Субъект преступления по ч. 4 ст. 210 УК РФ

В данной выпускной квалификационной работе исследуется проблема признания лица субъектом преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 210 УК РФ, то есть лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии; подвергается анализу релевантная судебная практика и нормы уголовного закона с целью выявления проблем, с которыми сталкивается правоприменительная практика. Также в работе высказаны предложения по внесению изменений в действующий уголовный закон для решения выявленных практикой проблем и достижения целей уголовной политики.

Подводя итог нужно сказать, что судебная практика на 2019 год оперирует лишь одним обвинительным приговором по ч. 4 ст. 210 УК РФ. Уголовное дело Чкадуа Мамуки – единственное, которое прошло через суд и апелляционную инстанцию, и по которому лицо было признано субъектом преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 210 УК РФ.
То есть, несмотря на то, что данный состав включен в Уголовный кодекс РФ достаточно продолжительный период времени (10 лет), это не повлекло существенного спада организованной преступности, не обусловило привлечения к ответственности большего количества лиц, не породило снижения количества авторитетов, для которых, собственно, и был внесен состав, предусмотренный ч. 4 ст. 210 УК РФ.
Из всего вышеизложенного можно выделить основные проблемы:
1) текст уголовного закона содержит криминологическое понятие, точный смысл которого не разъяснен правоприменителю, в рекомендациях Постановления Пленума Верховного Суда РФ содержатся оценочные признаки, которые, как показало исследование, не служат ориентиром для судебной практики. Это связано с тем, что Верховный Суд РФ не толкует диспозицию нормы, не разъясняет ее;
2) вторая проблема, которая вытекает из первой: оценочность признаков и формулировок приводит к тому, что все сомнения толкуются в пользу виновного, соответственно, следственные органы и суд переходят в квалификации содеянного с ч. 4 ст. 210 УК РФ на ч. 1 ст. 210 УК РФ в виду невозможности доказывания оценочных признаков, что приводит к занижению ответственности виновного лица;
3) третья проблема заключается в том, что не все суды, правоприменители и ученые отождествляют термины «вор в законе» и «лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии»;
4) еще одно затруднение применения уголовного закона связано с тем, что термин «высшее положение в преступной иерархии» теперь используется не только в ч. 4 ст. 210 УК РФ, но и в появившейся в 2019 году ст. 210.1 УК РФ – ее применение будет также осложнено некорректным термином.
Невозможно добиться нормального функционирования данных статей без внесения изменений в уголовной закон РФ, в Постановление Пленума Верховного Суда РФ и без создания специального нормативно-правового акта, к которому бы отсылала норма уголовного закона – изменения упростили бы задачу правоприменителей, заменили термины в диспозиции на более понятные, разъяснили их смысл, объяснили бы правоприменителям функции «воров в законе».
Для разрешения проблем, которые возникают в процессе правоприменения, необходимо определиться с целями, которые преследует законодатель:
1) Если цель законодателя – привлечение к ответственности исключительно «воров в законе», которые создали и (или) руководят организованной группой – то необходимо на уровне рекомендаций Постановлений Пленума Верховного Суда РФ растолковать правоприменителям, что «лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии» является синонимом жаргонизму «вор в законе»;
2) Если необходимо привлекать к более строгой уголовной ответственности лиц, которые обладают повышенным авторитетом в организованной группе, создавших и (или) руководивших преступным сообществом, то нужны изменения в самом тексте нормы, которые бы разъясняли правоприменителям, что статус лица в криминальном мире не является обязательным для привлечения к уголовной ответственности по данной норме;
3) В случае, если целью является привлечение к ответственности «воров в законе» и остальных авторитетов криминального мира, которые носят определенный статус и обладают определенными функциями, создающими общественную опасность для общества, то необходимо не только вносить в уголовный закон новую норму, но и сразу задумываться над тем, как она будет работать. Сейчас же ситуация обстоит так, что новая норма есть – ст. 210. 1 УК РФ как раз внесена для того, чтобы бороться с авторитетами, лидерами преступного мира, но она не будет работать. Это подтверждается исследованиями, проведенными в данной работе, так как проблему у правоприменителей как раз и вызывал тот термин, который был использован в ч. 4 ст. 210 УК РФ, а сейчас дублируется в ст. 210.1 УК РФ. Представляется, что для того, чтобы норма работала необходимо не только внесение ее в текст закона, но и отражение ее таким образом, чтобы правоприменители понимали механизм совершения преступления, описанного в диспозиции нормы, имели четкий перечень функций и действий, характерных для данной криминальной группы. Более того, диспозиция ст. 210. 1 УК РФ кажется не вполне удачной в связи с тем, что функции «лица, занимающего высшее положение в преступной иерархии» может осуществлять не только «вор в законе», но и «положенец», «смотрящий», иной авторитет, которому «делегированы» эти полномочия. А в настоящий момент получается, что ст. 210. 1 УК РФ устанавливает уголовную ответственность только для «воров в законе», то есть имеет значение титул, а не сам факт совершения общественно опасных деяний.

5.