура реализации имущества гражданина. Таким образом, через пять лет после смерти гражданина-должника кредитор инициировал его банкротство. В судебной практике рассматривается возможность введения процедуры несостоятельности (банкротства) наследственной массы, если смерть должника наступила в 2009 г., а конкурсный кредитор обратился с заявлением в суд в 2016 г.. Отсутствие ограничительного срока для введения процедуры несостоятельности наследственной массы стоит оценивать как существенный пробел в законодательстве.
Для обеспечения стабильности гражданского оборота считаем, что необходимо введение предельных сроков сепарации имущества наследника по требованию кредиторов. Предлагаем ограничить этот срок 6 месяцами, так как по истечении срока принятия наследства (6 мес.) высока вероятность того, что наследники уже начали распоряжаться наследственным имуществом, оспаривание этих сделок в рамках дела о банкротстве вряд ли будет способствовать стабильности гражданского оборота, ведь обе стороны сделки, как наследник, не располагающий информацией об имеющихся долгах, так и другая сторона сделки, полагающаяся на свидетельство о праве на наследство, будут действовать добросовестно.
Лаконичность положений о банкротстве гражданина в случае его смерти не проясняет вопрос о лицах, имеющих право на обязательную долю (ст. 1149 ГК РФ).
Далее рассмотрим вышеозначенные и другие вопросы подробнее. Первоочередное внимание уделим вопросу сепарации наследственной массы.
В действующем российском законодательстве сепарация имущественных масс наследников представляет собой правило, согласно которому имущество наследников, не составляющее наследственное имущество, в конкурсную массу при банкротстве умершего гражданина не включается (ст. 1175 ГК РФ, ст. 223.1 Закона о банкротстве).
Целями процедуры несостоятельности наследственной массы и введения механизмов сепарации имущественных масс наследников является охрана прав кредиторов наследодателя и соразмерное распределение наследственной массы между ними.
Разбирая вопрос сепарации имущества наследника, следует определить причины, по которым необходима указанная сепарация и правовую природу такой сепарации: должна ли она являться всего лишь техническим приемом для решения проблемы банкротства наследственной массы либо она должна представлять собой юридический факт.
Реабилитационные процедуры в деле о банкротстве умерших граждан не применяются, абз. 3 п. 1 ст. 223.1 Закона о банкротстве предусмотрена лишь возможность введения в отношении умершего гражданина процедуры реализации его имущества. Для реализации имущества с торгов с целью удовлетворить требование кредиторов имущество предварительно нужно сформировать в конкурсную массу, но у имущества наследодателя есть уже новый собственник: наследник. Возникает вопрос, может ли суд или участники производства о банкротстве отменять принятие наследниками наследства и прекращать возникшее у наследников в соответствии со ст. 1164 ГК РФ право собственности на наследственное имущество. В соответствии с действующим законодательством сделать это невозможно, так как ни ГК РФ, ни Закон о банкротстве не предоставляют подобного права ни суду, ни кредиторам.
Некоторые авторы считают, что банкротство наследственной массы прекращает наследование. По мнению Суворова Е.Д., речь должна идти о судебном акте об отмене принятия наследства. Отмену акта о принятии наследства, по его мнению, целесообразно рассматривать в качестве разновидности недействительности юридического акта (сделки). Судебный акт о сепарации должен выноситься одновременно с введением процедуры реализации имущества в отношении наследственной массы. Невозможность отмены акта о принятии наследства должна влечь, по мнению Суворова Е.Д., прекращение производства по заявлению о банкротстве наследственной массы. Там, где применение последствий такой отмены будет невозможно (имущество наследодателя смешалось с имуществом наследника, часть имущества наследодателя выбыла из владения наследника), невозможно и банкротство наследственной массы.
Интересно, что таким же было решение и в римском праве. Так, по свидетельству К.И. Малышева, сепарация не допускалась после смешения масс наследодателя и наследника, а также если со времени принятия наследства прошло более 5 лет. Добросовестно отчужденное имущество наследником не подлежало возвращению в наследственную массу.
Другие авторы полагают, что наследство может составить конкурсную массу, если наследники не приняли наследство в установленный срок или отказались от наследства. В таком случае наследственное имущество не становится выморочным, а включается в конкурсную массу. Но поскольку нет наследников, принявших наследство, то они не могут привлекаться к участию в деле о банкротстве умершего гражданина.
Иногда получившее наследство лицо само обременено значительными долгами или даже несостоятельно. В конце XIX в. в условиях законодательно установленной неограниченной ответственности наследников по долгам наследодателя обращалось внимание на такую ситуацию. Так, К.П. Победоносцев указывал на судебную практику, которая, в отсутствие четкого нормативного регулирования, при конкуренции требований кредиторов наследника и наследодателя, в случае обращения взыскания на унаследованное имущество, отдавала предпочтение последним. Однако если наследственное имущество уже успели реализовать и за счет вырученных средств удовлетворили кредиторов наследника, у кредиторов наследодателя отсутствовали основания для оспаривания таких сделок и судебных решений. Сам автор находил такую ситуацию крайне неудовлетворительной, отмечая ущемление прав одних кредиторов в ущерб другим. Аналогичного мнения придерживался В. Никольский. Л. Кассо, напротив, полагал, что основания даже для такой, весьма ограниченной сепарации в действовавшем законодательстве отсутствовали, считая это лишь попыткой судебной практики и литературы обосновать на общих положениях закона институты несуществующие, но необходимые в жизни.
В настоящее время ситуация при которой объявляется банкротом наследник умершего гражданина, признанного несостоятельным, законодательно не урегулирована. В судебной практике подобные дела разрешаются следующим образом.
Определением Арбитражного суда города Москвы от 6 августа 2019 г., оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 26 сентября 2019 г., из конкурсной массы должника Ахрамеева И.С. была исключена двухкомнатная квартира. Судами первой и апелляционной инстанций было указано, что должнику на праве собственности принадлежит жилое помещение ̶ квартира и на нее не может быть обращено взыскание согласно абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ , она не имеет статуса залогового имущества в силу разъяснений, содержащихся в п. 5 Постановления Пленума ВС РФ от 25 декабря 2018 г. № 48, поскольку ПАО «Сбербанк» было отказано во включении его требований в реестр требований кредиторов Ахрамеева И. С. как обеспеченных залогом имущества должника.
ПАО «Сбербанк» указывало, что спорная квартира находится в залоге у банка и входит в конкурсную массу умершего Ахрамеева Николая Ивановича (дело № А40-122460/2016), чьим наследником является Ахрамеев Иван Степанович, соответственно, в конкурсную массу Ахрамеева И.С. квартира не входит.
Суд кассационной инстанции пришёл к выводу, что принятые определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции подлежат отмене с принятием по делу нового судебного акта об отказе в удовлетворении ходатайства об исключении квартиры из конкурсной массы должника в связи со следующим. В соответствии с абз. 1 п.7 ст. 223.1 Закона о банкротстве в конкурсную массу умершего гражданина включается имущество, составляющее наследство гражданина. Положений, предусматривающих одновременное включение в конкурсную массу как умершего гражданина – наследодателя, так и в конкурсную массу гражданина – наследника одного и того же имущества, нормы Закона о банкротстве не содержат, соответственно, у судов не имелось правовых оснований для рассмотрения и удовлетворения ходатайства должника – наследника в деле о его банкротстве об исключении из его конкурсной массы двухкомнатной квартиры, входящей в конкурсную массу умершего гражданина-наследодателя в деле № А40-122460/2016, поскольку в конкурсную массу должника – наследника спорная квартира не входила. Рассматривая ходатайство об исключении квартиры из конкурсной массы наследника со ссылкой на наличие у должника Ахрамеева И.С. статуса собственника квартиры, суды не учли, что в данном конкретном деле данный статус не мог иметь правового значения, поскольку дело о банкротстве умершего гражданина – наследодателя было возбуждено в 2016 году, а права на наследство были оформлены Ахрамеевым И.С. только 30 января 2017 г., после чего было возбуждено в 2018 году дело о его банкротстве. Судами обеих инстанций не было учтено, что в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 48 от 25 декабря 2018 г. разъяснена ситуация, при которой требования залогового кредитора в отношении единственного пригодного для постоянного проживания должника и членов его семьи жилого помещения не могут быть учтены как залоговые, а именно, указаны условия утраты этого статуса: если залоговый кредитор не предъявил это требование должнику в рамках дела о банкротстве либо обратился за установлением статуса залогового кредитора с пропуском срока, определенного п. 1 ст. 142 Закона о банкротстве, и судом было отказано в восстановлении пропущенного срока. Вместе с тем из содержания вступивших в законную силу постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 20 мая 2019 г. и постановления Арбитражного суда Московского округа от 5 августа 2019 г., принятых по делу № А40-51753/2018 по требованию ПАО «Сбербанк» о включении задолженности как обеспеченной залогом в реестр требований кредиторов Ахрамеева И.С., таких условий для отказа залоговому кредитору во включении в реестр не усматривается. Во включении требований банка к должнику-наследнику было отказано не в связи с их необоснованностью (или в связи с пропуском срока), а в связи с тем, что надлежащим способом защиты залогового кредитора является включение его требований в деле о банкротстве умершего гражданина – наследодателя. Судами не было учтено, что банкротство умершего гражданина, по сути, заключается в проведении конкурсных процедур в отношении обособленного имущества, в связи с чем применение специальных правил параграфа четвертого главы X Закона о банкротстве обусловлено, прежде всего, сохранением возможности разграничения имущества, входящего в состав наследства, и имущества наследника, то есть сепарацией наследственной массы, за счет которой кредиторы наследодателя могут удовлетворить свои требования.
Изложенное дело иллюстрирует идею сепарации имущества наследника: отделение унаследованного имущества от остального имущества наследника. При наличии двух банкротных производств (в отношении наследодателя и в отношении наследника) наследственная масса составляет конкурсную массу в деле о банкротстве умершего гражданина, а собственное (не унаследованное) имущество входит в конкурсную массу наследника.
Далее предлагаем проанализировать судебное дело №А60-25086/2016 (постановление Арбитражного суда Уральского округа от 8 августа 2017 г. №Ф09-4002/17), в котором правоприменитель пытается разрешить вопрос: что делать если унаследованное имущество фактически выбыло из владения наследников, сепарацию осуществить не представляется возможным.
Между банком и Новиковым Э.В. был заключен кредитный договор, на основании которого банк предоставил Новикову Э.В. кредит, обеспеченный залогом принадлежащего Новикову Э.В. недвижимого имущества, при этом Новиков Э.В. обязательства по возврату кредита не исполнил, 23 января 2014 г. Новиков Э.В. умер, непогашенная задолженность Новикова Э.В. перед банком составила более 25 млн. руб.
В соответствии со свидетельствами о праве на наследство, Новиков Д.Э., Новиков А.Э. и Новиков В.Э. являются наследниками Новикова Э.В. по закону и приняли наследственное имущество в размере, достаточном для погашения вышеназванной задолженности, включая залоговое имущество, обеспечивающее исполнение обязательств по кредитному договору. Задолженность банку также вошла в состав соответствующего наследства, названные наследники действий по погашению указанной задолженности не предпринимали, связи с чем суд взыскал с Новикова Д.Э., Новикова В.Э. и Новикова А.Э. солидарно в пользу банка задолженность по вышеуказанному кредитному договору в размере 25 463 712 руб. 99 коп., обратил взыскание на предмет залога, с установлением начальной продажной цены предмета залога в размере 34 288 541 руб. 06 коп.
26 мая 2016 г. банк обратился в Арбитражный суд Свердловской области с заявлением о признании несостоятельным (банкротом) Новикова Д.Э. основанном на вступившем в законную силу решении суда о взыскании с Новикова Д.Э., Новикова В.Э., Новикова А.Э. солидарно в пользу банка задолженности по кредитному договору.
Заявление банка признано обоснованным, решением суда Арбитражного суда Свердловской области от 10 января 2017 г. Новиков Д.Э. признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура реализации имущества граждан.
В аналогичном порядке решениями Арбитражного суда Свердловской области Новиков А.Э. и Новиков В.Э. также были признаны несостоятельными (банкротами), в отношении каждого из них введена процедура реализации имущества.
Новиков Д.Э. подал кассационную жалобу на решение Арбитражного суда Свердловской от 10 января 2017 г. о признании его банкротом и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 6 апреля 2017 г. по тому же делу.
Заявитель в обоснование своей жалобе указал, что основания для признания его банкротом и введения в отношении него процедуры реализации имущества отсутствовали, поскольку суды обладали данными о том, что стоимость предмета залога намного больше суммы требований кредиторов, при этом суды не исследовали то обстоятельство, что у заявителя имеется доход и иное имущество, стоимость которого намного больше суммы требований всех кредиторов. Новиков Д.Э. ссылается на то, что суды необоснованно не применили к рассматриваемой ситуации правила параграфа 4 главы X Закона о банкротстве, а выводы суда об отсутствии наследственной массы являются ошибочными.
Суд кассационной инстанции указал, что вынося решение от 10 января 2017 г. и постановление от 6 апреля 2017 г. о признании Новикова Д.Э. банкротом и введении в отношении него процедуры реализации имущества, суды исходили из следующего.
В данном случае отсутствуют обстоятельства, препятствующие введению в отношении Новикова Д.Э. процедуры реализации имущества гражданина, суды правильно установили наличие в данном случае всех необходимых оснований для признания Новикова Д.Э. несостоятельным (банкротом) и обоснованно ввели в отношении него процедуру реализации имущества гражданина.
Согласно положениям п. 1, 4, 7 ст. 223.1 Закона о банкротстве, производство по делу о банкротстве гражданина может быть возбуждено после его смерти или объявления его умершим по заявлению конкурсного кредитора или уполномоченного органа, а также лиц, указанных в абз. 1 п. 4 данной статьи. Права и обязанности гражданина в деле о его банкротстве в случае смерти гражданина или объявления его умершим по истечении срока, установленного законодательством Российской Федерации для принятия наследства, осуществляют принявшие наследство наследники гражданина. В конкурсную массу включается имущество, составляющее наследство гражданина.
Из положений ст. 223.1 Закона о банкротстве следует, что применение данных специальных правил возможно, как в случае смерти гражданина, в отношении которого уже возбуждено дело о банкротстве, так при возбуждении дела о банкротстве гражданина после его смерти.
Наличие либо отсутствие решения суда о взыскании с наследника долга не является обстоятельством, определяющим возможность применения правил параграфа 4 главы X Закона о банкротстве.
Поскольку банкротство умершего гражданина, по сути, является применением конкурсных процедур в отношении обособленного имущества, применение специальных правил параграфа 4 главы X Закона о банкротстве обусловлено, прежде всего, сохранением возможности разграничения имущества, входящего в состав наследства, и имущества наследника, то есть сепарацией наследственной массы, за счет которой кредиторы наследодателя могут удовлетворить свои требования.
В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что согласно п. 3 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.
Суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (ст. 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).
Суд приняв во внимание, что на большую часть имущества, принятого в наследство от Новикова Э.В., Новиков Д.Э. зарегистрировал за собой право собственности, а также, то, что с момента принятия наследства в августе 2014 года Новиков Д.Э. не осуществлял никаких действий по погашению задолженности перед банком, вошедшей в состав соответствующего наследства, и, более того, предпринимал активные действия по безвозмездному выводу полученного им в наследство имущества в пользу своих родственников, с целью недопущения погашения за счет этого имущества задолженности перед банком и иными кредиторами, что подтверждается вступившими в законную силу судебными актами по настоящему делу о признании соответствующих сделок недействительными, при том, что часть названного имущества, переданного Новиковым Д.Э. своим родственникам по данным сделкам, уже не представляется возможным истребовать из владения иных лиц, а также, исходя из того, что имущество, ранее принадлежавшее Новикову Э.В., было получено в наследство в равных долях Новиковым Д.Э., Новиковым А.Э. и Новиковым В.Э., которые вступили в права наследования, произвели раздел большей части наследственного имущества на три доли и выдел соответствующих долей, регистрацию за собой права собственности и реализацию части наследственного имущества, несмотря на наличие вступившего в законную силу решения суда общей юрисдикции о взыскании с Новикова Д.Э., Новикова В.Э., Новикова А.Э. солидарно в пользу банка задолженности в размере 25 463 712 руб. 99 коп. и обращении взыскания на предмет залога, которое никто из солидарных должников не исполнял, суды пришли к обоснованным выводам о том, что сепарация наследственной массы в данном случае затруднительна.
Учитывая изложенное, принимая во внимание, что указанные действия Новикова Д.Э. по выводу наследственного имущества являются недобросовестными, суды пришли к выводам о наличии в данном случае оснований для признания Новикова Д.Э. несостоятельным (банкротом) и введении в отношении него процедуры реализации имущества гражданина.
Таким образом, судом кассационной инстанции не установлено оснований для отмены судебных актов.
Вышеизложенный пример судебной практики, наглядно показывает влияние принципа добросовестности на разрешение спора в сфере с несостоятельностью (банкротством) наследственной массы и возможность установление негативных последствий для наследников при злоупотреблении правом с целью причинить вред кредиторам.
Суд на примере данного дела признал право кредитора инициировать банкротство наследника по долгам наследодателя.
И всё-таки, вправе ли кредитор наследодателя инициировать банкротство наследника? С одной стороны, да, так как наследственная масса и имущество наследника сливаются в единое целое, а с другой – нет, так как основная идея банкротства наследственной массы заключается в сепарации имущества.