Социально-экономические тенденции развития моногородов России
ВВЕДЕНИЕ …………………………………………………………………………….3
ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ МОНОГОРОДОВ……………13
1.1. Особенности формирования научной терминологии, характеризующей
моногород………………………………………………………………………………………………………..13
1.2. Генезис моногородов…………………………………………………………….24
1.3. Подходы к классификации моногородов России………………………………46
ГЛАВА 2. ВЕКТОРЫ ИЗМЕНЕНИЯ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО
ПОЛОЖЕНИЯ МОНОГОРОДОВ РОССИИ………………………………………………68
2.1. Демография и трудовые ресурсы моногородов…………………………………..68
2.2. Изменения социального благополучия населения моногородов……………….90
2.3. Социально-культурные проблемы жителей моногородов..…………………..105
ЗАКЛЮЧЕНИЕ….……………………………………………………………………..122
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ……………………………………………………………127
ПРИЛОЖЕНИЯ……….……………………………………………………………..148
Во введении обоснована актуальность избранной темы
исследования, характеризуется степень научной разработанности
проблемы и положения, выносимые на защиту, определены цель и
задачи работы, аргументируется научная новизна, сформулированы
теоретическая и практическая значимость диссертационного
исследования.
В первой главе «Теоретические и методологические
основы исследования социально-экономического развития
моногородов» дан анализ понятийного аппарата, рассмотрен
генезис идей о создании моногородов, выявлены причины и
специфика возникновения и развития моногородов России,
определена классификация моногородов и раскрыта их
функциональную модель.
В параграфе 1.1 – «Особенности формирования научной
терминологии, характеризующей моногород» рассмотрены
основные подходы к определению города: социологический,
географический,количественный,функциональный,
законодательный,экономический,статистический,
градостроительный и комплексный, согласно которым город –
явление объективное в организации, функционировании и развития,
определённого по своему содержанию и социокультурной
характеристикесоциальныхсообществисоциально-
профессиональных групп при всей сложности и многообразии их
исторических изменений.
Город представляет собой сконцентрированное социально-
территориальное поселение людей, занятых неоднородными видами
трудовой деятельности и имеющих специфический образ жизни.
Структурными элементами города являются социокультурные
сообщества и динамика отношений между ними: функциональный
профиль города может меняться, а население остаётся. При этом
меняется тип сообществ и характер отношений между ними. Город
– это, прежде всего, горожане, а не здания, производственно-
экономические процессы, структура управления, в частности.
К монофункциональным городам, появившимся в большом
количестве в период индустриализации СССР (1920-1935 гг.) и
дальнейшего послевоенного развития (1950-1980 гг.) можно
отнести – военные, заводские, фабричные и шахтёрские города,
наукограды, где акцент делался на природно-географическое
расположение, близость полезных ископаемых, климатические
условия, тем самым ограничивая основные функции города,
поэтому они в последствии получили название – моногорода.
В этом и заключается существенное различие в определении
между городом и моногородом, т.к. в моногороде всегда выделена
одна функция – экономическая составляющая, доминирующая над
социальной, подчёркивающая зависимость населения моногорода
от функционирования градообразующего предприятия.
Любой город, в том числе и моногород с точки зрения
классическойсоциологии–этоспецифическийтип
территориальных социальных общностей, среди которых особое
место занимают целевые общности, именуемые организациями.
В моногороде, как в территориальной общности такого типа
можно выделить только одну значимую организацию –
градообразующее предприятие, которая может рассматриваться в
качестве основного социально-экономического фактора.
Проведён анализ различных трактовок моногородов,
рассмотрено 12 определений, которые сводятся к тому, что
моногород – это особый тип социально-экономической
организации, которой присущи – моноцентричный тип экономики,
желаемое единство города и градообразующего предприятия,
обусловленное выполнением общественно значимой роли в
пределах города.
В рамках социологического подхода И.В. Манаева
определяет моногород как моноцентричный город по отношению к
преобладающейсферезанятости,сфередеятельности
трудоспособного населения. Мы придерживаемся данного
определения моногорода, хотя и неполного.
Второй подход отражает позицию А.Г. Гранберга, Е.М.
Петриковой, И.В. Липсиц, которые определяют моногорода по
принципу одного градообразующего предприятия.
Третий подход обоснован в работе И.Д. Тургель, которая
определяет моногорода по уровню дифференциации отраслевой
структуры производства и занятости.
Четвёртый подход определяет моногорода по сети
техническисвязанныхпредприятийвокругкрупного
градообразующего предприятия и представлен в работах А.А.
Нещадина и Н. Горина.
Ещё один подход к определению моногорода исходит из
доминирования одной отрасли или технологической цепочки
предприятий на один рынок в рамках единого производственно-
технологического процесса, расположенного в моногороде, что
нашло отражение в работах А.Н. Ряховской, Г.Е. Кузнецовой, А.Н.
Масловой и экспертов Министерства экономического развития.
Шестой подход подчёркивает взаимосвязь между
монопрофильным/градообразующим предприятием и уровнем
жизни населения, определяя прямую зависимость рыночной
перспективыградообразующегопредприятия,существенно
влияющего на судьбу моногорода, которого придерживаются
эксперты «Союза российских городов» и аналитического агентства
RWAY.
Раскрыто содержание термина моногорода зарубежными
авторами, которые использовали термин город-завод (Х. Грин, О.
Диниус, Л. Карлсон, Б. Паул, К. Тони, Ч. Флоид, К. Эхсани), город
одной отрасли (М.Л. Аллистер, Энн-Мари, М. Хиней, Дж.
Питбладо), шахтёрские города (Л. Дигнард, Д. Бритт, Д. Лидбитер,
Д. Магилл).
Приведеныкритериимоногородов,определяемые
законодательством и нормативно-правовыми актами за период
2002-2020 гг.
В параграфе 1.2 – «Генезис моногородов», рассмотрены
идеи зарождения и создания городов, в т.ч. прообразов
моногородов, начиная с XII в. и до настоящего времени.
В начальный период возникновения России многие города
вполне соответствовали современным критериям моногорода –
зависимость от единственного «предприятия» – добыча
ископаемых,промысел,солеварениеит.д.(Вологда,
Сольвычегодск). Другие города создавались на пересечение
торговых, речных и морских путей или возводились как военно-
оборонительные крепости, обособленные остроги, форт-посты
(Устюг), хотя впоследствии дальнейшее развитие могло пойти
разными путями.
Расцвет текстильной и лёгкой промышленности, народных
промыслов XIX в. в России нуждался в дополнительных трудовых
ресурсах, что обуславливало переселение крестьянских семей и
образование городских поселений (Гусь Хрустальный, Гжель,
Красновишерск, Павлов Посад, Семенов Шуя). Это период связан с
развитием процесса урбанизации в России, когда происходит
значительный рост городского населения, где кроме изменений в
структуре расселения, урбанизация меняет и социально-
экономическую жизнь общества.
Образованию другой категории моногородов способствовало
строительство Транссибирской магистрали в XIX в. Они
обеспечивали строительство и эксплуатацию стратегически важных
государственных объектов и давали возможность реализации
намеченных государственных программ (Аша, Ирбит, Карабаш).
В период советской индустриализации страна наращивала
промышленный потенциал и устраняла технико-экономическую
отсталость,развиваяоборонно-промышленныйкомплекс.
Мобилизационный характер экономики и урбанистическая
политика СССР при использование подневольного труда (сил
заключённых) обусловили рост промышленных моногородов и их
показателей (Апатиты, Воркута, Дудинка, Инта, Магнитогорск,
Медногорск Новокузнецк, Норильск). В период Великой
Отечественнойвойнымоногородапоявилисьзасчёт
эвакуированных градообразующих предприятий, перенесённых в
тыл (Верхний Уфалей, Димитровград, Куса, Шадринск, Усть-Катав,
Чебаркуль).
В послевоенное время 1950-1960 гг. был взят курс на
восстановление и дальнейшее развитие промышленности, создание
тепло-, гидроэлектростанций (Волгореченск, Новомичуринск),
предприятий по добыче полезных ископаемых и их переработки
(Мегион, Нефтегорск, Нефтеюганск). Поэтому места создания
моногородов выбирались не в связи с наличием социальной
инфраструктуры, а максимально близко к местам нахождения
ресурсов, что продолжило освоение Сибири и Урала. Это
проявилосьвусиленииконструктивистскогоподхода,
используемого при создании моногородов, продвигая задачу
«конструирования»ихокружающейсредыиактивно
направляющей жизненные процессы.
Реализация оборонной, атомной и космической политики
СССР выразилась в необходимости создания закрытых
моногородов (ЗАТО), где было предусмотрено размещение только
этих видов производства (Арзамас-39, Курчатов, Ленинск
(Байконур), Снежинск. Красноярск-26, Томск-9).
Развитие научно-технического потенциала СССР создало все
условия для создания другой категории моногородов – наукоградов
(Дубна, Зеленоград, Обнинск, Протвино, Троицк, Черноголовка и
др.).
В 1990-е годы создание моногородов прекратилось и это
связано, как с переходом к рыночной экономике и сменой
устройства страны, так и с окончанием политики освоения новых
территорий России.
С учётом изложенного, автором была предложена модель
функционирования моногородов, основанная на цепочке связей
трёх уровней – социальных, экономических и административных.
Согласнокоторойпроблемноеполефункционирования
моногородов можно сегментировать в зависимости от степени
деформации этих связей и возможности предупреждения
негативных последствий. Это легло в основу функциональной
модели деформации моногородов в настоящее время, которая
является инструментом для анализа проблем моногородов и может
быть использована для целей их классификации.
В параграфе 1.3 – «Подходы к классификации
моногородов России» – для определения критериев классификации
моногородов были использованы различные показатели (величина,
численность, плотность населения, структура занятости, уровень
социальнойинфраструктуры,градообслуживающиеи
градообразующие факторы). Классификация, с одной стороны,
позволяет в диссертационном исследовании структурировать
множество моногородов, а с другой – выявить основные
критериальные факторы, дающая возможность не только
анализировать текущий статус, но и строить прогнозы. В пределах
этой парадигмы необходимо проанализировать существующие
подходы к классификации моногородов – географический,
социологический,статистический,экономический,
комплексный и оценить их возможность применения для
дальнейшего системного анализа.
В рамках географического подхода основными критериями
являются классификация моногородов по федеральным округам и
степени удалённости от агломераций и мегаполисов.
В рамках социального подхода основными критериями
выступают благополучие, качество и уровень жизни населения
моногородов.
В рамках статистического подхода основным критерием
является численность населения моногородов.
В рамках экономического подхода основными критериями
являются –экономическая составляющая моногородов, отраслевая
принадлежность градообразующих предприятий с выделением
градообразующих и градообслуживающих факторов.
В рамках комплексного подхода основными критериями
являются зоны социально-экономического развития моногородов и
проблемы, возникающие в развитии этих территорий.
Все выделенные подходы и признаки были использованы в
последствии в «прикладных» классификациях, которых на
основании разных критериев/признаков существует множество,
основные из них в ходе проведения исследования были
проанализированы и применены к анализу и ранжированию 319
моногородов. Было выявлено, что они являются недостаточными
для проведения системного анализа, так как в одну
классификационную группу можно отнести моногорода с разным
статусом, социально-экономическим положением, проблемами, что
на наш взгляд относится больше к недостаткам, чем к
достоинствам. Так же данные классификационные подходы не
позволяют учесть зависимость моногородов от уровня связей.
Практически все рассмотренные классификации носят прикладной
характер (в зависимости от целей и задач) и ни одна не позволяет в
полной мере учесть все множество параметров, структурирующих
моногород.
На основании рассмотренных подходов к классификации
моногородов,былопредложеноиспользоватьавторский
комплексный подход, включающий 3 классификационных признака
(географический, демографический, социально-экономический) и
11 критериев: степень удалённости; способ зарождения; тип
развития территории; численность населения; численность
трудовых ресурсов; миграционный и естественный прирост;
уровень безработицы; темп роста выручки градообразующих
предприятий; темп изменения доходов/расходов местных бюджетов
и доли градообразующего предприятия в формировании местного
бюджета; темп изменения заработной платы, доходов, пенсий,
качества жизни населения, количества вакансий; обеспеченность
социально-культурной средой . Это позволило включить в оценку
социально-экономического положения моногородов связи 1-3
уровней (экономические, административные и социальные) через
взаимодействие моногорода и градообразующего предприятия.
На основании, предложенной автором комплексной
классификации выбраны 6 моногородов (Норильск, Нижний Тагил,
Нерюнгри, Пикалево, Чебаркуль и Череповец), которые относятся к
разным зонам социально-экономического положения и различаются
между собой: зелёная зона (динамично развивающиеся) – Норильск,
Нижний Тагил, жёлтая (проблемные) – Нерюнгри, Чебаркуль,
красная (сложные) – Пикалево, Череповец.
Во второй главе «Векторы изменения социально-
экономического положения моногородов России» выявлены
основныепроблемысоциально-экономическогоразвития
моногородов, которые рассмотрены на основании общих,
доступных и открытых данных, но также на примере применённой
выборки из шести моногородов по их реальному социально-
экономическому положению. Социально-экономическое развитие
рассматривается как особый тип социальных и экономических
изменений, которые повышают способность социальной общности
к функционированию в динамичном окружении. Это позволяет
проводить полный комплексный анализ моногородов, особо
выделяя проблемы их социального развития, охватывая вопросы
трансформации общественных отношений и взаимодействия
социально-экономических и социально-культурных процессов.
В параграфе 2.1 – «Демографические и трудовые ресурсы
моногородов» проводится анализ демографических и трудовых
ресурсов как моногородов в целом по России, так и применительно
к выборке 6 моногородов по трём зонам.
К 2020 г. число моногородов и численность населения в них
за последние 40 лет сократилась более чем в три раза под
воздействием целого ряда факторов: административных изменений
в статусах, как самих моногородов, так и близлежащих территорий
с 1990 г., закрытия и банкротства градообразующих предприятий,
снижения объёмов выпускаемой продукции и отсутствия
государственных заказов, объединения поселков с близлежащими
индустриальными моногородами, урбанизации и миграции
трудовых ресурсов,отсутствия инвестиций, бюджетного
финансирования, снижения качества социальной сферы и
инфраструктуры, социального благополучия, качества и уровня
жизни населения, что связано с разрывом связей 1-2 уровней
(экономический и административный).
По данным Росстата и Фонда развития моногородов по
состоянию на начало 2020 г. в 319 моногородах проживало около 13
млн человек (в 2016 г. 13,508 млн чел., в 2019 г. 13,469 млн чел.),
что составляет 9,2 % населения России, где каждый третий из
проживающих в моногородах – житель моногорода красной зоны.
Наосновепроведённогоанализаосновных
демографических показателей и трудовых ресурсов за 2008-2019 гг.
по сделанной выборке моногородов в соответствии с предложенной
зональностью было выявлено, что отрицательную динамику во всех
трёх зонах имеют: численность населения (кроме Норильска (1%),
Нерюнгри (26%) и Череповца (16%)), естественный прирост (кроме
Норильска (1250 чел.) и Нерюнгри (44 чел.), миграционный прирост
(кроме Чебаркуля (474 чел.)).
Численность трудовых ресурсов в моногородах за период
2016-2020 гг. сократилась в среднем на 7,8%, а в целом по России
на 2,7% больше и составляет 10,5%.
Динамика численности трудовых ресурсов в выборке
показала разнонаправленные тенденции, так в зелёной зоне –
снижение от 48% в Норильске и 64% в Нижнем Тагиле, в жёлтой
зоне – снижение на 80% в Нерюнгри и незначительный рост в
Чебаркуле на 2%, в красной зоне – снижение в Пикалево на 67% и
рост в Череповце на 15%, при этом низкая зависимость
моногородов от градообразующих предприятий отмечена в
моногородах жёлтой зоны -Нерюнгри (8%) и Чебаркуль (21%),
самая высокая в зелёной зоне – Норильск (54%) и красной зоне –
Пикалево (38%). Коэффициент напряжённости на рынке труда,
отражающий спрос на рабочую силу из расчёта количества
желающих на одну вакансию, во всех трёх зонах примерно
одинаков и варьируется от 0,4 до 2,1, исключения составляет
Пикалево в 2008-2010 гг. (27,4) и Нижний Тагил в 2008 г. (8,5), что
обусловлено разрывом связей 1-го уровня, связанных с
экономическими проблемами на градообразующих предприятиях.
Динамика уровня безработицы в моногородах имеет
тенденцию снижения на 39% за период 2008-2020 гг., тем не менее,
уровень безработицы в моногородах на 20 % выше, чем в целом по
стране, при этом динамика регистрируемой безработицы в
моногородах жёлтой и зелёной зоны ниже среднего показателя
безработицы, как по России (на 9%), так и в целом в моногородах
(на 34%), что также связано с особенностями связей 1 уровня. В
моногородах красной зоны напротив, наблюдается высокий уровень
безработицы в 2008-2010 гг., так в Пикалево максимальное
значение отмечено на уровне 8,1%, что обусловлено разрывом
связей 1 уровня (закрытие градообразующих предприятий и
высвобождение рабочей силы).
Для всех моногородов свойственен монопсонический рынок
труда с несовершенной конкуренцией и преобладанием одного
работодателя (градообразующего предприятия), где оптимистичная
модель поведения градообразующего предприятия характерна для
моногородов зелёной зоны – Норильск и Нижний Тагил,
прогрессивная и выжидательная модель отмечены в жёлтой зоне –
Нерюнгри и Чебаркуль, в красной зоне пессимистичная модель в
Пикалево и выжидательная в Череповце.
Комплексный демографический критерий не позволяет
однозначно ранжировать моногорода по красной/жёлтой/зелёной
зонам,поэтомуактуальнымявляетсяпредложенный
многокритериальный подход и модель оценки на его основе, т.к. во
всех моногородах наблюдается разрыв связей трёх уровней
функциональной модели.
Параграф 2.2 – «Изменения социального благополучия
населения моногородов» подтверждает и показывает зависимость
функционирования моногородов от трёх уровней связей,
разрыв/деформация которых негативно отражается на уровне
социально-экономическогоположениянаселения.Поэтому
социально-экономический критерий также, как и демографический,
является одним из трёх основных классификационных признаков,
вомногомопределяющийотнесениемоногородак
красной/жёлтой/зелёной зонам и включает в себя показатели,
позволяющие оценить благополучие и качество жизни населения
моногородов, которое как социологическая категория, выражает
степень удовлетворения горожан материальными и культурными
потребностями – уровнем доходов, доступностью образования,
здравоохранения, сферы обслуживания, культуры, спорта, а также
качество и комфортность жилья, услуг ЖКХ, окружающей среды,
досуга, творческого труда, уровня стрессовых состояний.
Для анализа и оценки социального благополучия населения
выбранныхмоногородовбылииспользованыкритерии,
соответствующиетретьемуклассификационномупризнаку
(социально-экономическому) согласно предложенной комплексной
классификации моногородов. Первые три критерия имеют
положительную динамику во всех трёх зонах: объем выручки
предприятий увеличился от 175% в Череповце до 380% в Нижнем
Тагиле и 405% в Нерюнгри, доходы/социальные расходы местных
бюджетов – в зелёной зоне от 59%-163%/6%-27%, в жёлтой зоне –
41%-85%/16%-33%, в красной зоне – 48%-142%/5%-16%
соответственно, что соответствует особенностям связей 1-2-го
уровня.
Следующие критерии, характеризуют связи 3-го уровня
(социально-экономические),позволяютдифференцировать
анализируемые моногорода по зонам в зависимости от социально-
экономического положения населения.
Уровень прожиточного минимума низкий во всех трёх зонах
(10,4-11,7 тыс. руб.) за исключением Норильска (16,9 тыс. руб.) и
Нерюнгри (17,7 тыс. руб.), на величину которого влияет
региональный коэффициент. Уровень пенсий в моногородах
красной зоны отмечен на среднем уровне (14,5 тыс. руб.), в жёлтой –
высокий в Нерюнгри (18,9 тыс. руб.) и низкий в Чебаркуле (13,9
тыс. руб.), в зелёной – выше среднего (15 тыс. руб.).
Средний уровень заработной платы и номинальных доходов
населения более высокий в моногородах зелёной зоны (80/30,5 тыс.
руб.), средний – в жёлтой (60/27 тыс. руб.), низкий – в красной зоне
(50/25 тыс. руб.).
Доля населения, получившего жилье – высокая в
моногородах зелёной зоны и низкая в жёлтой и красной зонах, при
этом, отмечена более высокая оценка качества жилья в красной и
жёлтой зонах, чем в зелёной. Обеспеченность жильём из расчёта
квадратных метров в красной зоне выше (24-32м2), чем в жёлтой и
зелёной зонах (24м2). Услугам ЖКХ дана высокая оценка во всех
трёх зонах, удовлетворённость дошкольным и средним
образованием в моногородах зелёной зоны выше, чем в остальных
зонах, при это отмечено наличие очередей на получение мест в
детские сады во всех трёх зонах (кроме Норильска и Пикалево).
Обеспеченность населения анализируемых моногородов во всех
трёх зонах государственными медицинскими учреждения имеет
положительную динамику без сокращения объектов точечной
социальной инфраструктуры. Тем не менее, продолжительность
жизни населения во всех трёх зонах ниже (71,16 г.), чем в целом по
стране (73,3 г.), а количество профзаболеваний выше (особенно в
Норильске), что связано со сложной экологической ситуацией в
моногородах.
Социальные проблемы населения моногородов связаны с
экономической нестабильностью градообразующих предприятий,
которые отражаются на уровне доходов, заработных плат, пенсий,
прожиточного минимума. Например, отношение прожиточного
минимума к среднемесячной заработной плате трудоспособного
населения варьируется в диапазоне 12-37% и свидетельствует о
лучшем материальном положении и благосостоянии работающего
населения, чем у остальных граждан, что подчёркивает социальное
неравенство. По уровню заработных плат (динамике и темпам
роста) анализируемые моногорода относятся к разным зонам, где
уровень в зелёной зоне (Норильск, 110 тыс. руб.) в разы выше, чем в
моногородах жёлтой и красной зоны (30-50 тыс. руб.). Хуже
выглядит отношение прожиточного минимума к среднемесячным
доходам населения во всех трёх зонах, где 36-55% от доходов
занимает прожиточный минимум, что способствует возрастанию
недовольства, социальной напряжённости и неуверенности в
завтрашнем дне среди населения.
В процессе исследования установлено, что благополучие
население, качество и уровень жизни в моногородах зелёной зоны
(Норильск и Нижний Тагил) выше, чем в красной (Пикалево и
Череповец) и жёлтой (Нерюнгри и Чебаркуль) зонах.
Параграф 2.3 – «Социально – культурные проблемы
развитие моногородов» позволил с учётом уровней связей
функциональной модели выявить социально-культурные проблемы
и глубже их проанализировать на основе демографических и
социально-экономических показателей, а также ключевых
факторов, определяющих благополучие, качество и уровень жизни
населения моногородов.
Культурная жизнь является одной из сторон социальной
жизни человека и рассматривается как особая форма организации и
регулирования его жизнедеятельности. Благодаря влиянию
культуры, жизнедеятельность наполняется смыслом. М. Вебер
отмечал феномен культуры, рассматривая её в непосредственной
связи с субъективным смыслом, которым люди в своей
повседневной жизни наделяют её предметы, объекты, события. Они
становятся феноменом культуры, если значимы для познающего
субъекта, т.е. соотносятся с его ценностями.
Социально-культурныепроблемымоногородов
обусловлены особенностями их функционирования как социальной
общности, с одной стороны, а с другой стороны – сложного
комплекса социально-экономических связей с градообразующим
предприятием, где благополучие и удовлетворённость качеством
жизни населения формируется за счёт отношения социальных групп
к своим потребностям и социальным институтам.
Анализданныхсоциологическихисследований,
используемых в диссертации, а также проведённый комплексный
анализ позволил выделить основные социально-культурные
проблемы, волнующие население моногородов во всех трёх зонах.
Культурная жизнь в моногородах связана с важной
особенностью – «провинциальностью» населения, что в основном
определяется удалённостью от крупных агломераций, федеральных
и региональных центров, что определялось этапами создания
моногородов – первоначально строилось градообразующее
предприятие, а затем возводилось жилье для рабочих и их семей со
стандартной социальной инфраструктурой.
Обеспеченность населения моногородов учреждениями
культуры только в моногородах красной зоны по официальным
данным не превышает 70% от нормативных показателей, но на
основании открытых данных интернет-источников во всех трёх
зонах отмечается нехватка учреждений культуры – в Чебаркуле и
Пикалево нет театров, театров-студий и киностудий, в Нерюнгри
(на 57,9 тыс. жителей) функционирует только 1 театр кукол, а в
Норильске (на 182,5 тыс. жителей) открыт только 1 театр. Наличие
одних типов объектов социальной инфраструктуры не может
восполнить культурную жизнь и качественный досуг населению
при отсутствии других.
Обеспеченность парками культуры и отдыха в моногородах
(всех трёх зон) не позволяет жителям полноценно проводить свой
досуг – в Норильске из-за природно-климатических особенностей
арктической зоны и географического расположения моногорода,
уровень обеспеченности равен нулю, а в Чебаркуле и Череповце не
превышает 40%.
Экологическая культура в моногородах обостряется
негативными воздействиями на окружающую среду, что
выражается в сложной экологической ситуации в моногородах,
росте профзаболеваний и низкой продолжительности жизни
населения. Данная проблема остро стоит во всех трёх зонах, где
самыми загрязнёнными моногородами являются: Норильск (1 место
в России) и Нижний Тагил (16) – зелёная зона, Череповец (4) –
жёлтая зона, в Череповце и Пикалево (красная зона) уровень
загрязнения также превышает допустимые нормы. Особенно
высокиепоказателипрофессиональнойзаболеваемости
зарегистрированы в зелёной зоне (Норильск и Нижний Тагил) на
предприятиях по добыче металлических руд – 40,5% и в красной
зоне (Череповец) – 80% трудоспособного населения.
Проблема реализации социальной политики по развитию
физической культуры и спорта, направленная на поддержание и
развитие здорового образа жизни населения отмечена во всех трёх
зонах. Доля населения, систематически занимающегося спортом, не
превышает 42% и за исследуемый период в динамике не
увеличилась.Сказываетсянедостаточностьучастия
градообразующих предприятий в социально-культурной жизни
населения моногородов – все мероприятия проводятся с
максимальным PR-эффектом, и как правило, связаны с развитием
детского спорта и творчества. Многие из них проводятся в других
регионах и городах, тогда, как самим моногородам необходима
прямая помощь по содержанию и развитию точечной социальной
инфраструктуры. Например, ПАО «Норникель» только за 2016-
2019 гг. инвестировал в развитие горного курорта краснодарского
края «Роза Хутор» 250,5 млн долл. и в период 2021-2023 гг. будет
выступатьспонсоромпрограммыразвитияРоссийского
футбольного союза, но при этом градообразующее предприятие не
торопится выплатить ущерб порядка 86 млн долл. за экологическую
катастрофу, произошедшую в 2020 г. из-за разлива топлива и
модернизировать производственные очистные сооружения, чтобы
сделать жизнь населения Норильска лучше и чище.
Данное диссертационное исследование позволило глубже и
комплексно посмотреть на тенденции (векторы) социально-
экономического развития моногородов и их социально-культурные
проблемыпосделаннойвыборкитрёхзон
(красной/жёлтой/зелёной) на основе эмпирических данных и их
интерпретации в соответствии с применёнными методами
исследования.
В заключении подведены общие итоги проведённого
исследования, сформулированы основные выводы.
Актуальность темы исследования. Города, в отличие от других
поселений, являются более высокой формой организации среды обитания
человека. Города возникали как символы власти, как центры обеспечения
транспортных связей, располагаясь на пересечении крупных торговых путей, как
центры торговли, портовые города, оборонительные города-крепости, центры
освоения природных ресурсов (результат индустриализации). Развитие
общественных отношений через духовную и материальную деятельность
способствовало концентрации урбанизации и увеличению значимости городов в
жизни общества. Привлекая население как самого города, так и близлежащих
территорий, города развивались на протяжении столетий, диверсифицируя свои
функции.
На этапе индустриального развития появился специфический вид городов –
моногорода. Российские моногорода – это отражение дифференциации
экономического развития с учетом спланированных акций государства по
решению актуальных научных и производственных, в т.ч. военно-промышленных
проблем. Они создавались под проект и как правило искусственным путем для
выполнения единственной функции – развития производства, тем самым углубляя
монофункциональность. Поэтому любые риски по реализации единственной
(базовой) функции влекут негативные последствия для населения моногородов.
Причины их возникновения на территории России разные. Первостепенно
они проявляются в уникальности географо-экономических особенностей, в том
числе природных богатств (полезных ископаемых), многообразия целей и задач
развития национальной экономики и специфики территорий, и нередко без учета
социальной структуры и особенностей населения этих территорий.
На начальном этапе развития советской экономики преобладала их
сырьевая направленность, что выразилось в значительном росте моногородов, что
положительно сказывалось в экономическом освоении территорий в российской
глубинке, способствовало рациональному и эффективному использованию
трудовых, природных, энергетических, финансовых ресурсов. В целом в 1930-
1980 гг. жизнеспособность и экономическое развитие моногородов не вызывало
проблем, потому что их функционирование было составной частью социально-
экономической стратегии развития страны.
Однако развитие многих моногородов в новой России претерпевает
серьезные трудности, значительная их часть практически прекратила свое
существование и/или находится в состоянии деградации. Другая часть имеет
некоторые резервы для своего частичного функционирования или план по
перестройке своего хозяйственного организма. Третья часть после кризисных
1990-х годов постепенно сохранила, приобрела новую нишу в изменившихся
экономических условиях. Но перед всеми моногородами помимо сугубо
производственных, технических и технологических проблем остро стоит
социальная проблема дальнейшего существования, развития, и даже выживания,
что прямо влияет на жизненный мир населения этих городов, организацию их
повседневной жизни, трудовую мобильность, благополучие, качество и уровень
жизни, их будущее.
В настоящее время в российских моногородах проживает около десятой
части населения России. Они являются важнейшим структурным элементом
общегосударственной и региональной экономики, устойчивое развитие которой
невозможно без обеспечения их эффективного функционирования.
Монопрофильность – это высокая степень зависимости от одной из отраслей
промышленного производства и/или целей научно-технической деятельности,
эффективность функционирования которых влияет на занятость и дальнейшее
благополучие населения. Поэтому развитие моногородов тесно связано с текущей
конъюнктурой в современной российской экономикой. Эта зависимость
одновременно увеличивает риски получения гарантированного дохода города и
его жителей, поскольку формируется прямая связь между положением дел на
производстве и благополучием населения.
Развитие и функционирование моногородов как социальной структуры
сегодня является комплексной проблемой, так как от их существования зависит не
только экономические показатели той или иной отрасли, но и судьбы миллионов
людей, как в настоящее время, так и в будущем.
Таким образом, научный и практический интерес к социально-
экономическим проблемам развития моногородов России обусловлен тем, что
негативные процессы в них проявляются наиболее остро, так как более чутко
реагируют на колебания внешней среды. В условиях экономической
нестабильности градообразующее предприятие из источника жизнедеятельности
и развития нередко превращается в источник угроз для всего населения
моногорода.
Оценивая степень разработанности проблемы в целом, следует отметить
недостаточность углубленных разработок социально-экономической сущности
феномена моногородов, отсутствие объективного анализа проблем
функционирования моногородов в России.
Степень научной разработанности проблемы.
Проблемное поле функционирования городов в разных фазах их развития
активно изучается не одно десятилетие; свой вклад в этой области внесли
урбанисты, экономисты, географы, рассматривающие их с самых разных позиций
– социальных, демографических, экономических, географических и других.
В рамках географического подхода, начиная с XIX в., поднимали вопросы
развития городов А.Г. Гранберг [41], Г.М. Лаппо [74], Л.И. Мечников [86], Ф.
Ратцель [1], К. Хаусхофер [170], Е.Н. Перцик [122], Ю.Г. Саушкин [142], А.Ф.
Филиппов [166], Р. Хоули [192].
В рамках социологического подхода, социальное пространство и
социальную реальность развития городов рассматривали как основной их
структурирующий элемент: П. Бурдье [178], Н. Бреннер [179], А. Вебер [19], В.Г.
Виноградский [24], И. Гофман [38], Г. Ганс [189], С.П. Земцов [54], Г. Зиммель
[56], П. Кругман [188], А. Лефевр [138], В.В. Маркин [129], В.Г. Черников [171],
Ж.Т. Тощенко [157].
В качестве одного из критериев в рамках социологического подхода, было
выделено благополучие, качество жизни и социальное самочувствие населения
моногородов, проанализирована степень удовлетворенности горожан, выделены
важнейшие элементы жизнедеятельности и основные социальные проблемы.
Исследования в этом направлении вели российские и зарубежные ученые: Е.Н.
Бочканова [10], В.М. Бехтерева [12], П.П. Викторова [25], Р. Венхувен [209], Л.
Гутман и Ш. Леви [198], Н.В. Губина [43], Ф.Т. Джастер [195], Н.В. Дулина [49],
Э. Дейнер [183], Р. Инглхарт [47], М.Н. Игнатьев [60], Р. Истерлин [185], Р. Лаярд
[196], А. Михалос [202], Н.В. Рудакова [134], Б.Д. Парыгин [120], Л.И.
Петражицкий [125], Б.С. Фрей [187], Дж. Хелливел [193], М. Хадлер и М. Холлер
[190], К.В. Харченко [167], Ф.М. Эндрюс [175], В.А. Ядов [173].
Количественный подход связан с концентрацией людей на определённой
территории и определён в трудах К. Бюхера [14], Л. Вирта [210], Э. Дюркгейма
[50], Р. Парка и Э. Берджесса [206]; Ю.А. Симагина [146], О.В. Терещенко [152],
Б.С. Хорева [168].
Проблемы социально-экономического развития моногородов России,
стратегического и антикризисного управления, ответственности
градообразующих предприятий в рамках экономического подхода, исследовали с
различных позиций: К.Э. Аксенов [1], П.Я. Бакланов [5], М.Л. Белоножко [8],
М.Г. Ганопольский [30], А.С. Гаврин [27], Е.Е. Горяченко [39], М. А. Гурьева [44],
Н.С. Дягилева [51], Е.Б. Жемерикина [153], Б.С. Жихаревич [149], И.Н. Ильина
[61], Ю.А. Карпова [66], Н.И. Крысин [9], Ю.А. Лаамарти [73], В.Я. Любовный
[79], И.В. Манаева [80], А.Н. Ряховская [136], И.Н. Стась [150], Э.А. Тихонович
[153], И.Д. Тургель [163].
Комплексный подход включающий специфику социально-экономических
функций моногородов и ее роль в национальном экономическом пространстве в
современных условиях, нашёл отражение в работах Е.Г. Анимицы [4], В.Л.
Глазычева [34], З.П. Замараевой [53], Н.В. Зубаревич [58], Н.Ю. Власовой [164],
В.Л. Каганского [32], А.Е. Когут [68], И.В. Липсиц и Е.М. Петриковой [124]; И.А.
Медведевой [84], Ю.Л. Пивоварова [127], А.И. Трейвиш [158], А.Ю. Устинова
[165].
Оценивая степень разработанности проблемы в целом, следует отметить
недостаточность углубленных разработок социально-экономической сущности
феномена моногородов, особенно проблем социального и культурного развития.
Представляется необходимым провести критический анализ сложившегося
противоречивого положения моногородов и их населения в современной России,
что определило актуальность проблемы, цель и задачи исследования.
Объектом диссертационного исследования являются моногорода России.
Предметом исследования выступает совокупность социально-
экономических и социально-культурных проблем развития российских
моногородов.
Целью диссертационного исследования является выявление основных
тенденций и особенностей социально-экономического и социально-культурного
развития российских моногородов в условиях современных экономических и
политических преобразований.
Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие
исследовательские задачи:
1. определить научные понятия, используемые для анализа процессов
создания, развития и функционирования моногородов;
2. проанализировать генезис идей о моногородах;
3. предложить классификацию моногородов, раскрыть их
функциональную модель развития;
4. рассмотреть и провести оценку трудовых ресурсов и трудовой
мобильности моногородов;
5. выявить и оценить уровень социального благополучия населения
моногородов;
6. проанализировать социально-культурные проблемы жителей
моногородов.
Теоретико-методологической базой диссертационного исследования
стали труды российских и зарубежных ученых в области социологии, экономики,
экономической теории, философии, посвященные оценке и анализу социально-
экономического развития моногородов, как особого социально-экономического и
исторического феномена.
В процессе диссертационного исследования применялись комплексный,
логический и сравнительный анализ, методы вторичного анализа, группировок и
обобщения результатов социально-экономических исследований, контент-анализ.
Достоверность результатов проведенного анализа, теоретическую и
практическую обоснованность основных выводов и положений диссертационной
работы обеспечили методы количественного и качественного исследования:
– эксперт-опрос специалистов за 2008-2010 гг. и 2016-2019 гг. (46 опросов,
включая 70489 респондентов в возрасте 17-65 лет), имеющих непосредственное
отношение к управлению на государственном и муниципальном уровне,
определяющих пути развития моногородов, а также анализирующих социально-
экономические, социокультурные процессы жизнедеятельности моногородов в
СМИ. Данный выбор определялся необходимостью выявления компетентного
мнения о проблемах развития моногородов в условиях происходящих
экономических и политических преобразований;
– анализ результатов социальных мониторингов и экспертно-аналитических
мероприятий по проблематике диссертационной работы за 2008-2020 гг.
(Минэкономразвития, Фонда развития моногородов, Счётной Палаты РФ,
Экспертного института социологических исследований, Союза российских
городов, аналитического агентство RWAY);
– социологический опрос населения моногородов, включая аналитические
отчеты, мнения горожан о результатах удовлетворенности качеством жизни
(данные социологических исследований Норильска, Нижнего Тагила, Нерюнгри,
Пикалево, Чебаркуля и Череповца за 2016-2020 гг.).
Эмпирическую базу исследования составили публичные источники
информации и статистические данные Росстата, Минтруда, Минэкономразвития,
Росприроднадзора, Фонда поддержки моногородов, центров занятости населения,
отчеты об итогах социально-экономического развития моногородов, результаты
социологических исследований и опросов за период 2002-2020 гг.
Совокупность анализируемых городов составила 319 моногородов. Выборка
включает 6 моногородов трех категорий: динамично развивающиеся
(стабильные), с рисками ухудшения, сложные.
В диссертации используется 11 критериев, характеризующих состояние
моногородов на основе системного анализа (предложенной комплексной
классификации), которые используются при зональности их ранжировании, в
основном за 12 лет (2008-2019 гг.), а также данные по изменению численности
населения моногородов – за 40 лет (1979-2019 гг.).
Эти данные послужили основой для следующего этапа, на котором
проводился детализированный анализ 6 моногородов: Норильск, Нерюнгри,
Нижний Тагил, Пикалево, Чебаркуль, Череповец за 12 лет (2008-2019 гг.), по
выделенным 11 критериям, а также зонирование выбранных моногородов на
основании сводных показателей демографических и трудовых ресурсов по
8 критериям, социально-экономического положения по 23 критериям.
Основные положения, выносимые на защиту, и новизна исследования
заключается в следующем:
1. Установлено, что формирование моногородов в России прекратилось в
конце XX в., а функционирование существующих моногородов России
изменилось под воздействием социально-экономической политики, которая
привела эти моногорода к различным траекториям их развития. Автором
предложена новая модель, где проблемное поле функционирования моногородов
можно сегментировать в зависимости от степени деформации связей разного
уровня и их экономических, административных и социальных последствий;
2. Развивая существующие прикладные подходы к разработке научных
определений моногорода, в диссертационном исследовании автором предложены
следующие критерии, позволяющие учесть комплексный характер моногородов:
Моногород – обособленный населенный пункт, функционирующий за счет
градообразующего предприятия (организации), от экономической и
технологической базы которого зависит качество и уровень жизни горожан, а
также развитие его в целом. Это особый тип организации, которому присущи
моноцентричный тип экономики, единство города и градообразующего
предприятия, обусловленное выполнением общественно значимой роли по
решению как производственных задач, так и по обеспечению полноценной жизни
его жителей.
Выделены факторы трех уровней связей, структурирующих моногород:
Факторы 1 уровня – экономические связи, включают в себя весь комплекс
производственно-хозяйственных отношений между градообразующим
предприятием и его контрагентами;
Факторы 2 уровня – административные связи, включают в себя проблемы,
возникающие между муниципалитетами и градообразующими предприятиями;
Факторы 3 уровня – социальные связи, включают в себя весь спектр проблем
социальной, культурной, трудовой и повседневной жизни.
3. Установлено, что в России сформировались разные типы моногородов,
которые можно классифицировать по величине и численности населения (малые,
средние, большие и крупные), по уровню социально-экономического развития
(высокий, средний, ниже среднего, низкий), по зонам зависимости от социально-
экономического положения (стабильные, с рисками ухудшения, сложные), по
отраслевой принадлежности (металлургия, машиностроение, деревообработка,
пищевая, химическая промышленность и т.д.) и специфике (промышленные и
научные), по степени удаленности (удаленные и близлежащие), в зависимости от
факторов жизни обеспеченности моногородов (градообслуживающие и
градообразующие), в зависимости от статуса градообразующих предприятий
(государственные и негосударственные). Предложен авторский подход
комплексной классификации моногородов на основе выделенных критериев
ранжирования моногородов по зонам с использованием выборки моногородов –
динамично развивающихся (Норильск, Нижний Тагил), проблемных (Нерюнгри,
Чебаркуль), сложных (Пикалево, Череповец).
4. Установлено, что из 1 800 моногородов в СССР в 1990 г. (с населением
около 36 млн чел.) в 2014-2020 гг. их осталось 319 (население около 13,4 млн
чел.), что негативно отражается на динамике естественного и миграционного
прироста, занятости трудовых ресурсов, трудовой мобильности и коэффициенте
напряженности на рынке труда (уровень безработицы в моногородах выше на 20
% чем в среднем по России, что подчеркивает зависимость моногородов от
разрыва связей 1-3 уровней).
5. Определено, что социально-экономическое положение населения
моногородов (уровень доходов, услуг ЖКХ, обеспеченность жильем, услугами по
дошкольному и общему образованию, культуре, спорту) зависит в большей
степени не от принадлежности к зональности, а от разрыва связей 1-3 уровня,
который оказывает влияние на благополучие, качество и уровень жизни
населения моногородов.
Соответствие диссертации Паспорту научной специальности.
Содержание диссертационного исследования соответствует паспорту
специальности 5.4.4 – Социальная структура, социальные институты и
процессы в части п. 2 – Основные методологические подходы к изучению
социальной структуры; п. 4 – Критерии социально-экономической
дифференциации; п. 11 – Социальная динамика и адаптация отдельных групп и
слоев в трансформирующемся обществе; п. 23 – Структурная перестройка и
профессионально-отраслевая динамика занятого населения; п. 34 – Основные
процедуры исследования социально-стратификационной структуры: анализ
материалов государственной статистики; вторичный анализ материалов
социологических исследований; опрос экспертов; многомерный анализ
социологической информации; теоретический анализ эмпирической информации.
Апробация работы. Основные положения, результаты и выводы
диссертационного исследования были представлены автором на научных
конференциях XIV-XXI Чаяновских чтений в 2014-2021 гг.: «Экономика города:
новые уровни развития» (Москва, 2014), «100-летие русской революции:
социально-экономические итоги и перспективы развития России в XXI веке»
(Москва, 2017), «Экономика России: стратегические задачи и пути их решения»
(Москва, 2018), «Экономика России: новые реалии и перспективы развития»
(Москва, 2019), «Экономика России: новые реалии и стратегии развития»
(Москва, 2020); «Экономика постковидного периода: проблемы и перспективы»
(Москва, 2021).
Результаты исследования отражены в 14 научных публикациях, в том числе
три из них в журналах, включенных в Перечень рецензируемых изданий ВАК
Министерства образования и науки Российской Федерации.
Структура и объем работы. Структура диссертационного исследования, её
последовательность и логическое изложение определены целью и задачами,
поставленными во введении, при помощи используемой методологии.
Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения,
списка источников и литературы (210 источников).
Включает 147 страниц основного текста, 31 таблицу, 19 рисунков и
8 приложений.
Во введении обоснована актуальность выбранной темы диссертационного
исследования и степень изученности проблемы, определены цель, задачи
исследования, объект и предмет исследования, научная новизна, сформулированы
теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования.
В первой главе «Теоретические и методологические основы исследования
социально-экономического развития моногородов» дан анализ понятийного
аппарата, рассмотрен генезис идей о создании моногородов, выявлены причины и
специфика возникновения и развития моногородов России, определена
классификация моногородов и раскрыта их функциональная модель.
Во второй главе «Векторы изменения социально-экономического
положения моногородов России» выявлены основные проблемы социально-
экономического развития моногородов, которые рассмотрены на основании
общих, доступных и открытых данных, но также на примере примененной
выборки из шести моногородов по их реальному социально-экономическому
положению и сформированной аналитической выборки данных.
В заключение подведены основные итоги проведенного исследования на
основе полученных результатов анализа.
Проведенное диссертационное исследование на тему – выявление основных
тенденций и особенностей социально-экономического и социально-культурного
развития российских моногородов в условиях современных экономических и
политических преобразований, позволяет сделать ряд обоснованных выводов.
1. Моногорода – историческая реальность, которые являются
неотъемлемой и необходимой частью развития общества, решающие в первую
очередь комплекс проблем экономического и социального характера, как на
современном этапе развития России, так и в обозримом будущем.
2. Переход к рыночной экономике и изменения политического строя
России, послужили толчком для кардинальных изменений в социально-
экономическом и культурном развитии российских моногородов. Поэтому в
результате данных преобразований сложились три типа российских моногородов,
которые относятся к разным зонам социально-экономического положения и
различаются между собой: зелёная зона – динамично развивающиеся и имеющие
потенциал к дальнейшему процветанию: Губкин, Серов, Магнитогорск, Норильск,
Новокузнецк, Нижний Тагил, Шерегеш и др. (всего 70), жёлтая – проблемные (с
возможными рисками частичного функционирования): Железногорск, Кондрово,
Нерюнгри, Нефтекамск, Павловск, Семилуки, Чебаркуль и др. (всего 154),
красная – сложные, т.к. многие из этих моногородов находились или находятся в
состоянии деградации: Верхний Уфалей, Карабаш, Краснотурьинск, Кировск,
Ковдор, Пикалево, Усолье-Сибирское, Череповец и др. (всего 94).
3. В диссертационном исследовании применен комплексный анализ
производственных, организационных и административных мер, с акцентом на
социальные проблемы развития моногородов, с учётом состояния трудовых
ресурсов, уровня благосостояния горожан и их социально-культурной жизни, на
основе выборки из шести моногородов (Норильск, Нижний Тагил, Нерюнгри,
Пикалево, Чебаркуль и Череповец), различающихся по зональности.
4. Демографическая ситуация в моногородах существенно изменилась за
последние сорок лет (1990-2020 гг.), где с разной степенью интенсивности,
практически во всех моногородах, произошло снижение численности населения
более чем в три раза, как следствие смены политического и экономического курса
страны. Остановка в 2008-2009 гг. трех градообразующих предприятий в
Пикалево привела к массовой безработице (8,1%) при отсутствии спроса и
переизбытке рабочей силы на рынке труда (коэффициент напряженности стал
равен 27,4), что незамедлительно привело к ухудшению благополучия, качества
жизни и повышению социальной напряженности среди населения.
Во всех моногородах произошло сокращение трудовых ресурсов за период
2016-2020 гг. на 7,8%, что ниже на 2,7%, чем в целом по России (10,5%). Высокая
зависимость моногорода от градообразующих предприятий отмечена в Норильске
на уровне 54% и Пикалево – 38%, самая низкая в Нерюнгри – 8%, что связано с
созданием новых рабочих мест вне градообразующей отрасли и развитием
функций города. Несмотря на тенденцию снижения уровня безработицы (39%) в
моногородах за 2008-2019 гг., в целом уровень безработицы остается выше, чем
по стране на 20%.
5. Благосостояние населения, а также качество и уровень жизни,
уверенность в завтрашнем дне, напрямую зависят от стабильного и эффективного
функционирования градообразующих предприятий, которое в моногородах
Норильск и Нижний Тагил (зеленой зоны) выше, чем в других анализируемых
моногородах: по уровню доходов, качеству дошкольного и среднего образования,
обеспеченности жильем и услугами ЖКХ.
6. В социально-культурной жизни моногородов наиболее острыми
проблемами являются низкая обеспеченность населения учреждениями культуры
– так, в Чебаркуле и Пикалево нет театров, театров-студий и киностудий, в
Нерюнгри (на 57,9 тыс. жителей) функционирует только 1 театр кукол, а в
Норильске (на 182,5 тыс. жителей) открыт только 1 театр. Наличие одних типов
объектов социальной инфраструктуры не может восполнить культурную жизнь и
качественный досуг населению при отсутствии других.
В Норильске в связи с особенностями природно-климатической и
арктической зоны, а также географического расположения моногорода,
полностью отсутствуют парки культуры и отдыха, а в Чебаркуле и Череповце их
обеспеченность не превышает 40%.
Рост профзаболеваний (в Норильске и Нижнем Тагиле – 40,5%, в Череповце
– 80% трудоспособного населения) и низкий уровень продолжительности жизни
населения моногородов (71,1 г.) зависят от экологической культуры, так Норильск
является самым грязным городом в России, Череповец занимает четвертое место,
а шестнадцатое – Нижний Тагил, во всех моногородах уровень загрязнения
превышает допустимые нормы.
Низкий уровень реализация социальной политики по развитию физической
культуры и спорта отмечен во всех моногородах, где доля населения,
систематически занимающегося спортом, не превышает 42% за 2008-2019 гг.
Сказывается недостаточность участия градообразующих предприятий в
социально-культурной жизни населения моногородов – все мероприятия
проводятся с максимальным PR-эффектом, и как правило, связаны с развитием
детского спорта и творчества. Многие из них проводятся в других регионах и
городах, тогда, как самим моногородам необходима прямая помощь по
содержанию и развитию точечной социальной инфраструктуры. Например ПАО
«Норникель» только за 2016-2019 гг. инвестировал в развитие горного курорта
краснодарского края «Роза Хутор» 250,5 млн долл. и в период 2021-2023 гг. будет
выступать спонсором программы развития Российского футбольного союза, но
при этом градообразующее предприятие не торопится выплатить ущерб порядка
86 млн долл. за экологическую катастрофу, произошедшую в 2020 г. из-за разлива
топлива и модернизировать производственные очистные сооружения, чтобы
сделать жизнь населения Норильска лучше, а природу чище.
В современном обществе происходит трансформация общественного
пространства, отражающая разницу в смене поколений через смену ценностей,
где важное место занимают вопросы культуры, экологии, инфраструктурные
проекты и новые логистические схемы, меняется экономический уклад,
сказывающийся на перераспределении в пользу предоставления населению услуг,
а не развития производства. Всё это в дальнейшем определяет векторы развития, в
том числе и моногородов. Особенно для молодого поколения в моногородах они
являются определяющими факторами благополучия, качества и уровня жизни.
7. Анализ существующего опыта приспособления моногородов к новым
условиям и выживания в рыночной экономике, обострил проблемы в социальной
сфере. Создание кластеров, территорий опережающего развития для сложных и
проблемных моногородов, с целью создания предприятий малого и среднего
бизнеса в сфере услуг, не связанных с деятельностью градообразующих
предприятий, не смогли обеспечить гарантированного и приемлемого
жизнеустройства населению в этих моногородах. Поэтому данное исследование
моногородов, подчеркивает необходимость взглянуть на моногорода не в целом
по четко установленным критериям и зонам, а комплексно, с учетом
многокритериальных особенностей и потребностей каждого моногорода России.
Настоящее исследование, а также труды других авторов, процитированных
в работе, расширяют представление о сложности комплексного решения проблем
моногородов. Ни существующие подходы, ни одна из предложенных
классификаций не отражают всего спектра имеющихся проблем, т.к. они
описывают уже существующие, при этом параллельно возникают новые вызовы,
как например загрязнение экологии, потепление климата, пандемии, что как раз и
подтверждает необходимость обеспечения комплексного подхода к проблематике
существования моногородов.
Минэкономразвития планирует в 2021 г. сократить число моногородов
практически в два раза, оставив всего 163, сделав выводы на основе официально
опубликованных данных, что благополучие, качество жизни населения и их
социально-экономическое положение значительно улучшилось. При этом стоит
отметить, что при поддержке «Фонда развития моногородов» и
Минэкономразвития за период реализации государственных стратегических
программ: «Комплексное развитие моногородов», «Развитие моногородов» и
принимаемых мер в поддержку развития моногородов – создание ТОР и ТОСЭР,
количество кризисных моногородов увеличилось на 24 % за период 2014-2019 гг.,
а по итогам реализации исполнения приоритетной программы, Счетной палатой
выявлено несоответствие и фальсификация всех реализуемых мер и показателей,
связанных с созданием новых рабочих мест и инвестиций, что способствовало
принятию решения досрочно прекратить реализацию стратегической программы
«Комплексное развитие моногородов» в 2019 г. При этом, средства затраченные и
неэффективно использованные, в бюджет государства не вернутся.
Настоящее исследование также свидетельствует о непоследовательной и
противоречивой государственной политике в решении проблем моногородов,
слабом учете имеющихся позитивных практик по выходу из кризисного
состояния, отсутствии экспериментальных методов для их апробации и
применении различных вариантов по трансформации социально-экономических и
социально-культурных процессов в этих городах.
Публикации автора в научных журналах
Помогаем с подготовкой сопроводительных документов
Хочешь уникальную работу?
Больше 3 000 экспертов уже готовы начать работу над твоим проектом!
4.6 (522 отзыва)
5 (8 отзывов)
4.8 (30 отзывов)
5 (20 отзывов)
4.3 (248 отзывов)
5 (49 отзывов)
4.2 (5 отзывов)
4.2 (13 отзывов)
4.2 (6 отзывов)
