Зеленая экономика в контексте проблем устойчивого развития

Развиты научные взгляды на глобальные тенденции, факторы и предпосылки экологизации экономики, что позволило уточнить научное положение, что именно рациональное природопользование способствует росту эффективности хозяйственной деятельности, в то время как зеленая экономика, обеспечивает справедливость отношений «человек-природа» и «современный человек – будущий человек».
Автор соглашается с существующими концепциями экономики, суть которых выражена Mill J.S. (1874)1. «Экономика – это практическая наука о производстве и распределении благосостояния», и Mankiw N.G. (2001), утверждающим, что «Экономика – это исследование того, как общество управляет своими скудными ресурсами»2. Соответственно, можно утверждать, что экономика –
1 Mill, J.S. (1874) Essays on Some Unsettled Questions of Political Economy. 2nd ed. London: Longmans, Green, Reader, and Dyer
2 Mankiw, N.G. (2001) Principles of Economics. 2 nd ed. Forth Worth: Harcourt Publishers. p. 4

наука, имеющая дело с богатством и дефицитом. Традиционное понятие, по мнению автора, дает количественную характеристику, раскрывая задачу соотношения поступления ресурсов и их использования. Современное же понятие экономики должно основываться на качественных характеристиках, т.е. речь идет о развитии человека, общества и окружающей среды, и с пониманием этого возникает новое понятие «зеленая экономика», непосредственно связанное с природой (окружающей средой). Утверждается1, что существует четыре вида услуг, предоставляемых окружающей средой экономике, а именно: обеспечение ресурсами; место захоронения и переработки отходов потребления и производства; удобства жизнедеятельности; жизнеобеспечение. Т.е., окружающая среда и экономика взаимосвязаны между собой, но с теоретической точки зрения существуют принципиальные различия: окружающая среда может обходиться без экономики, но экономика невозможна без окружающей среды.
Соответственно, можно ли считать, что понятие «зеленая экономика», выраженное в количественном измерении – наука о богатстве (включая его распределение) плюс природные ресурсы? Первая составляющая позволяет находиться в области экономики окружающей среды, по второй же позиции, мы находимся в области зеленой экономики. Первый аспект относится к «озеленению» неолиберальной экономики, а второй подчеркивает пределы роста, ограниченные возможностями окружающей среды и ее ресурсов, но обе составляющие являются частью концепции зеленой экономики.
Автором проведен сравнительный анализ постулатов традиционной экономики, традиционной экологии и экологической экономик и сделан вывод о характере их взаимодействия и генезисе их как составляющих глобального развития.
Учитывая темпы роста потребления ресурсов, большая часть невозобновляемых ресурсов «будет чрезвычайно дорогостоящей через 100 лет»2. Вопрос не в том, быть или не быть экономике «экологической»; вопрос в том, как долго может сохраняться экономика, не становясь «экологической».
Jacobs M.3 пишет, что, хотя истощение невозобновляемых ресурсов представляется основной проблемой зеленой экономики, на самом же деле, истощение возобновляемых ресурсов и проблемы загрязнения более остры, поскольку оказывают большее влияние на жизнь людей. Так, организация ООН в области продовольствия и сельского хозяйства (ПСООН) утверждает, что глобальный промысел
1 Common, M. and Stagl, S. (2005). Ecological Economics. An Introduction. Cambridge: Cambridge University PressPress, p. 88
2 Там же. с. 66
3 Jacobs, M. The Green Economy. London, Boulder, Co.: Pluto Press, (1991), p. 5.

рыбы в пять раз увеличился с 1950 года, а возобновление рыбных запасов не может идти такими же темпами.
Wilkinson R. and Pickett K. (2010)1, Balkytė A. and Tvaronavičienė M. (2010) утверждают, что реальные выгоды экономического роста для развитых стран достигли своей цели. Ущерб, нанесенный окружающей среде, изменению климата и экологическим ограничениям роста, очевиден, рост в абсолютном выражении неприемлем: «Резкое сокращение выбросов углерода, которое должно было предотвратить изменение климата и повышение уровня моря, может означать, что даже нынешние уровни потребления нестабильны – особенно, если учитывать уровень жизни в более бедных странах» (Balkytė A. and Tvaronavičienė
M. (2010)2. Поэтому, можно говорить об «экологическом росте» для развивающихся стран и «зеленой экономике» как для развитых, так и для развивающихся стран.
2. В результате проведенного анализа, констатируется отсутствие единого подхода к формированию терминологического аппарата «зеленой экономики», равно как и других, связанных с ним определений («зеленая теория», «зеленый рост», «устойчивый рост» и др.), не позволяющее сформировать согласованную концепцию развития «зеленой экономики», что, в частности, определяет неадекватное отношение государственных органов управления к этой проблеме.
Отсутствие согласованного определения «зеленой экономики», обуславливается решением международного сообщества, что «зеленая экономика понятие достаточно широкое и гибкое для того чтобы вместить разнообразие национальных и местных подходов»3. Именно это и служит аргументом в пользу отсутствия внимания со стороны государств и непоследовательности в планировании и осуществлении в том числе госпрограмм. Дискуссии о концепции зеленой экономики представляются искусственными. Пример – ЕС, чьи многочисленные определения зависят от позиции каждого Генерального директората Комиссии ЕС, от окружающей среды до экономики, и, следовательно, от различных интересов каждого из государств-членов. Единственная организация, которая в состоянии была бы объединить все мнения, – это ООН, но до сих пор она не смогла этого сделать.
Без согласованной концепции зеленой экономики, неясны также, ее происхождение, цели и приоритеты, т.е. для того, чтобы зеленая экономика эффективно способствовала реальному изменению экономической парадигмы, она должна действовать под «зеленым»
1 Wilkinson, R. and Pickett, K. (2010) The Spirit Level. Why Equality is Better for Everyone. London: Penguin Group, 346 pp.
2 Balkytė, A. and Tvaronavičienė, M. (2010) The inclusion of the sustainable development dimension in the competitiveness theory. Business, Management and Education, 18, 1-9.
3 A/CONF.216/PC/5, paragraph 11.

зонтиком, а не экономики окружающей среды, как это происходит сейчас. Экономический рост в настоящее время преобладает над социальными или экологическими целями. Традиционно понятие «экономика» имеет положительное звучание, поскольку речь идет о товарах, услугах, богатствах и росте, в то время как «зеленая экономика» имеет негативный аспект, поскольку речь идет об ограничении производства, потребления и социальных обязательств. Однако, Рио+20 и финансовый кризис 2008 года изменили полярность. Теперь, экономика сама по себе имеет отрицательный аспект, поскольку подразумевает производство, безответственное потребление, уничтожение природных ресурсов и угрожает выживанию планеты; напротив, концепция зеленой экономики имеет положительный аспект, поскольку речь идет о восстановлении экосистем, новых рынках, социальной ответственности, ответственном потреблении и новых технологиях.
Утверждается (Bina O. and Camera F.L. (2011)1, Brockington D. (2012)2 и др., что рост и, более того, зелёный рост имеют ограничения, поскольку сами природные ресурсы имеют ограничения. Нужно сказать и несколько слов о зеленой экономической теории, добавившей концептуальный хаос вокруг «зеленой экономики». М. Като3 отмечает, что зеленая экономическая теория – экономическая парадигма, противопоставляемая настоящей зеленой экономике.
Следует упомянуть и Georgescu-Roegen N. (1971), у которого зеленая теория заимствовала свои идеи по применению термодинамики к экономике, в частности второй закон термодинамики (энтропии)4. Энергия должна использоваться только тогда, когда материалы могут быть повторно использованы и переработаны, поскольку это единственный способ избежать хаоса.
3. На основе исследования элементов зеленой экономики обосновано, что строящаяся на ее основе политика включает в себя такие составляющие как новая система производственного потребления, стабильные технологии, обеспечение эффективности энергетических ресурсов, рост числа рабочих мест, способствующих количественному и качественному воспроизводству природной среды; низкоуглеродистые системы и, наконец, целевые экологические инвестиции, формируемые в результате использования инструментов «зеленых» финансов.
1 Bina, O. and Camera, F.L. (2011) Promise and shortcomings of a green turn in recent policy responses to the ‘double crisis’. Ecological Economics 70: 2308–2316
2 Brockington, D. (2012) Radically conservative vision? The challenge of UNEP’s «owards a Green Economy». Development and Change 43(1): 409–422.
3 Cato, M. (2009) Green Economics: An Introduction to Theory, Policy and Practice. Sterling, Va.: EarthScan Publications Ltd. p. 6.
4 Georgescu-Roegen, N. (1971) The Entropy Law and the Economic Process. Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press, 1971.

Практически, все согласны с тем, что зеленая экономика представляет определенный набор инструментов экономической политики, а каждый из этих инструментов – «зеленым»», хотя лишь некоторые из них являются реальными компонентами зеленой экономики. В то же время, ряду инструментов уделяется повышенное внимание: переход к зеленой экономике требует использования экологически чистых технологий, продвижения возобновляемых источников энергии и более устойчивых моделей потребления и производства, включая зеленый рынок1.
Модель производства взаимосвязана с моделью потребления. Зеленая экономика рассматривалась с самого начала как идеальный политический инструмент изменения нынешних моделей потребления и производства. Так, в ЕС, благодаря политике зеленой экономики уменьшилось потребление сырья на душу населения в так называемых «старых» членах ЕС, но выросло потребление в новых (Эстония, Латвия, Литва) (рис. 1). Основная проблема, рассматриваемая в контексте производства и потребления-проблема отрицательного роста. Обоснование, представленное Sanne2 – экономический рост не обязательно приносит благосостояние, поскольку разрыв между богатыми и бедными растет, рынки нестабильны, а природные ресурсы подвергаются чрезмерной эксплуатации. «В наиболее развитых и развивающихся экономиках неустойчивое потребление необходимо срочно сократить.
40 35 30 25 20 15 10
5 0
2011 2012
2013 2014 2015 1234
2016 2017
1 –Эстония; 2-Франция; 3 – Латвия; 4 -Финляндия
Построено автором по материалам сайта: https://w3.unece.org/SDG/en/Indicator?id=54
Рис. 1. Потребление сырья на душу населения отдельных стран Европейского Союза 2011-2017 гг.3, т.
1 A/CONF.216/16, п. 54.
2 Sanne, C. (2007) Keynes barnbarn – en bä ttre framtid med arbete och vä lfä rd [Внуки Keyne – лучшее будущее с работой и благополучием]. Formas. Стокгольм.
3 https://w3.unece.org/SDG/en/Indicator?id=54

Это повлечет за собой сокращение или радикальное преобразование вредящего потребления и выбросов, внедрение устойчивых технологий, и будет иметь решающее значение для обеспечения устойчивого будущего для всех»1. Т.е. устойчивые технологии, являются ключевыми для достижения устойчивости экономики.
Устойчивые технологии (известные также как чистые, зеленые, или экологические) «защищают окружающую среду, меньше загрязняют ее, используют все ресурсы более устойчивым образом, перерабатывают большее количество своих отходов и продуктов, а остаточные отходы обрабатывают в более приемлемой форме, чем технологии, заменителями которых они стали»2. Определение же ОЭСР сосредоточено на предотвращении ущерба окружающей среде: «Экологические технологии – методы и технологии, способные сокращать ущерб окружающей среде за счет процессов и материалов, которые вырабатывают меньше потенциально опасных веществ, способны извлекать такие вещества из выбросов перед их сбросом, либо утилизировать и перерабатывать отходы производства»3. Устойчивые технологии, как правило, основаны на экономике, которую (Cai и др.)4, называют «экономикой чистого производства», сосредоточенной исключительно на «озеленении» продуктов и услуг с помощью технологий. Тем не менее, устойчивым технологиям свойственны определенные недостатки (Gülen5):
а) Большинство зеленых технологий (ЗТ) далеки от масштаба, который необходим для существенной замены традиционных видов топлива;
б) ЗТ дороже, чем традиционные, и, следовательно, нуждаются в субсидиях, налоговых льготах и квотировании рынка;
в) ЗТ сталкиваются с проблемами, обусловленными их дискретностью, незрелостью, ограничением масштабируемости, невозможностью адаптации к существующей инфраструктуре и т.д.;
г) Потребители неохотно внедряют новые технологии, если они не уверены, что будут получать те же выгоды, что и от традиционных;
д) Агрессивное продвижение таких технологий требует больших инвестиций, и вызовет рост стоимости энергии, что отрицательно повлияет на покупательную способность, занятость и ВВП.
Эффективность использования энергии и ресурсов – сфера, тесно связанная с природосберегающей (зеленой) технологией. ВБ
1 The Royal Society. (2012) People and the Planet. Лондон: Королевское научное общество. – С. 8.
2 Программа 21, Глава 34, пункт. 1.
3 ОЭСР использует ссылку из Глоссария по статистике окружающей среды, Исследования по методам, серия F, No 67. Нью-Йорк: Организация Объединенных Наций.
4 Cai, W., Wang, C., Chen, J., Wang, S. (2011) Green economy and green jobs: myth or reality? The case of China’s power generation sector. Energy, 36(10), 5994-6003.
5 Gülen, G. (2011) Defining, Measuring and Predicting Green Jobs. Копенгаген: Copenhagen Consensus Center. p.

подразумевает под эффективностью использованием ресурсов «использование ограниченных ресурсов Земли на природосберегающей основе»1. Что касается энергоэффективности, Мировой энергетический совет (МЭС) предлагает два определения2: способ «обеспечить больше потребителей, используя одни и те же мощности по производству электроэнергии», и способ «замедлить рост спроса на электроэнергию и сократить инвестиции, необходимые для расширения сектора электроэнергетики». Глобальная энергетическая оценка3 заявляет, что достижение устойчивого экобезопасного развития будет во многом зависеть от способности стран мира осуществлять энергоэффективную политику. Известно, что: потребление энергии растет в среднем на 2% в год, большая часть (80%) приходится на ископаемые виды топлива; рост потребности в энергии обусловлен ростом населения и экономическим ростом, преимущественно в развивающихся странах и развитых странах с высоким уровнем потребления; три миллиарда человек не имеют доступа к базовым энергетическим услугам и вынуждены использовать твердые виды топлива.
По данным Международного энергетического агентства, в 1973 году мировое потребление топлива составляло 4,661 млн тонн н.э., тогда как сегодня 9,425 млн тонн н.э.4 Согласно Moryarty, P. and Honnery, D. (2012)5, к 2050 году мир будет использовать вдвое больше энергии, чем сегодня.
По данным МЭС6, первичное потребление энергии в общем объеме возобновляемой энергии в 2005 году составило 7,82%, а в 2015 году – 9,57%. Это означает, что рост использования возобновляемых источников энергии за 10 лет составил всего 1,75%. Несмотря на признание позитивности устойчивой энергетики, существует и потенциальный негативный эффект. По исследованиям Binswanger М. (2010), более высокая энергетическая эффективность может вызвать больший расход, который известен как «эффект отскока»7. В целом, нужно понимать, что энергоэффективность и ресурсоэффективность – не только снижение потребления, а скорее разумное потребление.
1 World Bank Group. International Finance Corporation. Resource Efficiency. Retrieved on 19 July 2017. 2 World Energy Council (2010) Energy Efficiency: a Recipe for Success. London: World Energy Council. pp. 4-16.
4 https://www.iea.org/publications/freepublications/publication/KeyWorld2016.pdf (p. 28) получено 19 июля 2017.
5 Moryarty, P. and Honnery, D. (2012) What is the global potential for renewable energy? Sustainable Energy Reviews, 16: 244-252.
6 World Energy Council (2016) World Energy Resources 2016. London: World Energy Council.
7 Binswanger, M. (2001) Technological progress and sustainable development: what about the rebound effect? Ecological Economics, 36: 119-132.
3 Global Energy Assessment (2012) Towards a Sustainable Future. Cambridge University Press. Cambridge, NYC. Laxenburg Austria, Insternational Institute for applied Systems Analysis. (Retrieved on 26 July 2017).

С момента появления зеленой экономики Международная организация труда (МОТ) работает над актуальностью «зеленых» рабочих мест в форме новой экономической парадигмы. МОТ рассматривает «зеленые» рабочие места как главное оружие зеленой экономики, поскольку «зеленые» рабочие места затронут не менее половины мирового населения.
В совместном определении МОТ-ЮНЕП-МОР-МКП1 говорится, что «зеленые» рабочие места – «работа в сельском хозяйстве, промышленности, службах и администрации, способствующие сохранению или восстановлению качества окружающей среды».
Согласно Бюро статистики труда США2, «зеленые рабочие места» – «работы в бизнесе, производящие товары или предоставляющие услуги, приносящие пользу окружающей среде или сохраняющие природные ресурсы, или рабочие места, делающие производственные процессы предприятия безвредными для окружающей среды или использующие меньше природных ресурсов». Наиболее альтруистическое определение зеленых рабочих мест звучит как: «зеленая работа – это любая работа или самостоятельная занятость, которая действительно способствует более устойчивому миру»3.
Насколько полезно устойчивое развитие? С одной стороны, Alvarez G.C.4 и др., исходя из исследования зеленых рабочих мест в Испании, утверждают, что политика по их продвижению «экономически контрпродуктивна». С другой – Forstater M. (2006)5, существуют «позитивные последствия создания рабочих мест, обеспечивающих устойчивое развитие». Исследования Goodstein E. (1999)6 и Morgenstern R.D.7 доказывают, что экологическое регулирование «не приводит к потере рабочих мест и что охрана окружающей среды фактически породила занятость». Выводы, сделанные Wei M.,8 и др., поддерживают эту точку зрения:
а) возобновляемые источники энергии и низкоуглеродные сектора генерируют больше рабочих мест на единицу энергии, чем сектор, основанный на ископаемом топливе;
1 ILO-UNEP-IOE-ITUC (2008) Green Jobs: Towards Decent Work in a Sustainable, Low-Carbon World. Nairobi: United Nations Office. p. 5
2 https://www.bls.gov/green/green_definition.htm получено 23 июль 2017.
3 Anon. (2001) Work in environment, conservation and nature. Good Work. [Online]. Доступно на: https://www.goodwork.ca/what-is-a-green-job получено 24 июля 2017.
4 Alvarez, G.C., Jara, R.M., Juliá, J.R.R., Bielsa, J.I.G. (2010) Study of the Effects on Employment of Public Aid to Renewable Energy Sources. Procesos de Mercado. vol. VII, no. 1 (Primavera).
5 Forstater, M. (2006) Green jobs: public service employment and environmental sustainability. Challenge, 49(4), 58-72.
6 Goodstein, E. (1999) The Trade-off Myth: Fact and Fiction about Jobs and the Environment. Washington, DC: Island Press.
7 Morgenstern, R.D., Pizer, W.A., Jhih-Shyang Shih. (2000). Jobs Versus the Environment: an Industry Level Perspective. Discussion Paper 99–01-REV. Washington, DC.
8 Wei, M., Patadia, S., Kammen, D.M. (2010) Putting renewables and energy efficiency to work: How many jobs can the clean energy industry generate in the US? Energy Policy, 38(2), 919-931.

б) энергоэффективность и возобновляемые источники энергии могут способствовать более низкому выбросу CO2 и созданию рабочих мест. Снижая наполовину темпы прироста производства электроэнергии и, ориентируясь на 30% РПВИЭ в 2030 году, ежегодно будет генерироваться 2 млн рабочих мест до 2030 года (в США);
в) комбинация возобновляемой энергии, энергоэффективности и низкоуглеродных подходов может дать более 4 млн рабочих мест до 2030 года (в США) при условии более 50% электроэнергии из источников, не содержащих ископаемых энергоносителей».
Зеленые рабочие места играют особую роль в достижении целей устойчивого развития, поскольку охватывают: меньшинства, женщин, молодежь и бедные слои населения, хотя, по словам Bezdek R.H. (1995)1, это спорно, поскольку, «от безработицы в первую очередь страдают бедные, меньшинства, и обездоленные, а прибыльные, привлекательные рабочие места займут лица, не являющиеся ни бедными, ни представителями меньшинств».
В Рио+20 упоминаются равноценные зеленые рабочие места и достойные рабочие места, но они не эквивалентны. МОТ2 определяет достойный труд «как возможности для женщин и мужчин добиваться достойной и продуктивной работы в условиях свободы, равенства, безопасности и человеческого достоинства». У достойных рабочих мест есть стандарты дохода, равные возможности и уважение прав человека, чего нет в зеленых рабочих местах. Социальная сфера в зеленых рабочих местах значительно слабее. Таким образом, зеленые рабочие места связаны с окружающей средой и экономикой, достойные же рабочие места связаны с социумом и экономией.
Новые модели производства, устойчивые технологии, «зеленые» рабочие места, низкоуглеродные системы и эффективность использования энергии / ресурсов были бы невозможны без соответствующих финансовых ресурсов. Meyer, T. (2017), понимает «зеленые инвестиции» как целевые для сохранения биоразнообразия и экологически безопасных проектов: «зеленые »инвестиции – это инвестиционная деятельность, ориентированная на компании или проекты, направленные на сохранение природных ресурсов, использование альтернативных источников энергии и / или других экологически сознательных практика ведения бизнеса»3. При этом, «зеленые» инвестиции не идентичны целевому социальному
1 Bezdek, R.H. (1995) The net impact of environmental protection on jobs and the economy. In: Environmental Justice, B. Bryant (ed.), 86–106. DC: Island Press. Washington..
2 http://www.ilo.org/global/About_the_ILO/Mainpillars/WhatisDecentWork/index.htm получено 23 июля 2017.
3
http://www.investopedia.com/terms/g/green-investing.asp. Retrieved on 24 July 2017.
Meyer, T. (2017) Green Investing. Investopedia. Available online at:
инвестированию, «направленному на создание полезных социальных или экологических факторов как дополнение к финансовой выгоде»1.
«Зеленые» инвестиции – не благотворительность, а бизнес. Переход от традиционной экономики к «зеленой» является финансово обременительным, но в то же время рассчитан на прибыльность. Это может быть рыночная коммодификация поглотителей загрязнения, снижение вредного воздействия на экосистему, природные ресурсы и население (торговля диоксидом серы и оксидами азота или квотами ЕС для CO2).
Кроме высокой эффективности в решении социальных проблем, есть еще существенные преимущества2:
– быстрорастущий рынок. Согласно прогнозу Глобальной инвестиционной сети воздействия и JP Morgan прогнозируется рост «устойчивых» инвестиций на 20%;
– возможность сокращения бюджетных расходов;
– принцип «оплаты социальных результатов» в социальной политике страны заменяется принципом «оплаты услуг», что снижает «риск инвесторов за счет диверсификации»;
– некоторые социальные инвестиции (микрофинансирование), «обеспечивают хорошую финансовую отдачу на среднем уровне», в то время как социальные последствия также позитивны.
Согласно ГЭО3, глобальные инвестиции в комбинированную энергетическую эффективность должны увеличиться до 1,7-2,2 трлн долл. США в год по сравнению с нынешними уровнями около 1,3 трлн долл. США в год (около 2% текущего мирового валового продукта). В начале деятельности Подготовительного комитета Рио+20 основное внимание уделялось государственным инвестициям, во времена же КООНУС говорится о том, что зеленая экономика должна привлекать не только государственные, но и средства частного сектора, значительно увеличившиеся за последние несколько лет. Так, Фонд Билла и Мелинды Гейтс является крупнейшим частным фондом в мире в 44,3 млрд долл. США4, что значительно больше, чем бюджет ООН.
В 1990 году впервые было научно установлено, что выбросы, вызванные деятельностью человека, «существенно повышают
Dragonette, L. (2017) Impact Investing. Investopedia. Available online at:http://www.investopedia.com/terms/i/impact-investing.asp. Retrieved on 24 July 2017.
2 Ganbat, K., Popova, I., Potravnyy, I. (2016) Impact Investment of Project Financing: Opportunity for Banks to Participate in Supporting Green Economy. Baltic Journal of Real Estate Economics and Construction Management, 4 (1). Available online at: doi:10.1515/bjreecm-2016-0006.
3 Global Energy Assessment (2012) Towards a Sustainable Future. Cambridge University Press. Cambridge, NYC. Laxenburg Austria, Insternational Institute for applied Systems Analysis. (Retrieved on 26 July 2017).
4 Consolidated financial statement, Bill and Melinda Gates Foundation. 31 December 2014: https://www.gatesfoundation.org/Who-We-Are/General-Information/Financials.

концентрацию парниковых газов в атмосфере»1. Таким образом, люди были объявлены «официально» ответственными за изменение климата2. В этот же период произошло резкое изменение отношения к карбонизации: «Углекислый газ был причиной усиления в более чем половине случаев парникового эффекта и, вероятно, останется таким же в будущем»3. Более того, как заявили Le Queré4 и др., постиндустриальные концентрации CO2 в атмосфере увеличились со скоростью в 100 раз больше, чем в любое время за последние 420000 лет. В 2007 году ЮНЕП заявил: научные сценарии для предотвращения опасного и, возможно, неуправляемого изменения климата требуют, чтобы глобальные выбросы парниковых газов достигнув пика в течение следующих 10-15 лет, затем сократились наполовину до середины века. Стабилизация климата требует быстрого перехода к низкоуглеродной экономике. В этом отношении одной из основных новостей в июле 2017 года стало заявление президента США Д. Трампа о выходе из Парижского соглашения.
Учитывая важность изменения климата для «здоровья» Земли, зеленая экономика была определена как экономика с низким уровнем выбросов углерода, хотя, на наш взгляд, низкоуглеродистую экономику можно рассматривать как подмножество зеленой экономики, либо говорить, что зеленая экономика построена на низкоуглеродистых системах. Одной из наиболее важных проблем в этом отношении являются временные рамки, позволяющие адаптироваться к низкоуглеродистым системам, которые требует зеленая экономика. M.S., Morgenstern, R.D., Shih, J.S. (2008)5 провели исследование политики ценообразования на выбросы углерода в промышленности США по сценариям, в которых показано, что вначале переход на низкоуглеродистые системы может быть обременительным, но позитивен в среднесрочной и долгосрочный перспективе.
4. На основе анализа генезиса «зеленой экономики», автор обосновывает точку зрения, что неустойчивость современной рыночной системы не позволяет эффективно реализовать направления устойчивого развития, а альтернативой может стать только система, построенная на основе баланса рыночной и высокорегулируемой интервенционистской экономикой.
Зеленая экономика в контексте устойчивого развития, еще не вписалась ни в одну из базовых экономических систем, поскольку
3 IPCC First Assessment Report – Overview, point 1.0.2.
4 Le Queré, C., Raupach, M.R., Canadell, J.G. et al. (2009) Trends in the sources and sinks of carbon dioxide. Nature Geoscience 2: 831-836.
5 Ho, M.S., Morgenstern, R.D., Shih, J.S. (2008) Impact of carbon price policies on US industry. Resources for the Future. Paper November 2008. Available at https://core.ac.uk/download/pdf/9308156.pdf.
IPCC First Assessment Report – Overview. Retrieved on 24 July 2017 from: http://www.ipcc.ch/ipccreports/1992%20IPCC%20Supplement/IPCC_1990_and_1992_Assessments/Eng lish/ipcc_90_92_assessments_far_overview.pdf.
2 IPCC Fifth Assessment Report.
капитализм, как выяснилось оказался весьма неустойчивой системой. Социальная политика играет слабую роль, а охрана окружающей среды не является приоритетом. После более чем 40-летнего1 существования экологического права в рамках капиталистической системы можно сделать вывод о том, что не капитализм будет решать проблемы планеты. Как отметил Foster J. (2002)2», капитализм не может обеспечить решение экологических проблем, поскольку распыляет общество, где люди борются друг с другом и игнорируют потребности друг друга, а активное накопление продуктов просто несовместимо с сохранением окружающей средой. Образно говоря, «Труд и земля рассматриваются как товары. Люди делятся на производителей и потребителей. Желание товаров считается ненасытным. Свобода сужается до права выбора между конкурирующими альтернативами»3.
Единственной экономической системой, которая могла бы, по мнению автора, эффективно противостоять капитализму, была социалистическо-коммунистическая экономическая система, которая не сработала, вследствие отсутствия стимулов. Коммунистический строй был сосредоточен на производстве, а не на защите природных ресурсов. Тем не менее, устойчивое развитие требует определенной степени командной экономики, чтобы установить пределы дикого производства или потребления и выдвинуть на первый план социальную политику.
Капитализм не может этого сделать. Тем не менее, международное сообщество неохотно соглашалось на серьезное вмешательство правительства в экономику. Большая часть неудач, связанная с эффективным внедрением устойчивого развития, связана с провалом интервенционистской политики в экономике. Тот факт, что командная экономика в СССР стала одной из причин его разрушения, благоприятствовал рыночной экономике, в которой граждане превращаются в потребителей с множеством альтернативных вариантов выбора.
Одной из альтернатив может быть энвайронментализм на свободных рынках, предлагающий рынки, как решение экологических проблем. На данный момент мы можем утверждать, что рыночная экономика никогда не ставит благополучие планеты на первое место. Невидимая рука рынков не защитит окружающую среду.
Развитие зеленой экономики сдерживается из-за глобальных издержек перехода к новой экономической парадигме, на основе утверждения, что мир не готов позволить себе такое изменение. Как упоминал Ойстейн Дале, вице-президент Esso Norway-North Sea: «Социализм рухнул, потому что он не позволял ценам говорить об
1 The start date is 1972, the year of the UN Conference on the Human Environment, in Stockholm. 2 Foster, J. (2002) Ecology against Capitalism. Monthly Review. New York.
3 Там же. п. 54.

экономической правде. Капитализм может рухнуть, потому что он не позволяет ценам рассказать об экологической правде»1.
Тем не менее, проблема заключается не только в установлении правильных цен. СССР рухнул по причине невозможности в определенный момент, удовлетворить требования к благосостоянию граждан. В настоящее время рыночная экономика сталкивается с той же проблемой: капитализм ставит 1,3 млрд человек в крайнюю нищету2. Как отметил Yurchak A. (2005)3, хотя никто никогда не предсказывал распад СССР, когда это произошло, многие поняли, что это было неизбежно. По тому же рассуждению мы можем утверждать, что социальная и политическая система, которая не заботится о половине планеты, не может долго существовать. Капитализм доказал отсутствие внутреннего и межпоколенческого равноправия, что усиливает неравенство в распределении богатства. Программа развития ООН (ПРООН), использующая Коэффициент Джини в качестве показателя неравенства в распределении4, отметила, что наиболее богатые (1% населения) владели примерно 32% мирового богатства в 2000 году, 46% к 2010 году и 50% в 2016 году. На рис.2 приведена динамика коэффициента Джини в России. В 2019 году наиболее высокие значения коэффициента Джини отмечались в США, России, Швеции и Нидерландах5.
42 40 38 36 34 32 30
Рис. 2. Динамика коэффициента Джини в США, %6
1 Mentioned by former Vice-President of Esso Norway-North Sea. Aspen Colo.: Worldwatch Briefing, July 2001.
According to the World Bank, data 2013. Retrieved on 27 June 2017 http://www.prb.org/Publications/Datasheets/2013/2013-world-population-data-sheet/webinar.aspx.
3 Yurchak, A. (2005) Everything Was Forever, Until It Was No More: The Last Soviet Generation. Princeton, New <