Перевод и редупликация «Аномальных фрагментов» в художественных текстах Дж. Барнса

Введение посвящено раскрытию актуальности темы
исследования, а также научной новизны диссертации; во введении
определяется как теоретическая, так и практическая значимость
исследования, выделяются его объект и предмет, формируется рабочая
гипотеза, обозначаются цели и задачи диссертации, а также методы
исследования; излагаются основные положения, которые выносятся
на защиту.
Первая глава «Художественный перевод как область
сопоставительного языкознания» посвящена изучению базовых
положений теории художественного перевода как составной части
сопоставительного языкознания; проанализированы основные
функциихудожественноготекста;отмеченытребования,
предъявляемые к художественному переводу; обозначена роль
переводчика; определено значение комментария, сносок и примечаний
в переводах художественных текстов.
В параграфе 1.1 «Художественный перевод как объект
лингвистическогоисследования»рассматриваетсяистория
художественного перевода в рамках лингвистической теории
перевода, отмечается, что проблема перевода художественных текстов
вызывает большой интерес исследователей из разных областей науки.
В отечественной лингвистике вопросами художественного перевода в
разное время занимались Л. С. Бархударов, М. М. Бахтин, В. Г. Гак, Т.
А. Казакова, И. А. Кашкин, В. Н. Комиссаров, Я. И. Рецкер, А. Д.
Швейцер, а среди зарубежных ученых следует отметить работы таких
исследователей, как С. Басснетт, Ю. Найда, Р. Якобсон и других.
Параграф1.2«Рольпереводчикавпереводе
художественных текстов» посвящен изучению задач, которые
встают перед переводчиком. В процессе перевода переводчику
необходимо как можно более точно передать содержание
оригинального текста, поэтому особое внимание следует уделить
способам раскрытия имплицитных смыслов оригинала и их передачи
на язык перевода. Переводчик может использовать различные
языковые преобразования для передачи информации, заключенной в
тексте оригинала, при этом соблюдая нормы языка перевода. Перевод
художественных текстов требует от переводчика высокой степени
эрудиции, широкого кругозора и глубоких знаний в различных
областях истории и культуры.
Параграф 1.3 «Проблема перевода постмодернистских
текстов» посвящен изучению истоков постмодернизма в работах
Ж.Ф. Лиотара, Ю. Хабермаса, Ж. Дерриды. Выделяются такие
признаки постмодернистских текстов, как множественность
интерпретаций, интертекстуальность, многослойная организация
текста, приемы цитирования, двойного кодирования, игры с
читателем. Исследуются истоки теории интертекстуальности, в
частности, теория анаграмм Ф. де Соссюра, работы Ю. Н. Тынянова и
М. М. Бахтина, утверждается, что интертекстуальные включения,
наполняющие текст новыми смыслами, могут представлять особую
трудность при переводе. Перед переводчиком ставится задача по
распознаванию интертекстуальных заимствований и расшифровке их
имплицитных смыслов в декодированном тексте в процессе создания
перевода.
В параграфе 1.4 «Значение комментария в художественных
текстах» утверждается, что для понимания имплицитных смыслов
внутри текста необходимо создание комментария, который играет
первостепенную роль в процессе раскодирования. Комментарий
являетсяпояснительнымсредствомкразличногорода
интертекстуальным вставкам, вкраплениям, что особенно важно для
определения смыслов аномальных фрагментов текста. В комментарии
может содержаться информация относительно места и времени
описываемых в тексте событий, особенности прецедентных явлений.
Как правило, комментарий содержит в себе информацию общего
характера, вместе с тем, в комментарий может быть включена
информация о смыслах, заложенных автором в текст оригинала. В
работах Д. С. Лихачева, Н. М. Сикорского, Б. В. Томашевского, С. А.
Рейсера выделены такие виды комментариев, как тeкcтoлoгичecкий,
реальный, историко-литературный, историко-текстологический,
лингвистический и редакционно-издательский. Иногда писатели сами
составляют свой комментарий к созданному им художественному
тексту, что, безусловно, относится к Дж. Барнсу, который широко
использовал прием комментария. Тексты «Попугай Флобера»,
«История мира в 10 ½ главах», «Артур и Джордж» требуют
переводческого комментария, поскольку целый ряд аномальных
фрагментов в этих текстах остаются непонятными для читателя и
нуждаются в пояснении. Анализируемый текст «Попугай Флобера»
представляет собой своего рода «биографический комментарий»,
поскольку в нем содержится целый ряд биографических фактов о
жизни и творчестве французского писателя.
Вовторойглаве«Переводиредупликация
анималистических аномальных фрагментов художественного
текста» рассмотрены работы исследователей, посвященные
проблемам перевода и приему редупликации; изучено понятие
текстовой аномалии в рамках техники «mise an abyme»; в связи с
выявленным интересом Дж. Барнса к геральдике определены
лингвистические единицы, описывающие в художественном тексте
фамильные гербы Дж. Барнса и А. Конан Дойля; выявлены
анималистические аномальные фрагменты в оригинальном тексте Дж.
Барнса «Попугай Флобера» и предложен алгоритм их перевода на
русский язык.
В параграфе 2.1 «Понятие текстовой аномалии» проводится
анализ работы М. Б. Ямпольского «Память Тиресия», в которой
рассматриваются сложные для понимания фрагменты текста, для
определения которых используется термин «текстовая аномалия». В
случае, когда фрагмент текста не может получить достаточно весомой
мотивировки из логики повествования, как утверждает М. Б.
Ямпольский, этот фрагмент и превращается в аномальный. В этой
ситуации переводчику необходимо искать мотивировки вне текста, в
интертекстуальном пространстве, окружающем этот текст.
Интертекстуальность в этом контексте выступает не только как
средство «обогатить» оригинал в смысловом отношении, но и как
«спаситель» нарушенной логики внутри текста, что необходимо
учитывать в процессе перевода.
В работе вводится понятие анималистического аномального
фрагмента. Под анималистическим аномальным фрагментом в
настоящем исследовании понимается отрывок художественного
текста, включающий в себя анималистический компонент,
выраженный разнообразными фаунонимами. Для понимания
смыслового наполнения подобных сегментов текста необходимо
обращение к интертекстуальным источникам.
Для анализа и перевода аномальных фрагментов был
предложен алгоритм, который включает несколько этапов. На
начальном этапе переводчику необходимо изучить лингвистические
особенности текста оригинала, выявить в нем аномальные фрагменты,
осуществить предпереводческий анализ. Также переводчику следует
ознакомиться с биографией писателя, его художественными текстами,
его дневниками, письмами и интервью, если таковые имеются. Кроме
того, важно определить интертекстуальные источники, на которые
опирался автор при создании оригинала. Далее из элементов
выявленных аномальных фрагментов формируются смысловые ряды с
опорой на интертекстуальные источники с целью раскодировать
смыслы, заключенные автором в аномальные фрагменты текста. На
завершающем этапе осуществляется перевод аномальных фрагментов
с учетом интертекстуальных источников.
В параграфе 2.2 «Понятие редупликации. Прием
редупликации в постмодернистском тексте» рассматриваются
работы исследователей И. Р. Гальперина, Н. Т. Головкина, Ю. М.
Лотмана, А. А. Реформатского, которые посвящены различным
аспектам приема редупликации. Явление редупликации имеет долгую
историю становления и было изучено многими исследователями.
Первые попытки исследования редупликации были предприняты еще
в античности, когда редупликацию относили сначала к средствам
риторики, а впоследствии к явлениям стилистики. В российской науке
исследование приема редупликации связано с именем М. В.
Ломоносова и его работой «Краткое руководство к красноречию», где
он приводит свою классификацию, включающую следующие виды
редупликации: синтаксическую и семантическую редупликации,
градацию,морфологическуюредупликациюиповторение
фразеологических единств и словосочетаний.
В рамках настоящего исследования редупликация понимается
как лингвистический прием, при котором определенные фрагменты
текста из интертекстуальных источников переносятся автором в
художественный текст почти без изменений. Повторение
интертекстуальных фрагментов возможно внутри авторского текста в
виде редупликации отдельных фаунонимов в структуре аномальных
фрагментов. В текст «Попугай Флобера» автором перенесены
определенные фрагменты из таких интертекстуальных источников,
как художественные тексты, письма и записные книжки Г. Флобера. В
текст «Артур и Джордж» автором введены лексические единицы из
интертекстуальных источников, связанных как с личностью Артура
Конан Дойля, с событиями из его биографии, так и с содержанием
созданных им текстов, его автобиографии и личной переписки.
Примерами редупликации аномальных фрагментов в тексте
«Попугай Флобера» являются фаунонимы camel (верблюд), oyster
(устрица), rat (крыса) и другие. В главе «Бестиарий» текста
обнаружены фразы: “he might have been the Camel” [Barnes 1984: 27],
“and the camel walk upon the sand” [Barnes 1984: 27], “He is an oyster in
its shell” [Barnes 1984: 25], “good rat” [Barnes 1984: 24], которые
переведены близко к тексту как: «он мог бы стать Верблюдом» [Барнс
2017: 73], «а верблюда брести по пескам» [Барнс 2017: 73], «он
устрица в своей раковине» [Барнс 2017: 67], «добрая крыса» [Барнс
2017: 65]. При этом смыслы означенных фрагментов текста не всегда
понятны реципиенту. Для декодирования смыслов необходимо
обратиться к личным письмам Г. Флобера, где обнаружены
словосочетания с этими фаунонимами, которые были перенесены Дж.
Барнсом в художественный текст почти без изменений, причем,
смыслы этих словосочетаний становятся понятны только после
знакомства с контекстом писем.
Особенно ярко декодирование смыслов аномальных
фрагментов текста можно продемонстрировать на фаунониме
«крыса», традиционно обладающем отрицательной коннотацией. В
главе «Бестиарий» Дж. Барнс вводит ряд словосочетаний, связанных с
этим фаунонимом: “dear rat, faithful rat, little rat” [Barnes 1984: 24], что
в переводе передано как: «дорогая крыса, верная крыса, маленькая
крыса» [Барнс 2017: 65]. Объяснить смыслы аномальных фрагментов
с фаунонимом «крыса» можно, если обратиться к личной переписке Г.
Флобера, в частности, к письмам сестры Флобера, в которых она
шутливо сравнивает себя с крысой, подписывая письмо «твоя верная»,
«дорогая» крыса. В результате становится очевидной положительная
коннотация, связанная с этим фаунонимом, передать которую
переводчикам следовало бы с использованием сносок или
примечаний.
Параграф 2.3 «Перевод аномальных фрагментов с
прецедентными явлениями» посвящен анализу прецедентных
феноменов в составе аномальных фрагментов текста. На основе
классификаций прецедентных явлений, созданных В.В. Красных, Д.Б.
Гудковым, И.В. Захаренко и Д.Г. Багаевой, были выделены
прецедентные явления в художественных текстах Дж. Барнса, которые
включают в себя имена известных писателей и поэтов – George Orwell
(Джордж Оруэлл), Aldous Huxley (Олдос Хаксли), Baudelaire (Бодлер),
Dostoevsky (Достоевский), философов – Russell (Рассел), Wittgenstein
(Витгенштейн), Camus (Камю), Nietzsche (Ницше), Huizinga
(Хёйзинга), музыкальных исполнителей и групп: Elvis (Элвис), the
Beatles (Битлз), the Stones (Роллинги), Hollies (Холлиз), the Animals
(Энималз), the Moody Blues (Муди Блюз). Кроме того, в текстах Дж.
Барнса были выявлены аномальные фрагменты с прецедентными
явлениями из библейских источников.
При переводе аномальных фрагментов с прецедентными
явлениями, введенных Дж. Барнсом в художественные тексты,
переводчику необходимо учитывать их национальные и культурные
особенности, чтобы исключить в тексте перевода смысловые потери.
Параграф 2.3.1 «Аномальные фрагменты с прецедентами
из библейских источников» посвящен исследованию аномальных
фрагментов, которые включают в себя лексемы, обладающие
религиозными смыслами.
Так в тексте Дж. Барнса «История мира в 10 ½ главах» в главе
«Безбилетник» передана история о всемирном потопе и Ноевом
ковчеге в характерном для постмодернистских текстов ироническом,
трагикомическом ключе. В результате, ковчег, который традиционно
рассматривается в религиозных текстах как средство спасения
человечества, приобретает противоположные смыслы: “prison ship”
(плавучая тюрьма), “floating cafeteria” (плавучий кафетерий) с ярким
ироническим оттенком. Редупликация в тексте словосочетаний с
лексемой «ковчег» создает эмфатический эффект, усиливающий ее
отрицательную коннотацию как средства передвижения, содержащего
контекстуальный смысл идеи спасения человечества. Автор
заимствовал из Ветхого Завета также образ Ноя, который, как
известно, был избран Богом для спасения всего живого на земле. Этот
прецедентный образ также приобретает отрицательную коннотацию,
что подтверждает лексико-семантический ряд существительных: a
monster (чудовище), a puffed-up patriarch (самодовольный патриарх); и
прилагательных bad-tempered (злобен), smelly (вонюч), unreliable
(криводушен), envious (завистлив) и cowardly (труслив).
В тексте происходит переосмысление традиционных
библейских символов, связанных с орнитонимами dove (голубь) и
raven (ворон). В традиционном толковании истории Всемирного
потопа говорится о том, что голубь принес в клюве масличный лист,
символизирующий надежду на скорое спасение человечества. В
постмодернистском тексте лексема голубь заменена на лексему ворон,
в результате чего оказывается, что первым землю увидел ворон, а не
голубь. Таким образом, Дж. Барнс нарушил библейскую традицию
изображать голубя как символ доброй вести.
Наличие в тексте оригинала прецедентных явлений
Библейского характера, входящих в аномальные фрагменты текста,
представляют определенную трудность для перевода. Для точной
передачи смыслов аномальных фрагментов с библейскими
прецедентными явлениями необходимо не только определить
библейские тексты, из которых заимствованы соответствующие
прецедентные явления, но и проанализировать контексты, в которых
они использованы.
Впараграфе2.4«Аномальныефрагментыв
геральдическойтекстовойконструкции»исследуется
геральдическая конструкция, переданная термином «mise an abyme»,
введенным в обиход французским писателем Андре Жидом, который
переводится на русский язык как «геральдическая конструкция» или
«редупликация».
Висследованиипроведенлингвистическийанализ
геральдической конструкции, составленной из лексических единиц,
связанных с геральдикой: геральдический гербовый щит, корона,
шлем, намёт, бурелет, нашлемник и щитодержатель. В связи с
выявленным интересом Дж. Барнса к геральдике особое внимание
уделяется в работе фамильным гербам Г. Флобера, А. Конан Дойля и
самого Дж. Барнса, поскольку лексемы, обозначающие элементы
гербов, использованы писателем в произведениях и составляют
аномальные фрагментытекста, формируя геральдическую
конструкцию,изучениекоторойпозволяетопределить
«смыслонаполнение» оригинального текста и, соответственно,
скорректировать «смыслосодержание» переводческой версии.
Параграф 2.5 «Аномальные фрагменты с фаунонимами в
тексте «Попугай Флобера» связан с анализом анималистических
аномальных фрагментов на материале текста Дж. Барнса «Попугай
Флобера».
В параграфе 2.5.1 «Перевод аномальных фрагментов с
лексемой “bear” (медведь) проанализирована одна из наиболее
частотныхлексемbear(медведь), входящихв состав
анималистических аномальных фрагментов в тексте «Попугай
Флобера».
В работе сформированы лексико-семантические ряды с
лексемой bear на материале англоязычного текста «Flaubert’s Parrot»
(1984) и его русскоязычного перевода «Попугай Флобера» (2017),
созданного А. Борисенко и В. Сонькиным.
В процессе исследования оригинального текста и его
русскоязычной версии перевода выявлено несколько лексико-
семантических рядов, которые включают в себя следующие группы
лексем:
лексемы с упоминанием места обитания медведя: den
(берлога), lair (логово);
лексемы, описывающие окраску животного: brown
(бурый), white (белый), reddish (рыжеватый), coloured (цветной),
maritime (морской);
лексемы, называющие части тела животного: paw
(лапа), intestines (кишки), liver (печень);
лексемы,определяющиехарактерологические
признаки медведя: stubborn (упрямый), aloof (высокомерный),
deformed (неуклюжий), frantic (беспокойный);
лексемы, обозначающие действия этого животного: to
dance (плясать), to cry (реветь), to hide (прятаться).
В ходе исследования были проанализированы аномальные
фрагменты, включающие лексему «медведь». К примеру: “But in
September 1845 Gustave firmly announces himself to be “a white bear”
[Barnes 1984: 26], что в переводе: «Но в сентябре 1845 года Гюстав
твердо заявляет, что он – «белый медведь» [Барнс 2017: 69]. Для того,
чтобы понять смысл аномального фрагмента, необходимо обратиться
к таким интертекстуальным источникам, как личные письма Г.
Флобера. В письме к Альфреду Ле Пуатвену от 16 сентября 1845 года
Г. Флобер пишет следующее: «Делай как я: порви с внешним миром,
живи как медведь – белый медведь». Чтобы раскрыть имплицитный
смысл этого словосочетания, необходимо создать к нему
комментарий, содержащий иронические строчки из писем Г. Флобера
со словосочетанием лексем «белый медведь». Именно цитаты из
писем Г. Флобера, заложенные в такой комментарий, помогли бы
переводчику декодировать смысл данного аномального фрагмента
текста. Другой аномальный фрагмент также связан с лексемой
«медведь»: I am resigned to living as I have lived: alone, …a bear, with my
bear-rug for company” [Barnes 1984: 25], что в переводе: «Я решил
жить так, как жил, один, …, с моей медвежьей шкурой – ведь я и сам
медведь» [Барнс 2017: 66]. В результате анализа интертекстуальных
источников оказалось, что Дж. Барнс оформил в тексте скрытые
цитаты, которые являются выдержками из писем Г. Флобера к родным
и друзьям, в частности, к его матери от 15 декабря 1850 года. При
переводе фрагмента переводчики А. Борисенко и В. Сонькин не
смогли декодировать смыслы, которыми автор наделил лексему
«медведь».
В параграфе 2.5.2 «Перевод аномальных фрагментов с
лексемой «parrot» (попугай) проанализированы аномальные
фрагменты текста, содержащие лексему «попугай».
Наряду с фаунонимом «медведь», центральное место в
художественном тексте «Попугай Флобера» занимает орнитоним
«попугай». Количественный анализ показал, что в оригинальном
тексте лексема «parrot» встречается сто двадцать девять раз, в то время
как в переводе лексема «попугай» использована восемьдесят девять
раз. Несовпадение в количественном отношении лексемы parrot
(попугай) в оригинале и переводе связано с тем, что в русскоязычной
версии некоторые лексемы со значением «попугай» оказались
опущены или заменены лексемой bird (птица).
В процессе исследования в оригинальном тексте и его
русскоязычной версии перевода выявлены лексико-семантические
ряды, которые включают такие группы лексем, как:
лексемы с названием частей тела попугая: beak (клюв),
feathers (перья), wings (крылья), throat (шейка), body (тельце);
лексемы, описывающие место обитания этой птицы:
perch (насест), perch (жердочка);
лексемы, называющие виды попугаев: Amazonian
parrot (амазонский попугай), Parakeet (длиннохвостый попугай);
лексемы, обозначающие действия, характерные для
попугая: to speak (говорить), to irritate (раздражать), to hover
(парить), to imitate (подражать), to repeat (повторять), to parrot
(пародировать).
В качестве примера аномального фрагмента с орнитонимом
попугай выступает предложение: “When we are children, we all want to
live in the country of parrots and candied dates” [Barnes 1984: 30]/
«Детьми мы все хотим жить в стране попугаев и засахаренных
фиников» [Барнс 2017: 79]. Для понимания аномального фрагмента
необходимо обратиться к личным письмам Г. Флобера его родным и
друзьям. Так в письме к Луизе Коле от 11 декабря 1846 года Г. Флобер
пишет с некой долей иронии: «Детьми мы хотели бы жить в краю
попугаев и сушеных фиников» [Флобер 1846]. Подчеркнем, что
писатель-постмодернист почти дословно повторил высказывание из
письма Г. Флобера, в котором он рассуждает о своем детстве с учетом
контекста которого смысл аномального фрагмента становится
понятен.
В очередном фрагменте текста попугай описывается как “the
bird … extremely lecherous when drunk”, “is prone to epilepsy” (птица в
пьяном виде удивительно сладострастна, склонна к эпилепсии).
Смысл аномального фрагмента обнаруживается при обращении к
следующим интертекстуальным источникам, а именно, к работе
Аристотеля «История животных» и к работе Плиния «Естественная
история». В результате анализа оригинального текста выявлено, что
лексема «попугай» в трактовке Дж. Барнса содержит отрицательную
коннотацию, тогда как в интертекстуальных источниках, из которых
заимствованы отрывки с лексемой попугай, создают положительную
коннотацию, связанную с данным орнитонимом.
В параграфе 2.5.3 «Перевод аномальных фрагментов с
другими орнитонимами» рассматриваются аномальные фрагменты с
орнитонимами на материале художественных текстов Дж. Барнса, в
частности, «Попугай Флобера», «История мира в 10 ½ главах». В
результате анализа художественных текстов был сформирован
лексико-семантический ряд, состоящий из различных орнитонимов:
penguin (пингвин), peacock (павлин), parrot (попугай), raven (ворон),
dove, pigeon (голубь), swan (лебедь), pelican (пеликан), heron (цапля),
hoopoe (удод), stork (аист), gull (чайка). Тексты Дж. Барнса включают
истории и притчи, связанные с различными орнитонимами, и содержат
новые смыслы, пояснить которые можно, опираясь на
интертекстуальные источники.
В параграфе 2.6 «Лексико-семантическое поле фаунонимов
в аспекте перевода аномальных фрагментов» было рассмотрено
лексико-семантическое поле фаунонимов на основе художественных
текстов Дж. Барнса. В ходе исследования были рассмотрены
различные трактовки понятия «поле», сформулированные такими
учеными, как О. С. Ахманова, Л. М. Васильев, М. А. Кронгауз, М. М.
Покровский и другие. Лексико-семантическое анималистическое поле
включает фаунонимы, которые относятся к различным видам
представителейживотногомира.Лексико-семантическое
анималистическое поле, построенное на основе художественных
текстов Дж. Барнса, включает в себя как реальных, так и мифических
фаунонимов, составляющих ядро поля. Помимо лексических единиц,
входящих в ядро поля, также необходимо выделить единицы
периферии:
• лексемы, относящиеся к строению тел: feathers (перья), wings
(крылья), heart (сердце), paw (лапа);
• лексемы, обозначающие окраску фаунонимов: bright green
(ярко-зеленый), pink (розовый), golden (золотистый);
• лексемы, обозначающие место обитания животных: den
(берлога), cage (клетка), shell (раковина);
• лексемы, обозначающие действия: to roll up (сворачиваться),
to howl (выть), to whinny (ржать), to splash (плескаться);
• лексемы, относящиеся к описанию животных: old (старый),
strong (сильный), honorable (благородный), aloof (высокомерный).
Анализособенностейлексико-семантического
анималистического поля «животное» позволяет сделать вывод о том,
что лексические единицы, входящие в лексико-семантическое
анималистическое поле, помогают декодировать смыслы, заложенные
Дж. Барнсом в аномальные фрагменты текста. Обращение к
периферийнымэлементамполя,заимствованнымиз
интертекстуальных источников, в частности, из писем Г. Флобера,
должны помочь переводчику раскодировать имплицитные смыслы,
заложенные Дж. Барнсом в созданный им постмодернистский текст
Третьяглава«Переводиредупликация
антропоцентрических аномальных фрагментов художественного
текста» посвящена исследованию понятия «антропоцентризм»,
представленного в рамках художественного текста Дж. Барнса «Артур
и Джордж»; выявлены антропоцентрические аномальные фрагменты в
оригинальном тексте и проанализированы их переводы на русский
язык с опорой на предложенный в работе алгоритм перевода
аномальных фрагментов художественного текста; показана связь
антропоцентрических аномальных фрагментов с интертекстуальными
источниками, такими как автобиография А.Конан Дойля и созданные
им статьи и художественные тексты.
В параграфе 3.1 «Антропоцентризм в лингвистике»
изучается понятие антропоцентризма, рассмотренное такими
учеными, как Л. А. Азнабаева, Е. С. Кубрякова, Ю. С. Степанов и
другие.
В параграфе 3.2 «Лингвистическое описание аномальной
структуры художественного текста» проводится анализ структуры
оригинала текста Дж. Барнса «Arthur and George» (2005) и
русскоязычного перевода «Артур и Джордж» (2019), осуществленного
Е. Петровой.
Текст «Артур и Джордж» представляет собой сложное
структурное образование и включает в себя интертекстуальные
вкрапления, которые указывают на его связь с личностью А. Конан
Дойля, его биографией и художественными произведениями.
Вкрапления в оригинал цитат из интертертекстуальных источников
представляют собой ключи для декодирования всего художественного
текста.
В параграфе 3.3 «Антропоцентрические аномальные
фрагменты в художественном тексте Дж. Барнса «Артур и
Джордж» вводится понятие антропоцентрического аномального
фрагмента и проводится анализ антропоцентрических аномальных
фрагментов на материале текста «Артур и Джордж».
Под антропоцентрическим аномальным фрагментом в
исследовании понимается сегмент оригинального художественного
текста, в состав которого входят антропонимы, передающие имена,
фамилии, прозвища реальных исторических личностей и/или
вымышленных персонажей для идентификации которых требуется
выявление прецедентных текстов или иных интертекстуальных
источников.
Основным объектом при антропоцентрическом подходе к
анализу художественного текста выступают литературные герои или
автор. Текст Дж. Барнса «Артур и Джордж» содержит в себе
многочисленные антропоцентрические аномальные фрагменты,
составными элементами которых выступают лексемы, входящие в
смысловые ряды интертекстуальности, связанные с именами
персонажей, особенностями их характера, и указывающие на
интертекстуальную связь с работами известного английского писателя
Артура Конан Дойля и его автобиографическими данными.
В параграфе 3.3.1 «Антропоним Артур как языковая
редупликация исторической личности писателя Артура Конан
Дойля» исследуется портрет литературного героя Артура, который
является литературно-лингвистической редупликацией Артура Конан
Дойля, что подтверждается при обращении к интертекстуальным
источникам.
В тексте антропоцентрические аномальные фрагменты,
связанные с персонажем Артуром, передают особенности атрибутов
его одежды, таких как шарф, пальто, поднятый воротник, а также
предметов, используемых персонажем в определенной жизненной
ситуации, а именно, трубкой, накладной бородой, очками. Сложными
для смысловой интерпретации оказываются фрагменты текста,
посвященные проблеме поиска доказательств о невиновности одного
из героев, а также с фактами из личной биографии персонажа, среди
которых можно выделить годы обучения в юности, создание семьи,
рождение детей и особенностей взаимоотношения с родственниками.
Как было выявлено в настоящем исследовании, текст романа
«Артур и Джордж» создавался с опорой на ряд известных
литературных произведений предшественников писателя. И это,
прежде всего, знаменитые романы и рассказы великого английского
писателя, развившего жанр детективной прозы в мировой литературе,
Артура Конан Дойля.
Портрет Артура создан лингвистическими средствами и,
фактически, повторяет черты внешности и характера английского
писателя Артура Конан Дойля. В художественном тексте упоминается
о том, что Артур позировал Сидни Пэджету, который был британским
портретистом и иллюстратором. Переводчик не обратил внимание на
интертекстуальные связи данного фрагмента с автобиографией А.
Конан Дойля, где отмечается, что Сидни Пэджет делал иллюстрации к
рассказам о Шерлоке Холмсе и написал портрет самого Артура Конан
Дойля. Лексемы, передающие описание внешности художника, в
основном совпадают с описанием его портрета в автобиографии А.
Конан Дойля.
При описании персонажа Артура Дж. Барнс использовал
многочисленные лексические единицы, заимствованные как из
автобиографии, так и художественных текстов А. Конан Дойля о
Шерлоке Холмсе, что позволяет предположить, что персонаж Артур
представляет собой литературную редупликацию не только писателя
А. Конан Дойля, но и литературного персонажа Шерлока Холмса.
В параграфе 3.3.2 «Антропоним Джордж как языковая
редупликация исторической личности Джорджа Эдалджи»
исследуется реализация языковой редупликации исторической
личности Джорджа Эдалджи.
В художественном тексте «Артур и Джордж» Дж. Барнс
создает образ солиситора Джорджа, который, как выяснилось в ходе
исследования, является редупликацией исторической личности
Джорджа Эдалджи. Джордж, в отличие от общительного Артура,
раскрывается как замкнутый молодой человек, который не любит
шумного общества и спортивных игр. В ходе анализа были выявлены
лексемы, использованные Дж. Барнсом для описания Джорджа и
заимствованные им из статей и автобиографии Артура Конан Дойля.
Необходимо отметить важность элементов гардероба
персонажей, которые входят в состав аномальных фрагментов. Так,
одной из важных лексем выступает лексема «шляпа». Фраза о «наборе
шляп» редуплицируется автором в тексте несколько раз (стр. 38, 45,
82, 118). Шляпа для персонажа Джорджа ассоциируется с высоким
положением в обществе, с его мечтой о карьере и благополучии. В
результате анализа было обнаружено, что фрагменты текста,
связанные с этим атрибутом одежды, встречаются на протяжении
всего текста, то есть редуплицируются в структуре текста, и
заимствованы из автобиографии А. Конан Дойля.
Параграф 3.3.3 «Альфред Вуд как лингвистическая
редупликация одного из героев художественных текстов Артура
Конан Дойля» посвящен одному из героев художественных текстов
А. Конан Дойля, а именно, доктору Ватсону.
Альфред Вуд является одним из персонажей в тексте «Артур и
Джордж», у которого имеются исторический и литературный
прототипы. В ходе исследования были обнаружены упоминания об
Альфреде Вуде в интертекстуальных источниках, посвященных
Артуру Конан Дойлю. А. Вуд был личным секретарем А. Конан Дойля,
и описание его внешности и особенностей его характера Дж. Барнс
заимствовал из автобиографии А. Конан Дойля. Вместе с тем,
прототипом персонажа Дж. Барнса Альфреда Вуда выступает
литературный герой Доктор Ватсон из рассказов о Шерлоке Холмсе.
В параграфе 3.3.4 «Луиза Хокинс (Туи) и Джин Лекки в
художественном тексте «Артур и Джордж» как редупликация
реальных исторических личностей» анализируются исторические
личности, ставшие прототипами персонажей произведения «Артур и
Джордж», а именно, жен Артура Луизы Хокинс и Джин Лекки. При
описании обеих героинь автор использует прием редупликации,
заимствуя не только исторические антропонимы, но и черты
внешности и внутреннего мира реальных исторических лиц из
интертекстуальных источников и, прежде всего, из автобиографии
Артура Конан Дойля. Отметим, что не все аномальные фрагменты с
указанными антропонимами были удачно переведены на русский
язык, прежде всего потому, что интертекстуальные источники, на
которые опирался Дж. Барнс при написании художественного текста
«Артур и Джордж», не были выявлены переводчиком.
Параграф 3.4 «Перевод антропоцентрических аномальных
фрагментов текста «Артур и Джордж» с опорой на автобиографию
Артура Конан Дойля» посвящен анализу антропоцентрических
аномальных фрагментов, выявленных в тексте «Артур и Джордж» и
включающих место жительства персонажа, этапы его карьеры и
личной жизни.
Художественный текст «Артур и Джордж» состоит из целого
ряда аномальных фрагментов, которые трудно раскодировать и
перевести, сохранив заключенные в них смыслы. В переводе,
осуществленном Е. Петровой, не все смыслы фрагментов текста были
точно донесены до реципиента, поскольку переводчиком не были
выявлены интертекстуальные источники, на которые опирался автор.
В ходе исследования выяснено, что большая часть аномальных
фрагментов была создана в тексте «Артур и Джордж» с опорой на
автобиографию Артура Конан Дойля и его личную переписку.
Писатель заимствовал из автобиографии целые фрагменты текста,
которые становятся понятными, если учесть сам факт заимствования,
а также контекст, в который заключены эти фрагменты. В
художественном тексте «Артур и Джордж» Дж. Барнс заимствовал
многие моменты из жизни и карьеры писателя Артура Конан Дойля,
отмеченные им в своей автобиографии, в частности, дату рождения,
место рождения писателя, его обучение в иезуитском колледже, затем
в Эдинбургском университете, врачебную практику и далее
писательскую деятельность.
В параграфе 3.4.1 «Перевод антропоцентрических
аномальных фрагментов, связанных с исследованием темы
преступления с опорой на статьи Артура Конан Дойля» проводится
анализ антропоцентрических аномальных фрагментов, содержащих
лексические единицы, связанные с событиями преступления,
включенного в художественный текст, детали которого заимствованы
из автобиографии А. Конан Дойля и ряда его статей.
Одним из важных аномальных фрагментов текста является та
его часть, в которой Барнс повествует о преступлении и наказании
Джорджа Эдалджи, реально существовавшего исторического лица и,
действительно, совершившего некое преступление. Доказательства
этому были обнаружены при лингвистическом анализе автобиографии
писателя Артура Конан Дойля и ряда его писем к его современникам.
Как удалось выяснить, исходя из автобиографических заметок самого
А.Конан Дойля, не только его прославленному герою-сыщику
Шерлоку Холмсу, но и самому писателю однажды пришлось
участвовать в раскрытии преступления, в совершении которого
ошибочно был обвинен Джордж Эдалджи. Артур Конан Дойль об этом
деле написал ряд статей, опубликованных в нескольких печатных
изданиях, а именно, в The Daily Telegraph, The New-York Times, The
Washington Post и медицинском журнале The Lancet. Лексические
единицы, содержащие описание преступления, судопроизводства, а
также собранные А. Конан Дойлем доказательства невиновности
Джорджа Эдалджи, были почти без изменений перенесены Дж.
Барнсом из статей А. Конан Дойля в художественный текст «Артур и
Джордж».
Взаключенииподводятсяитогиисследования,
формулируются основные выводы диссертации, излагаются
перспективы дальнейшего изучения данной проблематики.
Рабочая гипотеза о том, что использование разработанного
алгоритма перевода аномальных фрагментов с опорой на
интертекстуальные источники и с учетом приема редупликации
позволяет выявить имплицитные смыслы анималистических и
антропоцентрических аномальных фрагментов в оригиналах
художественных текстов и в версиях их перевода получила
обоснование в проведенном диссертационном исследовании.
Относительно перспектив дальнейшего исследования следует
отметить, что результаты настоящего диссертационного исследования
могут быть применены при переводе с английского языка на русский
язык других художественных текстов как Дж. Барнса, так и других
авторов.