Лексико-семантическая группа «Фантастические птицы» как фрагмент русской языковой картины мира: история и современное состояние

Во введении рассматривается степень разработанности изучаемой
проблемы; обосновывается актуальность темы исследования; определяются
объект, предмет, цель, задачи, материалы работы, методологическая и
теоретическаябазаисследования;характеризуютсянаучнаяновизна,
теоретическая и практическая значимость; формулируются основные
положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Русская языковая картина мира: общая
характеристика,истоки»рассматриваютсялингвокультурологические
понятия картина мира, языковая картина мира, мифологическое мышление,
дается общая характеристика подходов к парадигматическому членению
лексической системы языка и к трактовке понятия лексико-семантическая
группаисемантическоеполе,наматериаленелингвистическихи
лингвистических словарей анализируются структура содержания понятий и
значений заимствованных лексем алконост, гамаюн, гарпия, гриф, грифон,
сирин, сирена, стратим, феникс, финист.
Картина мира представляет собой совокупность упорядоченных
знаний о мире, она «обнаруживает свойства окружающего мира в том виде, в
котором они осмысливаются его носителями» (Власова, 2012, с. 62).
Е. С. Яковлева утверждает, что «в модели мира современного человека
граница между наивной и научными картинами стала менее отчетливой»
(Яковлева, 1994, с. 10).
Отечественная философия и лингвистика (Брутян, 1973; Караулов,
1972, 2008; Колшанский, 2009; Постовалова, 1988; Серебренников, 1988;
Телия, 1981, 1986) выделяют концептуальную и языковую картины мира
(ЯКМ). Существует два подхода к пониманиюЯКМ: 1) система
субъективных представлений об объективном мире, входящих в языковые
значения неявно (Климкова, 2021; Корнилов, 2003; Попова, И. А. Стернин,
2002, 2010; Серебренников, 1988; Яковлева, 1994); 2) схема восприятия
действительности, зафиксированная в языке (Беседина, 2010; Николаева,
2013 и др.). В русистике существуют также два основных направления в
изучении ЯКМ: типологическое исследование (Иванов, 2009; Топоров, 2010;
Цивьян, 1990; Толстой, 1999; Толстая, 2008, 2013, 2017) и исследование
отдельных сторон языка (Земская, 2012; Апресян, 1974, 1995; Шмелев,
2002; Арутюнова, 1998; Телия, 1981, 1986).
На формирование ЯКМ оказало большое влияние мифологическое
(магическое,мифотворческое)мышлениекакдревнейшаяформа
общественного сознания. Оно представляет собой «творение в воображении
или с помощью воображения иной действительности – субъективной и
иллюзорной, служащей не столько для объяснения, сколько для оправдания
определенных(«священных»)установлений,длясанкционирования
определенного сознания и поведения» (Маковский, 1996, с. 15).
Человек всегда исходит из субъективного взгляда на мир. В то же
время сам для себя он является мерой вещей, что выражается в явлении
антропоморфизма. Ю. Д. Апресян в работе «Образ человека по данным
языка: попытка системного описания» (1995) реконструировал языковое
воплощение человека, который мыслится в русской языковой картине мира
какдинамичное,деятельноесущество,выполняющеефизические,
интеллектуальныеиречевыедействия.Емутакжесвойственны
определенные состояния и реакции на внешние или внутренние воздействия.
Кроме того, в человеке действуют определенные силы, или способности,
приводящие систему в действие и останавливающие ее (Апресян, 1995, с. 39).
Основумифологическойконцептосферысоставляетнизший
демонарий,т.е.системноорганизованныйкомплекснаименований
нереальных существ (Питина, 2002, с. 5). Славянскую низшую мифологию
изучалиН. И. Толстой(1999),С. М. Толстая(2008,2013,2017),
А. Н. Афанасьев (2008), Л. Н. Виноградова (2000), В. В. Иванов (2009),
С. Е. Никитина (1993), В. Н. Топоров (2010), О. А. Черепанова (2012) и др.
Главными проблемами в исследовании мифологических существ являются
разграничение представлений о них на разных этапах функционирования,
выделение заимствованных черт и связей с другими фантастическими
сущностями. В нашей работе мы обратились к решению данной проблемы на
примере ЛСГ «Фантастические птицы», члены которой сохраняют в своей
семантике мифологические элементы русской ЯКМ. С опорой на БАС и
этнолингвистическийсловарь«Славянскиедревности»под
фантастическими птицами мы будем понимать группу животных-
персонажей, отличающихся способностью летать и неспособностью ползать,
относящихся ранее к совокупности мифов какого-либо народа и полностью
или частично утративших эту связь в русской культуре, а в настоящее время
являющихся плодом фантазии народной культуры. В исследовании не
учитывались авторские номинации вымышленных (фантастических) птиц в
русской и переводной зарубежной литературе.
Исследуемые нами номинации в своей совокупности составляют ЛСГ:
во-первых, из ЛТГ «Птицы» они выделены по единому семантическому
признаку ‘фантастическая птица’, во-вторых, в процессе исторического
развитияихсемантикапретерпела регулярные изменениясходного
характера, в результате чего данные наименования оказались связанными
между собой различными семантическими отношениями. Анализ собранного
материала выявил, что структура названной ЛСГ является полевой.
В процессе изучения лексем, входящих в ЛСГ «Фантастические
птицы»,мыиспользуемобщекнижныйтерминфеномен,который
употребляетсяприанализеиописаниикультурнойнагруженности
изучаемых номинаций. Феномены отображаются в виде понятий и значений
слов. Понятие, «содержащее общие существенные признаки какого-то
отрезка действительности, т.е. такие признаки, которые дают возможность
объединить единичные предметы и явления в определенные классы», лежит в
основе значения каждого знаменательного слова (Шмелев, 1977, с. 60).
Лексическое значение слова определяется содержанием понятия,
которое обычно шире его значения и способно изменять глубину своего
содержания. Эта особенность понятий отражается в «неопределенности»
лексических значений, которые «как бы не имеют жестких границ,
содержание этих значений может быть различным у разных людей, в
зависимости от уровня их образования, особенностей профессии, житейского
опыта» (Кузнецова, 1989, с. 23). Подчеркнем, что в энциклопедических
словарях XIX в. (реже в толковых словарях) дефиниции исследуемых
номинаций являются смешанными: в них нередко описывается не только
понятие, но и слово, обозначающее его.
В первой главе, на основе данных словарей, мы дали общее описание
заимствованных из других языков номинаций фантастических птиц,
входящих в ЛСГ «Фантастические птицы», таких, как: алконост (время
заимствования по данным словарей – X в.), гамаюн (XVI в.), гарпия (I пол.
XVIII в.), гриф (XII в.), грифон (XVII в.), сирена (XVII в.), сирин (XI в.),
стратим (XV в.), феникс (XIV в.), финист (XIV в.).
В ходе анализа словарных дефиниций мы пришли к выводу, что для
исследуемых заимствованных номинаций характерно развитие из значения
‘мифологическая птица’ следующих значений: ‘фантастическая птица’
(феникс, финист), ‘фантастическая птица’ и ‘реальная птица’ (алконост,
гриф, грифон, сирин), ‘фантастическая птица’ и ‘человек, обладающий
определенными внутренними качествами’ (гамаюн), ‘фантастическая птица’,
‘реальная птица’ и ‘человек, обладающий определенными внутренними
качествами’(гарпия),‘фантастическаяптица’,‘реальноеживотное’,
‘название прибора’ и ‘женщина, обладающая определенными внутренними
качествами’ (сирена), ‘фантастическая птица’ и ‘сорт ткани’ (стратим).
Предметомнашегодальнейшегоисследованияявлялосьзначение
‘фантастическая птица’, воплощающее гиперсему «фантастические птицы»,
вербализованную одноименным словосочетанием-гиперонимом.
Для исследуемых номинаций в интересующем нас значении в словарях
отмечаются22группыпонятийныхпризнаковисоответствующих
семантических компонентов. Было установлено, чтозаимствованные
лексемы в дефинициях и иллюстративных примерах словарей выполняют в
своем большинстве две семантические роли: 1) носителя признака:
реализуется в лексической сочетаемости с прилагательными, называющими
внешние качества и внутренние антропоморфные свойства, глаголами бытия,
обладания (напр., сирин как мифическая, имеющая большие разноцветные
перья птица); 2) субъекта: реализуется в лексической сочетаемости с
глаголами активного действия, деятельностного состояния (напр., сирин как
управляющая стихией птица). Три номинации (алконост, сирена и феникс)
выполняют еще и третью семантическую роль объекта, которая реализуется в
лексической сочетаемости с глаголами такого действия, как уничтожение
(напр., феникс как тот, кого сжигают).
Сохранениемифологическогоантропоморфизмавзначении
‘фантастическая птица’ обусловлено возможностью его использования для
номинацийчетырехсистемиз«сферычеловека»,выделенных
Ю. Д. Апресяном, а именно: физического восприятия (все номинации, кроме
стратим), физического действия и деятельности (все номинации), речи
(алконост, гамаюн, гриф, сирена, сирин), мышления и интеллектуальной
деятельности (гамаюн, гриф). Анализ семантики заимствованных лексем
показалтакжесохранениепроявленийантропоцентризма:1)
антропоморфизма (внешность, гендерная и социальная характеристика,
половозрастнойстатус),2)«телеологичности»восприятиямира,3)
генеалогического аспекта восприятия мира, 4) общения с природным
объектом как с человеком. Отметим, что в мифологии исследуемые
номинации в значении ‘мифологическая птица’ относились к именам
собственным, что частично или полностью было утрачено вместе с
редукцией мифов.
Вовторойглаве«Процессментализациизаимствованных
номинаций фантастических птиц в русской лингвокультуре» были
охарактеризованы особенности ментализации изучаемых номинаций в
русской лингвокультуре.
Лексическоеосвоениеданныхзаимствованийподтверждается
включенностью в состав словника различных русских словарей и наличием
примеров их употребления в словарных статьях. Процесс ассимиляции
заимствованных слов подтверждается их наличием в материалах НКРЯ,
причем в текстах они всегда используются без кавычек и пояснений.
Процесс деэкзотизации исследуемых заимствованных номинаций
фантастических птиц охватывал XVIII (алконост, гамаюн, гарпия, грифон,
сирин), XIX (гриф, сирена, феникс) и XX вв. (стратим, финист), что
выразилось в фиксации в словарях как изменений в написании (алконост,
гамаюн, гриф, грифон, стратим, феникс, финист), так и разных этапов
становления грамматических категорий ряда лексем (сирин).
Одним из показателей ментализации заимствованных номинаций
фантастических птиц являются многочисленные случаи возникновения на их
базе имен собственных, являющихся по отношению к ним словами-
омонимами, в частности, антропонимов, зоонимов, фитонимов, эргонимов,
топонимов, ктематонимов. В большинстве из них основания для переноса
стерлись, и переход нарицательного существительного в собственное имя
осуществлен полностью.
Для изучаемых заимствованных номинаций характерен процесс
семантического расхождения, который представляет собой «переход с
понятийного на более сложный и разветвленный фоновый уровень, перевод
не исходного слова-термина, а какой-либо семантической доли из его
смыслового объема» (Верещагин, 1982, с. 111). По мнению Т. Б. Радбиля,
«заимствование из одной культуры в другую некоторого культурного
явления оказывается возможным лишь на уровне рефлексивного слоя
сознания (то знание, которое осознается), бытийный же слой сознания
заимствованию не поддается. Таким образом, сформировавшийся в культуре-
реципиенте образ сознания будет обречен на ущербность и длительное
«врастание» в культуру…» (Радбиль, 2010, с. 122).
Анализ словоупотреблений заимствованных номинаций показал, что их
значения подверглись ряду однотипных процессов, характерных для всех
лексем, входящих в ЛСГ «Фантастические птицы». Так, при работе с
текстами, представленными в НКРЯ, мы пришли к выводу, что в структуре
значения изучаемых номинаций сужается и / или трансформируется
мифологический компонент. Кроме того, сопоставление исконного значения
‘мифологическая птица’ и появившегося на русской почве значения
‘фантастическая птица’ показывает общее сокращение групп семантических
компонентов (21/10) для исследуемых слов в следующем объеме: в 4,5 раза –
алконост, в 3 раза – гамаюн, сирин, около 2,5 раз – грифон, сирена, около 2
раз – гарпия, гриф, финист, стратим, феникс, что демонстрирует усвоение
в русской лингвокультуре только части смыслового объема заимствованных
слов.
Содержание всех заимствованных номинаций на русской почве
продолжает развиваться, что иллюстрируют расширение их семантического
объема в исследуемом значении. Вступая в лексические синтагматические
отношения и реализуя свои семантические валентности, слова алконост,
гамаюн, гарпия, гриф, грифон, сирин, сирена, стратим, феникс, финист
актуализируют различные компоненты значения: языковые компоненты,
зафиксированные в словарях; узуальные компоненты, не отраженные в
словарях, но понятные носителям языка в силу их выводимости из языковых
и обусловленности русской культурой;окказиональные компоненты,
которыеявляютсяавторскими,редковстречающимися.Когда
заимствованное слово вживается в лексико-семантическую систему русского
языка, у него появляются и закрепляются в узусе типичные словосочетания,
вследствие чего происходит его переосмысление на русской почве. На
данном этапе заимствование становится семантически самостоятельным.
Именно так произошло развитие семантики номинации алконост, в
результате чего она приобрела следующие узуальные компоненты в
структуре своего значения: 1) в составе семантического компонента
‘сущностная характеристика’ добавилась сема ‘фантастическая’; 2) в составе
семантического компонента ‘характеристика внешности’ – ‘огненная’; 3) в
составе семантического компонента ‘характеристика способностей’ –
‘вещая’, ‘говорящая’.
Окказиональные семы не обязательно базируются на исходных мифах.
Так, в ходе своего функционирования номинация алконост приобрела ряд
окказиональных компонентов: напр., в составе семантического компонента
‘сущностная характеристика’ добавилась сема ‘птица смерти и печали’
(«Солдаты черны, с длинным ромбовидным хвостом, стремительны,
мрачно-хищны и вещи, как птица Алконост2 – птица смерти и печали
[ЮрийКазаков.Намурманскойбанке(1961–1962)]»
(http://www.ruscorpora.ru)).
В ходе работы со словарями и текстами мы пришли к выводу, что для
шести заимствованных номинаций характерен процесс семантического
заражения(контаминации),которыйпредполагаетвлияние
парадигматических связей слова (в данном случае гиперо-гипонимических)
2Прим.: Здесь и далее прописная буква в соответствии с орфографией автора.
на формирование его значения, в результате чего контекстные употребления,
реализуемые под влиянием лексической парадигмы, входят в содержание
лексемы. Например, в структуре значения номинаций сирена и сирин
актуализируются разные части греческого мифа: коварство привлекательной
женщины-птицы, живущей около моря (сирена), и чудесная внешность и
способностиптицы-женщины,находящейсявнесуществующемв
реальности месте (сирин). Кроме того, в семантическую структуру слова
сирин в результате ментализации проникли элементы славянского мифа о
другой птице (‘русская’, ‘живущая в дупле’, ‘являющаяся ночной птицей’),
которые трудно связать с исходным для лексемы сирена греческим мифом.
Данные текстов, в первую очередь художественных, факты народного
творчества (лубок), изобразительного искусства обнаруживают особую
семантическуюблизостьноминацийалконост,гамаюнисирин,
ощущаемую носителями русского языка, что позволяет объединить их и
выделить в отдельную часть фрагмента русской языковой картины мира
«Фантастические птицы». Общее семантическое ядро содержания названных
лексем в наивном языковом сознании можно описать следующим образом:
‘сказочная птица, имеющая прекрасный голос, которая находится в не
существующем в реальности месте’.
Процессразвитияузаимствованныхноминацийпереносных
употреблений рассматривается в работе в рамках концепции Дж. Лакоффа и
М. Джонсона, в которой под когнитивной метафорой понимается устойчивое
соответствие между областью-источником и областью-целью (в широком
понимании сюда входят метафорические, метонимические, ассоциативные
переносы) (Лакофф, Джонсон, 2004, с. 11). Выбор основания для
когнитивной метафоры связан с тем, что человек соизмеряет новое по своему
образу и подобию или по часто используемым им в обычной жизни
объектам.
Анализ словоупотреблений изучаемых заимствованных лексем в НКРЯ
позволил выделить характерные для них типы когнитивной метафоры,
которые образуются по моделям НЕКТО ЕСТЬ НЕКТО-1 и НЕЧТО ЕСТЬ
НЕКТО. Напр., вариант для первой модели – ‘женщина с определенными
чертами характера’ («В комнату она ворвалась, как фурия или как гарпия.
Рыжие локоны развевались, узкие ноздри гневно дрожали, прелестные губы
изрыгали проклятия [Марианна Баконина. Школа двойников (2000)]»
(http://www.ruscorpora.ru)); ‘вариант для второй модели – ‘возрожденное
значение слова’ («Но даже если слово точно произнесено и может
пережить собственную немоту вплоть до возрождения феникса-смысла,
то значит ли это, что его отыщут в бумажной пыли, <…>? [А. Битов.
Записки гоя (1971)»] (Там же)).
Согласно Дж. Лакоффу и М. Джонсону, механизм метонимии строится
на том, что одна сущность используется для ссылки на другую, связанную с
ней. «Метонимии присуща референциальная функция, т.е. она позволяет
одной сущности заменять другую» (Лакофф, Джонс, 2004, с. 62). У
названных лексем основные характерные типы контекстных метонимий
образуются по моделям НЕЧТО ЕСТЬ НЕЧТО-1 и НЕКТО ЕСТЬ НЕЧТО.
Напр., вариант для первой модели – ‘рисунок образа птицы’ («<…>, и все
так же на стене висел резной шкафчик-аптечка с поблекшим Алконостом и
Сирином на дверцах, – <…> [А. Н. Толстой. Хождение по мукам / Книга
третья. Хмурое утро (1941)]» (Там же)); вариант для второй модели –
‘авторы, печатающиеся в одноименном издательстве’ («<…>, когда я ради
повинности появлялся в Астровском кружке преть в аргонавтическом
разглагольствовании и оттуда шел выть по-волчьи с волками по службе: со
«скорпионами»или«грифами»[АндрейБелый.Почемуястал
символистом… (1928)]» (http://www.ruscorpora.ru)).
В третьей главе «Семантическая и лингвокультурологическая
специфика славянских номинаций фантастических птиц» на материале
словарей и текстов была проанализирована структура содержания понятий и
значений славянских лексем жар-птица и семаргл, входящих в ЛСГ
«Фантастические птицы».
Русская низшая мифология представляет собой часть общеславянской
мифологии, в основе которой лежит оппозиция «свет – тьма». Основным
источником русского демонария было язычество, которое содержало в себе
аниматические и анимические верования, сочетавшиеся с воззрениями о
трансцендентностидушииспособностисверхъестественныхсилк
метаморфозам(Толстой,2013,с.51).ПомнениюС. А. Питиной,
значительная часть персонажей мифологии представлена существами,
имеющими национально-культурные особенности (Питина, 2002, с. 18–19). В
современном русском языке сохранились некоторые имена представителей
русского низшего демонария, семантика которых претерпела изменения.
В ходе анализа словарных дефиниций мы пришли к выводу, что для
исследуемых славянских номинаций характерно развитие из значения
‘мифологическая птица’ следующих значений: ‘фантастическая птица’ и
‘реальная птица’ (жар-птица), ‘фантастическая птица’ и ‘славянское
божество’ (семаргл). Предметом нашего дальнейшего изучения являлось
значение ‘фантастическая птица’. По данным словарей, для исследуемых
номинаций в данном значении отмечается 17 (жар-птица) и 15 (семаргл)
групп понятийных признаков и соответствующих им сем.
Сохранениемифологическогоантропоморфизмавзначении
‘фантастическая птица’ выражается возможностью использования для
названных лексем двух систем из «сферы человека», а именно: физического
восприятия, физических действий и деятельности. Анализ семантики данных
славянскихлексемпоказалналичиепроявленийантропоцентризма,
аналогичных тем, что были выявлены ранее у заимствованных номинаций
фантастических птиц.
Одним из показателей внедренности нарицательной для современного
русского языка номинации жар-птица в русскую лингвокультуру являются
многочисленные случаи возникновения на ее базе омонимичных имен
собственных различных видов: антропонимов, фитонимов, эргонимов и
ктематонимов.
В ходе анализа словоупотреблений номинаций славянских птиц мы
пришли к выводу, что их значения подверглись ряду однотипных процессов,
характерных для всех лексем, входящих в ЛСГ «Фантастические птицы».
Опираясь на данные словарей и НКРЯ, в содержании слов жар-птица и
семарглмынаблюдаемобщеесокращениегруппсемантических
компонентов в 2 раза (17/8 и 15/7 соответственно). В то же время в значениях
слов жар-птица и семаргл на базе лексических синтагматических
отношений актуализируются новые узуальные и окказиональные семы. Так, в
результатеразвитиясемантикиноминацияжар-птицаприобрела
следующие узуальные семы в структуре своего значения: 1) в составе
семантического компонента ‘сущностная характеристика’ добавились семы
‘фантастическая’,‘диковинная’,‘необычная’,‘неведомая’,‘чудесная’,
‘дивная’; 2) в составе компонента ‘характеристика внешности’ – ‘с
бриллиантовым клювом / перьями’; 3) в составе компонента ‘характеристика
способностей’ – ‘прекрасно поющая’.
У данных славянских лексем также появляются окказиональные семы,
которые не обязательно базируются на исходных мифах. Так, номинация
жар-птицаприобреларядокказиональныхсем:напр.,всоставе
семантического компонента ‘характеристика способностей’ добавилась сема
‘усыпляющая’: «Как свистнула жар-птица – все эти часовые попадали,
вмиг заснули! [Ольга Щербинина. Богатырский сон и живая вода //
«Родина», 1997]» (http://www.ruscorpora.ru).
Анализ словоупотреблений лексемы жар-птица позволил выделить
характерные для нее типы контекстной когнитивной метафоры, которые
образуются по моделям НЕКТО ЕСТЬ НЕКТО-1 и НЕКТО ЕСТЬ НЕЧТО.
Напр., вариант для первой модели – ‘человек, выделяющийся из ряда других
людей’ («… и чудилась ей рядом какая-то диковинная жар-птица, а не
случайный в их деревне проезжий … [Б. Б. Вахтин. Три повести с тремя
эпилогами / Ванька Каин (1959-1964)]» (http://www.ruscorpora.ru)); вариант
для второй модели – ‘нечто редкое’ («Вот мол, до чего вы, скоты, дожили,
что честный-то человек у вас словно жар-птица! [М. Е. Салтыков-Щедрин.
Губернские очерки (1856-1857)]» (Там же)).
Длялексемыжар-птицавыделяютсяихарактерныетипы
контекстных метонимий, которые образуются по модели НЕЧТО ЕСТЬ
НЕЧТО-1. Напр., вариант для данной модели – ‘танцовщица в образе птицы’
(«Фокин использовал высокий прыжок Карсавиной – Жар-птица разрезала
сцену как молния, и, по словам Бенуа, походила на «огненного феникса».
<…>» (Там же)).
В заключении работы подводятся основные итоги диссертационного
исследования и намечаются его дальнейшие перспективы.
Анализ содержания номинаций фантастических птиц показал, что
семантическая структура данных слов в русской лингвокультуре со временем
меняется:во-первых,всвязисзабвениеммифовптицыстали
восприниматься как фантастические и, соответственно, утратили некоторые
группысемантическихкомпонентов,во-вторых,рядсемантических
компонентов данных слов становятся наиболее значимыми и обязательными,
в-третьих, в процессе укоренения в русской лингвокультуре наблюдается
приобретение лексемами этноспецифичных сем.
Изучение контекстов бытования номинаций фантастических птиц
позволило выделить однотипные виды когнитивной метафоры, отражающей
сходство, смежность и ассоциативные связи области-цели и области-
источника. Контекстное употребление номинаций фантастических птиц для
наименования людей указывает на сохранение остаточных мифологических
компонентов в их семантической структуре, а их использование для
обозначения реальных животных позволяет сделать вывод о постепенной
утрате птицами антропоморфизма при сохранении представлений об их
одушевленности. Использование номинаций фантастических птиц для
переносного наименования изображающих их предметов указывает на
процесс,обратныйанимизму.Употреблениеисследуемыхслов для
переносного обозначения абстрактных понятий позволяет сделать вывод о
превращении содержания номинаций птиц в иллюстрацию некой идеи, о
переходе в мир идеального.
Семантические связи лексем свидетельствуют о полевой организации
ЛСГ «Фантастические птицы» в русской лингвокультуре, причем каждый
фрагмент поля представляет собой гиперо-гипонимическую парадигму с
включенными в нее синонимическими и антонимическими отношениями
ряда номинаций. Доминантными номинациями данной ЛСГ являются
лексемы жар-птица и феникс, что подтверждается их частотностью в
словарях и текстах, значительным количеством групп семантических
компонентов, составляющих структуру значения данных слов, наличием
значительного количества вариантов метафорического переноса.
Перспективыизучениятемынастоящегодиссертационного
исследования возможны и в теоретическом, и в прикладном аспекте.
Теоретическая модель анализа, предложенная в данной работе, может
использоватьсяприизучении другихлексико-семантическихгрупп,
называющихфантастическихсуществ.Перспективыприкладного
применения результатов работы видятся в возможности их использования
в лексикографическойпрактике,например, присоставлении
лингвокультурологических и этнолингвистических словарей.